«Есть одно очень точное слово, которое сегодня дискредитировано и вызывает насмешки: скрепы — это то, что объединяет народ, нацию», — уверен Алексей Барыкин, который начал работу над фильмом о патриархе Гермогене — казанском священнике, ставшем одной из самых ярких фигур эпохи Смутного времени. Гермоген, всю жизнь сражавшийся за сохранение православной веры и русской культуры, не дожил до освобождения Москвы, но победил. О важности Дня народного единства — консервативный манифест нашего автора.
«Начав глубоко изучать историю Смутного времени и биографию патриарха Гермогена, я был потрясен, насколько эти события актуальны сегодня и насколько они перекликаются с тем, что происходит вокруг нас здесь и сейчас»
НАЧАВ ГЛУБОКО ИЗУЧАТЬ ИСТОРИЮ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ, БЫЛ ПОТРЯСЕН, НАСКОЛЬКО ЭТИ СОБЫТИЯ АКТУАЛЬНЫ СЕГОДНЯ
В 2012 году наша творческая группа задумала снять большую трилогию, посвященную Казанской иконе Божией Матери. Два первых фильма, «Заступница» и «Осанна», уже были сняты и представлены зрителю, а прямо сейчас мы работаем над завершающей частью трилогии, картиной «Святитель», посвященной патриарху Гермогену. По традиции в фильме снимутся известные российские актеры Александр Балуев, Дмитрий Певцов и Екатерина Гусева, а часть съемок будет проходить в декорациях в павильоне института культуры при участии студентов КазГИКа.
4 ноября, когда вся страна отмечает День народного единства, у меня возникло сильное желание написать статью о событиях 1612 года. Начав глубоко изучать историю Смутного времени и биографию патриарха Гермогена, я был потрясен, насколько эти события актуальны сегодня и насколько они перекликаются с тем, что происходит вокруг нас здесь и сейчас. Поистине, Смутное время — это ключ к пониманию истории России и великолепный алгоритм к прогнозированию ее будущего; там есть ответы на все вопросы, что произойдет, если политические события повернутся тем или иным образом. Вы удивитесь, но я бы сказал так: Смутное время — это рассказ о том, как прогрессивная Европа и либеральная российская элита пытались поставить Россию на путь прозападной демократии. Более того, в 1611 году им это удалось, и мы можем детально изучить, к чему подобное привело.
Итак, в конце XVI века в России существовала крепкая власть династии Рюриковичей, которую никто не оспаривал, и страна, несмотря на множество проблем, развивалась позитивно. Иван Грозный, конечно, был авторитарным и жестоким правителем, но зато его сын, Федор Иоаннович, прозванный Блаженным, прославился изумительной добротой и милосердием.
«Прямо сейчас мы работаем над картиной «Святитель», посвященной патриарху Гермогену. В фильме снимутся известные российские актеры Александр Балуев, Дмитрий Певцов и Екатерина Гусева»
В это же время настоящего экономического расцвета достиг геополитический противник России — Речь Посполитая, или те, кого в нашей истории называют «поляками». Это была вовсе не современная Польша; стоит взглянуть на карты начала XVII века, чтобы понять масштаб противостояния. Это была гигантская империя, которая простиралась от Балтийского почти до самого Черного моря, включала в себя территорию нынешней Польши, Прибалтики, Украины, Беларуси, Молдавии и значительной части нынешних российских земель; был момент, когда в ее состав входила и Швеция. Напротив, Россия тогда была вполовину меньше, чем сейчас. По оценкам историков, Речь Посполитая во времена Смуты превосходила Россию и по населению, и по объему экономики, и по военной мощи. А главное, это была совсем другая цивилизация, которая считала себя прогрессивным Западом, а Россию — восточным Мордором, в точности как и сейчас.
Когда Федор Иоаннович умер, у Ивана Грозного не осталось легитимных наследников. Возник кризис власти, и Россия вступила на путь демократии: ее следующий правитель, Борис Годунов, был избран Земским собором, своего рода боярским «парламентом» того времени. Это было плохое решение: часть людей признали его, часть — нет, и государство тут же разделилось на враждующие стороны. Очень своевременно появился самозванец Григорий Отрепьев, который выдал себя за погибшего царевича Дмитрия и заявил претензии на трон.
ВСЕНАРОДНО ПОДДЕРЖАННЫЙ ОППОЗИЦИОНЕР ОПРАВДАЛ ОЖИДАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОИХ ЗАГРАНИЧНЫХ ПОКРОВИТЕЛЕЙ
И вот тут начинаются острые параллели. Лжедмитрий I был, выражаясь современным языком, самопровозглашенным лидером оппозиции. У него было красивое обоснование, почему именно он должен править страной, но у него совсем не имелось сторонников, готовых выйти за него на улицы, и это естественно, поскольку Лжедмитрий был никому не известным мошенником с бородавкой на носу. Для успеха требовался пиар, деньги и силовая «крыша». Что же делать? Как это и свойственно многим оппозиционерам, он отправился на поклон к главному врагу своей страны, Речи Посполитой. Перед польским королем Сигизмундом он поклялся, что отдаст ему часть русских земель, что венчает польскую жену на царство, что перекрестит Россию в католичество, лишь бы прогрессивный Запад помог ему сесть на российский трон. В подтверждение своих слов он и сам отрекся от православия и перешел в католицизм.
Польский король, разумеется, понимал, что перед ним мошенник, но за этим мошенником стояла отличная легенда и потенциал цветной революции, а поляки были большими мастерами в разжигании и подавлении бунтов. Поэтому он официально признает оппозиционера легитимным правителем России (избранного русским собором Годунова, соответственно, нелегитимным), а неофициально выделяет оппозиционеру деньги на раскрутку и частную армию, принадлежащую польскому олигарху, простите, магнату, Ежи Мнишеку.
Разве не происходят аналогичные события прямо сейчас вокруг нас? Из последних вспоминается, пожалуй, Колумбия или Беларусь, но примеров-то гораздо больше!
Во главе польской армии, на польские деньги Лжедмитрий триумфально въезжает в Россию, провозглашая, что он главный заступник русского народа, живой символ грядущего процветания, за все хорошее против всего плохого. И многие россияне верят ему, обожают его и выходят на улицы в его поддержку, хотя он не скрывает, что работает на враждебное государство, а «крышует» его вражеская армия. Интересно, что Борис Годунов, имевший огромный опыт в подавлении восстаний, вероятно, разбил бы Лжедмитрия, тем более что польская ЧВК Мнишека была небольшой — всего-то 2 тыс. всадников. Но царя кто-то очень своевременно отравил, и, полагаю, это сделали вовсе не поляки, а свои, отечественные патриоты. Очевидно, в те времена яды на Руси делали качественнее, чем сейчас.
И вот Лжедмитрий, всенародный герой России, хотя и марионетка польского короля, восходит на трон. В наше время, полагаю, ему бы дали за это Нобелевскую премию мира. Россияне, разумеется, ждут немедленного благоденствия, но происходит что-то неприятное: по Москве ходят иностранные солдаты, врываются в православные храмы и оскверняют святыни, грабят, насилуют женщин, даже боярскую дочь (в наше время это все равно что изнасиловать дочь депутата). Государь, «сын Ивана Грозного» тоже ведет себя как-то странно: отказывается причащаться по русскому обычаю, желает передать польской любовнице права на русские земли и зачем-то хочет насовсем подарить полякам Смоленск. А когда патриарх Иов говорит, что русскому царю так делать негоже, тот в гневе изгоняет патриарха в монастырь и самолично назначает другого — марионетку, грека Игнатия. Очевидно, это доказывает, что карманные церкви и карманных патриархов изобрел вовсе не Петр Порошенко.
Одним словом, всенародно поддержанный оппозиционер оправдал ожидания исключительно своих заграничных покровителей. Привести примеры из нашей жизни?
«Следующим правителем стал Василий Шуйский, по общему мнению историков, дрянной царь, но было у него два несомненных достоинства: он являлся законным правителем (происходил из рода Рюриковичей) и не работал на вражескую державу»
РЕЧЬ ПОСПОЛИТАЯ В XVI ВЕКЕ ХОТЕЛА ПОДЧИНИТЬ СЕБЕ АВТОРИТАРНУЮ РОССИЮ ВО ИМЯ ИДЕАЛОВ ДЕМОКРАТИИ, ХОТИТЕ ВЕРЬТЕ, ХОТИТЕ — НЕТ!
Это был первый эпизод, когда враждебная держава подчинила себе Россию, используя методы цветной революции. Поразительно, что технологии общественных переворотов в XVI веке практически ничем не отличались от методичек Джина Шарпа: лозунги, речевки, перекрытие улиц телегами, «ненасильственные протесты» — все это детально описано историками. Единственная разница заключалась в очень яркой религиозной окраске протестов того времени, а среди лидеров толпы выделялись священники и юродивые. Помните хайпового юродивого на паперти, которого «обидели, отняли копеечку»? В наше время это называется «мем».
В конечном счете жить при западном ставленнике россиянам настолько не понравилось, что они убили его, зарядили его прахом Царь-Пушку и выстрелили из нее. Его амбициозная жена процарствовала в России чуть больше недели и чудом спаслась, спрятавшись под юбкой придворной дамы. Как водится, выводов из этого эпизода российский народ не сделал.
Следующим правителем стал Василий Шуйский, по общему мнению историков, дрянной царь, но было у него два несомненных достоинства: он являлся законным правителем (происходил из рода Рюриковичей) и не работал на вражескую державу. Свой, законный, действующий в интересах России, он был ненавистен и собственным элитам, и геополитическим врагам. Так что правление Василия Последнего кончилось закономерно: бояре свергли его и передали — кому бы вы думали? — королю Речи Посполитой! Уже четыре века польские художники не устают писать картины с одним и тем же сюжетом: русский царь на коленях униженно склоняется перед польским троном. Этот сюжет приятен для поляков и является огромным унижением для России; думаю, русские элиты не могли не понимать, какой урон наносят репутации своей страны, подарив заклятому врагу собственного царя для надругательства над ним. Но, полагаю, об интересах России они думали в последнюю очередь: ведь, избавившись от Шуйского, они наконец стали главными.
Единой власти больше не было. 7 самых богатых бояр поделили между собой страну: Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Голицын, Лыков-Оболенский, Романов, Шереметев; в истории они известны как Семибоярщина. Каждый из них пытался усадить на трон своего родственника, но никто не смог перебороть остальных. Тем временем дело было дрянь: польский король понял, что Россия рассыпается на части и самое время идти на нее войной. Он вторгся с огромной армией и осадил Смоленск, тот самый, который предатель Лжедмитрий так и не успел ему подарить. Тем временем в стране объявился Лжедмитрий II, который тоже собрал большую армию и основал в Тушино самопровозглашенное государство с собственными исполнительными органами, судом, боярами и патриархом. Серьезно, и этому товарищу собственный патриарх понадобился, хотя бы без томоса! Но, как видим, самопровозглашенные непризнанные государства, на территории которых постоянно идет война, тоже не изобретение нашего времени.
Для полноты картины в Россию еще и вторглась войной Швеция, надеясь откусить кусочек для себя. В общем, с точки зрения бояр, стране пришел неизбежный конец, и надо было выбрать, какому победителю выгоднее сдаться.
Я уже сказал в начале, что Смутное время — это рассказ о том, как прогрессивная Европа и либеральная российская элита пытались поставить авторитарную Россию на путь демократии. Это в точности так и есть. Дело в том, что Речь Посполитая имела уникальное государственное устройство: король в ней не наследовал трон, а избирался. При этом права короля были сильно ограничены: страной, по сути, управлял не он, а главы влиятельных польских родов, магнаты, и эта система называлась «шляхетской демократией». Поляки утверждали, что это самый правильный общественный строй на свете, однако избранный ими руководитель государства имел относительную свободу только на международной арене. Внутри собственной страны все решали одни и те же семейства и кланы, которые сегодня можно было бы назвать «глубинным государством» или, если угодно, «Варшавским болотом». Ничто в мире не меняется, что было, то и будет, что делалось, то и станет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Получается, Речь Посполитая в XVI веке хотела подчинить себе авторитарную Россию во имя идеалов демократии, хотите верьте, хотите — нет!
«Помните, при Борисе Ельцине были 7 олигархов, которые поделили Россию между собой и которых журналисты называли «семибанкирщиной»?»
В 1610 ГОДУ РОССИЯ ПЕРЕСТАЛА СУЩЕСТВОВАТЬ. ИЛИ НЕТ?
А теперь взгляните, как ситуация обстояла с точки зрения русских элит: в России была абсолютная монархия, и при сильном царе у бояр не имелось возможности легально получить себе большой кусок власти иначе, как через царскую милость. А вот если бы боярам удалось посадить на престол польского короля и внедрить западные порядки, они ограничили бы его полномочия, а сами стали бы при короле новыми русскими магнатами, официально и открыто поделив между собой власть и богатства страны. Это для них и было наилучшим вариантом развития событий. В наше время таких людей называют олигархами. Помните, при Борисе Ельцине были 7 олигархов, которые поделили Россию между собой и которых журналисты называли «семибанкирщиной»? Помните Березовского, Ходорковского, Гусинского? Очень точная и остроумная параллель, это отмечал даже Солженицын!
В результате в начале XVII века идея о том, что демократические западные порядки более прогрессивны, чем в варварской России, что нужно открыто подчиниться Речи Посполитой и перенять западный образ жизни, была очень популярна у московской элиты, она осознано внедрялась, а люди, которые предлагали эту идею, считались выразителями прогресса. Правда, идея подчиниться западным захватчикам с гневом отвергалась народом за пределами МКАДа: в Ярославле, Пскове, Казани, Ростове, Нижнем Новгороде… Но у Москвы, как обычно, было свое ментальное пространство. Поэтому, когда Семибоярщина предложила посадить на русский престол польского королевича Владислава, идея была поддержана подавляющим большинством бояр пониже рангом.
Никогда еще ни одна армия не брала штурмом Московский кремль. Но в 1610 году московские бояре сами добровольно разоружили кремлевский гарнизон, открыли ворота и ввели в него польское войско. Пожалуй, еще никогда российская элита так открыто не продавала свою страну. Разве что в 1990-е, когда российские патриоты за руку ввели американских военных на российские военные базы и ядерные объекты, тем временем распиливая собственные ракеты и подводные лодки на металлолом.
Уже сдав Кремль, они послали так называемое великое посольство к королю Сигизмунду, чтобы договариваться об условиях польского царствования на Руси, но король отреагировал очень непосредственно: о чем тут договариваться, когда Россия и так моя? Ведь ваши элиты работают на меня, ваша столица оккупирована моими войсками, а в стране не осталось ни армии, ни работоспособных государственных органов. Вашего государства просто нет!
Король Сигизмунд посадил послов в тюрьму, а сам начал распоряжаться Россией как своей колонией: указывать политические решения, назначать людей на должности, возвышать лояльных Польше предателей, таких, как Михаил Салтыков, сажать неугодных. А еще устанавливать цены на газ, закрывать больницы, запрещать русские школы, назначать и снимать прокуро… ой, простите, это не оттуда.
Одним словом, в 1610 году Россия перестала существовать. Или нет?
«Праздник 4 ноября не зря называется Днем народного единства. Я часто слышу, как люди иронизируют над ним, дескать, что за бред мы тут празднуем? А на самом деле это очень мудрое и глубокое название, и хорошо бы о подобном помнить»
ГЕРМОГЕН НЕ БЫЛ ПРОТИВ ИНОСТРАНЦЕВ, НО ОН ВЫСТУПАЛ ЗА СОХРАНЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ И РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
Праздник 4 ноября не зря называется Днем народного единства. Я часто слышу, как люди иронизируют над ним, дескать, что за бред мы тут празднуем? А на самом деле это очень мудрое и глубокое название, и хорошо бы об этом помнить.
Россия не исчезла в 1610 году, хотя в Кремле сидела вражеская армия, а вся московская элита с потрохами продалась иностранцам. Потому что в стране жили миллионы людей, считавших себя россиянами, чувствовавшие себя частью единого народа и единой культуры, которые не желали быть чужой колонией. Собранные вместе, они были сильнее врагов, внутренних и внешних, нужно было только «народное единство», надо было сплотиться вокруг какой-то идеи или какого-то лидера. Только где взять такого лидера? Идея Лжедмитриев себя окончательно дискредитировала, Лжедмитрий II, он же Тушинский вор, был убит в пьяной драке. Возник на время харизматический лидер, Прокопий Ляпунов, предводитель первого ополчения, но и его убили предатели — казаки, продвигавшие на трон своего кандидата — младенца Марины Мнишек. Кто же мог стать стержнем, способным объединить нацию?
В XVII веке этим стержнем стал патриарх Гермоген, предстоятель Русской православной церкви. У него не было никакой мирской власти и армии, но имелась другая власть — от имени церкви, от имени Бога признавать или нет тех или иных правителей, делая их легитимными или нет. В стране, где практически все лидеры превратились в политических проституток, переходя из лагеря в лагерь, угождая то одним силам, то другим, Гермоген остался едва ли не единственным, кто никогда не предавал свои принципы и всегда жестко следовал одним и тем же пророссийским курсом. И в конце концов он остался единственным высокопоставленным человеком в России, авторитет которого в народе был непререкаем — даже не благодаря должности, а из-за личных качеств.
Трудно даже представить, чего ему подобное стоило и что это был за человек. Ведь ему было 80 лет, и это в начале XVII века, когда не имелось современной медицины, когда большинство мужчин не доживали до 40. Поляки очень точно дали ему понять: признаешь наше владычество — окончишь жизнь в богатстве и почете, в теплой постели, а не признаешь — будешь умирать в долгих мучениях. Святитель Гермоген не уступил ни в чем, ни на волос. Шокированные современники называли его «утесом среди бурь», «несокрушимым адамантом»; это было невероятно: древний старик, а словно выкован из стали!
Поляки сказали: вели ополчению отойти! Гермоген ответил: нет, благословляю их воевать против вас! Поляки сказали: подпиши послание «великому посольству», чтобы во всем подчинились Сигизмунду! Патриарх ответил: нет, не подпишу! Кто чувствует себя в силах говорить такое публично в лицо вооруженному врагу, стоя один против армии? Михаил Салтыков пытался зарезать его ножом. После московского восстания патриарха выволокли на улицу в простой одежде; некоторые историки пишут, что его били и даже порезали саблей. Патриарх не сдался. Его бросили в подземелье, но даже оттуда он сумел послать грамоту к ополчению. Поляки выполнили свою угрозу: он умирал долго и мучительно, так и не дожив до освобождения Москвы Мининым и Пожарским.
В свете этого удивительного подвига интересно, что патриарх Гермоген никогда не был против иностранцев: ведь он готов был благословить и Лжедмитрия, и Марину Мнишек, и польского королевича, но только с одним условием: они должны были принять православие и русские обычаи, они должны были стать русскими. Такое много раз случалось позднее в российской истории: взять хотя бы любимую народом царицу Екатерину Великую, которая была немкой и протестанткой. Гермоген не был против иностранцев, но он выступал за сохранение православной веры и русской культуры; он умер, но победил!
«Православие — самая сильная и многочисленная конфессия в стране и, как бы к нему многие ни относились, пока самая мощная из скреп»
ВИДИШЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ГРЫЗЕТ СКРЕПЫ, ПЫТАЕТСЯ ИХ СМЕШАТЬ С ГРЯЗЬЮ, ЗНАЙ, ОН УНИЧТОЖАЕТ ЭТУ СТРАНУ ОСОЗНАННО ИЛИ НЕТ
Вот она — цена народного единства, которое мы празднуем 4 ноября. Есть еще одно очень точное слово, которое сегодня дискредитировано и вызывает насмешки: скрепы. Это как скрепки, только большие и мощные, способные скреплять что-то большое. Скрепы — это то, что объединяет народ, нацию, и они бывают двух видов: духовные и культурно-социальные. Духовные скрепы — религия: в 1612 году православная вера стала главной скрепой, объединившей ополчение, потому что все другие были разрушены. Культурно-социальные скрепы — это традиции и символы, в восприятии которых представители нации солидарны. По-настоящему сильное государство имеет скрепы обоих типов и тщательно их бережет.
Возьмите сильные национальные государства нашего времени, например США. С одной стороны, Америка всегда была очень религиозным государством; их президент приносит присягу на Библии, завершая ее словами «да поможет мне Бог», на их долларе изображен масонский символ Троицы — глаз в треугольнике, а для тупых еще и написано словами: In God we trust. Культурно-социальные скрепы США — это их отцы-основатели, гора Рашмор, звездно-полосатый флаг, культ Вашингтона, Линкольна и Кеннеди, День благодарения с индейкой и американский футбол; в отношении к этим символам американцы солидарны почти три века. Как только американское общество начало разрушать данные скрепы, рушить памятники и закрывать церкви, страна закачалась, утратила единство, разделилась на враждебные группы. А, как известно, государство, разделившееся в себе, не устоит — это тоже о народном единстве.
Возьмите современную Турцию, которую объединяет мощный ислам и культурно-социальные символы, связанные как со временами Османской империи, так и с Ататюрком. Возьмите Польшу, которая скрепляется мощным католичеством и образами из великой империи прошлого. Посмотрите, как мощно ислам объединяет арабов; это не просто религия, а духовная скрепа. И посмотрите, как пасует перед ними европейское общество, которое само уничтожает свои религиозные традиции и культурные символы.
Россия — многонациональная страна, здесь есть христиане и мусульмане, иудеи и буддисты, но нравственные ценности, которые заложены в этих религиях, и те правила, по которым они мирно сосуществуют в рамках одной страны, являются нашей скрепой. Православие — самая сильная и многочисленная конфессия в стране и, как бы к нему многие ни относились, пока самая мощная из скреп. Что касается атеизма, это сильная парадигма, в ней живут многие умные и достойные люди, но она не обладает свойствами скрепы, не объединяет народ. Потому что народ объединяют символы, цели и ритуалы, а атеизм ими не обладает. Поэтому в атеистических цивилизациях, например в СССР, их приходится подменять искусственными культами, содержащими ритуально-символические элементы: первомай, пионеры в галстуках, мавзолей Ленина и тому подобное.
День народного единства — это очень важный праздник. Он напоминает нам о том, насколько важны ценности и традиции, объединяющие Россию, насколько сильно мы должны беречь их, потому что они цемент, скрепляющий кирпичи, и без цемента все здание рухнет нам на голову. Наш цемент — это патриарх Гермоген, Минин и Пожарский, это Кутузов и Жуков, Тукай и Джалиль, Чайковский и Менделеев, Станиславский и Достоевский, Волга-матушка и «Калинка-малинка», Гагарин и Лев Яшин. Если хочешь разрушить Россию — дискредитируй эти образы, хочешь укрепить Россию — укрепляй их. И наоборот: видишь человека, который грызет эти скрепы, пытается их смешать с грязью, знай, он уничтожает страну осознанно или нет. А чтобы убедиться в этом, просто надо хорошо изучить историю Смутного времени, там есть все эти примеры, и можно посмотреть, к чему они приводят.
Алексей Барыкин
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 51
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.