«Странно, что у казанца, известного по всему миру, нет полномасштабной работы в городе»

В Казани стартовало голосование за эскиз для самого длинного граффити в городе — его длина составит 183 м, а высота — от 1,5 до 16 метров. Оно появится на стене паркинга ЖК «Малиновка» на улице Академика Завойского

«ТЫ СМОТРИШЬ В ОКНО ИЛИ ИДЕШЬ НА ОСТАНОВКУ, А У ТЕБЯ ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА»

На этой неделе в Казани стартовало голосование за эскиз для самого длинного граффити в городе — его длина составит 183 м, а высота — от 1,5 до 16 метров. Оно появится на стене паркинга ЖК «Малиновка» на улице Академика Завойского. Организатором проекта выступила строительная компания «СМУ-88», а автором нового мурала станет известный уличный художник Рустам Салемгараев, более известный как Рустам Кубик (QBic). Он создал три эскиза — философский «Я могу дышать», романтичный «Свидание» и рассказ о взрослении «Дорога жизни». Проголосовать можно в соцсети «ВКонтакте» до 25 июня.

Директор группы компаний «СМУ-88» Илья Вольфсон так объяснил идею проекта: «Нам хочется, чтобы Казань была красивым и живописным городом не только в центре или на первых линиях, но и в глубине спальных районов. Мне кажется, здорово, когда ты смотришь в окно или идешь на остановку, а у тебя перед глазами произведение искусства. Это создает настроение, вдохновляет. Когда мы думали о художнике, выбрали Рустама, потому что в его работах чувствуются глубокое содержание и философское наполнение. Странно, что у казанца, известного по всему миру, нет полномасштабной работы в Казани. Мы исправим эту ситуацию».

Уличный художник Рустам Салемгараев, более известный как Рустам Кубик (QBic), рассказал, что с интересом относится к таким проектам Фото: «БИЗНЕС Online»

Сам художник рассказал «БИЗНЕС Online», что с интересом относится к таким проектам. «Если все условия, особенно авторский подход к работе, мне подходят, то с удовольствием приму участие. Я подготовил три эскиза, чтобы жители ЖК и города могли проголосовать и поучаствовать в выборе. Думаю, названия достаточно раскрывают темы, а расширенное объяснение я бы оставил зрителю, не ограничивая его фантазию. Ведь каждый видит и понимает по-своему», — сказал Кубик. Ранее в интервью нашему корреспонденту он уже отмечал, что чем больше искусства на улице, тем лучше: «Разве нет разницы, когда, идя в школу, институт, на работу, ты видишь не просто серые коробки, облезлые стены, а некую, условно, галерею под открытым небом? Не каждый человек догадается сходить в музей или галерею в своем городе, не каждый знает, что там вообще происходит. А тут вот, пожалуйста, смотри бесплатно».

«Дорога к жизни»

«КОГДА ГОРОД ЗАХЛЕСТЫВАЕТ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, КОНЕЧНО, ЭТО ЕГО НЕ УКРАШАЕТ»

Главный архитектор Казани Ильсияр Тухватуллина хорошо относится к уличной росписи — особенно, когда она расположена на протяженных, монотонных пространствах или подпорных стенах. «В том же Лондоне это переросло в целое течение, очень модное, — напомнила она. — Но надо, чтобы подобное было выполнено со вкусом, выбрано правильное место, выглядело уместно». По ее мнению, движение государства, застройщиков и художников к благоустроенной городской среде должно быть обоюдным: «У нас есть местные нормативы и требования — если площадь объекта составляет более 1,5 тысячи квадратных метров, то застройщик должен думать о каком-то арт-объекте на своей территории, который будет работать на весь город. С нашей стороны мы всячески поддерживаем это, но и со стороны художников и проектировщиков должно быть движение в сторону созидания».

«Свидание»

По поводу самих эскизов Кубика Тухватуллина отметила, что нужно внимательнее изучить нынешний опыт в плане колористики, чтобы жителям потом не надоело такое решение в окружающей среде. «Мне всегда импонируют творческие личности и созидательное искусство. Чем больше будет людей, желающих что-то изменить в нашем городе в лучшую сторону, тем лучше. Я буду стараться их поддерживать», — заключила главный архитектор Казани.

Заведующий кафедрой монументально-декоративного искусства, живописи и искусствоведения КазГИКа Андрей Махинин считает подобные проекты однозначно выгодными для художника, потому что решается материальный вопрос. «Конечно, нельзя выполнять работу только ради материального заработка, ты обязан проникнуть в тему, она должна быть тебе близка. Для отбора же самого художника должны привлекаться профессиональные силы — строительная компания не может оценить до конца, насколько проект качественно задуман и интересен», — сказал он.

«Я могу дышать»

По его мнению, для создания настенных росписей мышление художника должно быть достаточно широким и охватывать архитектурные, дизайнерские моменты. «Авторам недостаточно только художественного вкуса, необходимо пространственное мышление, нужно видеть, как данная работа будет вписываться в городской ландшафт, насколько она не только тематически уместна, но и в плане цвета и композиции. Когда город захлестывает самодеятельность, конечно, это его не украшает. А когда подобным занимаются профессионалы, которые могут сделать работу качественно, то такое прекрасно», — добавил Махинин.

«ИНИЦИАТИВА СМУ-88 МОЖЕТ ТОЛЬКО ВСЯЧЕСКИ ПРИВЕТСТВОВАТЬСЯ»

«БИЗНЕС Online» спросил у экспертов, как они относятся к проекту самого длинного граффити и влияет ли на городской ландшафт настенная роспись.

Дина Ахметова — советник директора ГМИИ РТ по национальному искусству, искусствовед:

— Конечно, я за, как могу быть против? Я хорошо отношусь к уличной живописи — чем ее больше, тем лучше. Новые микрорайоны у нас очень унифицированы, похожи на друг друга, скучноваты. А такая графика сильно оживляет архитектурное пространство. Из трех эскизов мне больше понравилось «Свидание». Это просто счастье, что хотят сделать такое большое произведение.

Кубика я знаю и слежу за ним несколько лет, примерно понимаю, как он мыслит — это очень философский художник. Хорошо, что в Казани его наконец заметили. Это история из серии «нет пророка в своем Отечестве» — он делает работы по всему миру, а в столице республики нет ни одной. И даже в Москве в прошлом году Рустам сделал прекрасную, хрестоматийную работу, а ее просто взяли и закрасили — посчитали, что это не шедевр и не произведение искусства. Он тем временем ездит по всему миру, побывал и поработал на всех континентах, а у нас его произведений до сих пор нет, хотя художник из Татарстана и живет в Казани. Это же странно.

Я думаю, и госпрограммы такие нужны — паблик-арт-программа в Альметьевске реализуется уже третий год при поддержке «Татнефти». Таким художникам-муралистам обязательно нужна государственная поддержка, потому что им необходимо много краски, решение технических вопросов, иначе они не смогут рисовать на фасадах. Самостоятельно таким людям по силам какие-то локальные вещи, но не большие проекты.

Уличная живопись — лицо города, на нее приятно смотреть, подобное интересно. Многие считают, что это мусор, ассоциируют с совсем уличным искусством, но такое уже даже не уличное искусство, а монументальное. Разве его не было в советские годы? Существовала мозаика, росписи домов, витражи. Сейчас изменилась форма, но она ничуть не хуже. Так происходит во всем мире, почему бы и нам не создавать такое? Я двумя руками за, пусть этого будет побольше и почаще.

Гузель Файзрахманова — доцент кафедры градостроительства КГАСУ, кандидат искусствоведения:

— В последнее время мы видим все больше не очень художественных примеров уличного искусства. Это уже является штампованным и банальным приемом — приглашать уличных художников. Они стали инструментом городских структур и заменили собой авторов монументальной коммунистической пропаганды. Особенной идеологии сейчас нет, хотя патриотическая тема встречается наиболее часто. Это можно сделать быстро и недорого, если не приглашать каких-то знаменитых художников. И данную историю я не приветствую, потому что подобное — такой же визуальный мусор, который не улучшает правильную визуальность городской среды. Но в случае с Рустамом, действительно известным художником-момументалистом, стрит-артистом, граффитистом международного масштаба, история иная. У него не безыдейные работы, а достаточно философские и поэтичные, он признан международным экспертным сообществом, у него есть профессиональное образование, в отличие от многих уличных художников. В этом смысле инициатива СМУ-88 может только всячески приветствоваться — значит, в городе есть такие структуры, которые понимают ценность подобных произведений и художников и хотят их поддержать.

Почти никогда такой вид искусства не вписывается в городской ландшафт. В отличие от классической монументальной росписи это художественная интервенция, которая сейчас перешла в разряд монументальной настенной росписи. Потому сейчас много разговоров о том, что она должна гармонировать со средой и так далее. Но на самом деле роспись всегда врывается в пространство. У уличного художника нет задачи гармонизировать среду и согласовывать свою работу с главным художником города. Но окружение парковки достаточно пестрое и рваное, там есть частная застройка. Потому нельзя сказать, что роспись может как-то ухудшить ситуацию, наоборот, она оживит эту среду.

Я проголосовала за «Свидание». Многие выбрали первый вариант «Я могу дышать», видимо, это актуально в связи с пандемией. Современное искусство ценно еще тем, что оно откликается на актуальные вопросы и проблемы. Но мне роспись показалась более иллюстративной. В чем проблема существующего стрит-арта, граффити, настенной росписи? В том, что она пренебрегает законами традиционной монументалистики и использует приемы и средства графики и книжной иллюстрации. Так теряется характерная для мозаики, панно, росписи советского периода условность. Те работы были выполнены профессиональными художниками с учетом особенностей этого вида искусства, который учитывает обобщение и другие параметры. А тут на огромный размер растягиваются иллюстративные приемы, то есть гигантская иллюстрация растянута на фасад. И для нее характерна детализация, которой увлечены все юные поклонники этого искусства. Им нравятся нюансы, которые на самом деле опровергают задачи искусства такого рода.

Хотя у нас в Казани были фестивали стрит-арта — в 2012 году прошел Like It Art, где присутствовали и известные зарубежные художники. Я несколько скептически отношусь к такому виду искусства, потому что там не видно работы со средой — все время получается самовыражение за счет нее. Сейчас проходит множество урбанистических сессий, семинаров, сотрудничества с жителями и профессионалами. Но парадоксальным образом именно этот вид искусства пренебрегает общественным мнением или какими-то профессиональными критериями. Понятно, что каждое время диктует свои пути развития и инновации, но данное сообщество не осознает, что пошло не так.

«КАЖДАЯ ИЗ РОСПИСЕЙ КУБИКА ИМЕЕТ ГЛУБОКУЮ ФИЛОСОФИЮ»

Светлана Кузнецова — арт-директор галереи «БИЗON», куратор, художник:

— Уличная роспись, несомненно, должна быть в городе — это показатель развития современного искусства. Но притом встает другой вопрос — какого оно уровня? Муралы — грандиозные вещи. У меня есть любимые работы, но, к сожалению, они все находятся за границей. У нас это направление также начинает развиваться, но тоже много заказных работ. Заказчик хочет не так, а по-другому, и сразу ломается творческая сущность художника. Тем более что молодые ребята хотят делать то, что сформировалось у них внутри.

Творчество Кубика я оцениваю очень хорошо, потому что у него достаточно профессиональные работы — не просто некая надпись. Такую огромную картину даже физиологически сложно выполнить! Насколько у человека должно сформироваться чувство композиции, чтобы творить в таком масштабе. Думаю, Рустам с самого начала классно развивался. Его работы украсят Казань.

Основное, что меня в нем привлекает, — несмотря на свой юный возраст, Кубик глубоко копает, подходит к творчеству философски. И данная философия отображается в его муралах и картинах. По сути, это фрески, монументальные, глубокие работы. Притом в творчестве автора есть и заказные вещи, где он пускается в декоративность. Но при этом их смысловое наполнение очень глубокое. Мне нравится мурал Рустама «Лабиринт», который выполнен в Киеве. Произведение можно связать и с текущей ситуацией — люди потерялись, у них больше нет ориентиров, а там над городом летит на ковре странник. У него на голове правильный лабиринт, и он держит в руке лабиринт-компас, ищет выходы.

К тому же Кубик — очень позитивный художник. Я люблю историю его работы в Стамбуле: жена Рустама была беременна, и он изобразил девушку с головой цветка, а у нее в животе силуэт ребенка, который пуповиной-стеблем привязан к цветку. У художника есть и сказочные, наивные вещи, которые он рассказывает понятным языком. В искусстве, особенно современном, много замороченного, а здесь все понятно. Я вообще радею за понятность искусства.

Один мурал, даже если будет грандиозно большим, вряд ли повлияет на казанское искусство. Все-таки это заказная вещь. Слава богу, если в произведение не внесут корректировки и это будет от начала до конца мысль самого художника. Тогда мы сможем говорить, что наш земляк сделал нечто грандиозное — и по размерам, и по смыслу. Я бы очень этого хотела, и у него для такого есть все шансы.

Анна Будников — архитектор, сооснователь московской студии M-A SPACE:

— Для меня граффити в современном городе носит неоднозначный характер. Исторически оно являлось формой искусства, которое информировало и выражало какие-то социально-политические изменения, было своего рода вызовом. Яркий пример — роспись на Берлинской стене, которую можно сравнить с летописью. Художники внесли определенный смысл в каждый из своих муралов. Благодаря этому роспись стала памятником архитектуры и представляет ценность для города, является известным объектом искусства.

Сейчас есть граффити, которые могут быть полезны городу — разнообразить среду, выступать средством реставрации, быть эстетически приятными. Например, когда росписи покрывают целиком стену жилого дома в спальном районе, они вносят разнообразие в городскую среду. Даже если не имеют философской подоплеки, то все равно хорошо работают на город и создают определенное настроение в скучных спальных районах. Но есть и работы, которые ничего не привносят, — просто какое-то бессмысленное творчество. Многие молодые художники считают подобное средством самовыражения, наносят непонятные изображения, буквы, портят исторические здания. В 70 процентах случаев все это не несет смысловой и эстетической нагрузки, не имеет философской и исторической ценности. Просто люди развлекаются.

А работы Кубика скорее относятся к тому самому исторически сложившемуся виду искусства. Каждая из его росписей имеет глубокую философию. Он использует свои индивидуальные средства выражения для отражения общественных проблем. Возможно, именно поэтому Рустам и стал известен — его работы очень неоднозначны и заставляют задуматься. Если проводить госпрограмму, то для ее реализации нужно искать таких художников, как Кубик, которые привнесут в среду нечто стоящее.

Луиза Низамова — исследователь искусства второй половины XX века, куратор:

— Если вести речь об этом случае, то надо уточнять термины — «граффити» здесь не подходит. Тут надо говорить о настенной росписи, или, как сейчас скажут специалисты, неомурализме, формате большой плоскостной работы на фасаде здания (от изначального слова «мурал» — так называли монументальную мексиканскую живопись, которая появилась примерно 100 лет назад). С эстетической точки зрения у меня работы Кубика сомнений не вызывают (все-таки он заслуженно считается одним из самых известных молодых художников из Татарстана). Появление масштабных работ на фасадах в крупных (да и не только) городах мира давно уже часть повседневности, и если все-таки помнить о целях искусствознания, то деление мира на черное и белое (проще говоря, оценивать явления исключительно с одной позиции) точно не его цель. Вопрос о том, стоит ли уличному художнику работать с коммерческим или государственным заказчиком, политический. Бывают заказчики, которые дают полную свободу автору — надеюсь, что в случае с Кубиком так и было. Надеюсь, зрители оценят его работу.