«Это так называемое московское кольцо: ТФБ купил облигации у Бинбанка, и наоборот…»

Амир Гатин засветился в уголовном деле по эпизодам, связанным с подконтрольной Мусину фирмой «Аида и Д»

КАК БЕЗ ЗАЛОГА ВЗЯТЬ В ДОЛГ 9 миллионов

Очередной «близкий друг» Роберта Мусина дал свидетельские показания по делу Татфондбанка. Речь про Амира Гатина, который, как и другой друг детства банкира Айдар Давлетгараев, был допрошен в начале декабря. Оба засветились в уголовном деле по эпизодам, связанным с подконтрольной Мусину фирмой «Аида и Д». Кроме того, по словам свидетеля, с 2013 по 2016 год он также являлся директором ЗАО «Инвестиционные Активы». Между этой компанией и ТФБ проходили сделки по рынку ценных бумаг, сама организация, как сказал суду Гатин, создана лишь в интересах банка. То есть директором он был только номинальным.

Со слов свидетеля, примерно в 2007–2008 году он взял ссуду у «Аиды и Д» как физлицо. Точную сумму вспомнить допрашиваемый не смог, но предположил, что это было примерно 8–9 млн рублей. В суде Гатин заявил, что не знает, чем занималась «Аида и Д» и кто был ее учредителем. Не смог он и сказать, какое отношение Мусин имел к этой организации.

Свидетель отметил, что долгое время был директором компании «Автомакияж», входящей в ГК «Сувар» и не раз кредитовавшейся у ТФБ. Фирма занималась розничной продажей автокомпонентов. В какой-то период бизнес Гатина развалился, и организацию он ликвидировал.

Прокурор Руслан Губаев поинтересовался, как мужчина смог так просто получить займ у «Аиды и Д».

— Вы в залог что-то предоставляли? Откуда к вам такое доверие? — сказал подозрительно гособвинитель.

— Прошло достаточно много времени, я не помню, честно говоря… — ответил допрашиваемый.

Займ он «Аиде и Д» так и не вернул, а деньги якобы передал лично Мусину. Все это происходило в Ак Барс Банке. Деталей свидетель не вспомнил, сославшись на то, что прошло уже более 10 лет.

— Изначально вам выдан был кредит для передачи Роберту Ренатовичу? — проговорил прокурор.

— Наверное, — неуверенно сказал Гатин.

— Ну как наверное-то? Как можно забыть такие деньги? — недоумевал Губаев, но мужчина вдруг сообщил, что сумма в 8–9 млн рублей для него в общем-то небольшая.

— А почему тогда не вернули средства? — продолжил гособвинитель.

— Компания должна была закрыть эту сумму, — сказал друг банкира, объясняя, что он в этой сделке являлся лишь «прокладкой», а ему якобы обещали, что долг на нем висеть не будет. Получилось иначе: сейчас его привлекают к субсидиарной ответственности.

Гособвинители попросили суд зачитать показания допрашиваемого со следствия. Им показалось, что в его словах много несоответствий. В следкоме свидетель уверенно заявлял, что «Аида и Д» неофициально была фирмой Мусина. Не сходилась и сумма займа у «Аиды и Д». Следователю Гатин сказал, что брал не 8–9 млн, а все 15. После оглашения мужчина согласился со всеми ранее данными показаниями. Адвокат Мусина Алексей Клюкин задавать вопросы отказался.

Роман Куковицкий, экс-сотрудник центра крупного корпоративного бизнеса по РТ ПАО «Бинбанк», рассказывал о «странном» с точки зрения уголовного права обмене активами между «Бином» и ТФБ

«КРЕДИТНЫЙ ПОРТФЕЛЬ, КОТОРЫЙ МЫ ЗАБИРАЛИ, был НЕ САМЫЙ КАЧЕСТВЕННЫЙ»

Роман Куковицкий, экс-сотрудник центра крупного корпоративного бизнеса по РТ ПАО «Бинбанк», заявил, что работал в банке с середины 2015 по 31 декабря 2018 года. Он рассказывал о «странном» с точки зрения уголовного права обмене активами между «Бином» и ТФБ. В результате этого трейда с посредничеством Московской инжиниринговой группы Бинбанку достался вполне жизнеспособный кредитный портфель, а ТФБ — свои же облигации, которые давно обесценились.

В декабре 2016 года Бинбанк приобрел кредитный портфель Татфондбанка, Куковицкий лично ездил к зампреду ТФБ Вадиму Мерзлякову, чтобы договориться о сделке. «Приехали, он нас проводил к Якушкиной Розе (директор департамента ТФБ — прим. ред.) и Ионовой. Они нам дали список кредитных договоров, мы забрали и уехали», — вспомнил мужчина.

«Сумму кредитного портфеля в ПАО „Татфондбанк“ необходимо было набрать где-то на 3 миллиарда рублей. И список [заемщиков] был сначала один, потом он поменялся, дали другой. Далее по нему мне из Москвы задавали вопросы по заемщикам, кто они такие. Потом происходила сама сделка», — сказал свидетель. Организаций в списке заемщиков было много, но выбрали ГК «Сувар» и ГК «Тандем Д». Сумму довели до 2,8 млрд рублей. 

— Нормальная практика, когда Бинбанк приобретает кредитный портфель у банков или других кредитных организаций? — спросил Чуркин. 

— Это распространенное явление, когда банки покупают кредитные портфели. Пытаются расширить свою долю на рынке, приобретают их, там с дисконтами какими-то. Когда у «Спурта» имелись проблемы, тоже к нам обращались, чтобы купить наш кредитный портфель, когда им нужна была ликвидность. Не первый и не второй раз такие вещи, — ответил Куковицкий. 

В допрос вступил судья Наиль Камалетдинов, который поинтересовался, действительно ли Бинбанку принадлежали облигации ТФБ.

— Это известная история, так называемое московское кольцо: Бинбанк купил облигации у Татфондбанка, и наоборот, — объяснил мужчина.

— На момент вашего участия передачи кредитного портфеля Бинбанку вам было известно, что встречным исполнением является передача облигаций? — спросил судья.

— Да, — сказал свидетель.

— Как экономист можете вы оценить, какова была на тот момент ликвидность этих облигаций ТФБ? — попросил Камалетдинов.

— На сколько я понимаю, не такая высокая… — ответил Куковицкий.

Судья спросил, равнозначная ли была сделка. Оказались ли кредиты обеспечены ликвидным имуществом? «Если оценивать, то неравнозначная, потому что кредитный портфель, который мы забирали, был не самый качественный», — напротив, сказал мужчина. Он дополнил, что обеспечение являлось лишь частичным — например, кредиты «Сувара» были обеспечены договорами долевого участия, «Тандем Д» заложил недостроенные помещения.

Для подписания договора свидетель договаривался с Мерзляковым, в течение недели сделка оказалась проведена. 

— В чем была срочность совершения сделки, на ваш взгляд? — спросил Камалетдинов. 

— Банк хотел вытащить свои деньги, — ответил Куковицкий.

После введения моратория ТФБ, по его словам, облигации потеряли свою стоимость.

Адвокат Клюкин спросил, имелись ли у АСВ впоследствии какие-либо претензии к Бинбанку по поводу сделки? Оказывается, ее оспорили сразу же. «Она была расторгнута, и все вернулось обратно», — сказал мужчина. Защитник заметил, что случилось не совсем так: «Заключено мировое соглашение». Свидетель согласился, но так произошло, потому что в Бинбанке тоже была временная администрация, которая в итоге не допустила отзыва лицензии.

Адель Губайдуллин работал юристом в фирме M&R Consulting Group и был номинальным руководителем ООО «Интент». Компания владела неконтролирующей долей в «Аиде и Д»

«БЕЗ СОГЛАСИЯ КУРАТОРОВ НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПРОВЕСТИ ПЕРЕЧИСЛЕНИЯ»

34-летний Адель Губайдуллин работал юристом в фирме M&R Consulting Group и был номинальным руководителем ООО «Интент». Компания владела неконтролирующей долей в «Аиде и Д». Хотя сам «Интент» был действующим — это проектная организация, подконтрольная «Ак Барс Девелопмент». Вели фирму, по его словам, юристы АБД. Компания была арендодателем земельного участка, на котором позднее возведен паркинг, выполняла функции заказчика-застройщика. В организации работали не больше 10 человек. Но сам решения по «Интенту» свидетель не принимал. В какой-то момент основную деятельность перевели на другую компанию, название которой он не вспомнил.

Чем занималась «Аида и Д», мужчине особо не было известно. Когда подписывал документ по продлению полномочий руководителя фирмы, он видел четыре подписи — знал, что, кроме «Интента», есть и другие участники. Какое отношение Мусин имел к «Аиде и Д», Губайдуллин не знал.

Последний также рассказал, что с 2014-го в течение 2,5 года был руководителем АО «Ак Барс Основа». Устроиться туда ему помогли в министерстве земельных и имущественных отношений Татарстана. Но, кто его туда пригласил, он не вспомнил. 

— Вас пригласили возглавить акционерное общество, а вы даже не помните, как это произошло? — возмутился прокурор.

— Минземимущество пригласило… — вторил свидетель, разводя плечами.

— Кто конкретно? — переспросил Губаев.

— Не помню… — ответил тот.

Последним свидетелем стала однофамилица фигуранта дела —  Эльвира Мусина. Родственные и даже дружеские отношения с Робертом Ренатовичем она сразу пресекла

Последним свидетелем стала однофамилица фигуранта дела — Эльвира Мусина. Родственные и даже дружеские отношения с Робертом Ренатовичем она сразу пресекла: «Знакомы? Нет».

С 2014 по 2017 год женщина работала экономистом в ООО «Учет.Ру». Из предыдущих показаний свидетелей известно, что эта консалтинговая фирма вела бухгалтерию ГК DOMO, кредитовавшихся в ТФБ. Руководителем была Юлия Шадрина. Организация, по словам свидетельницы, вела аутсорсинг дочерних фирм Татфондбанка. «„Учет.Ру“ и сам был дочерней компанией», — сообщила она суду.

Из ТФБ Мусину курировал некто Павел Журавлев. Она выполняла функцию контроллера, документами не занималась. «В системе необходимо прикрепить первичные документы к заявке [на получение кредитов], я должна была контролировать, что все документы прикреплены», — дополнила женщина. Сами же заявки составляли бухгалтеры «Учет.Ру». Но она никогда не слышала, чтобы кто-то вносил правки в финансовые отчетности компаний.

У каждой организации, которую обслуживали из «Учет.Ру», был куратор. Вспомнить все помогло оглашение показаний свидетельницы, данных в ходе следствия: «Шадрина, директор ООО „Учет.Ру“ , курировала ООО „Артуг-Финанс“, ООО „Креатив-Инвест“, ООО „Капитал-Фарм“, ООО „Свитиль“, ООО УК „Свитиль“, ООО „Артуг-шуз“. Мерзляков — „Татинк-Финанс“ и ООО „Новая Нефтехимия“. Азат Гарифуллин, Ильшат Гильмутдинов и Ренат Долотин (сотрудники ТФБ — прим. ред.) курировали самую большую группу компаний — „Реал Эстейт“, „Лэнд Эстейт“, „Офисторг“, „Татинк“, „ТДК-Актив“ и „Ягодинская слобода“. Якушкина — „Траверз компани“, „Галактионова“, „Грит Плюс“».

«Чего вы его защищаете? Родственница!» — кричала прямо в лицо свидетельнице вкладчица-активист

Мусина заметила, что «без согласия вышеуказанных кураторов невозможно было провести перечисления». И счетами данных организаций не управляли даже лица, числившиеся их директорами. Она подтвердила и то, что фирмами руководили номинально. Но ей никто не предлагал стать директором какой-либо организации.

«Чего вы его защищаете? Родственница!» — кричала прямо в лицо свидетельнице вкладчица-активист и завсегдатай процессов Сария-апа, чем изрядно напугала женщину. Последняя пыталась защититься: «Я не его родственница!» В итоге разнервничавшуюся погорельщицу приставам пришлось выводить за руки.

Процесс продолжится сегодня.