За нее просил даже прокурор: Даутова осталась за решеткой, но с надеждой на УДО

Евгению Даутову 3 июня 2019 года Вахитовский суд Казани приговорил к 3 годам и 1 месяцу колонии общего режима Фото: «БИЗНЕС Online»

3 года за 2,89 миллиарда

Рассмотрение жалобы на приговор Евгении Даутовой началось ровно в 9 часов утра. К этому времени в суд уже подошел адвокат экс-предправления Спурт Банка, один из самых известных уголовных юристов, Олег Шемаев. Впрочем, работа с VIP-фигурантками у него не особо складывается: за последние несколько лет он защищал трех высокопоставленных и авторитетных дам: замминистра здравоохранения РТ Елену Шишмареву, председателя ассоциации профсоюзов Татьяну Водопьянову и Даутову. Первая трагически скончалась, вторая признала вину и потеряла высокий пост, а третья, несмотря на полное признание вины, оказалась за решеткой.

Экс-банкир участвовала в заседании по видеосвязи из СИЗО — там она находится с 3 июня 2019 года. Тогда Вахитовский суд Казани приговорил ее к 3 годам и 1 месяцу колонии общего режима. Ожидая появления судей, Евгения Валентиновна сидела в углу камеры, о чем-то оживленно общаясь с соседкой.

Даутова под прессом правоохранительной системы с июля 2018-го. Тогда Приволжский райсуд поместил ее под домашний арест. Ровно за год до этого ЦБ отозвал лицензию Спурт Банка. Расследованием дела занимались сотрудники 4-го «экономического» отдела СКР, которые параллельно вели следствие в отношении коллеги экс-банкира — Роберта Мусина.

В чем обвинили Даутову? По версии следкома, средствами банка она незаконно кредитовала свой завод КЗСК и проект «КЗСК-Силикон». Чтобы обойти нормативы ЦБ, использовала 26 подставных фирм, в том числе однодневки, фальсифицировала документы. Этим по ее просьбе занимался начальник отдела анализа корпоративных клиентов Валерий Лукишин, а согласованием кредитов — служба безопасности «Спурта», установил суд.

«По причине банковского кризиса и девальвации национальной валюты я не могла остановить финансирование завода без нарушений нормативов Центробанка», — признавалась Евгения Валентиновна в своем последнем слове. Следователи подсчитали: на финансовую помощь КЗСК и «КЗСК-Силикон» ушло 26,6% кредитного портфеля банка, сумма ущерба составила 2,89 млрд рублей. Необходимость в таких схемах возникла после того, как финансирование проекта заморозил основной кредитор — ВЭБ.РФ.

В итоге Даутовой предъявили обвинение в трех эпизодах злоупотребления полномочиями и в фальсификации финансовых документов. Прокуратура запросила для нее 6 лет лишения свободы. Сама экс-банкир на протяжении всего процесса заявляла: вину признает и раскаивается. И попросила принять во внимание состояние ее здоровья.

У родственников Даутовой, казалось бы, проснулась надежда... Фото: Анастасия Гусева

Письмо от трудового коллектива и неожиданная поддержка со стороны гособвинения

Рассматривала дело коллегия из трех судей. Изначально они огласили резолютивную часть приговора и непосредственно жалобу адвоката. Тот посчитал, что приговор был слишком строгим, и попросил смягчить наказание для своей подзащитной. Причин для этого он указал несколько: признание вины и раскаяние Даутовой, ее многочисленные награды, отсутствие судимости, частичное возмещение ущерба, арест имущества обвиняемой и завода «КЗСК-Силикон». С учетом этого юрист попросил изменить приговор на штраф либо условное наказание.

Дополнительно Шемаев указал, что суд первой инстанции неправильно разрешил вопрос о зачете времени нахождения под домашним арестом (с июня 2018 по июнь 2019 года) и в СИЗО (с 3 июня 2019-го по настоящий день). Так, в июне прошлого года вступил в силу закон, согласно которому один день под домашним арестом засчитывается как один день отбывания наказания, один день в СИЗО — за полтора. Адвокат попросил: если суд не отпустит экс-банкира на условный срок, то пусть хотя бы пересчитает сроки отбывания наказания. Впрочем, защитник оговорился: «Надеюсь, до этого не дойдет». Даутова, которой время от времени давали слово, отвечала кратко и весьма бодро и даже один раз сказала фразу «Так точно!», словно рядовой перед командиром.

Представитель прокуратуры РТ Андрей Андронов неожиданно поддержал жалобу адвоката. «Доводы апелляционной жалобы поддерживаю в части возможности применения к осужденной положения статьи 73 УК РФ (то есть назначения условного наказания — прим. ред.)», — сказал он. Почему надзорный орган принял такое решение, не объяснялось.

Казалось, в этот момент в глазах адвоката и родственников проснулась надежда. Еще больше бодрости духа придало письмо от трудового коллектива КЗСК, который, обращаясь к Верховному суду, также просил о снисхождении. Документ зачитал судья.

«Все последние годы Евгения Валентиновна была неразрывно связана с заводом. Ее можно охарактеризовать только с самой лучшей стороны, — говорилось в письме. — Она всегда спокойна, выдержанна, очень доброжелательна, одинаково хорошо относится ко всем сотрудникам завода независимо от должностей».

В годы экономического кризиса, написали работники КЗСК, экс-банкир смогла обеспечить функционирование производства, выпуск продукции, а самое главное — сохранить костяк трудового коллектива. И это несмотря на то, что в тот период многие предприятия в Казани закрывались, останавливали работу и люди практически оставались без средств к существованию, а КЗСК продолжал работать, подчеркивали авторы письма, зарплата выплачивалась, за что до сих пор благодарны Даутовой. Но, к сожалению, в самый сложный период, когда Россия попала под экономические санкции, от завода отвернулись основные инвесторы (то есть ВЭБ.РФ). В то же время проходило строительство нового предприятия «КЗСК-Силикон», которое могло бы избавить существующий завод от бед. Здесь, указывают авторы письма, Евгения Валентиновна проявила «всю себя, работая на благо предприятия»: она вкладывала в завод не только деньги, но и личное имущество, все свои силы.

«Просим Верховный суд принять во внимание наше ходатайство, учесть ее человеческие качества», — говорится в заключении письма. Кроме того, трудовой коллектив попросил назначить Даутовой условное наказание или штраф. Этот документ, а также справку о многочисленных хронических заболеваниях обвиняемой суд приобщил к материалам дела.

Олег Шемаев отметил, что теперь у Даутовой есть возможность подать на УДО — в связи с перерасчетом наказания она отбыла уже половину срока, около 19 из 37 назначенных месяцев Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я уверена, что придет новый собственник — и завод будет достроен»

Адвокат всячески пытался указать: Вахитовский суд был крайне несправедлив.

«Нам всем известно, что уголовное наказание, помимо неотвратимости, должно отвечать требованиям справедливости и гуманности. Именно справедливости и гуманности при назначении наказания не хватило», — заявил Шемаев, подчеркнув, что суд не учел, по его мнению, все смягчающие обстоятельства. Во-первых, Даутова частично возместила ущерб (речь о 227 млн рублей). Забегая вперед, отметим, что представитель АСВ Юлия Савельева, которой дали слово, заявила: фактически ущерб не возмещен.

Кроме того, продолжил адвокат, есть арестованное имущество, которое может пойти в счет погашения ущерба, — это различная недвижимость (в том числе оборудование, цеха, земли КЗСК) и ценные бумаги, все это на общую сумму 3,3 млрд рублей.

Во-вторых, защитник попросил учитывать данные о личности подсудимой. Тут он обратился к фразе, которую в ноябре прошлого года, еще до приговора экс-банкиру, сказал президент РТ Рустам Минниханов. «Чтобы реализовать этот проект (КЗСК — прим. ред.), Даутова потеряла банк и сама (стала подозреваемой по уголовным делам — прим. ред.)… Хотя я считаю, что это добросовестная женщина, не аферист какой-то, она взялась за тот проект, который оказался не по силам», — заявил он на собрании членов совета директоров «Татнефтехиминвест-холдинга».

«Я прошу понимания. Говоря о гуманности... моей подзащитной 62 года! У нее на иждивении мать, которой 82 года. Трудовой коллектив — они все как один — просит суд проявить гуманность! — обобщил Шемаев. — Те полгода, которые Даутова провела в СИЗО… Было очень много времени, чтобы переосмыслить все! Она как признавала, так и признает вину. Принципы социальной справедливости, мне кажется, уже соблюдены. Да простит меня Евгения Валентиновна, речь идет о 62-летней женщине, раскаявшейся!»

После слово дали подсудимой, которая нарушила свое молчание.

«Ваша честь! Хотела расставить акценты. Вину я признаю, раскаиваюсь, но я не из корыстных (побуждений совершала преступление — прим. ред.)... Не были учтены мои цели и мотивы моей деятельности!» — твердо заявила Даутова.

Она, повторяясь, подчеркнула: делала все для того, чтобы сохранить стратегическое оборонное предприятие и трудовой коллектив, а также реализовать программу импортозамещения. Однако неверно оцененные риски и невозможность предвидеть девальвацию привели к печальному финалу, добавила экс-банкир.

«Прошу смягчить мне приговор», — лишь кратко сказала Даутова Фото: Анастасия Гусева

«Потому что даже если ты реализуешь программу импортозамещения в государственно-частном партнерстве, то в рыночной экономике приходится рассчитывать только на себя. Этого я не могла предвидеть, — сказала она. — Тем не менее я уверена, что придет новый собственник — и завод достроят, и КЗСК продолжит по-прежнему функционировать, как это было на протяжении 80 с лишним лет. Завод уникальный, его надо сберечь». В заключение Даутова добавила, что все имущество, купленное для КЗСК, до сих пор стоит на месте — себе она ничего не прибрала.

«Прошу смягчить мне приговор», — лишь кратко добавила Евгения Валентиновна. Суд, выслушав все доводы, удалился в совещательную комнату. В глазах адвоката и родственников подсудимой до сих пор теплилась надежда на положительное для них решение. Супруг экс-банкира радостно махал ей рукой в камеру, та ответила улыбкой.

На обсуждение решения у судей ушло около трех минут. Финал для нее был в большей степени печален: приговор признали законным. Однако срок ареста коллегия судей попросила пересчитать. После заседания Шемаев в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» сказал, что теперь у Даутовой есть возможность подать на УДО — в связи с перерасчетом наказания она отбыла уже половину срока, около 19 из 37 назначенных месяцев. Но решение о том, подавать ли ходатайство, принимать только самой Евгении Валентиновне, подчеркнул адвокат.