Сергей Шнуров: «Писатель никому не интересен. Понимаете? Все, мертвая тема»

Особенно радушно участники дискуссии приветствовали гендиректора Большого театра Владимира Урина

«ПРИВЕТ, ЗЕМЕЛЯ!»

Привычно зажигательным оказалось прошедшее накануне очередное заседание общественного совета комитета Госдумы по культуре, от которого после яркого старта ждут теперь каждый раз настоящего шоу.

В итоге все состоялось в содержательном ключе и почти семейной обстановке со спорами, шутками и прибаутками еще при встрече. Особенно радушно участники дискуссии приветствовали гендиректора Большого театра Владимира Урина. Кто-то, увидев его, даже воскликнул: «Большой театр!» После чего к деятелю с улыбками и рукопожатиями потянулись экс-министр культуры, ректор Московской консерватории Александр Соколов, кинорежиссеры Сергей Урсуляк и Владимир Хотиненко, драматург и театральный режиссер Николай Коляда. Последний хвалился, что накануне посмотрел в Большом «Травиату». Знаменитый драматург и руководитель «Коляда-театра» из Екатеринбурга, которого совсем недавно включили в совет, как обычно, выделялся своей расшитой тюбетейкой. Заметив Хотиненко, он обрадованно сказал: «Привет, земеля!» Чуть позже подошел и сияющий спецпредставитель президента по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой, который на ходу целовал и обнимал присутствующих дам и шутил что-то по поводу сексуальных домогательств.

Тем временем председатель редакционного совета «Литературной газеты», писатель Юрий Поляков по-доброму приветствовал соседа по рассадке — лидера группы «Ленинград» Сергея Шнурова, который один из первых дисциплинированно занял место за столом и с серьезным выражением лица что-то читал в своем телефоне. Хотя позднее во многом именно он как один из самых ярких представителей данного собрания обеспечил ту самую зажигательную атмосферу дискуссии. Кстати, как и на предыдущем заседании, музыкант был при параде. Хотя в этот раз и не такой нарядный: вместо белоснежной сорочки — темно-коричневая водолазка.

Тема для обсуждения была вполне животрепещущей и провокационной одновременно: «Могут ли россияне вновь стать самой читающей нацией?». Это особо подчеркнула, открывая заседание, глава комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская. Она также предположила, что многие присутствующие скажут, что всем известная сентенция о том, что СССР был самой читающей страной — это не реальность, а некая мифологема. К тому же эффект запретного плода в отношении чтения, на ее взгляд, дополнительно создавали отсутствие развлечений и идеологическое давление. «Но, мне кажется, не так уж важно, было это реальностью или является мифологемой. Гораздо интереснее то, что мы держимся за нее, и то, что она является предметом нашей сердечной гордости, нашего в хорошем смысле национального тщеславия. И это говорит о нас гораздо больше, чем какие-то места в различных рейтингах», — отметила депутат, после чего обозначила круг вопросов для обсуждения: от чтения как социокультурного феномена и проблем развития издательского бизнеса до книготорговли, находящейся в тяжелом положении, и состояния библиотек.

«НАВЫК СЕРЬЕЗНОГО ЧТЕНИЯ — ТАКОЕ ЖЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ, КАК НЕФТЬ, ГАЗ, ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ»

Однако первое слово получил не писатель, не издатель и не библиотекарь, а социолог — директор Института социологии РАН Михаил Горшков, который сообщил не очень приятные, но очевидные данные. По его словам, сегодня в России ежегодно выходит порядка 1 тыс. новых книжных названий, каждый месяц появляются 10–15 новых авторов. В то же время наблюдается сокращение тиражей как художественной, так и научной литературы. «Средний тираж одной книги сократился с 6 до 4 тысяч экземпляров. Издание научных книг уменьшилось в 10 раз и за последнее десятилетие упало на 35 процентов — с 486 экземпляров до 300», — сказал академик.

Еще более печальная ситуация с книжными магазинами, количество которых с конца 90-х годов уменьшилось в 7 раз. «За последние два десятилетия в России закрылось 7,5 тысячи книжных магазинов, и ныне осталось менее тысячи на всю огромную страну», — печально отметил Горшков и привел для сравнения Японию, которая по размерам территории и населения гораздо меньше, чем Россия, и в которой книжных магазинов насчитывается свыше 10 тысяч. «А у нас менее тысячи, — еще раз повторил эксперт. — Самое популярное объяснение подобному следующее: „Ну что вы хотите? У нас же рынок!“ Но какой рынок, в этом надо еще разобраться». По мнению академика, за последние десятилетия головной боли добавила и массовая литература, которая не проясняет реальность…

«Михаил Константинович, а есть какие-то данные по поводу интереса к чтению современных россиян? Я перерыла кучу литературы, очень разные статистические выкладки», — обратилась к нему Ямпольская.

«Не хочу огорчать, но нет такого масштабного общероссийского исследования, к сожалению. Все делается локальными методами», — признал Горшков и добавил, что таких анализов, как в СССР, нет уже более 25 лет.

«Юрий Михайлович, поскольку в начале всего, а тем более книжного процесса, слово, может, вы выскажете нам свои соображения? — переключилась глава комитета Госдумы на Полякова и тут же продемонстрировала „близкие отношения“ с писателем. — Юр, это может касаться как отношения к писательскому труду, так и того, есть ли в обществе вообще запрос на смыслы, потому что, когда его нет, не имеется запроса и на хорошую литературу».

«По поводу слова и его значимости в современном культурном процессе я бы поспорил», — начал Поляков и с огорчением пояснил, что в Год театра в оргкомитет не включили ни одного драматурга, а это тенденция печальная. Причем наша прежняя страна, как отметил литератор, являлась не просто одной из самых читающих, но «одной из самых серьезно читающих», что принципиальное различие. Так, например, серия «ЖЗЛ» («а судьба выдающегося человека интересна всегда») была одной из самых тиражных. Имелись и 100-, и 150-тысячные тиражи. А сейчас 3 тысячи! «5 тысяч — замечательно. Но это Булгаков! — возмущенно сказал Юрий Михалович. — Навык серьезного чтения — такое же национальное достояние, как нефть, газ, полезные ископаемые, потому что это та энергия интеллектуальная, опираясь на которую общество и совершает свои рывки. А на что сейчас оно будет опираться? На любителей женских детективов? Все это грустно».

Поляков также рассказал, что в свое время литераторы были вдохновлены идеей, что книжные магазины станут своего рода клубами любителей чтения, но этого не случилось. «Доходит до анекдота. Я часто езжу по небольшим городам на премьеры своих пьес. Прибываешь в город. Театр есть, а книжного магазина нет. А был? Да. Там до сих пор есть вывеска „Дом книги“. Но в нем уже давно „Мир пылесосов“», — поделился наболевшим писатель. 

Еще одна из проблем современной художественной литературы, по мнению оратора, в том, что она разделилась. С одной стороны, есть коммерческие книги, которые по сути литературой не являются, люди же, которые пишут, по определению Полякова, не литераторы, а ПИПы — это персонифицированный издательский проект. «Мы знаем, что за сериями развлекательных книг зачастую стоит не тот человек, который изображен на обложке, а группа соратников, потому что реально невозможно в год выдавать по два-три романа», — пояснил Поляков. С другой стороны, появилась и серьезная премиальная литература. Но тут «другая засада». «У нас зачастую премии присуждаются не за уровень текста, а за политические взгляды, верность своей тусовке, правильное поведение, верно пойманную тему, например русофобскую», — эмоционально возмущался он.

Юрий Поляков

«У НАС ЛИТЕРАТУРА ПИШЕТСЯ НЕ НА ОДНОМ РУССКОМ, а БОЛЕЕ ЧЕМ на 70 ЯЗЫКАХ»

Писатель также вспомнил о том, что в Уфе недавно отмечали юбилей Мустая Карима. При этом один из крупных госчиновников, который выступал на праздничном мероприятии, сказал, что не смог купить книжку автора в аэропорту, «чтобы освежить». Одна из наследниц Расула Гамзатова тоже пожаловалась, что и его нигде не приобрести. «У нас литература пишется не на одном русском, а более чем на 70 языках», — сообщил Поляков и рассказал, что это «на тормозах спустили», даже когда открывали Год литературы — на сцене Художественного театра тогда не прозвучало ни одного имени национального писателя, советского или российского. После чего в «Литературной газете» было опубликовано письмо 15 национальных писателей с протестом. «Ведь так нельзя. У нас же федерация! Ее надо укреплять с помощью культурных и литературных скреп. Для федеративных литература — самое главное. Писатель — носитель языка и национального кода, его вообще надо в вате держать. А у нас делают вид, что авторов нет! Это тоже очень важный вопрос. Проблема на уровне национальной безопасности», — возмущенно подметил литератор.

«Какие ты видишь пути решения? Чисто организационные. Когда государство регламентирующе вторгается в эту сферу, качество литературы повышается?» — по-деловому спросила Ямпольская.

«Если будет национальный проект превращения книжных магазинов в клубы развития чтения, это что, вторжение? По-моему, нет, — ответил Поляков. — Тем более что у нас имеются хорошие магазины. Есть с чего брать пример. Вот сидят два директора двух замечательных магазинов — Михайлова и Есенькин, „Дом книги“ и „Библио-Глобус“. Вот, пожалуйста».

«Извините, я встряну. У меня есть небольшая ремарка. Из ваших слов следует: чем страна больше читает, как в 70–80-е годы, так это привело к развалу Советского Союза, — рассмешил аудиторию Шнуров. — Напрашивается такая мысль. В 1917-м образование тоже как-то скакнуло вверх после Первой мировой. И чем это закончилось? Может, не надо, чтобы люди читали?»

Михаил Швыдкой

«ПРИ ВСЕЙ МОЕЙ ЛЮБВИ К СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ ЭТО СТРАНА, В КОТОРОЙ ЧИТАТЬ БЫЛО ИНТЕРЕСНЕЕ, ЧЕМ ЖИТЬ»

«Чтобы нам мировоззренческую часть закруглить, я бы попросила Михаила Ефимовича, во-первых, прокомментировать парадоксальную мысль Сергея Владимировича по поводу того, что, чем народ образованнее и начитаннее, тем с ним труднее договориться, — обратилась к Швыдкому Ямпольская. — Помните, в письме к Вяземскому Пушкин как-то писал, что люди, которые умеют читать и писать, скоро будут нужны в России. Мне кажется, это та самая надежда, которая умирает последней».

Спецпредставитель президента высказался тоже по-своему парадоксально, вооружившись мыслью классика: «Я всегда, когда начинается такой разговор, вспоминаю замечательную фразу Василия Васильевича Розанова, который написал: „В России всегда была великая литература и скверная жизнь. И я хотел бы, чтобы жизнь стала великой, тогда литература может отступить на второй план“». Вслед за этим он констатировал, что по сравнению с советским временем сегодня очень изменилась жизнь. «При всей моей любви к Советскому Союзу (я сейчас говорю без иронии) это страна, где было читать интереснее, чем жить», — продолжил свою мысль Швыдкой. Он также напомнил, что, когда в конце 1980-х по телевидению начали транслировать заседания Верховного Совета СССР, люди перестали ходить в театр и смотрели их даже на работе. С тех пор мы попали, по мысли экс-министра, в совершенно другой контекст жизни и общество усложнилось. Нет сегодня и единого читателя, как раньше, когда физики, дворники и врачи читали одни и те же журналы, а когда выходил какой-то роман, то его читала вся страна.

Второй момент, на котором заострил свое внимание экс-министр культуры, заключается в том, что дети сегодня воспринимают мир через визуальные образы. Они, может быть, знают не меньше, но совершенно по-другому. Михаил Ефимович также рассказал о том, что одна девушка написала пьесу, состоящую в основном из символов, с очень маленьким количеством текста. «С ним я еще как-то разобрался, а с символами было сложно, — шутливо признался он. — Совершенно другое визуальное мышление».

Также спецпредставитель президента отметил, что сегодня, когда входишь в столичные книжные магазины, «сходишь с ума от изобилия названий». «Хочется купить все. Потрясающие детские книги. Но это Москва. Немножко Санкт-Петербург, а дальше начинается пустота», — сказал он. «Я давеча в Новосибирске был. У них очень хороший книжный магазин», — снова вставил свое слово Шнуров, продемонстрировав серьезный интерес к книготорговле. Но Швыдкой ответил, что это тоже крупный город, как, скажем, Екатеринбург. Он также отметил проблему ценообразования. По его мысли, книжная торговля не должна быть приравнена к обычной, так как это не просто коммерческая история. Но, несмотря на то что издательства отпускают книги по одной цене, магазины вынуждены ее увеличивать в силу того, что им нужно платить налоги: земельный, на имущество, с продаж, кадастр и так далее.

Согласился Михаил Ефимович с Поляковым и по поводу ситуации вокруг национальных писателей. «Юрий Михайлович затронул важнейшую тему, потому что в конечном счете мы не знаем страну, в которой живем. Рядом пишут люди на аварском, даргинском. Только в Дагестане 15 языков. Мы не знаем татарской литературы, что преступно, а также башкирской, — посетовал Швыдкой и предложил свое решение. — Путь только один — ввести в школьную программу. По-другому ничего не получится. Мы не заставим читать Карима, если его не будет в школьной программе».

Выслушав экс-министра культуры, Ямпольская все же решила спросить, не отвратит ли ребенка от чтения серьезная литература и не стоит ли начинать с простого и легкого. Тот в ответ обратился к ветхозаветному сюжету. «Я своим студентам привожу один и тот же пример. Когда Иосиф Прекрасный решил отказать жене Потифара в том, чтобы стать ее любовником, он привел 10 причин. Я бы из уважения к русской литературе сказал, что Толстой назвал бы 11–12, Стефан Цвейг — пять. Я всем говорю: „Вы хотите понять, что такое любовь?“, — неожиданно возвысил голос многоопытный Михаил Ефимович и наставительно продолжил. — Тогда вы должны читать Пушкина, Тютчева, Есенина, Данте Алигьери. Иначе все, что вы делаете, будет акробатикой в худшем смысле этого слова, спорт». «Сначала надо снять маркировку с данной литературы, мы уже второй год бьемся», — отметила глава комитета по культуре.

Елена Ямпольская

«Я БОЮСЬ, ЧТО ДАЖЕ РЕЙТИНГ ДУДЯ БУРЯТСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ НЕ ПОДНИМЕТ»

— А можно я по теме визуалов вас спрошу, Сергей Владимирович? — предложила Ямпольская далее развить тему, затронутую предыдущим оратором, Шнурову. — Вы скорее лучше всех знаете новое поколение, именуемое Z.

— Не могу сказать, что я его знаю, но наблюдаю за ним, — признался музыкант и вывел еще одну парадоксальную мысль. — Мне кажется, человечество не имеет к чтению никакого отношения.

— А кто имеет? — уточнила Елена Александровна.

— Читала элита, процента 2. А если брать земной шар вместе с Африкой, Австралией и Америкой, то и того меньше будет. Читают немного, и читателей всегда немного.

— Остальные, получается, были визуалами? Существует хороший русский глагол «поглазеть», — поддержала диалог ведущая заседания.

— Очень хороший и вопрос по существу: зачем читать? — начал серьезно рассуждать Шнуров. — Человеку молодому нужно объяснить зачем, если он не понимает, что ему это дает в жизни. По идее русский с текстом встречается в трех случаях — в виде инструкции, повестки и объяснительной. И больше он к тексту не имеет никакого отношения, — рассмешил аудиторию мастер «художественного слова».

— А бесконечные соцсети? Сейчас же все писатели, а не читатели, — удивилась Ямпольская.

— Это не текст, — парировал эксперт по молодежи. — Слава богу, соцсети перестают быть текстом. Там появились эмодзи. Можно без текста выразить эмоцию. Для этого не требуются глаголы и прилагательные, нужна мордочка. И в принципе все… Жизнь прошла прекрасно. Зачем усложнять? Не надо объяснять, что такое любовь. Зачем? Можно мордочку. Письмо или эмодзи тебе объяснит, что такое любовь. Но это так. В рамках шутки.

Шнуров признал, что по части восприятия мира у молодых людей все смещается в визуальную сторону, но, на его вкус, подобное неплохо. 

— По идее все это медиа. Было медиа в качестве книги. Сейчас есть интернет. Другое дело, что информация в себе несет. Сам феномен чтения ничего не дает. Должны быть смыслы, мысли. Если ты можешь их передать с помощью картинки, это прекрасно. Но я что-то не вижу таких мыслей. Мы живем во времени потерянных смыслов, которые никто не может нам организовать, кроме как здесь собравшиеся люди. И то мы упираемся во всякие тиражи. Давайте навяжем читать бурятскую литературу, никто этого делать не будет! Зачем? Когда у человека есть выбор — посмотреть нового Дудя или почитать бурятскую литературу, он предпочтет первое, — провел опасную параллель возмутитель спокойствия, рискуя навлечь на себя теперь уже гнев писателей Бурятии.

— А если Дудь что-то сделает о бурятской литературе? — спросил с улыбкой Швыдкой.

— Ну один раз Дудя, второй раз — тоже, третий раз уже бурятская литература, — возразила Ямпольская. 

Но Шнуров не дал ей закончить мысль и перебил: «Я боюсь, что даже рейтинг Дудя бурятскую литературу не поднимет».

Тут не выдержала и решила поделиться своими соображениями и директор «Московского дома книги» Надежда Михайлова. Она отметила, что, если молодому человеку в 20–25 и даже 15 лет пытаться объяснить, зачем читать, это будет поздно, так как если с детства не заложили ребенку интерес к чтению, то в 20 лет подобное сделать уже очень сложно. Она также сослалась на исследование по проверке грамотности, в результате которого выяснилось, что, когда нашим детям-дошколятам показывали картинки, они описывают только одну эмоцию — страх.

— Значит, рептильный мозг у них работает, следовательно, все хорошо, — сказал Шнуров.

— Это не очень хорошо, — возразила директор магазина, — а говорит о том, что дети не растут в читательской среде. Значит, у них родители, которые не читают. Когда мы разговаривали со взрослыми, у них вместо положенных 3,5 тысячи слов в обиходе 600. Что тогда ждать от ребенка?

— Маленькие люди в принципе совсем не глупые, — защитил малышей музыкант. — Они смотрят на стратегии родителей, на тех людей, которые добиваются успеха. Для того чтобы сейчас в современной России стать успешным, необязательно читать. Вот и все.

— Это правда, Надя, — поддержала его глава думского комитета. — Мы тоже часто о таком говорим. Ничто нигде не свидетельствует для маленького человека, что читать полезно.

— Никто ему не гарантирует, что, читая, он будет подниматься в социальном плане. И ничто на это не указывает, — продолжил Шнуров, а затем рассказал, что долго посещал премию «Национальный бестселлер» в качестве жюри и наблюдателя. — Что я увидел? А человек я наблюдательный. Туда перестали ходить симпатичные девушки, они просто исчезли. То бишь писатель никому не интересен. Понимаете? Все, мертвая тема.

— Юра, как там с девушками? — подкольнула Полякова Ямпольская.

— Близко к правде, — рассмешил собравшихся писатель. — Неправда, но близко к правде.

Сергей Урсуляк

«БЕССМЫСЛЕННЫЙ СПОР ДВУХ СЕРГЕЕВ ВЛАДИМИРОВИЧЕЙ. НАДО ЗАКАНЧИВАТЬ»

Далее Ямпольская процитировала Урсуляка, который сказал, что на каждом новом этапе важнейшие книги должны появляться на экране — не только для того, чтобы быть понятными новому поколению, но и просто для того, чтобы находиться в кругу обсуждаемого. «Прекрасно, когда спорят о книге, фильме по ней, это развивает. Сережа, можно вас попросить поговорить об экранизациях и о том, насколько это плодотворный путь для продвижения хорошей литературы», — обратилась к режиссеру модератор.

Тот ответил, что экранизация — это хорошо, а хорошая экранизация — еще лучше. 

— Но прежде надо определиться нашей стране и тем людям, которые руководят ею, кого они хотят видеть на выходе. С кем предполагается дальше жить? Если мы хотим жить с людьми, которые могут двигать страну и что-то ей дать, тогда решать проблему надо в общем. При советской власти была простая установка — быть культурным лучше, чем некультурным. И под нее все и затачивалось, — отметил он. 

— Задача какая? В постиндустриальном обществе людей научить читать, чтобы они все сидели с книжками. Зачем? — спросил музыкант.

— Затем! Так лучше! — грубовато ответил Урсуляк и добавил. — Давайте отключим Шнурова от микрофона!

— К каким экономического результатам это приведет? Что стране даст? — не унимался тот. — Возникают думающие люди, такие как я, и говорят: «Почему это лучше?» Объясните.

— Сережа, дай я договорю и пойду, потому что у меня уже озвучение началось, а я книжные проблемы решаю, — переключился на миролюбивый тон режиссер. — Друзья мои, да, трудно слушать первый раз классическую музыку. Но нужно класс брать и заставлять слушать. По-другому не бывает. Из него пятерым это станет интересно через какое-то время.

— А остальные так возненавидят классическую музыку, что будут жечь филармонии, — возразил музыкант.

— Да почему же ты все доводишь до какого-то абсурда? — возмутился Урсуляк.

— Если посадить класс, поставить симфоническую музыку и заставить их слушать — это все равно что дать папуасу учебник по высшей математике. Вы только настроите против себя людей.

— Ничего подобного. В Магадане в 1966 году наш класс два раза в неделю водили в Дворец профсоюзов для просмотра того-то, для прочтения сего-то, для прослушивания чего-то — и вот что вышло.

— Союз развалился, — еще раз повторил Шнуров.

И Урсуляк наконец-то сдался: «Бессмысленный спор двух Сергеев Владимировичей. Надо заканчивать».

Коляда рассказал, что, собираясь на заседание, написал в соцсетях о приглашении на совет и поинтересовался у своих подписчиков, чтобы они хотели передать и спросить. «Конечно, тут же начались всякие проклятья. Будьте вы прокляты с вашим советом, — рассмешил присутствующих он. — Было написано, что соберутся старцы седовласые и будут болтать чушь, ничего конкретного. Пришлось забанить двоих людей. Но были и конкретные предложения. Первое — что писали библиотекари, прежде всего сельские. Это ошибочное мнение — зачем книги, все сейчас есть в интернете. Совсем неправда! В 50 километрах от Екатеринбурга в сельской библиотеке никакого интернета нет, и единственный источник воздуха — это она. Написала мне женщина из Архангельской области, что подписка на 2020 год отменена вообще и денег нет. А если есть какие-то копейки, то книжка некоей Корсаковой (я не знаю, кто это такая) стоит 200 рублей, а „Зулейха открывает глаза“ — 700. И мы что делаем? Мы (библиотека — прим. ред.) покупаем две Корсаковой, естественно. Ну чтобы было больше».

Также режиссер, который 26 лет преподает в Екатеринбурге в театральном институте на курсе драматургии, пожаловался, что к нему приезжают дети из областных городов «совершенно неначитанные и глупые». «Они настолько необразованные, а пришли поучиться на писателя. Когда спрашиваешь, откуда эти слова: „Отчего вы всегда ходите в черном?“ — „Это траур по моей жизни“? — процитировал Машу из чеховской „Чайки“ драматург. — Они смотрят на тебя как баран на новые ворота и понятия не имеют вообще о литературе. Недавно одна девочка Надя, пятый курс, заканчивает уже учиться, говорит: „Дайте мне какое-нибудь задание“. Я отвечаю: „Ну напиши инсценировку „Хождение по мукам“. Спустя неделю она приезжает с вытаращенными глазами, смотрит на меня: „Слушайте, какая великая книга!“ Пять лет девушка проучилась в театральном институте и даже не знала, что это такое. Мало того, с ней как с человеком что-то стало происходить. Она начала писать мне письма: „Вы знаете, я шла по улице и вдруг увидела бабушку. Она просит милостыню. И я села рядом с ней, дала ей каких-то денег, с ней поговорила“. Что-то стало меняться в человеке от того, что прочитала „Хождение по мукам“ на пятом курсе… Что-то надо делать, как-то их бить по башке и заставлять читать».

Николай Коляда

«А ВОТ КНИГА ГУЗЕЛЬ ЯХИНОЙ. НЕИЗВЕСТНЫЙ ПИСАТЕЛЬ. НО КАЧЕСТВО ЛИТЕРАТУРЫ... И ПРОДАНО УЖЕ ПОЛМИЛЛИОНА»

Затем слово предоставили президенту издательской группы «Эксмо-АСТ» Олегу Новикову. Он постарался опровергнуть некоторые мифы, которые гуляют вокруг чтения и книг «для адекватного представления ситуации». По его словам, во всем мире чтение определяют по тому, сколько книг читают в году на душу населения. По этому показателю СССР никогда не присутствовал в лидерах. Было около 4 книг на человека, тогда как в Европе и США — 6,5. «Мы являлись по количеству напечатанных книг лидерами, но знаем, какие именно печатались. Это были материалы съездов и тому подобное», — подчеркнул Новиков. Сегодня мы по-прежнему отстаем: у нас 3 книги на душу населения. Хотя в стратегии культурной политики стоит задача довести этот показатель до 7 книг.

«Тут прозвучала цифра, что тысяча книг печатается в год. Это не так. В стране издается 110–120 тысяч наименований книг, и по данному показателю мы входим в пятерку ведущих стран наряду с США и Китаем, — продолжил он. — Есть вопрос, что и как издают, но тут читатель имеет право выбора. У нас в магазинах представлена разнообразная палитра». Президент издательской группы также признал, что книги действительно дороги, и объяснил это тем, что бумага покупается по мировым ценам, доступ к полиграфии — тоже. Главный вопрос, по его словам, в том, что в стране мало читают. Но эта тенденция меняется в положительную сторону. Так, по данным ВЦИОМа, в 2013 году в стране книги читали 47% жителей, в 2018-м — уже 53%. При этом молодежь, по словам Новикова, стала тоже больше читать. Хотя многие из них отдают предпочтение электронным книгам, которые составляют 5% от общих продаж. Что касается книжных магазинов, то, по данным книгоиздателя, в последние годы их открывается больше, чем закрывается, но 35% продаж приходится на интернет-торговлю. Причем сегодня экономически оправданно открывать книжные магазины в городах с населением в 50 тыс. человек, а в определенных субъектах, таких как Мышкин, достаточно и 30 тыс. жителей.

Говоря про пропаганду чтения, он отметил важность социальной рекламы. «Вот Сергей Владимирович говорил тут про молодежь и лидеров мнений. Я думаю, что его реклама с книгой в руках и чтением сделала бы для увеличения количества читающих больше, чем десяток наших заседаний, к чему бы я его хотел призвать», — обратился к Шнурову Новиков. «Я фотографировался с книжкой „Ненастье“. Как, у вас продажи выросли?» — спросил тот, но ответ потонул в общем гуле.

Президент издательской группы добавил, что в последнее время идут прекрасные экранизации хорошей литературы. Алексей Иванов во многом благодаря им стал одним из популярнейших писателей: годовой тираж его книг — более миллиона. «А вот книга Гузель Яхиной. Неизвестный писатель. Но качество литературы... и продано уже полмиллиона! — сказал издатель, имея в виду уже помянутый Колядой роман „Зулейха открывает глаза“. — Люди хорошую литературу читают, и она востребована. Сейчас будет экранизация. Думаю, количество читателей еще увеличится». Кстати, отвечая позднее на вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online», Шнуров признался, что это произведение пока не читал, но пообещал исправить уже к следующему заседанию совета: «Его все хвалят, обязуюсь прочитать, бегу в книжный и беру книжку».

К Сергею Шнурову выстроилась очередь из журналистов, и он терпеливо всем отвечал, называя себя «последним интеллектуалом в стране»

«СКОЛЬКО ИДИОТОВ СЕГОДНЯ СОЧИНЯЮТ СТИХИ?»

Ямпольская, подводя итог, отметила содержательный разговор, пообещала, что все предложения будут систематизированы, и выразила сожаление, что не доехал Михаил Сеславинский, который является членом попечительского совета Российского госархива литературы и искусства: «Мне хотелось еще раз поднять вопрос, по которому мы никак не можем с ним сойтись, — когда, наконец, в стране будут появляться новые полные собрания сочинений наших классиков. Я считаю, что полное собрание сочинений не репринтное, а новое с новыми документами, новыми исследованиями в новом оформлении Пушкина или Толстого — это событие в масштабах России. С подобного можно было бы отсчитывать старт нового отношения к литературе и книге».

«А полное собрание сочинений Пушкина нельзя издавать. Оно было академическим в 1966 году. Малым тиражом. Там очень много матюгов», — продемонстрировал в очередной раз свою осведомленность Шнуров.   

— Сергей Владимирович, кто о чем, — посмеялась депутат.

— Я о Пушкине, — также рассмеялся музыкант, на чем заседание завершилось.

Однако тут же к Шнурову выстроилась очередь из журналистов, и он терпеливо всем отвечал, называя себя «последним интеллектуалом в стране».

— Здоровый образ жизни — такая идиома есть. А интеллектуального образа жизни нет. Нет фотографии симпатичной телочки с книжкой… Симпатичная телочка обычно на яхте. Для того чтобы управлять яхтой, есть капитан. Он читал книжки. А тебе нужно просто лежать и загорать.

— Но даже в ваших песнях симпатичные телочки ходят на выставки Ван Гога, — сказал один из журналистов.

— Зачем она туда идет? Продемонстрировать себя. Чтобы вывесить свою фотографию в «Инстаграме» и симулировать интеллектуальную жизнь.

Отвечая на вопрос нашего корреспондента про национальных писателей, Шнуров признал их актуальность, но для этого нужна реклама интеллектуальной жизни: «Как только она становится модной, так сразу и молодежь становится интеллектуальной. Как только интеллектуалы достигают успехов, как рэперы сейчас. Сколько идиотов сегодня сочиняют стихи? Еще недавно они сидели в пивниках и пили, а теперь сочиняют стихи, потому что это социальный лифт и есть надежда, что могут подняться».

Фото: duma.gov.ru