Евгений Сатановский — основатель и президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока»: Евгений Сатановский основатель и президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока»:
— Тут ведь как: у нас каждый второй — агент влияния кого-нибудь, но при этом он и про себя не забывает. А вот элиты у нас я что-то не вижу. Элита — люди, которые думают не о себе, а о своей стране. Очень много вы таких у нас наблюдаете? Перечислите мне их хотя бы по пальцам одной руки, я вас с удовольствием послушаю…
Алексей Филатов — подполковник ФСБ в отставке, вице-президент международной антитеррористической ассоциации «Альфа»: Алексей Филатов подполковник ФСБ в отставке, вице-президент международной антитеррористической ассоциации «Альфа»:
— Тяжело оценить количество этих агентов, оно, наверное, колеблется вокруг среднестатистического, такое было и 10 лет назад и будет впереди. Что касается Олега Смоленкова, я думаю, что это полный фейк. Первое тому подтверждение — попадание в средства массовой информации. Потом он вполне официально купил на свое имя жилье недалеко от Нью-Йорка. Это уже само говорит о том, что человек не мог являться никаким американским шпионом, он на 100 процентов попал бы под правительственную программу защиты свидетелей, никаким образом под своей фамилией не жил бы так открыто. (Фото: © Александр Натрускин, РИА «Новости»)
Валентин Катасонов — экономист: Валентин Катасонов экономист:
— Я не разведчик и не контрразведчик, но могу сравнить, какой был режим защиты государственных интересов и секретов в Советском Союзе и какой — сейчас. Так вот, на сегодняшний день практически никакого режима нет. Поэтому таких кротов у нас, думаю, более чем достаточно. У меня есть воспоминание, когда в 1991 году летом я был в Америке. И в американских газетах периодически встречались объявления, в которых было написано, что граждан, приезжающих из Советского Союза, просят не беспокоить центральное разведывательное управление на предмет оказания каких-то услуг. То есть таковых было неприлично много. И сегодня, думаю, подобных «помощников» более чем достаточно.

В советское время соприкасался с государственными структурами и знаю, видел, чувствовал, какой был режим проверки. При устройстве на работу, при деятельности с грифованными документами, был Первый отдел. Сегодня, по-моему, таких структурных подразделений, даже в крупных компаниях, госкорпорациях, нет. По крайней мере, я не слышал.
Николай Сванидзе — журналист, историк: Николай Сванидзе журналист, историк:
— Если бы я был агентом ЦРУ, то, конечно, более точно ответил бы на этот вопрос. Так, думаю, есть. В нашей элите существуют американские, западные агенты, и в американской, французской — тоже, в том числе наши. Это нормально. А что такое много или мало? Естественно, не каждый второй. Каждый второй или третий при Сталине был, судя по тому, сколько их расстреляли. А сейчас явно поменьше, но есть. Повторю: это нормально, разведки же работают.

Как влияют на политику? Да никак, никогда и не влияли, потому что, если шпион оказывается членом правительства, тогда еще может как-то воздействовать. Так он все-таки доставляет информацию, а не влияет на политику.

В конечном счете взаимная шпионская деятельность идет на пользу, так как страны должны друг о друге больше знать. Кода больше знаешь, не так боишься, не так дергаешься и не такие нервные истерические решения принимаешь. Потому все это на самом деле в рамках нормы. Ну а что касается оппозиции... зачем там нужны агенты? Она не обладает информацией, откуда у них сведения? Конечно, и американцы, и наши, и все норовят какие-то отношения иметь с представителями и власти, и оппозиции, но тут не агентура. Это так, на всякий случай, вдруг люди когда-то будут у власти. (Фото: © Рамиль Ситдиков, РИА «Новости»)
Константин Затулин — депутат Госдумы, директор Института стран СНГ: Константин Затулин депутат Госдумы, директор Института стран СНГ:
— Я не хочу комментировать историю со Смоленковым, о которой я знаю только из сообщений СМИ. Судить о том, был он шпионом или нет, знал что-то или нет, я не могу, просто потому что никогда не был с ним знаком. А что касается наличия или присутствия шпионов или агентов, то дела, которые периодически возбуждаются по инициативе федеральной службы безопасности или других наших правоохранительных органов, говорят о том, что в нашей практике, жизни и стране есть люди, которые готовы (как правило, из корыстных побуждений) продавать военные секреты и ступать на путь предательства. Такие личности сопровождают всю человеческую историю, это не какое-то уникальное явление. Другое дело, что у нас в 90-е годы в целом ослабла… ну не бдительность, а, если хотите, сопротивляемость, иммунная система к таким явлениям. Оказались потеряны ориентиры. Что являлось белым, стало черным. В Верховный Совет России выбрали Олега Калугина, который был патентованным предателем. Побывав в роли депутата-демократа, он ретировался обратно в ту страну, которая его в свое время перекупила. В 90-е годы у нас печатались книги маститых властителей дум, которые говорили, что Андрею Власову надо поставить памятник, потому что он боролся против большевизма. И, кстати, сейчас эти издания перепечатываются. И тому подобные вещи, которые, на мой взгляд, являются ярким признаком декаданса — когда в крайней форме все здоровое считается уродливым и наоборот.

В 2000-е мы наконец-то стали выздоравливать, но сказать, что мы поправились полностью, нельзя. К тому же теперь на людей очень сильно действует расслоение в обществе. Есть личности, у которых нет моральных барьеров, и они, завидуя тем, кто живет лучше, богаче и так далее, сами хотели бы хоть таким образом пробиться в данный слой. С этим связано и то, что по сравнению с Советским Союзом мы стали слабее. И такие люди вступают на путь предательства, но не только отдельные граждане в России. Этот путь, к сожалению, выбирают целые политические элиты в странах СНГ, например на Украине. Разве не пошли они по пути предательства? Ведь те люди, которые заседают в Верховной раде, были президентами, как, например, тот же Петр Порошенко, учились в советской школе и там получили совершенно определенное впечатление о том, кто такие бандеровцы, почему они не могут быть героями для любого здорового человека. Но разве не эти самые личности потом с пеной у рта, став президентами, били себя в грудь и говорили: «Я — Бандера, он — герой…» Вот ведь что произошло. Что ж тут удивляться, что на таком фоне кто-то пытается делать свой маленький гешефт и распорядиться тем малым, что у него есть, — государственными секретами.
Ильдус Янышев — предприниматель: Ильдус Янышев предприниматель:
— Не вижу большой разницы между шпионами, продающими государственные секреты, и теми, кто вывозит капиталы из России за рубеж. Это такое же преступление против экономического благополучия своей страны, как и продажа секретной технологии. Все способствует экономическому процветанию другого государства. Из непатриотических поступков — закупка иностранных автомобилей за бюджетные средства, это наносит не меньший вред экономике, чем секреты. Было бы намного полезнее для общества, если бы мы развивали свою собственную промышленность, покупали бы для бюджетных нужд машины собственного производства. Потому тут, по сути, игра слов, я вижу во всех этих явлениях более глубокий экономический смысл.
Максим Калашников — писатель, футуролог: Максим Калашников писатель, футуролог:
— Потенциально да, очень много. Я вообще удивляюсь, как к Кремлю ходы не прорыты. Почему? Потому что дети там, активы там. Не забывайте, что верхи Российской Федерации «трудятся» с 1991 года, когда хлынула наверх субпассионарная масса, которая грохнула всю страну, ограбила. Думаете, эти люди куда-то делись?

По поводу сфер влияния российская внешняя разведка крайне непоследовательна. Собственно говоря, то, от чего было бы страшно Западу, и то, что бы выражало национальные интересы, не сделано. Единственное, что спасает сейчас Россию, — это то, что против нее не стоят сильные, влиятельные и фанатично-идейные страны, такие как императорская Япония, Третий рейх или США второй половины ХХ века, разведки данных стран. То есть нет сильного противника, который мог бы использовать информацию против РФ.
Сергей Сергеев — доктор политических наук, профессор: Сергей Сергеев доктор политических наук, профессор:
— В связи с делом Смоленкова я бы хотел высказать два соображения. Причем сразу подчеркну, что буду высказываться как дилетант, который читает не только детективы, но и какие-то документальные работы о шпионах. Я достаточно много таких исследований изучил, тем не менее считаю себя в этом вопросе дилетантом.

И первое соображение у меня такое: говоря о шпионах или агентах влияния, важно не впадать в паранойю и не искать шпионов враждебной державы у себя под кроватью. Тем не менее все государства в сегодняшнем мире — от США и России до Сингапура — имеют спецслужбы, которые занимаются своей деятельностью. Но особенность современных, особенно западных, спецслужб состоит в том, что агентуре придается не очень большое внимание. Значительно большее значение отводится анализу открытых источников, которым можно заниматься хоть в Вашингтоне, хоть в Лэнгли — где угодно. Для этого не нужно находиться в той стране, в отношении которой ведется шпионаж. Кроме того, каждое государство хотело бы иметь источник информации в самом центре той державы, за которой оно шпионит, здесь очень важно, на кого в первую очередь обратят внимание. Кого будут пытаться вербовать — представителей оппозиции или властвующей элиты? Ответ не совсем очевиден, но, мне кажется, все-таки скорее тех, кто ближе к администрации, президенту, правительству, правящей партии. То есть пятая колонна не там, где об этом кричат ретивые пропагандисты.
Игорь Коротченко — главный редактор журнала «Национальная оборона»: Игорь Коротченко главный редактор журнала «Национальная оборона»:
— Надо брать статистику. Каждый год на коллегии ФСБ, когда там присутствует президент, директор ФСБ Александр Бортников приводит статистику по разоблаченным шпионам, вот ее и нужно смотреть, как и цифры, остальное все — оценочные суждения. Лица, которые имеют двойное гражданство, недвижимость и бизнес-интересы, счета на Западе, наверное, ориентируются на интересы не только нашей страны, но и тех государств, где у них все это дело находится и куда они готовы отбыть в случае форс-мажорных обстоятельств. На мой взгляд, недопустимо, когда у нас есть министры, депутаты, даже вице-премьеры РФ — обладатели недвижимости на Западе. Такие лица должны быть уволены с государственной службы и отправлены на вольные хлеба, в бизнес или куда-то еще.

Надо чистить и оппозицию, и власть от таких людей, есть они и там и там. Кто опаснее — шпион ЦРУ или коррумпированный чиновник, который миллиарды отправляет в Лондон, потом отъезжает туда на постоянное место жительства? На мой взгляд, одинаково опасны и те и другие. За коррупционные преступления, которые совершены представителями власти, наказание должно быть такое же, как за государственную измену, вплоть до пожизненного с полной конфискацией имущества как у них, так и у их родственников. Все, что нажито преступным путем, должно конфисковаться и поступать не просто в доход бюджета, а в специальный внебюджетный фонд, в который вместо того, чтобы собирать через СМС российским детям на операции средства, будут поступать эти деньги.
Мансур Гилязов — драматург: Мансур Гилязов драматург:
— Наверное, много, у них ведь тоже работа. Раз спецслужбы действуют, то агенты имеются, есть они и у нас, в Татарстане, везде. Они же все знают и изучают. Вот, например, в Германии немецкие историки так хорошо знают историю Татарстана, мой брат с ними общается, просто диву даюсь, наши специалисты так не знают историю РТ, как их немецкие коллеги. Поэтому я думаю, что и политики, и экономисты, и спецслужбы — это то же самое.
Фандас Сафиуллин — экс-депутат Госдумы РФ: Фандас Сафиуллин экс-депутат Госдумы РФ:
— Каждое государство старается иметь информацию о своем тактическом, военном или другом, гражданском, научном оппоненте. А сколько шпионов... гадать не берусь, могу угадать — и подумают, что у меня там связи есть. Они влияют ровно настолько, насколько близки к тем, кто принимает решение, и насколько важна полученная ими информация. Она может быть очень опасна, вредна, вызывать осложнения дипломатические или другие. То, что любое государство старается иметь разведисточники в стане противника, — это исторически нормальный процесс. И ловить агентов нужно везде.