Елена Тихонова, «КидСпейс»: «Когда дети на переменах каждый в своем телефоне – это беда»

Елена Тихонова: «КидСпейс» — это социально направленный инклюзивный проект. Он больше не про деньги, а про пользу»

«Я находилась в зоне комфорта. Но дети росли, и мне хотелось воспитать их эрудированными»

— Елена Петровна, глядя на созданный вами город профессий, не могу не спросить, кем вы сами-то мечтали стать в детстве?

— В детстве я хотела быть всеми (улыбается). И дояркой, и строителем, и воспитателем, и Штирлицем, и медиком, и биологом в дельфинарии. В старших классах надолго определилась с профессией юриста. Так что город профессий очень логичный для меня как ребенка: здесь дети могут побыть всеми и выбрать тот путь, то направление, которое их привлекает. Если бы в моем детстве что-то подобное существовало, то, может, мои мечты оказались бы более ясными. Нам повезло, у нас имелись дворы — и вот там-то мы всеми пробовали быть.

— Юрист тоже ваша мечта? Кажется, что такая скучноватая профессия…

— Для меня — нет.  Мне хотелось равняться на лучших классических цивилистов. Как писал Роберт Рождественский: «Лучше быть первым маляром, чем вторым художником». Мечтала быть лучшей в профессии, полезной людям. Другое дело, что наступает некоторое разочарование, когда ты видишь, что вообще происходит в судебной правовой системе. Максималистам приходится делать выводы и спускаться с небес. Но я в своей профессии состоялась (Тихонова — заслуженный юрист республики — прим. ред.) и считаю юридические навыки базовыми — логика, умение работать с документами, ораторское мастерство, искусство ведения переговоров… Они пригождаются на протяжении жизни.

Сейчас нашим детям приходится выбирать путь, и я убеждена, что юриспруденция и экономика — базовые линии, которые могут пригодиться в любом профессиональном направлении. Может быть, экономическое образование даже более универсально, потому что это документы, плюс еще математика. То, чего мне, может, сейчас не хватает.

— Как вы оказались в Кадастровой палате? (Елена Тихонова в 2006–2014 годах занимала пост замдиректора Кадастровой палаты РТ — прим. ред.)

— Ничего необычного (пожимает плечами). После рождения второго ребенка я не стала засиживаться в декретном отпуске и устроилась на работу в правовой отдел Кадастровой палаты на свободную вакансию. Через полгода работы юристом мне неожиданно доверили пост заместителя руководителя. Это был вызов и не совсем желаемый путь. Ведь управленец уже не юрист, а универсальный менеджер. Это новый уровень ответственности, развития и новая профессия. Хотя я осознаю, что у меня реально есть качества лидера и это снова из детства. Наверное, потому я всегда была каким-то командиром — «Звездочки», звена, отряда, ну и так далее.

«Последний революционный тренд во всем мире — привлекать незашоренные безграничные детские идеи во взрослый бизнес, производство»

—  Это очень приличный срок. Как вы решились изменить свою судьбу и уйти в бизнес?

— Когда я рассказываю о таком, всем кажется, что это было простое решение. На самом деле не так. На тот момент у нас были уже трое детей. Я находилась в зоне комфорта: мне было настолько понятна сфера работы, любимый коллектив. Но дети росли, и мне хотелось воспитать их эрудированными, любопытными фантазерами. Когда появился третий ребенок, а старшие стали подрастать, мы с мужем поняли, что исчерпали все умные полезные детские места, в которые их можно сводить в Казани: музеи, театры… Стали ездить с ними в интересные центры других городов.

У нас отличные театры, галереи, музеи, но они годами не меняли репертуар и экспозиции, и нам приходилось брать детей в Москву, Питер — такие места, которые делают детей эрудированными в разных направлениях: Дарвиновский музей, исторический, астрономический, военные музеи, науки и так далее. Все это интерактивное, современное, динамичное. Мы могли себе позволить возить туда детей, но сколько людей в Казани и Татарстане такого не могут себе позволить.

Я всегда проецирую события на себя как девочку. Моя мама растила одна троих детей, и, как бы она ни старалась сделать так, чтобы мы ничем не отличались от других, возможность увидеть балет у меня появилась только в 25 лет. Или лицезреть моих любимых дельфинов. Когда я уже начала сама работать, впервые увидела море и дельфинов. Пока все вокруг радовались и смотрели представление, у меня слезы лились от счастья, что моя мечта сбылась.  

Появилась идея создать для детей в нашей республике новый, полезный, интерактивный проект, чтобы они тоже смогли получить знания и опыт. Идея эта требовала, на первый взгляд, невозможное: с тремя детьми уйти с хорошего места и отправиться куда-то без каких-либо достаточных средств и гарантий. Сомнений было много, решение формировалось несколько лет — и, в конце концов, мечта победила.

Конечно, главное, что воплотили мы этот проект вдвоем с мужем. Еще была и есть поддержка моих близких. Нам необыкновенно повезло с командой — собрались единомышленники, смелые мечтатели и делатели, трудяги. Практически на голом энтузиазме создавался наш «КидСпейс», и я очень рада, что идею поддержали сразу и политики, и родители, и, самое главное, дети.

«Космос внутри каждого ребенка. Сохранить этот внутренний космос — часть нашей миссии»

 «МОИ ДЕТИ ТОЖЕ СПРАШИВАЮТ: «ПОЛШЕСТОГО — ЭТО КАК?»

— В итоге решили сделать город профессий?

— Мы очень долго думали. Изначально была идея сделать интерактивный город науки, как московский «Экспериментаниум». Но в Казани на тот момент уже что-то подобное открылось, и вместо того, чтобы создавать конкуренцию, мы заняли другую нишу. Опять-таки ориентировались на мировой уровень и хотели сделать что-то такое, чего нет в стране. Тогда никакой «Кидзании» в России еще не было, мы смотрели, как это реализовано в других странах, и хотели сделать лучше, но не в смысле роскошнее и богаче, а глубже и уютнее.  

Главное для родителей — чтобы ребенок, развиваясь, был в безопасности, чистоте и чтобы рядом находились внимательные, ответственные, умные люди. Мы обеспечиваем это в приоритете. Отбор кадров до сих пор такой же тщательный: из 30 человек один может быть наставником города профессий «КидСпейс». И это лучшие представители молодежи. У нас очень глубокое отношение к тому, какой материал мы детям даем, — сценарии занятий пишутся тщательно, профессионально, при поддержке консультантов-практиков. Да, не все родители хотят, чтобы их ребенок был сантехником или фермером, но это не говорит о том, что он не должен знать, как растет морковь или как устроена канализация. Тут исключительно бытовая эрудиция, которая незаметно поможет детям ориентироваться в жизни. Вы не поверите, я столкнулась с тем, что даже мой ребенок спрашивает: «Полшестого — это как?» Классический циферблат уже в прошлом. 17:30 для них понятно: дети сейчас исключительно цифровики. Циферблатная система уходит в прошлое, но это ведь тоже полезная для мозга логика движения стрелок и формирования визуального восприятия цифр, промежутка времени… Потому мы принципиально пользуемся циферблатами. Наши ребята, как и дети других веков, такие же любопытные и всеядные, им все интересно, они хотят знать и разбираться во всем. А вот уже каждый оставит себе то, что будет полезно именно ему. Полученная в городе профессий «КидСпейс» информация может пригодиться на протяжении всей жизни — как обращаться с электричеством и распознать первые признаки инсульта, как работает ливневка и почему сломался дворник на лобовом стекле автомобиля, как мерить температуру собаке или почему устают глаза, что будет, если не убирать мусор, и как быстро заправить постель…

— Сколько профессий на площадке сейчас?

— Вы задаете абсолютно взрослые, стандартные вопросы о городе профессий. Но дети видят «КидСпейс» по-своему (смеется). Как в сказке «Маленький принц»: взрослый видит нарисованную шляпу, а ребенок — удава, который проглотил слона. У нас 30 игровых станций и более 70 профессий. Скоро будет еще больше. Мы постоянно что-то меняем, чередуем, это очень сложный процесс. Но мы не о профессиях, а дети готовы здесь жить. Некоторые приходят в «КидСпейс» на встречу с друзьями или отметить день рождения, помочь наставникам, пообщаться с ними. Каждый сотрудник поддержит ребенка в любом случае. Мы давно вышли за рамки города профессий и называемся детским городом. Вообще, kids space переводится как «детское пространство», а kid’s pace — «детская походка». Но, когда мы создавали название, закладывали другую интерпретацию: космос внутри каждого ребенка (Тихонова кивнула на ряды фигурок космонавтов на подоконнике офиса — прим. ред.). Сохранить этот внутренний космос — часть нашей миссии.

— И еще немного взрослых вопросов. Какой объем инвестиций понадобился для реализации всего этого?

— Первые инвестиции — порядка 30 миллионов в переводе на 2014 год. Мы успели до кризиса. А сколько мы потом вложили — я даже посчитать не могу. Постоянно идет развитие, допвложения, обновления. Бизнес в сфере развития детей, если делать его хорошо, не очень рентабельный, потому что огромное количество денег уходит на создание качественного образовательного наполнения, на то, чтобы поддержать город в новом, красивом, безопасном состоянии, на содержание помещений и персонала. Огромная статья расходов — это аренда 2,5 тысячи квадратных метров, и надеемся, что площадка будет развиваться. Большой фактор риска — ярко выраженная сезонность, сложно жить от каникул к каникулам.

«Мы не создавали проект для состоятельных людей. Главным является большое желание родителя развивать своего ребенка»

— А источник первоначальных средств?

— Частично — это личные средства, деньги нашей семьи: мы открывали «КидСпейс» как семейный бизнес. На тот момент у мужа был строительный бизнес, он строил животноводческие комплексы. Это тоже целая история: мы сейчас после встречи с министром сельского хозяйства будем делать макет современной фермы — очень крутая вещь будет, потому что данная тема нам известна (смеется). И частично — заемные средства, но не банков, а наших друзей. Это очень хорошая история соинвестирования.

Экономика — непростая тема для нас. Как бы мы хорошо ни работали, когда дети в школе, как бы они ни хотели, физически не могут к нам прийти. Мы в это время много работаем для благотворительных фондов — более 12 тысяч ребят, попавших в трудные жизненные ситуации, побывали у нас. Наша площадка, пожалуй, единственная инклюзивная территория в республике — тут абсолютно доступные условия как для здоровых детей, так и для ребят с особенностями здоровья. Но отсутствие стабильного трафика ослабляет проект, не позволяет закупить еще более интересное оборудование, реализовать самые смелые замыслы, которые помогли бы нам стать такими же, как мировые проекты для детей. Знаю, что руководство республики тоже бывает в таких проектах в разных странах и видит, что эти центры живут как симбиоз, партнерство государства и частного бизнеса. Только так можно дать качество и развитие. Хотелось бы, чтобы и Казань вышла на такой уровень.

«КОГДА ДЕТИ НА ШКОЛЬНЫХ ПЕРЕМЕНАХ КАЖДЫЙ В СВОЕМ ТЕЛЕФОНЕ — ЭТО БЕДА»

— Тем не менее некоторые считают, что у вас дорого. Посещение на весь день — от 750 до 1100 рублей на ребенка…

— Хороший, качественный продукт не может быть дешевым. И я бы не сказала, что у нас суперцена. Всегда все относительно, и мы ничего не можем с этим поделать. Однако мы не создавали проект для состоятельных людей. Главным является большое желание родителя развивать своего ребенка, понять о нем что-то новое, дать ему возможность найти себя. Мы регулярно проводим акции, скидки. Я не родилась с золотой ложкой во рту, и для меня важно, что люди такого формата, как моя мама, имеют возможность привести сюда своих детей. Есть граждане, которые специально ждут сезона скидок, при этом качество никак не теряется. Имеются очень выгодные абонементы, работает система UDS с возможностью возврата части средств на следующие посещения. Мы стараемся быть доступными, насколько нам позволяет экономика.

«Мне кажется, что будущее — за созидателями. Для того чтобы остаться таковыми, надо как раз владеть всеми навыками, которые не преподаются в школе с ЕГЭ»

— Есть ли разница, в какой день лучше приходить в ваш центр?

— Вы знаете, почему-то многие родители выбирают будний день, когда посетителей мало. Но в одиночестве, да еще с мамой за ручку ребенок не может в полной мере раскрыться, разобраться в себе и пространстве. Конечно, я имею в виду детей старше 7 лет. Оберегая наших ребят от сложностей, мы помещаем их в вакуум наших взрослых решений и, значит, не даем развиваться. Именно во время посещений с друзьями, классом или в выходные дни, когда вокруг кипит бурная детская жизнь, происходит столько интересных открытий — и детских, и родительских… Ведь даже разобраться со временем начала занятия, взять за руку совершенно нового друга, выйти впервые на сцену, узнать у наставника, где тут санитарная комната, — все это для ребенка новый опыт и, значит, внутренний рост. Причем, уходя, он взахлеб будет рассказывать вам о новых знаниях и достижениях.

— Я правильно понимаю, что «КидСпейс» — это развитие гибких навыков?

— Да, совершенно верно! Наша площадка — в чистом виде гибкие навыки, то есть умение коммуницировать, навык найти выход из различных ситуаций, творческое решение задачи, излагать свои мысли… Будущее за эмоциональным интеллектом. Этому не учат в школе, а дворов у наших детей уже нет. Мы работаем пятый год и наблюдаем за ребятами, которые уже подросли и вышли из возраста детского городка. Слова благодарностей от родителей мы слышим часто — дети раскрываются, становятся гибче к изменениям, сохраняют хорошее отношение к учебе, оставляют свою способность удивляться и мечтать… У них есть цели и желания. Это очень важно в современном мире гаджетов и готовых решений. Ребенок остается созидателем, а не пополняет ряды тех, кто умеет только потреблять готовые решения других.

— Ну в классе 30 человек и у учителя главная задача — скормить им материал…

— Учебный процесс очень наполнен сейчас. Тенденция такова, что дети уже с детсада много учатся и, как правило, не умеют отдыхать. На переменах школьники каждый в своем телефоне. Они мало друг с другом общаются и не понимают, как быть вне виртуальности. А «КидСпейс» о человечности, доброте, мечте, свободе. Это мир детства, из которого мы, взрослые, так рано вытаскиваем наших сыновей и дочек.

— На какой возраст рассчитан ваш город?

— Детям от 4 до 12 лет всегда есть чем заняться в «КидСпейсе». Бывают редкие ребята, которые стараются задержаться в этом фантазерском возрасте до 14 лет, — они потом остаются у нас работать, и это тоже миссия. Сохраняя в себе детскость, фантазию и соединив подобное со знаниями наук, можно совершить столько гениальных открытий. Приведу яркий пример: Сергей Королев — гениальный конструктор. Сколько знаний гуманитарных, технических, психологических и многих других нужно было синтезировать, чтобы воплотить самый смелый замысел человечества — создать космический корабль, отправить человека в космос, затем — в открытый космос. Каждый ребенок рождается со знанием, мечтами, идеями… Важно не дать ему закрыться, превратиться в массу.

 — Вы говорите, что особое внимание уделяете сотрудникам. Сколько человек работают и какова средняя зарплата?

 — Всего в Казани работают порядка 60 сотрудников. Надо разделять: есть генераторы идей и те, кто создает проекты, а существуют их воплотители. И те, и другие очень важны в нашей работе. Если говорить про зарплату, то она средняя, порядка 30 тысяч. У наставников почасовая система оплаты: тот, кто хочет работать, трудится и зарабатывает хорошо. Наши наставники — это студенты, люди, которые пока ищут себя. У нас есть те, кто работает со дня открытия, но если кто-то уходит, то только в рост. И мне это очень нравится: получается настоящая кузница кадров. Естественная текучка, конечно, присутствует — со специалистами сейчас массовая проблема, многие ожидают легких денег. Отсидеться в нашем проекте не получится, от каждого требуется 100-процентная отдача.

«Детям от 4 до 12 лет всегда есть чем заняться в «КидСпейсе». Бывают редкие ребята, которые стараются задержаться в этом фантазерском возрасте до 14 лет, — они потом остаются у нас работать, и это тоже миссия»

«РУКОВОДИТЕЛИ У НАС САМИ В ДЕТЕЙ ПРЕВРАЩАЮТСЯ»

— Как строится ваша бизнес-модель?

— Все доходы — стоимость билетов и сотрудничество с партнерами-рекламодателями. Это такие бренды, как «Корд Оптика», Казанский электротехнический завод, «Таттелеком», «Унистрой», Ак Барс Банк, «КАН Авто»,  «Планета Фитнес», «Бахетле», а недавно мы открыли локацию «Барс Медиа». Это те компании – лидеры в своей отрасли. Мы сотрудничаем не первый год и понимаем, насколько важное общее дело мы выполняем для детей, рассказывая об истории и традициях компании, о людях, которые там работают, и продукции. Уже на второй день после того, как мы открылись в 2014 году, к нам пришел со своими детьми солидный мужчина. Оказалось, что это гендиректор Казанского электротехнического завода Владимир Гинсбург. На следующий день он привел к нам своих работников и предложил сотрудничество. Сейчас компания ICL разрабатывает проект по программированию. «Татнефть» планирует открыть большую локацию, где дети узнают не только об АЗС, но и о зарождении нефти, нефтедобыче и, главное, большом труде экологов при бурении скважин для сохранения природы. Совместно с компанией «Святая чаша» готовим занятия о качестве питьевой воды, сохранении пресной воды на планете и бережном к ней отношении. Когда сюда зашел директор Казанского вертолетного завода Юрий Пустовгаров, у него тут же сложились все пазлы в голове, как поучаствовать на площадке. Так что у нас будет скоро настоящий вертолет от завода — он уже готовится к передаче, все предприятие трудится для юных жителей детского города.

Недавно прошла встреча с министром здравоохранения Маратом Садыковым, возникла отличная идея сделать квесты, популяризующие здоровый образ жизни и уход от вредных привычек. Это, естественно, повысит здоровье и осведомленность детей в части понимания через увлекательную игру важных правил и принципов здорового образа жизни.

Очень интересно прошла встреча с министром сельского хозяйства Маратом Ахметовым. У него был просто неиссякаемый запас вопросов о проекте и столько же идей по популяризации профессий, связанных с сельским хозяйством. Мы готовы сделать интересную программу для школьников и надеемся, что государство нас в этом поддержит.

— Сколько стоит компании зайти и построить здесь локацию?

— Цена одной локации составляет до 50 тысяч в месяц. Для сравнения: в столице не менее 350 тысяч в месяц. Это необычное понятное продвижение бренда, который подается через действительно уникальную качественную информацию. Настоящие руководители мыслят глобально — они видят развитие своей компании через 5–10 лет и далее, а дети очень быстро растут. Поэтому именно сейчас необходимо развивать будущих сотрудников, деловых партнеров и клиентов. Причем сами руководители у нас в детей превращаются. Вы бы видели, какие вопросы Марат Готович задавал! Глубокие, веселые, неожиданные и сбивающие с толку — дети такие задают. 

— Саму локацию пространства вы придумывали?

— Первые локации мы организовывали самостоятельно. 8 месяцев создавался наш базовый проект, его стандарты и сценарии занятий. И до сих пор мы постоянно оптимизируемся, это практически бесконечный процесс. Сейчас у нас появились сильные компании-партнеры, которые имеют достаточно сложные производственные процессы, и без помощи консультантов-профессионалов конкретной организации создать качественно занятие, перевести его на детский язык уже не получится. Нельзя быть дилетантами, это преступно по отношению к детям. Как мой сотрудник с гуманитарным образованием может правильно рассказать о профессии офтальмолога, оптометриста или программиста, бурильщика, например? Поэтому мы с работниками компаний вместе погружаемся в процесс, пишем сценарии занятий, проводим рабочие встречи. Это не два притопа, три прихлопа, а тот язык, который позволит услышать очень сложную профессиональную информацию ребенку и 6 лет, и 14. Здесь очень много специфики, поэтому наш проект скопировать крайне сложно. Да и дети сейчас другие. Семилетки очень хорошо разбираются во всех терминах, задают тонкие вопросы, на которые дилетантские ответы не прокатят. Сейчас в связи с тем, что в компании появились новые совладельцы, я вижу, насколько они вдохнули жизнь в проект. Многие процессы происходят в разы активнее. 

«Купить наш бизнес, как цветочный салон супруге, не получится — это такой маленький завод, где мы создаем продукт, продвигаем и продаем. Очень много кропотливой работы»

«Я ВСЕГДА ЧУВСТВУЮ, ЧТО ПРЕЗИДЕНТ К НАМ ЛОЯЛЬНО ОТНОСИТСЯ»

— Вот о новых совладельцах расскажите, пожалуйста, подробнее. Осенью вы уступили 75-процентную долю Миннахметовым. Другого выхода не было?

— На самом деле сложилось много факторов. Когда создавался проект, мы планировали, что в собственниках должен быть какой-то очень крупный и значимый в республике человек, который бы разделил с нами наши взгляды. Повторю, «КидСпейс» — это социально направленный инклюзивный проект. Он больше не про деньги, а про пользу. Потому сильная политическая фигура в составе собственников нам помогла бы реализовать нашу мечту и сделать больше пользы людям. Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу, что доля проекта передана не от безысходности, а во имя развития в первую очередь.

На стадионе мы оказались совершенно обычно: потенциальным арендодателям (это в основном торговые центры, имеющие большие площадки) были разосланы коммерческие предложения. В мире сложилась практика размещения аналогичных детских проектов в ТЦ. Но первым на наше предложение стадион откликнулся! И предложил самые лучшие условия размещения — и экономические, и технические, ведь вся система пожарной безопасности тут уже существовала и оборудование всегда находится в отличном состоянии. У нас произошла встреча с Радиком Миннахметовым, выяснилось, что он уже на этапе строительства стадиона заложил это пространство для детского города! А после ввода объекта в эксплуатацию он получил от нас предложение — все совпало.

Проект стал популярен, мы, как часто бывает, столкнулись с проблемой быстрого роста. Был создан центр в Челнах, Самаре… Возможно, какие-то моменты не были учтены: экономика городов, особенности менталитетов, кадровый голод и так далее. Одновременно с закрытиями в Казани на Кубок конфедераций и мировой чемпионат по футболу были самые активные каникулярные сезоны для нас — это здорово подкосило проект. Но надо сказать, что тут нет ничего необычного: путь предпринимателя — череда рисков, успехов и неудач. Что-то, что должно 100-процентно быть успешным, становится ошибкой, а то, что казалось слабым звеном, дает по итогу отличный результат. Это нормальный путь развития бизнеса. Буквально недавно принято решение и закрыт «КидСпейс» в Челнах. С хорошей репутацией, любовью гостей и партнеров, с хорошими кадрами… Это нормальное решение, которое соответствует стратегии развития компании, и тоже путь.

— Получается, что быстрый рост стал причиной трудностей?

— Быстрый рост, а потом все эти закрытия, связанные с чемпионатом мира по футболу. Это нас действительно сильно подкосило. Не закрываться мы не могли. Как бы ни стремился Миннахметов сохранить нашу деятельность в эти сезоны, у ФИФА были очень жесткие правила, и мы никак не могли продолжить работу. Финансово серьезно ослабели. Так что все совпало. Повторю: мы изначально хотели иметь сильного совладельца и пришли к этому в итоге длинным путем. Я очень рада, что у нас сейчас есть в собственниках Миннахметовы, мы уже год вместе работаем. Получилось совершенно новое вливание энергии в проект, скорости принятия решений, их смелости. Мы перестали размазываться по небольшим задачам и совершать лишние телодвижения, у нас появился новый вектор. Качество работы только укрепилось. Открылись новые перспективы. Если честно, мне легко работать, потому что я вижу, что наши идеи совпадают, что у нас появляются новые возможности.

«Отсутствие стабильного трафика ослабляет проект, не позволяет закупить еще более интересное оборудование, реализовать самые смелые замыслы»

Если говорить глобально, то, по статистике, в период экономического кризиса, который сегодня наблюдается, закрываются предприятия, люди остаются без работы, есть от чего, скажем так, попереживать. Вот в этот период никто не экономит на алкоголе, сигаретах — взрослым хочется уйти от реальности и как-то переключиться. Не все, разумеется, но в масштабе так, к сожалению. В этот период мало кто задумывается о развитии детей. И начинают экономить на самом важном. Закрываются детские проекты — нет трафиков, развития.

Но трафик можно создать, привлекая сюда школьные группы. У детей в Европе есть один свободный день, когда их водят в проекты, напрямую не связанные с обучением. Именно это оставляет детей детьми, дает им возможность поиграть и побегать, свободно пофантазировать и пообщаться. Пройдет немножко времени, и они станут подростками — уже совсем иная история. На самом деле последний революционный тренд во всем мире — привлекать незашоренные безграничные детские идеи во взрослый бизнес, производство. Пока в России это только на старте. В Казани тоже закрываются детские проекты, которые создавались такими же энтузиастами. Мы же общаемся и понимаем, что выжить своими силами все сложнее, а сохранить качество — почти нереально. Страдают дети — люди будущего, поэтому, конечно, нам очень хочется остаться на плаву. Так что в ответ на ваш вопрос, можно ли было сделать по-другому, я скажу: нет. С новыми совладельцами мы стали сильнее, сохранили прекрасный оазис детства в Казани — для детей Татарстана и гостей столицы. У нас ведь очень много туристов из разных уголков России и мира. Это круто, что есть место без языковых, физических и многих-многих других взрослых барьеров.

5–7 тысяч человек ежемесячно — тот уровень, которого мы хотим достичь. Пока этот трафик, к сожалению, среднегодовой. Бывают дни, когда у нас пустовато. Если в городе карантин объявляют, у нас как раз «стерильная» зона. Тогда мы приглашаем детей с онкологией после ремиссии и ребят с другими особенностями здоровья.

— Сейчас какой трафик?

— 4–4,5 тысячи человек в месяц. Это нормально для выживания, но, чтобы остаться лидером и жемчужиной Казани, конечно, нужно, чтобы трафик был выше. Низкая посещаемость при хорошем качестве услуги — это беда для предпринимателя. Сотрудникам нужна зарплата. Детям — новое, качественное, безопасное оборудование. Родителям — сервис. Проекту — продвижение, реклама. Стадиону — арендная плата. Если пусто один день, месяц, это для нас убыток, и мы невыживаемые, какими бы хорошими ни были. Хочется оставаться гордостью Казани. Аппарат президента, министерства приводят к нам с экскурсией и за обменом опытом своих коллег, к нам приезжают гости города. Это классная история и как туристический проект.

— Есть какая-то поддержка государства?

— Чувствую поддержку президента. До сегодняшнего момента единственный человек, который нам реально помог, — это он. Когда мы были закрыты на время ЧМ, он дал поручение об арендных каникулах нашему проекту для покрытия хотя бы части убытков. Какой-то помощи в денежном выражении, конечно, не было никогда, но Владимиру Путину Рустам Минниханов о нашем проекте докладывал, ведущие каналы это зафиксировали (смеется). В целом ранняя профориентация детей — это важнейшая тема в задачах республики.

«Если у ребенка не будет детства, недополучит его вовремя, он все равно доиграет — уже во взрослом возрасте. Извините, но взрослым нужно уже другими вещами заниматься!»

«К 12–14 ГОДАМ МЫ МОЖЕМ ПОЛУЧИТЬ УЖЕ ПОТЕРЯННОГО ПОДРОСТКА»

— Как с этим вообще обстоят дела в Татарстане?

— Когда на государственном уровне говорят о ранней профориентации, имеется в виду возраст 12–14 лет. Не могу с этим согласиться: если упустить детей в младших классах, то к 12 годам нельзя их уже заинтересовать ничем. Ребята настолько быстро развиваются, трехлетний может уже найти в смартфоне игрушку. Но и настолько же быстро попадают под влияние массовых продуктов, которых пруд пруди при наличии гаджетов. По нашим взрослым стандартам ранняя профориентация начинается в 12–14 лет. Нет — это 7–8 лет! Те, у кого есть дети, прекрасно понимают.  

Мой сын в 4 года увидел у нас формикарий (муравьиную ферму) — мы как раз изучали жизнь муравьев. Восторгу не было предела. И тогда он решил, что будет энтомологом. Скоро ему исполнится 9, и он многое знает о насекомых. Если синтезировать увлечение энтомологией с его инженерным складом ума, способностями в робототехнике, то интересно, к каким будущим открытиям подобное может привести. Вдруг это будет робот-промышленный альпинист, который так же, как насекомые, ползает по стенам и приносит пользу, безопасно и качественно отмывая внешние стены небоскребов? Возможно, это уже даже кто-то придумал — почему бы не ребенок? А «Роскосмос» запускал муравьев на другую планету, доставляя для изучения на их лапках инопланетный грунт, — тоже детская идея.

— То есть в 12 лет профориентировать поздно?

— Лучше поздно, чем никогда, но да, поздно. В нашем проекте взрослому полезно просто очень много наблюдать и смотреть, чем же ребенок интересуется, как себя ведет в той или иной ситуации. Не открывать дверь станции и не подталкивать его туда, а спокойно наблюдать, чем он интересуется, какие у него проблемы, где ему трудно. Когда моей старшей дочери было 8 лет, мы пришли в аналогичный центр, и я вижу, что она стушевалась, растерялась чуть ли не до слез. Много детей, а она интроверт. Я сделала родительский вывод и стала направлять именно туда, где страшно и сложно. Мягко, незаметно. Сейчас она внешне смелая, уверенная девушка, и это важно — вовремя разглядеть нишу, в которой требуется помощь, поддержка родителей. На самом деле у них есть совсем небольшой промежуток времени, чтобы скорректировать и помочь. Поэтому нужно погрузить ребенка в свободную среду, где ты со стороны можешь наблюдать за ним. В лагере, школе, секциях он находится вне твоего поля зрения, а вот в «КидСпейсе» сиди и смотри, слушай и запоминай. Делай свои родительские открытия о своем ребенке! Тут видишь сильные и слабые стороны детей, их развиваешь и незаметно подтягиваешь, соответственно.

— Нет ли опасности, что через 10 лет те профессии, которые здесь представлены, перестанут быть актуальными?

— Рассказывать о профессиях настоящего людям будущего это неправильно. Я как раз и говорю, что мы не о профессиях. Вместе с ребятами проектируем, каким окажется фермер будущего, каким станет полицейский будущего и будет ли он человеком. Вот станция «Полиция», взрослым все понятно: криминалист, следователь, полицейский. Занятие длится 30 минут. Чуть-чуть в диалоге мы говорим о профессии настоящего, дети начинают тут же включаться в диалог, который в итоге приводит в совершенно другую историю. Например, как ловить киберпреступников или как быть, если нарушитель находится на другой планете или космическом корабле? Уже сейчас расследуется реальная история механического повреждения космического корабля именно в космосе. Будущее наступает на пятки (смеется).

«Полученная в «КидСпейсе» информация может пригодиться на протяжении всей жизни — как обращаться с электричеством и распознать первые признаки инсульта, как работает ливневка и почему сломался дворник»

— А чемпионат WorldSkills не запоздало проводить?

— Я за любые активности, мероприятия, тем более такого грандиозного масштаба! Считаю, что все, что проводится, полезно для самих участников, профессионализма созидателей, организаторов, зрителей… Знаете, сколько ценных кадров я получила после всех чемпионатов? А та команда, которая будет работать на WordSkills, — это же отличный кадровый резерв! Не говоря уже о самих участниках. 

— Ощущение, что лет 10–15 назад с детьми было особо некуда пойти — все отмечали день рождения в «Макдоналдсе». С тех пор что изменилось? Появилось много аналогичных центров, «Зарница», Дом занимательной науки и техники… Куда все идет?

— К сожалению, проект «Зарница» прекратил работу. Мы общаемся между собой. У всех детских проектов Казани примерно одна проблема. Москва и Питер имеют большой потенциал по количеству населения, а также огромный туристический трафик. В аналогичных центрах столиц больше роскоши, вложений и шоу. Там проще работать, не нужно трудиться над начинкой проекта, а также рассчитывать на повторные посещения. Мы отлично себя чувствуем, когда к нам приходят часто, поэтому контролируем стабильное качество, постоянно меняем сценарии занятий, готовим внешние мероприятия, представления, привлекаем новых партнеров… Сегодня мы дурака валяем, потому что 1 апреля прошло, с понедельника будет космическая неделя, когда-то станем говорить про книги, птиц, джинсы и так далее. Конкуренция — это отлично для потребителя. Ведь в итоге родители имеют выбор хороших проектов, что отлично для наших детей. Когда у компании сильные конкуренты, это усиливает ее. Я рада, что в Казани есть сильные детские проекты, которые глубокие, качественные и делают нас взаимно сильнее. Мы взаимоопыляемся идеями, что круто. Но, когда появляются псевдопроекты, у авторов которых, как у Скруджа Макдака, только баксы в глазах, когда думают, что на детях можно круто заработать… Такие проекты быстро закрываются. Наш казанский клиент очень щепетилен и капризен. Это стимулирует работать еще лучше.

 — Много таких?

 — Вы же видите, сколько всего закрывается вокруг. Вот у Дома занимательной науки и техники посыл другой. Я вижу, как люди работают, лапками сучат, чтобы выжить. Им тоже нужно кормить свои семьи, и им непросто. Они такие же мечтатели, как и мы.

— У вас есть конкуренты?

— В нашей нише нет конкурентов. Мы как открылись лидерами, так ими и остались. В соседнем подъезде появился проект, который попытался стать нашим конкурентом, но буквально через месяц люди сами сделали выбор. Мы с командой никогда не занимались некорректными вещами и просто решили, как китайские мудрецы, не обращать внимание на раздражителя. То, что нас не злит, не делает нас слабее. Мы решили, что у нас есть своя миссия, стратегия, и никогда не изменяли себе. Я очень благодарна нашим совладельцам, что они позволяют не изменять себе. Мы остались в том же качестве, с тем же уровнем безопасности для ребят, с желанием воплощать новые идеи. Родители с утра детей нам доверяют и идут по своим делам. Вы не представляете, сколько раз в месяц мы делаем учебные эвакуации. Мы, наверное, самый проблемный арендатор: если у нас что-то вдруг не работает, не даем никому покоя, пока все не починят. Это наш пунктик.

«ПОСМОТРИТЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ ВОКРУГ. У ДЕТЕЙ НЕТ ВРЕМЕНИ! ЭТО ЖЕ СТРАШНО!»

— Миннахметов говорил, что проект может стать международным…

— Сейчас стратегия — развивать казанский проект. Но на самом деле да, у нас очень качественно выписана франшиза, все стандарты. Однако есть определенные сложности. Предложения есть, но не оказалось такого инвестора. У нас был уже один неудачный опыт, как раз связанный с личностью инвестора. Тут настолько должно все совпасть, чтобы человек был аналогичного формата. Во-вторых, первоначальные инвестиции крупноваты. Это не франшиза «нарисуй песком». Потенциальным партнерам я все честно рассказываю, и многие пугаются. Купить наш бизнес, как цветочный салон супруге, не получится — это такой маленький завод, где мы создаем продукт, продвигаем и продаем. Очень много кропотливой работы.

«Именно во дворе я была верховодой, пробовала стать вратарем и играть в больничку... Мы приносили больных ежиков домой, спасали собак. Все мои человеческие качества из детства»

— Насколько такие проекты, как ваш, популярны в мире?

— В мире я такого не видела. Пока мы уникальны. Может, у нас есть проблема с позиционированием, но этим как раз сейчас занимаемся. Мы работаем с людьми из будущего.

— Какая профессия будущего?

— А кто ж его знает (смеется)! Я пока не могу сказать. Но верю, что будущее за Человеком, человеческими качествами. Мне кажется, что будущее — за созидателями. Для того чтобы остаться таковыми, надо как раз владеть всеми навыками, которые не преподаются в школе с ЕГЭ. Детям с первого класса дают бланки — не могут быть они созидателями. Это задача родителей — оставить им детство, приводить их в пространства, аналогичные нашему. Подобное очень важно. Посмотрите, что происходит вокруг. У детей нет времени! Скорочтение, ментальная арифметика, английский, китайский языки. Я у своих подруг спрашиваю, почему они к нам не приводят детей. Те говорят, что ребята очень хотят, но у них времени нет. Это же страшно!

Вы застали дворы? Я — да. Именно там я была верховодой, пробовала стать вратарем и играть в больничку, делала секретики, была продавцом, казаком и разбойником. Мы влюблялись, кто-то за кого-то заступался, приносили больных ежиков домой, спасали собак. Все мои человеческие качества из детства. Взрослым кажется, что это было безделье, на самом деле — развитие. Подобного сейчас у наших детей нет. Мы настолько боимся всего, что гиперопекаем, гиперразвиваем и превращаем их в маленьких взрослых. Все психологи уже говорят об этом. Если у ребенка не будет детства, недополучит его вовремя, он все равно доиграет — уже во взрослом возрасте. Извините, но взрослым нужно уже другими вещами заниматься! Причем счастливый взрослый — это тот, кто был счастлив в детстве.

— И наш традиционный вопрос — каковы ваши три секрета успешного бизнеса?

— Во-первых, это, наверное, оптимизм. Я недавно прочитала фразу Уинстона Черчилля, которого мы не можем назвать неуспешным человеком, о том, что успех — путь от неудачи к неудаче без потери энтузиазма. Так что оптимизм и энтузиазм — это первое.

Второе — желание всегда развиваться. Всегда есть то, что можно улучшить — в себе, команде, во всем… А третье — это доверие к своей команде, своим людям. Не переставать им доверять очень важно. Люди подводят иногда — специально или нечаянно, но оставаться в этом состоянии доверия для меня очень важно. Потому что, когда ты один, ты ничто. Но, когда тебе единичку к нолику добавят, ты уже 10.