«Сегодня предпринимателей за долги не убивают…»

«ПЕРВАЯ СТУПЕНЬКА — ЖЕЛАНИЕ УЕДИНИТЬСЯ, ВТОРАЯ — ПСИХИАТР, ТРЕТЬЯ — ТРАНКВИЛИЗАТОРЫ. И ПОСЛЕДНЯЯ, НЕ ДАЙ БОГ, СУИЦИД»

Римма Федяева кандидат социологических наук, доцент КНИТУ-КХТИ, практикующий консультант-психолог

— Количество суицидов в России растет, и это связно с тем, что XXI век можно назвать веком тревоги. Это говорит о психоэмоциональном нездоровье населения. У многих качество жизни пострадало. Когда страдает нервная система, человек, естественно, не получает удовлетворения от жизни и поэтому может пойти на крайности.
Человек, который способен на суицид, — это не всегда слабый человек. Это может быть человек сильный, который свои эмоции, мысли и здоровье развивал в противоположную сторону. Он не соблюдал гигиену нервной системы — гигиену психоэмоционального труда. Возможно, употреблял спиртные напитки, возможно, курил, не отдыхал или вообще страдал синдромом хронической усталости. То есть, вероятно, человек долгое время делал все то, что вредно для здоровья, а потом пришел к тому, что нервная система не справляется с задачами, поставленными жизнью. Это те же долги, проблемы в отношениях, усталая нервная система, усталая физика. Сейчас мы говорим о бизнесменах среднего и высшего звена. В 80 процентах случаев они страдают синдромом хронической усталости. Первое желание у них, как правило, уединиться и отправиться на необитаемый остров — эта первая ступенька усталости, сигнал организма «остановись, ты делаешь что-то не так». Вторая ступенька — это психиатр, третья — транквилизаторы. И последняя, не дай бог, суицид.

Руслан Абдулнасыров владелец ГК «Апельсин»

— Если ты вдруг оказался всем должен, прежде всего нужно сохранять самообладание. Нужно четко понимать, что никто ничего с тобой не сделает, если ты человек адекватный и пытаешься ситуацию решить в интересах кредиторов. Нужно оставаться порядочным до конца, собрать волю в кулак и осознать, что нет иного пути, как продолжать работать. Побег — это не решение. Можно сбежать за границу, но не от проблем. Здесь останутся семья, друзья. И как ты сбежишь, если у тебя нет денег? Если ты их украл, то ты уже не предприниматель, а аферист. Но главное — человек, живя за границей, так же несчастлив, как и человек, оставшийся на родине с проблемами. Нет разницы, где болеть смертельной болезнью.
Решение — встречаться с кредиторами и разговаривать. Это очень сложные разговоры, не просто кофе попил и договорился, но это все равно легче, чем идти по сложным запутанным схемам. Если человек — настоящий бизнесмен, если дух предпринимательский в нем горит, он уже никогда не займется другой деятельностью, и поэтому другого выхода у него просто нет. Сегодня предпринимателей за долги не убивают, все понимают, что деньги — это только инструмент бизнеса. Исключения, конечно, бывают — ведь и самолеты иногда падают, хотя в принципе они летают.
Пережив банкротство, я могу поделиться: сказать, что было сильное напряжение, — это ничего не сказать. Для предпринимателя потеря бизнеса сродни потере близкого. Все равно что художник утратит картину или у журналиста сотрут эксклюзивные фотоматериалы. Тут речь идет не только о материальных ограничениях, об отказе от привычек, но и об эмоциональной утрате. Эту боль нельзя понять, как нельзя понять боль матери, потерявшей ребенка.

«СЕГОДНЯ У НАС МОЖНО ОТОБРАТЬ ВСЕ ЧТО УГОДНО…»

Артур Миллер независимый конкурсный управляющий, член СРО Союз «Арбитражных управляющих «Правосознание»

— Выход из тяжелой финансовой ситуации законодательно предусмотрен, ведь инструмент банкротства придуман не просто так. Эта процедура — законный способ списания долгов. Если говорить о банкротстве физических лиц, то для них законом предусмотрен довольно простой порядок. Некоторые считают, что это дорогостоящая процедура, но на самом деле она стоит 25 тысяч рублей. По требованиям кредиторов имеющееся у должника имущество реализуется, но единственное жилье не подлежит продаже. Распродаются, условно говоря, излишки. После процедуры все обязательства должника списываются. Это вполне удобный и законный инструмент погашения долгов.
Среди моих клиентов-банкротов было довольно много крупных, серьезных предпринимателей и с имуществом, и со сделками, подписания которых они ждали. Все они по результатам процедур решали свои проблемы — либо продавали имущество на рыночных условиях и рассчитывались с кредиторами, либо списывали долги, но никто при этом не совершал каких-то отчаянных шагов. Конечно, это психологически и морально очень сложный период для предпринимателя. Само понятие банкротства многих пугает, со стороны кредиторов продолжается давление, и судебные процедуры малоприятны. Все переживают этот этап тяжело.
Я уже 20 лет занимаюсь банкротствами, и, надо сказать, по сравнению с тем, что было раньше, сейчас очень высокий уровень подготовки юристов, которых привлекают кредиторы. Все прекрасно понимают, что в ходе процедуры банкротства остается последний шанс получить свои деньги. Как правило, кредиторы настаивают и на уголовной ответственности должника, и на оспаривании всех его сделок, которые только можно оспорить. Весь арсенал давления идет в ход. Если юрист не отработал в полной мере так называемое «правоохранительное направление», то процедура считается не вполне качественной, хотя на практике уголовные дела в отношении банкротов возбуждаются крайне редко. Однако, какие бы инструменты давления не использовались, они все в пределах закона, сейчас не 1990-е годы.

Сергей Федосов генеральный директор ООО «Алькор»

— Каким путем идти бизнесмену, зажатому долгами, зависит от того, насколько он сильный человек. Я тоже сталкивался с безысходными ситуациями, когда не знаешь, что предпринять. Но, чтобы говорить за другого, давать советы, нужно понимать, кому он должен. Кредиторы бывают разные, и у них свои подходы. Если речь идет исключительно о хозяйственной деятельности, то, конечно, надо банкротиться. Если же речь идет о личном имуществе, о единственной квартире, в которой семья живет, то, возможно, суицид для кого-то остается последним выходом. Побег за границу — вариант слабый. Для этого нужны деньги, ведь с одной сумкой не сбежишь, там тоже жить надо. Да и не каждый готов в другую среду попасть.
Я думаю, если человек до самоубийства доходит, то дело обстоит серьезнее, чем просто финансовые проблемы предприятия, — скорее он опасается за семью. Сегодня у нас можно отобрать все что угодно. Могут оставить без последнего жилья, например. У меня в жизни был такой случай — товарищ покончил с собой в ситуации, похожей на ту, что произошла в Челнах на этой неделе. Он закредитован был. Оставил семью с ребенком.
Я и сам оказывался в похожих обстоятельствах, но мне тогда просто поверили в правоохранительных органах. Я был обложен судебными исками от бандитов-рейдеров. Пришел с заявлением в полицию, и мне поверили, начали работать. Тогда у меня какая-то надежда появилась. Практически все шло к тому, что я потерял бы и бизнес, и личное имущество.

«ПОСЛЕ САМОГО ТЕМНОГО ВРЕМЕНИ НАСТУПИТ РАССВЕТ. ИНОГДА ДАЖЕ НЕ НАДО НИЧЕГО ДЕЛАТЬ…»

Илья Трубин руководитель юридической компании «Трубин и Партнеры»

— Я не думаю, что человек, покончивший с собой из-за проблем в бизнесе, был финансово неграмотен. Скорее всего, это было импульсивное действие, потому что как предприниматель он однозначно знал о возможности банкротства физических и юридических лиц. Наверное, у него накопилось все в комплексе, возможно, какие-то семейные вопросы или недопонимание с друзьями. Если, к примеру, у предпринимателя имеются большие деньги, то с ними связаны многие жизненные направления.
Крайние эмоциональные порывы скорее связаны с личными долгами, которые процедурой банкротства не спишешь. Вернее, и они списываются, но если на долге завязаны личные отношения, то все гораздо сложнее. Отдавать-то все равно придется. У нас бывали случаи, когда человек списывал долги и банковские, и частные, но с физлицами он потом все равно расплачивался. Это ведь дело принципа. Когда берешь деньги у банка — это отношения юридические, бизнес, и ничего личного. Но когда ты у людей берешь, то отношения совсем другие.
После первого падения от бизнесмена часто отворачиваются друзья, которых он считал настоящими, жены уходят. В такой ситуации, когда человек теряет свой социум, он может пойти на суицид.

Айрат Тагиров учредитель ООО «Компания «Правила праздника»

— Самоубиваться — глупо, это точно. Если у тебя ничего нет, у тебя ничего и не отберут. Просто кому-то бывает тяжело после, грубо говоря, красивой жизни руководителя становиться простым рабочим, наемным. Кредитов ему уже не дадут, и это может пугать. Но человек ко всему привыкает, как ни крути.
У меня есть знакомый, который задолжал в районе 9 миллионов рублей многим людям одновременно. Скорее всего, он до конца жизни не расплатится. Но ничего, в принципе, живет спокойненько, на жизнь хватает. Побег за границу — тоже один из миллиона выходов, из которых самоубийство — самый глупый.
К нам неприменима японская традиция снятия с себя бесчестья через сеппуку, у нас нет таких понятий. Японцы ведь «инопланетяне», у них все не по-человечески, они из-за какой-то ерунды могут самоубиться. Но они молодцы в том, что умеют брать на себя ответственность. Мы же можем сказать: «Виноват, простите. Сколько есть — заберите. По мере возможностей буду выплачивать». А лучше не доводить себя до таких долгов. У меня было много тяжелых ситуаций, но я всегда понимал, что после самого темного времени наступит рассвет. Так и происходило. Иногда даже не надо ничего делать, все приходит само собой. Лучше дождаться, чем совершать самоубийство.