Традиционным «Борисом Годуновым» отметили 13 февраля день рождения Федора Шаляпина на оперном форуме имени нашего легендарного земляка. Корреспондент «БИЗНЕС Online» почувствовал «и вальсы Штрауса, и хруст французской булки» на фестивале, оценил зрителей в спортивных костюмах и отдал должное Михаилу Казакову, который был прекрасен в главной партии несмотря на то, что некоторые из его коллег плохо себе представляли, что делают на сцене.
Традиционным «Борисом Годуновым» отметили 13 февраля день рождения Федора Шаляпина на оперном форуме имени нашего легендарного земляка
«СКРЕЩИВАЯ ПЕНКИНА И ЖИГАНОВА»
Первое, на что обращаешь внимание, попав в «предбанник» казанской оперы, — большой баннер предстоящего концерта Сергея Пенкина, расположившийся непосредственно у бюста Назиба Жиганова. Вот это странное соседство знаменитого композитора с рекламой нового шоу «Сердце на осколки», по-моему, как нельзя лучше характеризует состояние умов руководства театра им. Джалиля, организаторов традиционного Шаляпинского фестиваля.
13 февраля — день особый для оперного форума, день рождения самого Федора Шаляпина. Впрочем, сама эта дата здесь давно превратилась в набор рутинных действий, который не меняется из года в год. Дежурная служба в Богоявленской церкви, где когда-то крестили нашего земляка, дежурный митинг возле памятника на улице Баумана, наконец, такой же дежурный «Борис Годунов», о чем свидетельствовал заявленный абсолютно рядовой состав солистов. Благо и от самого спектакля, переноса хрестоматийной постановки Большого театра более чем полувековой давности, который режиссер Михаил Панджавидзе осуществил в Казани еще в 2005 году, каких-то приятных сюрпризов ждать не приходилось. Разве что неприятных, связанных с недостаточным репетиционным периодом подготовки для тех же солистов.
Первое, на что обращаешь внимание, попав в «предбанник» казанской оперы, — большой баннер предстоящего концерта Сергея Пенкина, расположившийся непосредственно у бюста Назиба Жиганова
Тем временем в фойе театра продолжалось «скрещивание Пенкина с Жигановым». Кратко эту атмосферу можно описать, слегка перефразируя известный поп-хит: «и вальсы Штрауса, и хруст французской булки». За первое, естественно, отвечал квартет Захара Штейнберга. Когда-нибудь этот бессмертный коллектив со своими «Очи черные» и «На голубом Дунае» переместится в какое-нибудь питейное заведение поблизости, ну а пока надо терпеть. Впрочем, некоторые дамы кричали «браво», еще даже не очутившись в зрительном зале. Ощущению народного праздника помогала и демократичная цена на шампанское в буфете неподалеку — пожалуй, одно из бесспорных достижений казанской оперы за последние лет 10.
Кроме того, публика обнаружила и лучшее место для индивидуальных и групповых фото, выбрав в качестве такового стенд с фотографиями казанского «Годунова». В общем, минут пять пришлось ждать, чтобы найти все же возможность подступиться к нему. Интересно, что там аж на двух фотографиях красовался Милан Салахов (Федор), юноша приходится внуком директору театра Рауфалю Мухаметзянову. Те, кто видел в спектакле этого молодого человека, констатируют: зрелище довольно необычное. Впрочем, на этот раз партию Федора более привычно исполняла меццо-сопрано.
Последней точкой в осознании (уже далеко не в первый раз) всей эклектичности такого действа, как Шаляпинский фестиваль, стало появление соседки корреспондента «БИЗНЕС Online» по первому ряду партера на «Годунове». Она была одета в… спортивный костюм.
«КЛИЕНТООРИЕНТИРОВАННОСТЬ» ОТ КАЗАНСКОЙ ОПЕРЫ
За три с лишним десятка лет в Казани одну из главных партий в биографии Шаляпина исполняли многие большие певцы, вот и стенд в фойе театра им. Джалиля напоминал, что одним из них был знаменитый украинский бас Анатолий Кочерга. А еще здесь пели Булат Минжилкиев, Владимир Ванеев, Владимир Огновенко, Михаил Кит и другие. Впрочем, уже много лет в качестве штатного Годунова здесь царствует (и вполне по праву) Михаил Казаков. Тем более что не всегда звездные гости оправдывают свой статус. Корреспондент «БИЗНЕС Online» в эту среду, кажется, разменял уже второй десяток своих походов на любимую русскую оперу в родном городе и помнил как блестящее выступление здесь Владимира Маторина, так и почти фиаско Рене Папе. Немец, едва ли не самый титулованный иностранный солист за всю историю фестиваля, приезжал сюда в 2012-м, путал слова, не всегда знал, куда деть себя на сцене, и «раскочегарился» только к финальной арии «Прощай, мой сын!».
Кстати, одно из последних ярчайших оперных впечатлений вашего автора также, пусть и косвенно, связано с великой музыкой Мусоргского. В одном из лучших недавних проектов Большого театра — «Билли Баде» Бриттена — в небольшой партии Датчанина на сцену вышел уже очень немолодой человек, который, как показалось, даже по сцене-то передвигался не без труда. Но когда он начал петь… В антракте, потянувшись к программке, обнаружил, что это Роберт Ллойд — легендарный английский бас, ему под 80, и он пел Годунова еще на сцене Кировского театра в спектакле Тарковского. Соответствующее видео легко отыскать в интернете, а постановка автора «Зеркала» и «Сталкера» все еще идет в Мариинке. Ллойду в Большом устроили стоячую овацию, а понимающий зритель мог почувствовать, как пусть и совсем чуть-чуть, но застал ту великую для оперного искусства эру. Вот в том числе за такими эмоциями мы и идем в театр. Но это, к сожалению, не про Шаляпинский фестиваль.
А пока нас с соседкой в спортивном костюме вышел развлекать такой же неизбежный, как и квартет Штейнберга, конферансье Эдуард Трескин. При всем уважении к народному артисту РТ, но его традиционные выступления перед спектаклями полны дешевого пафоса, декламирования плохих стихов собственного сочинения и какой-то пошлой наигранности провинциального актера. И не вздумайте рисовать себе портрет Шаляпина с речей Трескина. Федор Иванович запойно пил, любил ввязаться в драку, волочился за женщинами и был великими артистом, но главное — живым человеком, в отличие от конферансье в театре им. Джалиля.
Да, еще из представления солистов Трескиным следовало, что вместо заявленного в партии Шуйского солиста «Стасика» Сергея Балашова выступит его коллега по театру Валерий Микицкий. Понятно, что такие экстренные замены — обычная практика для оперного театра. Но в зрительской программке, в том числе и в распечатанном на принтере листочке с солистами, фигурировала фамилия Балашова, то есть театр не предпринял никаких усилий, чтобы сделать необходимые правки. Действительно, какая разница для зрителей — Балашов, Микицкий, Иванов или Сидоров, все равно эту оплошность заметят только вечно недовольные журналисты «БИЗНЕС Online». Вот такая «клиентоориентированность» от казанской оперы.
ЭКЛЕКТИКА, ГОСПОДА
Едва поднялся занавес, как зрительскому взору предстали эти так надоевшие нарисованные на картоне или нанесенные на ткань силуэты деревянных изб и храмов на всю высоту и ширину сцены. С каждой новой картиной ощущаешь: то, что вполне годилось и проходило по разряду «большого советского стиля» 30 лет назад, для современного театра не подходит совсем. А тут еще предательский первый ряд партера, с которого видишь то, что недоступно зрителю на галерке. Например, когда в сцене коронации мимо тебя проходит массовка с иконами и знаменами, некоторым еще совсем молодым артистам пришпандорили неправдоподобные бороды, получается этакий парад авраамов линкольнов. Или Ксения Годунова, которая ткет, просто совершая в воздухе пассы руками. Или знаменитая сцена в корчме, где Варлаам и Мисаил все время что-то наливают из пустых бутылей в пустые же кружки. В общем, временами это напоминает какой-то детский утренник, мешая воспринимать высокую трагедию, которой все же остается «Борис Годунов».
Удач среди солистов было тоже немного. Для начала даже не пропел, а скорее прорычал арию Щелкалова Юрий Ившин, вообще, это почти несбыточная мечта, чтобы единственную партию, которую в данной опере Мусоргский написал для баритона, исполнил в Казани хороший певец. Выпускник Казанской консерватории, 56-летний бас Владимир Кудашев не произвел сильного впечатления в партии Пимена. 61-летний Михаил Светлов-Крутиков в еще одной шаляпинской партии (Варлаама) так часто выступает в Казани, что исполнение оперного ветерана было больше похоже на рутину, хотя помнится, как в 2012-м он устроил такой шикарный актерский этюд из своей арии «Как во городе было во Казани», что далеко заткнул за пояс коллегу по спектаклю Папе.
Артем Голубев (Самозванец) выглядел вполне органично — как вокально, так и актерски — вплоть до польского акта
Легкое недоумение оставил вышеупомянутый Микицкий в партии Шуйского, кажется, что она ему не слишком подходит по голосу. Кроме того, экстренная замена не позволяла говорить о каком-то актерском рисунке — лишь бы спеть то, что есть. Было смешно наблюдать, как во время сцены коронации Шуйский повернулся к Щелкалову и, видимо, спросил, когда нужно разбрасывать блестки, символизирующие монеты. В другой сцене Микицкий не разошелся на входе с Федором, и тряпичный храм Василия Блаженного начало штормить. Непонятно, зачем надо было срочно вызывать не слишком готового солиста из Москвы, когда в труппе театра им. Джалиля есть свой Шуйский Олег Мачин — пусть невыдающийся певец, но отличный характерный актер, да еще давно работающий с тем же Казаковым в этом спектакле.
Колпак Юродивого (Ярослав Абаимов) едва не утащил закрывающийся занавес
Еще более смешно получилось с Юродивым (Ярослав Абаимов). Из-за недостатка репетиций тот не рассчитал со своим положением на сцене, так что закрывающийся занавес потащил за собой колпак припавшего к земле героя. Наконец, еще один тенор Артем Голубев (Самозванец) выглядел вполне органично — как вокально, так и актерски — вплоть до польского акта. Здесь невысокий певец, оказавшийся даже в шапке с возвышающимся над ней пером на полторы головы ниже Марины Мнишек (ее пела Екатерина Егорова из Михайловского театра, в профайле которой в программке к спектаклю гордо написано, что она участвовала в оперном фестивале в Сыктывкаре), очень смешно семенил по сцене на коротких ножках, а его признания «ты ранишь сердце мне, жестокая Марина» и обещание занять «отчий престол, завещанный судьбой» скорее вызывали комический эффект. Будто бы здесь разыгрывали сценку какие-нибудь «Уральские пельмени».
Зато порадовали некоторые из исполнителей маленьких партий. Колоратурное сопрано, штатная солистка театра им. Джалиля Венера Протасова (Ксения) за пять минут пребывания на сцене продемонстрировала, что может дать фору многим из своих коллег по сцене, приятное впечатление оставила и меццо-сопрано из Астрахани Вера Позолотина (Федор).
Колоратурное сопрано Венера Протасова за пять минут пребывания на сцене продемонстрировала, что может дать фору многим коллегам
Но в любом случае цельного спектакля не получилось, как бы ни старался Казаков, которому помогали эффектный казанский хор и оркестр под уверенным руководством дирижера Василия Валитова. При этом Казаков-Годунов действительно играл великую трагедию, драму вечных отношений власти и народа, драму конкретного государя, который мог стать основателем новой царской династии и войти в историю великим правителем. Однако главный герой оказался в гордом одиночестве как царь Борис в истории, так и бас Казаков в эту среду на сцене казанской оперы.
Кстати, сегодня эта же роль уготована и Мусе Джалилю. 15 февраля — день рождения татарского поэта, чье имя носит ТАГТОиБ. Но на его сцене в эту пятницу «Аида» Верди о трагической любви египетского полководца и эфиопской принцессы. Эклектика, господа, наш девиз.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 57
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.