9 января на 89-м году жизни умер последний председатель ВС СССР Анатолий Иванович Лукьянов, который  сыграл свою роль в самых переломных событиях в истории страны 30-летней давности 9 января на 89-м году жизни умер последний председатель ВС СССР Анатолий Иванович Лукьянов, который сыграл свою роль в самых переломных событиях в истории страны 30-летней давности Фото: ©Владимир Федоренко, РИА «Новости»

«МЫ НЕ ЗНАЕМ, КАК ОЦЕНЯТ ЛУКЬЯНОВА И ДРУГИХ ГЕРОЕВ ПЕРЕСТРОЙКИ СЛЕДУЮЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ»

Молодому поколению это имя не скажет ничего, разве что человек интересуется историей перестройки и распада СССР. Анатолий Лукьянов (родился 7 мая 1930 года в Смоленске) никогда не был на первых ролях, хотя и занимал должность председателя Верховного Совета СССР. Его судьба — быть на подхвате. Это один из тех немного странных персонажей, которых выбрасывает на поверхность кипение исторических событий и которые оказывают на них воздействие немногим более сильное, чем пузыри на поверхности воды на процесс ее кипения.

Если задаться вопросом вроде «Насколько виноват Лукьянов в распаде Советского Союза? Мог ли он предотвратить его?», то дать ясный и однозначный ответ окажется невозможным. Человек был в центре событий, но не управлял ими. Впрочем, когда Лукьянов оказался в стране вторым человеком после президента Михаила Горбачева, событиями не управлял уже никто — они шли сами, не было силы, которая могла бы их остановить. Но даже в таких случаях всегда возникает несколько критических точек, в которых решительное действие может что-то изменить. Например, если бы трех заговорщиков — Бориса Ельцина, Леонида Кравчука и Станислава Шушкевича — арестовали бы до того, как они объявили о кончине СССР, события развернулись бы несколько по-другому. Сохранить Союз на тот момент было уже невозможно, но способ его самоубийства был бы другим.

Приведу еще один классический пример из истории, известный каждому, — переход Цезарем Рубикона и начало гражданской войны. К тому времени Римская республика была обречена, вопрос был только в том, как именно она умрет (точно так же, как и в случае Советского Союза), но Цезарь, бросившись на всю Италию, наводненную войсками противной партии, с одним только 13-м — кстати, не лучшим своим — легионом, этим шагом сделал себя одним из главных персонажей мировой истории. Не будь у него этой решимости, школьники с трудом вспоминали бы его имя, а слова, обозначающие царей, кесарей, цезарей, кайзеров, звучали бы совсем по-другому.

Так вот, если сказать кратко, Лукьянов Цезарем не стал и, самое главное, даже не пытался. Он выглядит точным подобием римских сенаторов, которые остались дожидаться нового властелина в надежде, что он их простит (как в действительности и случилось и в том, и в нашем случае), а также позволит и дальше спокойно и тихо жить и даже заниматься государственными делами.

Не нам, которые совсем даже не Цезари, судить Лукьянова, Горбачева и других персонажей того великого перелома, которые, молча уйдя и уступив место реформаторам и разрушителям, может быть, предотвратили гражданскую войну. Слишком мало времени прошло. Мы не знаем, как оценят Лукьянова и других героев перестройки следующие поколения... это будет зависеть от дальнейших событий в нашей стране, а предсказать их сейчас никто не может. Но Лукьянов уже получил свое место в истории и право быть достойно оцененным с высоты того исторического опыта, который мы за это время приобрели.

«НИКОГДА НЕ СКРЫВАЛ, ЧТО ОН «ВЫДВИЖЕНЕЦ АНДРОПОВА»

Анатолий Иванович был талантливым человеком. Отец его погиб на фронте. Школьником, в 13 лет, он начал работать на оборонном заводе. Тем не менее школу окончил с золотой медалью и уехал из родного Смоленска в Москву. К тому времени уже публиковал свои стихи в местной печати и считался подающим надежды поэтом — его похвалил сам Александр Твардовский. Лукьянов поступил в МГУ на юрфак (данный факультет в советские времена был элитным в любом вузе, а тем более в МГУ) и был даже оставлен там в аспирантуре, а после ее окончания сразу попал на работу в Совет министров СССР.

Дальше — обычная карьера способного и лояльного советского служащего: ЦК КПСС, Верховный Совет РСФСР, потом ВС СССР, потом Политбюро. Самое замечательное в этой карьере то, что в ней нет ничего замечательного. Ни одного скандала. Ни одного яркого выступления. Ни статей, ни речей, ни книг, которые бы вызвали хоть какую-то общественную реакцию, хоть как-то взбудоражили бы общественное мнение или хотя бы мнение коллег и сослуживцев. А ведь Лукьянов пережил мальчишкой войну, да еще в Смоленске, был небесталанным поэтом, а значит, человеком чувственным и темпераментным... и все равно ничего.

А еще он был близким другом Льва Гумилева, человека по советским понятиям крайне сомнительного, отсидевшего свое при Иосифе Сталине, сына расстрелянного за участие в белогвардейском заговоре поэта Николая Гумилева и абсолютно несоветской поэтессы Анны Ахматовой. И это была настоящая дружба. «Я помогал ему отбить в суде наследство Анны Андреевны Ахматовой, — вспоминал Лукьянов, — чтобы передать ее архив в Пушкинский Дом. На этой почве подружились». Понятно, что в советских условиях дружба партийного функционера с Гумилевым, неизбежно принявшая форму покровительства, представляла серьезную угрозу для карьеры Лукьянова, однако он этой опасности как-то избежал.

Абзацем выше я нарочно пропустил один фундаментальный момент: на юрфаке МГУ он учился вместе с Михаилом Горбачевым. Правда, сам Лукьянов студенческую дружбу с Горбачевым опровергает: «Горбачева я по университету помню, конечно (ходил такой комбайнер с орденом), и Раису помню, но мы с ними совсем не общались, потому что не были знакомы. Познакомились только в 1978 году, когда я работал в Верховном Совете, а Горбачев стал председателем комиссии по молодежи в Совете Союза. А раньше — нет, даже не разговаривали никогда».

Но это было потом, а в перестройку Лукьянов ничего такого не говорил, но никогда не скрывал, что он «выдвиженец Андропова».

Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, президент СССР Михаил Горбачев и председатель ВС СССР Анатолий Лукьянов (слева направо)Фото: ©Юрий Абрамочкин, РИА «Новости»

«АТЛАНТИСТЫ» ВЫНУЖДЕНЫ БЫЛИ ЗАТЕЯТЬ ГКЧП, ЧТОБЫ ОТСТРАНИТЬ ЛУКЬЯНОВА ОТ ВЛАСТИ»

Советской и нынешней российской элите постоянно ставят в упрек, что у нее нет той коренной внутренней связности, которую приобретает английская и американская элита в своих закрытых элитных школах, в кембриджах, гарвардах, «лигах плюща» и тому подобных тесно спаянных узких сообществах, в которые невозможно попасть никаким другим способом и которые поддерживают своих членов на протяжении всей их жизни, в любой точке земного шара и в любой деятельности или, наоборот, бездействии.

Это не совсем так. Весьма возможно, что Горбачев вел за собой Лукьянова со студенческих лет. Иначе почему, став председателем Верховного Совета СССР, сделал его своим заместителем, а затем, заняв пост президента СССР, передал свою должность именно ему? Вот яркий пример спаянности элитных связей. Там «Лига плюща», у нас — юрфак МГУ. Принципиальной разницы нет. Когда посмеиваемся над кооперативом «Озеро», мы почему-то забываем, что это все та же «Лига плюща», Гарвард или Кембридж — просто называется по-другому, но суть-то одна.

Кто вел самого Горбачева — вопрос спорный, скорее всего, путевку в жизнь дал ему все тот же Андропов, но у Михаила Сергеевича, несомненно, всегда имелись серьезные покровители, иначе шансов занять пост генерального секретаря ЦК КПСС просто не было бы. Лукьянов был его тенью. Вначале Горбачев считал его самым преданным своим соратником, иначе не поставил бы Анатолия Ивановича прикрывать свою спину. Однако отношения их по ходу развития перестройки быстро изменились от дружбы к вражде. И — как всегда с Лукьяновым — трудно понять, что именно их развело еще до ГКЧП. Понятно, что Лукьянов считал ошибочными многие действия Горбачева, заглядывал вперед дальше и зорче, чем он, но если мы будем искать следы этого противостояния, то они найдутся где-то в воспоминаниях и мемуарах, но в публичной политике их нет. А ведь Лукьянов был публичным политиком. Председатель парламента страны — куда уж публичнее-то? Однако он вел себя как классический председатель Верховного Совета (точнее, его президиума) времен развитого СССР, скажем, товарищ Подгорный: когда далеко не всякий гражданин страны мог вспомнить его имя, потому что тогда Верховный Совет вместе с председателем был даже не потемкинской деревней, а ее декорацией. 

Философ Александр Дугин в своей книге «Конспирология» (2005) попытался найти Лукьянову почетное место в перестроечной деятельности. По его мнению, Анатолий Иванович выполнял секретную миссию вождя евразийской партии внутри советской власти: «Лукьянов, проявляя лояльность к Горбачеву, старался тем не менее истолковать в евразийском ключе двусмысленные и туманные указания нового кремлевского шефа… Такой же гибкий и осторожный, как Горбачев, Лукьянов, в отличие от него, имел ясную геополитическую ориентацию. Его целью… была Великая Евразия от Монголии до Средиземноморья, Pax Euroasiatica, великий континентальный союз… Прикрываясь тем, что он якобы стоит на позиции „левого центра“, Лукьянов осуществлял в Верховном Совете особую роль, смысл который состоял в формировании парламентского блока, ориентированного в пользу секретной евразийской миссии».

Звучит красиво. Но спросим себя: а где следы этой колоссальной деятельности? «Великая Евразия от Монголии до Средиземноморья» — это не компьютерная игрушка, тут требуется настолько энергичная и масштабная работа, включающая весь государственный аппарат: от Политбюро до колхозной парторганизации, от руководства ГРУ до самого мелкого дипломатического работника, от государственной пропаганды до школьного класса, что не заметить этой деятельности, если бы она велась, было бы решительно невозможно. Но где они, следы этой деятельности? Нет ни документов, ни воспоминаний, ни хотя бы намеков, в которых Лукьянов предстает вождем некоего тайного ордена, готовившего переворот мирового масштаба.

Однако, по мнению Дугина, работа Лукьянова была настолько выдающейся, что «атлантисты» (то есть перестройщики-западники) вынуждены были затеять ГКЧП, чтобы отстранить Анатолия Ивановича от власти: «Лукьянов — вот тайное объяснение августовского путча. Лукьянова надо было убрать любой ценой. Именно в его руках сосредоточивались нити евразийской оккультной структуры. Начиная с 1987 года именно Анатолий Лукьянов был протектором Ордена „Полярных“, Евразийского Ордена, надеждой Вечного Имперского Рима. Путч метил именно в него. Но именно Лукьянов — единственный из евразийцев, так или иначе связанных с делом ГКЧП, кто не поддался на провокацию Крючкова и был юридически совершенно непричастен к путчу. Его-то как раз втянуть и не удалось».

«ЛУКЬЯНОВ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ПРОТИВ ГКЧП, НО НЕСКОЛЬКО СТРАННЫМ ОБРАЗОМ»

Лукьянов действительно был против ГКЧП, но несколько странным образом. Он сам писал в воспоминаниях, что не считал введение чрезвычайного положения оправданным и эту точку зрения на кремлевских совещаниях высказывал, но публично не говорил ничего. В состав ГКЧП он не вошел, указание собрать Верховный Совет и поддержать ГКЧП не выполнил, но и противостояния не организовал — ни в Верховном Совете, ни пропагандистскими методами. Фактически дело выглядело так: в стране объявлено чрезвычайное положение, президент изолирован в Крыму, власть присвоила себе какая-то группа граждан неизвестно на каком основании, а Верховного Совета — высшей народной власти вообще-то — как бы и нет. А вот председатель его есть и действует, но вовсе не с Верховным Советом; он не пытается собрать депутатов и хоть что-то предпринять, хоть как-то высказаться, председатель плечом к плечу с ГКЧП. 21 августа Лукьянов вылетает в Форос к Горбачеву вместе с членами ГКЧП Крючковым, Язовым, Баклановым и Тизяковым (Горбачев их не принял и послал по-русски — в пешее эротическое путешествие).

И только после того, как Лукьянов вместе с гэкачепистами отбыл в Крым, глава палаты Совета Союза Лаптев собрал президиум Верховного Совета СССР, который принял постановление о незаконности ГКЧП и всех его действий.

Где тут можно найти «евразийскую оккультную структуру», «Орден „Полярных“», «борьбу за Великую Евразию от Монголии до Средиземноморья» — это надо спрашивать Александра Гельевича Дугина. Лукьянов под влиянием своего друга Гумилева действительно иногда называл себя евразийцем, но на Дугина за его фантазии всерьез обиделся.

Собственно, цитаты из Дугина я привел здесь для того, чтобы показать, насколько искаженным может быть восприятие реальности экзальтированными философами. А ведь это не так уж безобидно — подобные точки зрения могут стать основой каких-то будущих исследований, на основании которых государственные деятели начнут, чего доброго, принимать некие принципиальные решения…

На самом деле мы вновь видим здесь человека, который, казалось бы, имея все возможности (председатель парламента!) и будучи, несомненно, незаурядной личностью, не делает ровным счетом ничего, не считая попыток сидеть на двух стульях и действовать по завету кота Леопольда — «Ребята, давайте жить дружно!». И это — в критический момент истории страны, в точке бифуркации, когда все висит на волоске и когда даже небольшим, но точно направленным действием можно как минимум заметно изменить ход истории.

«Слишком серый кардинал для перестройки», — как выразился Сергей Довлатов.

Оценка роли Лукьянова в истории — дело, видимо, очень отдаленного будущего. Когда все нынешние исторические процессы завершатся и станет понятно, куда именно все двигалосьФото: ©Дмитрий Донской, РИА «Новости»

«ЧТО МОГ СДЕЛАТЬ ЛУКЬЯНОВ?»

Что мог сделать Лукьянов?

Он мог собрать Верховный Совет или хотя бы его президиум, как сделал чуть позже Лаптев, объявить ГКЧП незаконным и тем самым разом покончить с этой историей. Ведь после изоляции Горбачева в Крыму высшей легитимной властью оставался Верховный Совет, армия со спецслужбами наверняка подчинилась бы его решению. Он вообще мог взять власть в свои руки — Горбачев к тому времени своими метаниями уже потерял популярность, ГКЧП вызывал не страх, а недоумение и насмешки... И кто бы смог противостоять председателю Верховного Совета? Но Лукьянов ухитрился повести себя так, что предателем его сочли все: и Горбачев, который вдруг обнаружил в своем старом друге путчиста, и члены ГКЧП, которые рассчитывали на поддержку Верховного Совета. Невозможно сейчас сказать, как вели бы себя члены Верховного Совета, если бы председатель собрал его, и какое решение приняли бы, но, когда Ельцин объявил Лукьянова идейным вдохновителем ГКЧП, он был недалек от истины.

Сам Лукьянов охарактеризовал ГКЧП столь же смутно, как смутна была его деятельность в эти критические для страны дни: «Уже давно спорят, что же такое было ГКЧП: путч, заговор или переворот? Давайте определимся. Если это был заговор, то где вы видели, чтобы заговорщики ехали к тому, против кого они сговариваются? Если это был бы путч, то это означало бы ломку всей системы государственной. А все было сохранено: и Верховный Совет СССР, и правительство, и все остальное. Значит, это не путч. А может, это переворот? Но где вы видели переворот в защиту того строя, который существует? Признать это переворотом даже при большой фантазии невозможно. Это была плохо организованная попытка людей поехать к руководителю страны и договориться с ним о том, что нельзя подписывать договор, который разрушает Союз, и что он должен вмешаться. Там были Болдин, Шенин, Крючков, Варенников и Плеханов. Всем им Горбачев пожал руки — и они разъехались. Это надо знать людям, это была отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти Союз, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения советской страны».

Если это не путч, не заговор и не переворот, то тогда зачем ГКЧП, чрезвычайное положение, танки в Москве, полный хаос с ядерным чемоданчиком, от которого был отключен президент страны и которым в течение двух-трех дней вообще неизвестно кто распоряжался?

После этого «не путча, не заговора и не переворота» бывший председатель Верховного Совета был арестован, провел более года в тюрьме, затем был амнистирован вместе с другими членами ГКЧП и продолжил свою политическую карьеру — точно так же незаметно, как и прежде. В 1993-м был избран в родном Смоленске депутатом Государственной Думы и был ее членом первые три созыва, причем не просто депутатом: в Госдуме первого созыва — членом комитета по законодательству и судебно-правовой реформе; в Госдуме второго созыва — председателем комитета по законодательству и судебно-правовой реформе, в Госдуме третьего созыва — председателем комитета по государственному строительству.

Кто может вспомнить хоть одну инициативу этого талантливого, незаурядного человека, поэта (издал 11 сборников своих стихов!) и доктора наук, бывшего второго лица страны? Хоть один закон, который он провел, продавил, за который боролся, воевал, сражался? Анатолий Лукьянов, которому судьба дала ум, талант и одарила уникальными возможностями (председатель первого настоящего парламента СССР), не проявил себя ничем. Точно так же, как и раньше. Точно так же, как и всегда.

«У ИСТОРИКОВ ВОЗНИКНУТ ТРУДНОСТИ»

Поскольку в истории нет сослагательного наклонения, то мы не можем в точности сказать, что было бы, если бы вместо Горбачева и Лукьянова оказались бы другие люди, более решительные и более последовательные. Но приблизительно — можем, потому что, несомненно, более решительным и последовательным человеком был Ельцин. Ну и к чему это привело? Так что, может быть, судьба как раз облагодетельствовала Россию, поставив во главе нее в роковую минуту людей мягких и нерешительных, у которых вместо путча, заговора и переворота — попытка договориться, а вместо стального взгляда и железного кулака — трясущиеся руки и бегающие глаза.

Но все же я совершенно не представляю, как будут трактовать личность и деятельность Анатолия Лукьянова лет, скажем, через 100. Обойти его невозможно, но и характеризовать крайне трудно. Понятно, что Ельцина и через 100 лет будут оценивать так же, как сейчас мы оцениваем и Ленина, и Сталина, и Николая Второго, — от восторга до полного неприятия. А вот оценка роли Лукьянова в истории — дело, видимо, очень отдаленного будущего. Когда все нынешние исторические процессы завершатся и станет понятно, куда именно все двигалось... И даже тогда, я думаю, у историков возникнут трудности.

Но вот что неоспоримо сейчас и будет неоспоримо и через тысячу лет: Лукьянов был нестяжателем — полная противоположность нынешней элите. Никаких островов, дворцов, яхт, часов стоимостью в городской бюджет и тому подобного. Виктор Алкснис, его соратник по Верховному Совету, охарактеризовал Анатолия Ивановича как «интеллигента высшей пробы, среди друзей которого было большое количество представителей московской интеллектуальной элиты».

Кто из нынешних руководителей может удостоиться подобной характеристики даже в собственном сне?..