Вчера вышел последний бумажный номер «Вечерней Казани». Один из колумнистов, пишущих для «БИЗНЕС Online», — Михаил Бирин — вспоминает, как работал ответственным секретарем ВК в 1988–1991 годах, когда газету возглавлял первый редактор, легендарный Андрей Гаврилов. И приходит к выводу — существуют две «Вечерки», которые выходили до и после.
На собрании трудового коллектива редакции газеты «Вечерняя Казань» ее шеф-редактор Хазбулат Шамсутдинов объявил журналистам, что их контракты, действующие до 31 декабря, продлевать не планируется
«СЛУХИ О СМЕРТИ ИЗДАНИЯ БЫЛИ СИЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ»
Утром позвонил Булат Султанбеков, известный казанский историк, активный автор и читатель «БИЗНЕС Online»: «У меня плохие новости. Закрывается „Вечерняя Казань“». Открываю интернет, читаю — и впрямь! На минувшей неделе ВК, как сейчас говорят, стала главным ньюсмейкером республики. Итак…
25 декабря, во вторник, на собрании трудового коллектива редакции газеты «Вечерняя Казань» ее шеф-редактор Хазбулат Шамсутдинов объявил журналистам, что их контракты, действующие до 31 декабря, продлевать не планируется. Местные (электронные прежде всего) интернет-СМИ поспешили сделать вывод о закрытии издания с 1 января наступающего 2019 года, но уже на следующий день им пришлось подкорректировать эту информацию. Выяснилось, что «Вечерняя Казань» не будет закрыта полностью. Редакция издания сохранится, а материалы будут выходить только на его сайте… Руководство газеты нашло способ сохранить бренд и творческий коллектив». В четверг 27 декабря «БИЗНЕС Online» получил письмо в ответ на материал «Сорок лет ей уже не наступит». В материале был дан оперативный анализ ситуации. Примечательно, что ответное письмо подписал шеф-редактор электронного СМИ «Вечерняя Казань» Роман Шамсутдинов (сын Хазбулата Шамсутдинова), в котором он подчеркнул, что «поводов для паники и „похоронных настроений“ в трудовом коллективе „Вечерней Казани“ нет. Мы обязательно отметим 40 лет со дня выхода первого номера нашей газеты и надеемся также отметить 50-летие, 60-летие и последующие круглые даты. Чего и вам желаем». Источники, близкие к редакции ВК, тем не менее сообщили, что ее коллектив, вполне возможно, все-таки подвергнется сокращению: надобность в сотрудниках, связанных с выпуском и распространением бумажной версии издания (верстальщиков, водителей и даже некоторых заместителей главного шеф-редактора), становится менее актуальной.
Шеф-редактор всей «Вечерки» Хазбулат Шамсутдинов в этот же день, в четверг 27 декабря, выступил в ВК с объяснением причины, породившей очередной кризис, который, по его же словам, «наделал шороху». Она проста — нет средств. «В кризисном 2014-м газета осталась без денег, — пишет Хазбулат Хазбулатович. — Скажите, пожалуйста, как можно выпускать газету, если из подписных 745 рублей (стоимость на полгода) редакция получает лишь 147(!) рублей? А с рекламой в стабильной стране стало совсем плохо. Словом, у меня не получилось».
Андрей Петрович Гаврилов
АЛЕКСАНДР ГУРНОВ ВОЗРАЖАЕТ ХАЗБУЛАТУ ШАМСУТДИНОВУ
Так почему же издание осталось без денег на собственный выпуск? Обращаясь к читателям «Вечерки», ее сегодняшний руководитель объясняет: «Без ваших подписных денег мы бы не смогли выжить, вскоре после смерти первого редактора Андрея Петровича Гаврилова (28 сентября 1991 года — прим. ред.) став независимым изданием. 23 года „Вечерняя Казань“ содержала сама себя». Здесь в приведенную автором хронологию вкралась небольшая, но принципиальная неточность в датах: избавиться от опеки партийно-советских органов удалось благодаря исключительно первому, а не последующему редактору ВК. Разумеется, еще до его кончины.
Вот неожиданное подтверждение этому факту. В книге воспоминаний о Гаврилове «Он был редактором от Бога», написанной и изданной гавриловскими вечеркинцами на собственные средства к 10-летию смерти своего лидера, Александр Гурнов, известный тележурналист, получается что возражает Хазбулату Шамсутдинову: «Мы познакомились с Андреем Петровичем во время нашей поездки в Австралию (союз журналистов этой страны в 1990 году на несколько дней пригласил делегацию из трех советских журналистов поделиться опытом со своими заокеанскими коллегами — прим. ред.). Всю дорогу до Сиднея мы много разговаривали. Помню, что он очень гордился тем, что его газета стала независимой и получила то ли третий, то ли пятый номер регистрации в российском Госкомпечати (министр печати и массовой информации РСФСР Михаил Полторанин при личной встрече с Гавриловым в Москве, в своем министерстве, подписал новые учредительные документы „Вечерней Казани“ под порядковым номером 5 среди всех федеральных изданий, обретающих независимость от КПСС, — прим. ред.)». Сразу после поездки Андрей Петрович рассказывал, что где-то уже на третьей встрече с австралийскими коллегами Гурнов замахал ему руками: «Да не говори ты сам, не трать время! Я и так про твою „Вечерку“ все знаю», — и сразу на английском, которым Гаврилов, в отличие от него, не владел, с полчаса бойко, по-телевизионному, читал лекцию о казанской газете, о ее делах и даже журналистах с указанием конкретных дат и фамилий. «Он [Гаврилов] рассказывал мне о своей жизни, о газете, — продолжает Гурнов, — и я понял, что этот человек умеет принимать простые и мудрые решения, а такие решения, насколько я знаю, умеют принимать только мужественные люди».
Книга воспоминаний об Андрее Гаврилове «Он был редактором от Бога»
«ЕГО КАЛИБР — ЭТО РОМАН, ПРИЧЕМ РОМАН ПОЛИТИЧЕСКИЙ»
Но иногда мужества при всей его привлекательности бывает и маловато для достижения цели. Бывает тогда, когда речь идет о непростых материях. Например, о честном разговоре с людьми через газету. Здесь как минимум надо быть профессионалом газетного дела, тем более во главе популярного СМИ.
Вообще редактор Гаврилов был не самым подходящим героем для рубрики «А вот еще был случай…». За ним не числилось импозантных афоризмов, поступков и одежек, чтобы вот так, навскидку, соорудить с его участием исторический анекдот. И слава Богу! Носильщики ленинского бревнышка, дай им волю, найдутся не только в Москве.
В то же время трудно представить себе брошюрку или монографию типа «А.П. Гаврилов как редактор». Пособие даже для усердных студентов — маловато для Гаврилова, хотя многие его профессиональные штучки были бы полезны и познавательны не только для начинающих. Наверное, его калибр — это роман, причем роман политический: на драму или триллер не тянет его частная жизнь, которой, собственно, почти не было. Увы, этот жанр пока не освоен у нас (особенно про нас) ни отечественными авторами, ни аудиторией. Современные тошнотворные телесериалы — не в счет. Но вот, пожалуй, единственный афоризм, который был популярен среди его коллег — современников и сослуживцев: «Если „Вечерка“ для нас любовница, то для Гаврилова — жена». Коллеги-американцы, услышав о нем, понимающе закивали: «Oh! Married on paper, yes» («женат на газете» — американская народная журналистская поговорка). Наша «гаврилиада» оказалась явлением интернациональным. И все-таки уникальным.
Возьмем, к примеру, ту же штатовскую редакцию: как и у нас, обитатели ньюсрум возмущенно гудят по поводу редакторских правок и сокращений, корреспонденты цапаются с рекламщиками из-за «наездов» на потенциальных рекламодателей, фотокорреспонденты коллективно бубнят из-за тупости верстальщиков, обрезавших кадр в самом неподходящем месте. Обратная сторона Земли, страна вверх тормашками, а все как у людей, потому что и они — граждане особого, параллельного мира под названием Пресса. Кстати, Гаврилов так и не был женат…
«НА РАБОТЕ Я ТЕБЕ МУЖ!»
Известная в республиканском медиапространстве Любовь Агеева, в свое время заведовавшая отделом культуры и науки гавриловской ВК, как-то, будучи очень в сердцах, бросила Шефу:
— Да из-за вашей газеты меня скоро муж из дома выгонит!
— Подумаешь, из дома! — хмыкнул Шеф. — На работе я тебе муж.
Вот здесь наступает кульминация разговора о наборе компонентов профпригодности газетчика, тем паче — редактора. Газетчик — понятие трепетное. Ты или газетчик, или свободен. Вечеркинец номер два (согласно мандату зачислен в штат издания вскоре после Гаврилова) фотокорреспондент ВК Фарит Губаев нередко цитировал Чехова: «Если можешь — не пиши!» Действительно, можно написать плохую статью, переврать фамилию или иметь склочный характер. Бывает. Но не может быть плохих газетчиков. Газетчик после фиаско напишет хороший материал, извинится перед героем или пересилит себя, сохранив-таки интеллигентность на летучке. Случайного человека не погонят — сам уйдет. В общем, газетчиком «быть или не быть» — феномен единый и неделимый.
Письмо ответственному секретарю ВК Бирину со съезда народных депутатов СССР
Но существует внутри этого феномена и некая градация, я бы обозначил это «степенью газетности». Ее не измерить ни сантиметрами, ни килограммами, а уж тем более — человеко-часами. И здесь даже качество публикаций — показатель довольно скользкий. Можно написать пару-тройку хороших, даже отличных материалов, но все же газетчиком не стать, заслужив страшный приговор: «Подавал такие надежды…» А можно писать только казенные отчеты «В горкоме КПСС…» и стать редактором Гавриловым.
Здесь есть что-то неуловимое, сродни преданности (говорят ведь: «очень преданный», а вот «наполовину преданный» или «чуть-чуть преданный» — чушь собачья). Внутри каждого газетчика сидит, вольно или невольно, некая шкала оценки, измерения своих коллег. Хотя бы для опознания «свой – чужой». Она очень личная. Она не для печати, поскольку точки отсчета в ней связаны с товарищами по цеху. Но вот для внутреннего служебного пользования она — предмет полезный. Что же касается редакторов, то ее отсутствие или ее сбитый прицел является признаком элементарной профнепригодности. Такая «линеечка», на мой взгляд, у Андрея Петровича была сработана из лучшего материала. И он набрал коллектив, который вскоре превратился в настоящую команду. При всей ее разности — там были и «защитники», и «нападающие», и пауки в банке, как в любом нормальном творческом коллективе: в нужный момент она сжималась в убойную пружину и выстреливала точно в цель. Общую цель.
«ГАВРИЛОВУ ПЕРЕДАЙ: ТАКСИСТЫ ЗА НЕГО!»
Все просто: тогда общая цель была — читатель. Не его деньги, а его внимание. В 1989 году впервые в стране началась реальная (а значит, нешуточная)политическая битва при выборах в новый ее парламент — съезд народных депутатов СССР. Андрей Петрович выставил свою кандидатуру под девизом: «Моя предвыборная программа — газета „Вечерняя Казань“». А еще (вот новости!) битва захватила весь народ, в гавриловской ситуации — особенно бурно, поскольку на глазах этого самого народа вся мощь и опыт партаппарата с его парткомами, райкомами, горкомом и обкомом встала на пути редактора казанской «Вечерки», негласно объявленного этими структурами персоной нон-грата: «Слишком много себе позволяет!»
Предвыборная листовка
Уходить домой с работы далеко за полночь было в те дни делом привычным. Мы с Андреем Петровичем и вышли из издательства примерно в этот час; ему до дому добираться можно было пешком, у меня же вариантов не было, кроме как червонца на такси, которого хватало лишь на полдороги. Но делать было нечего, и, поймав машину с зеленым огоньком, я устроился на переднем сиденье.
— Где так припозднились? — таксист явно скучал по разговору.
— На работе, известно где, — его словоохотливость поначалу вызвала раздражение, тем более что сон начал наваливаться в тепле машины.
— Что за работа такая? — не унимался водитель.
— «Вечерка», — пришлось буркнуть в ответ. И тут началось: допрос с пристрастием, что да как. Пришлось отвечать: не обижать же человека, тем более ни за что. За разговором доехали до моей критической точки: на счетчике выщелкнулись 10 рублей. Я потянулся к выходу, а водитель:
— Ты же сказал, что тебе на Космонавтов, а пока только «Акчарлак»!
— Денег больше нет. Дойду.
Таксист быстро крутанул ручку счетчика, цифры на нем слетели до нуля:
— Поехали-поехали!
Когда я вылезал из машины у своего подъезда, Коля протянул руку, и, пожав мою, велел:
— Гаврилову так и передай: таксисты за него!
«Во всей сегодняшней истории с половинчатым закрытием «Вечерки» есть нечто, оставшееся за кадром»
«БРЕНД — ЭТО ТАВРО, КОТОРЫМ ВЛАДЕЛЬЦЫ ПОМЕЧАЮТ СВОЙ СКОТ»
Во всей сегодняшней истории с половинчатым закрытием «Вечерки» есть нечто, оставшееся за кадром. Во всей дискуссии по отношению к названию газеты «Вечерняя Казань» и те и другие оперируют импортным словечком «бренд». А что это такое при ближайшем рассмотрении? «Фабричная марка, торговый знак, имеющий высокую репутацию у потребителей, — растолковывает словарь. — Ментальная оболочка продукта или услуги. Слово „бренд“ происходит от английского brand, которое в свою очередь появилось благодаря древнескандинавскому brandr („жечь, огонь“). Им обозначалось тавро, которым владельцы скота помечали своих животных».
И что? «Вечерка» сегодня превратилась в товар, услугу или вообще — скотину? Скажи я тогда нечто подобное моему ночному таксисту, наверняка по морде бы получил…
Но если все-таки так, тогда для меня существуют две «Вечерки», которые выходили до и после. Две газеты, которые выходили в разных государствах. Разных — с точки зрения их политического и экономического устройства, а также в фантастически разнящихся медиапространствах с точки зрения технического оснащения этих самых пространств. В настоящем, современном пространстве мне лично неуютно. «Нам сумели навязать идеологию золотого тельца», — сказал как-то один из знакомых, человек, мнение которого интересно и авторитетно, хоть и не всегда бесспорно. «Вечерка» превратилась в предмет торговли, и это воспринимается чем-то само собой разумеющимся. Что касается денег даже в рыночной стране, то одна из постгавриловских корреспондентов ВК приводит пример из своей практики: «За четверть века до названного беспрецедентным спасения читателями журнала The New Times читатели „Вечерней Казани“ собрали практически столь же астрономические по местным меркам деньги, когда у любимой газеты не было возможности закупить бумагу для печати очередных номеров…»
Бывало, что с тем же Гавриловым спорили довольно длинно, горячо и громко на тему «Газета — это организм или механизм? Творчество или производство?» Сегодня в свете последних событий тема кажется смехотворной, когда вопрос встает таким образом: название народной газеты — это бренд или все-таки знамя? Между прочим, один из англоязычных вариантов того, что мы называем «шапкой» газеты, — banner — переводится как «знамя». Как известно, даже при полном уничтожении личного состава, но при сохранении знамени воинская часть формируется заново и продолжает под ним боевые действия. А вот при утере знамени часть расформировывают за бесчестье…
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 54
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.