Чтобы избежать участи ряда торговых сетей Закамья, оказавшихся на пороге исчезновения, «Челны-Хлеб» переформатируется. На интернет-конференции в «БИЗНЕС Online» владелец сети Эдуард Юнусов рассказал, как крупнейшие сети объединяют усилия в региональной экспансии. Он объяснил, почему работает с фермерами себе в убыток, а госполитику в сфере торговли охарактеризовал картинкой с Дальнего Востока, где под забором завода тысячами тонн гниет горбуша.
Эдуард Юнусов: «Мы вынуждены привлекать на работу иностранных граждан. Работают они за гораздо меньшую зарплату, чем местные жители, и гораздо ответственнее подходят к делу»
«ПЕРЕГОВОРЫ ВЕДУТСЯ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ ПРАКТИЧЕСКИ С ЛЮБОЙ СЕТЬЮ»
— Эдуард Рафаэлевич, как прошел этот год для вашей компании и для местного рынка продуктового ретейла в целом?
— Как мы и ожидали, это год ускоренного перераспределения рынка, причем в Набережных Челнах темп изменений особенно заметен. Прежде, анализируя состояние региональных сетей по всей стране, мы видели, что Челны остаются образцом их развития. Мы имели больше своих брендов, чем соседи, — достаточно было посмотреть на Ульяновск, Удмуртию, Нижний Новгород, Башкортостан, Кировскую область. Еще года два назад у них осталось по одной региональной сети. У нас в Закамье было много локальных производителей, большой ассортимент местной продукции, уникальные решения, которые позволяли держаться на плаву. 2018 год прошел под знаком экспансии крупнейших федеральных сетей, но мы решили остаться на рынке.
— Переговоры с вами все-таки велись?
— Сегодня такие переговоры ведутся по всей стране практически с любой сетью. Как минимум предложения делаются всем, кого я знаю из своих коллег в регионах. Идет открытый торг.
— Предложения поступают конкретно от «Пятерочки» и «Магнита»?
— Да, от них. Есть, конечно, и другие игроки — какие-то фонды, например, но они все равно придут в итоге к тем же людям.
— Есть ли риск, что спустя какое-то время вы все же придете к необходимости согласиться на продажу, но предложение к тому времени будет уже менее щедрым?
— Конечно, мы отдаем себе в этом отчет. Но, анализируя развитие пищевой отрасли в России, мы все-таки надеемся на усиление конкуренции среди производителей. Проявился новый тренд: сейчас люди начинают доверять неизвестным брендам, просто оценивая упаковку и стоимость. На рынок выходят новые производители, мы к ним присматриваемся. Определенные российские продукты уже полностью покрывают внутреннюю потребность, есть и экспортные проекты. При этом региональные ретейлеры в массе своей настроены на выход из торговли, потому что для них предложения уже не сопоставимы по срокам окупаемости с другими видами деятельности. У «Челны-Хлеба» есть фора — будучи одновременно производителем, мы остаемся как минимум в тройке ретейлеров нашей республики, а по хлебу и кондитерским изделиям рассчитываем выйти на следующий уровень производства.
«У «Челны-Хлеба» есть фора — будучи одновременно производителем, мы остаемся как минимум в тройке ретейлеров нашей республики»
С другой стороны, федералы сейчас спускаются к земле: идет децентрализация управления, решения на местах стали приниматься быстрее, появляется гибкость. Поэтому никакого облегчения мы не прогнозируем — напротив, будет сложнее. Есть опасения, что и «Пятерочка» с «Магнитом» будут согласовывать свои действия между собой. Сегодня много разговоров в кругу моих коллег о том, что эти бренды не только ретейл-специалистами обмениваются. Идет активный обмен менеджерами и между ВТБ с «Альфа-банком». Такие движения, вероятно, неспроста. Возможно, есть какие-то договоренности, которые не одобрил бы ФАС.
— Какого рода договоренности могли бы возникнуть между X5 и «Магнитом»?
— Думаю, возможен согласованный раздел рынка. В этом случае конкуренция между крупными игроками будет сокращаться. Мы видим четкие процессы в некоторых регионах, где рынки особенно насыщены федеральными игроками. У них наблюдается серьезное снижение арендных ставок, а просто так ставки не падают на 20 процентов по всему региону. Параллельно мы видим в открытых источниках, что федеральные сети работают над снижением затрат. У нас ведь многие предприниматели привыкли к тому, что можно построить арендный бизнес и все — жизнь удалась. Полагаю, этот бизнес утратит свою привлекательность. Мы ведь не можем дать арендодателям те условия, которые предлагают федеральные игроки: когда мы заявляемся на тендер, предлагая, допустим, 500 рублей за квадратный метр, тут же приходят федералы и легко дают 800 рублей.
— Магазины «Камиллы» были проданы в таких же обстоятельствах? Кто в итоге их купил?
— Мне бы не хотелось говорить о стратегиях региональных коллег, это влияет на их бизнес. Могу только сказать, что действительно часть точек забрал «Магнит», а часть — «Пятерочка» из того расчета, чтобы магазины одного бренда не стояли рядом.
«Есть опасения, что и «Пятерочка» с «Магнитом» будут согласовывать свои действия между собой. Сегодня много разговоров в кругу моих коллег о том, что эти бренды не только ретейл-специалистами обмениваются»
«МНОГИЕ ДИСТРИБУТОРЫ УШЛИ С РЫНКА, ФОРМИРУЕТСЯ ПРАКТИКА ПРЯМЫХ КОНТАКТОВ С ПРОИЗВОДИТЕЛЯМИ»
— Как изменилась политика «Магнита» после смены руководства?
— По данным из открытых источников, в этом году и у «Магнита», и у «Пятерочки» дела идут неважно, динамика LFL отрицательная (Like for Like — метод оценки продаж и деловой активности в сравнении с предыдущим годом — прим. ред.). Из крупных форматов в плюсе только «Лента». Поэтому мы ожидаем смены формата в «Магните», а пока они анализируют обстановку. Я бы обратил внимание и на внутренние попытки монополизации на уровне региона. В Закамье широко заявила о себе новая категория ретейла — алкомаркеты. Их амбиции еще не удовлетворены, число магазинов будет расти, причем они потихоньку начинают продавать не только алкоголь, но и продукты питания. Из четырех известных сетей две — «Русалка» и «Глобус» — это татарстанские предприниматели с эксклюзивными правами по дистрибуторским контрактам, и мы озабочены тем, что данные дистрибуторы ограничивают нас в предложениях. Мы снова видим нечестную игру, только уже на местном рынке: зачастую они отпускают нам продукцию дороже, чем продают сами в фирменных магазинах. Мы ведь готовы наладить продажи не хуже. Алкоголь — это управляемая монополия, все хотят сесть на эту трубу. А мы не можем эту монополию пробить, потому что для нас есть татарстанский акциз. Это как минимум несправедливо.
— По продовольствию ситуация с диспаритетом закупочных цен тоже сохраняется?
— Это тот фактор, из-за которого рентабельность розничной торговли стремится к нулю. Нас подставляют прежде всего по биржевым продуктам и по тем, которыми интересуется основная масса населения, четко зная цены на них в разных магазинах — это, в частности, курица, сахар, подсолнечное масло. К примеру, сегодня мы закупаем курицу в «Челны-Бройлере». Нам дают хорошую цену, но она все равно на 15 процентов выше, чем у федералов на курицу из другого региона. Преимущество по логистике несущественно — оно дает всего около двух процентов от себестоимости. Если мы звоним тому же поставщику, он говорит: «Для вас курицы нет». Или: «Она будет дороже». Даже если поставщик готов отгрузить по той же цене, что и «Пятерочка», у нас на полке цена будет выше, потому что «Пятерочка» в этом случае торгует себе в минус. Для нее курица — это траффикмейкер, товар-маяк, который создает впечатление дешевизны ретейл-бренда. Мы не можем торговать в минус — те регионалы, что пытаются выравняться в цене с федеральными игроками, несут огромные убытки. А федералы могут позволить себе убыток, компенсируя его большими наценками на другие товары.
«Из крупных форматов в плюсе только «Лента». Поэтому мы ожидаем смены формата в «Магните», а пока они анализируют обстановку»
— 15 процентов — это максимальный разрыв закупочных цен на сегодня? Год назад вы называли цифру 25 процентов.
— Были прецеденты и пожестче, но нельзя быть до конца уверенным в проценте. Что улучшилось для нас с тех пор? Многие дистрибуторы ушли с рынка, и их продолжает лихорадить, поэтому формируется практика прямых контактов с производителями. Некоторые заводы идут на прямые договоры, некоторые — нет, но тренд к диалогу заметен.
— Вы не изучали, как обстоит дело в других странах? Пара-тройка доминирующих игроков на рынке — это распространенная история или наша болезнь роста?
— Есть статистика. Самую высокую долю сетевой торговли на внутреннем рынке показывает Германия, около 80 процентов. У нас сейчас процент сетевой торговли — 71, мы существенно приблизились к ведущим европейцам. Но у них особая сеть. Что такое Edeka в Германии? Это тысячи акционеров, каждый из которых может выступать собственником нескольких магазинов. Кооперативная платформа с вертикальным управлением, эдакое государство в государстве, которому уже около 110 лет. Стратегия формируется наверху пирамиды. Edeka, к примеру, покупает землю, отдает ее предпринимателю, которого одобряет совет пайщиков, четко указывая: берешь, допустим, два магазина в конкретных местах и работаешь под нами. Непубличная компания с внутренними законами, которая имеет свои банки, свою логистику, кооперацию с другими странами. Мы хотим дожить на рынке до подобной истории.
«МНОГИЕ СОБСТВЕННИКИ СОБИРАЮТСЯ ЗАКРЫВАТЬ БИЗНЕС И УЕЗЖАТЬ ЗА ГРАНИЦУ»
— В прошлом году вы собирали в Челнах региональных российских ретейлеров, чтобы обсудить новую редакцию закона о торговле, и выводы были печальными. Что-то изменилось в законодательстве за год? Спорные моменты устаканились?
— Управление конкуренцией на государственном уровне реализуется очень слабо. Хотя присутствие бренда в регионе ограничено 25 процентами от общего объема рынка, федералы вытесняют региональных игроков при помощи точечной стратегии — они сажают магазины прямо на наши локации. «Пятерочка», например, заходит стена в стену с «Челны-Хлебом». Где-то три «Магнита» стоят в радиусе 300 метров, где-то соседняя с нами дверь ведет в «Пятерочку» — конечно, они проедут по нам как на танке. Подобная ситуация практически повсеместно, и это усиливает социальные проблемы. К примеру, мы ставим магазин, открываем парковку, она моментально забивается автомобилями жителей из соседних домов. Тут же федералы ставят еще один магазин. Это неэффективное использование пространства. Мы попытаемся через своих коллег по союзу независимых сетей России все-таки вынести на обсуждение поправки в «Закон о торговле», чтобы ограничение поставить не только в проценте от объема рынка, но и по дислокации. Мы считаем, что дислокация магазинов должна формироваться от привязки к количеству населения, проживающего в непосредственной близости к торговым объектам. В то же время мы слышим сейчас, что есть такие особые люди с большими возможностями, которые подумывают убрать даже барьер в 25 процентов. Если это случится, торговля станет такой же монополией, как и нефть.
«В Набережных Челнах реально развит пищевой кластер, и мы сделаем крен в сторону общепита — пекарен, кафе»
— Допускает ли нынешняя редакция закона ситуацию, при которой в регион заходят четыре федерала, каждый забирает по 25 процентов — и больше никому места нет?
— Такое возможно, потому что закон о торговле не делает разницы между сетями с двумя магазинами и с десятью тысячами. Сеть начинается от двух. В позапрошлом году на съезде предпринимателей мы пытались донести до Дворковича (Аркадий Дворкович — в 2016 году зампредседателя правительства РФ — прим. ред.), что мы, хоть и торговля, но совсем с другими возможностями, нежели у крупных игроков. Бесполезно. Законодательных нюансов очень много, и мы надеемся, что в России удастся сбалансировать весовые категории игроков и их присутствие в регионах. Достаточно ведь посмотреть на банковскую сферу: сколько организаций лишилось лицензий, сколько руководителей в итоге сбежали из страны и вывезли капиталы, а теперь государство за наш счет планирует направить триллионы на поддержание отрасли. В торговле ситуация похожая: многие собственники собираются закрывать бизнес, площади отдавать в аренду и уезжать за границу. Мы — не хотим, но в стране постоянно случаются резкие неприятные изменения, из-за чего доступно лишь краткосрочное планирование.
«МЫ СДЕЛАЕМ КРЕН В СТОРОНУ ОБЩЕПИТА. НАС ВЫДАВЛИВАЮТ В ЭТУ НИШУ, И МАРЖА В НЕЙ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ»
— Расскажите, пожалуйста, о вашем супермаркете. Насколько Fresh Market оправдал себя как формат, будет ли он развиваться?
— Формат супермаркетов поддерживают в основном столичные компании. Мы сделали ставку на собственную продукцию и категорию «фреш» — то есть свежие продукты. Для региона проект достаточно успешный, но таких магазинов много не бывает, потому что они по масштабу не совсем подходят для тиражирования. В формате супермаркетов сегодня в России активно развивается транснациональный кооператив «Спар», управляемый из Голландии. Одна из самых успешных структур франшизы в нашей стране — это «Спар Миддл Волга». Они похожи на «Бахетле», только цены демократичнее и кухня европейская. Сейчас мои коллеги в Новосибирске презентовали еще один подобный проект — супермаркет русской кухни «Добрянка». Они приглашали лучших российских рестораторов и поваров, хотят создать франчайзи с целью зайти в каждый город России. Я думаю, такой проект может сыграть, а у федералов супер- и гипермаркеты сейчас показывают отрицательную динамику в целом по стране. Наш же Fresh Market — это эксперимент, который продолжается. Следующее переформатирование магазина мы проведем в первом квартале следующего года. Площади останутся теми же, но пропорции отдельных групп товаров будут скорректированы.
«Мы купили новое оборудование для приготовления теста. Инвестировали более двух миллионов евро в обе производственные площадки»
— Сколько сейчас у «Челны-Хлеба» магазинов, появятся ли новые?
— По состоянию на ноябрь в сети 54 магазина. В этом году мы были вынуждены отказаться от одной точки по истечению контракта, но одновременно мы ведем реконструкцию трех магазинов, которые, если успеем, хотим открыть в этом году. Это новые арендованные площади. Мы намерены искать рентабельность именно в этом формате — в небольших магазинах, которыми по тем или иным причинам не интересуются федеральные сети. Думаю, не стоит называть их «магазинами у дома» — это прежде всего территориальное понятие. Есть «магазины у дома» по 500 квадратных метров, а есть по 50, и это две разные истории. Работать с торговым залом на 50 квадратов гораздо сложнее. Сложность в том, чтобы подобрать правильный ассортимент, и мы эту работу сейчас ведем с привлечением аналитиков. Мы стремимся создать узкий и уникальный ассортимент, чтобы дать каждому покупателю предложение по его любимым продуктам. Для всей своей сети мы готовим новую стратегию развития с учетом сокращения региональных игроков на рынке. Не изобретая велосипеда, мы хотим взять на вооружение те лучшие практики, которые я упоминал, говоря о «Спаре» и «Добрянке». Несмотря на дружбу между большими компаниями, которая будет всегда, в Набережных Челнах реально развит пищевой кластер, и мы сделаем крен в сторону общепита — пекарен, кафе. Сегодня нас выдавливают в эту нишу, и маржа в ней гораздо больше, чем в торговле. «Бахэтле» имеет в ассортименте около 50 процентов собственной продукции с уникальными качествами — она отсутствует на полках федералов и импонирует нашему населению. Мы сейчас презентовали своим поставщикам магазины после рестайлинга, ведем работу по централизации продаж полуфабрикатов и хотим получить предложения, качественно отличающиеся от того, что есть на рынке. По данным Росстата, сейчас растут именно эти группы товаров — полуфабрикаты, различные сэндвичи, гамбургеры… Мы будем продавать уникальные продукты собственного производства — в частности, мелкоштучные изделия с гастрономическими начинками, большой ассортимент.
— Если у «Бахэтле» своей продукции 50 процентов, то сколько будет у вас?
— Формулы расчетов — а соответственно, и цифры — могут различаться. Условно говоря, доля собственной продукции с повышенной маржой должна составлять около четверти ассортимента. Сегодня и времени на готовку пищи остается все меньше, потому что женщины тоже живут работой и культура питания у молодого поколения совсем другая. Этот тренд мы и должны уловить и укрепиться за счет него на рынке. У нас национальная республика, свои кулинарные традиции, которые при этом охватывают семьи любой национальности. Мы видим свою задачу в том, чтобы поддержать эту культуру и ее отличительные особенности. Есть и другие тренды. К примеру, атмосфера магазина, чистота интерьера стали четкими показателями выбора клиентов. Ориентируясь на эти данные, мы поработали над яркостью, комфортом своих точек и уже получили дополнительную выручку на квадратный метр.
«Средний чек вырос примерно на 2–2,5 процента. Если верить данным Росстата, в ПФО по доходам на душу населения мы идем вторыми после Перми и заметно отличаемся от соседей»
— Площади магазинов, ассортимент товаров меняются в процессе реконструкции?
— Площади не меняются, только доли определенных товарных групп в общем объеме. Оптимизация ассортимента — это очень сложный процесс, который мы сейчас ведем: анализируем потребности жителей, живущих в шаговой доступности от каждого из магазинов. Легче отремонтировать магазин, чем найти хороший продукт и выставить его по хорошей цене. Точности теоретических прогнозов не хватает, приходится вкладывать много ручного труда, исследовать методом проб и ошибок — просеивать песок в поисках золота. Но стандарт как таковой обозначен, часть оборудования уже закуплена. Переформатировать мы будем всю сеть.
«МИГРАНТЫ РАБОТАЮТ ЗА ГОРАЗДО МЕНЬШУЮ ЗАРПЛАТУ, ЧЕМ МЕСТНЫЕ ЖИТЕЛИ, И ГОРАЗДО ОТВЕТСТВЕННЕЕ ПОДХОДЯТ К ДЕЛУ»
— Производство тоже будет меняться вслед за форматом торговли?
— Трудясь над созданием новых продуктов — бургеров, круассанов и других — мы купили новое оборудование для приготовления теста. Инвестировали более двух миллионов евро в обе производственные площадки. Основные изменения коснулись производства опары. Мы в разы уменьшили закладку дрожжей за счет увеличения сроков подготовки теста в строгих температурных режимах. Если прежде мы вообще не делали закваску, то теперь возим бактерии спецрейсами из Германии. Управление технологическим процессом компьютеризировали полностью. На сегодняшний день хлеб, хотя и входит в социальную корзину, уже не определяет ее полноценности. Норма потребления хлеба снижается. Будь я чиновником, контролировал бы лучше стоимость сахара, подсолнечного масла, курицы. Но за счет новых материалов и технологий мы надеемся поднять имидж хлеба.
— Вы используете местное зерно? Что скажете о его качестве?
— Рожь полностью выращиваем на полях своей агрофирмы «Родные края», ячмень растим на продажу. По пшенице год был достаточно хорошим, и мы закрыли свои потребности примерно на 60 процентов, остальное покупаем у местных производителей. Качество устраивает. Вообще, зерно — это продукт, в котором должно быть много крахмала. Если крахмала не хватает, его активируют искусственно. В стране все крупные элеваторы дают муку стабильного качества, хотя в природе такого не бывает. Урожаи всегда разные, содержание крахмала и других веществ в пшенице разное, но хозяйка имеет на столе всегда одинаковую муку, потому что состав выравнивается на этапе тестоведения. Есть ферменты, которые можно добавлять и уменьшать, — это не химия, живые ферменты. У крупных производителей для этого имеются лаборатории.
«Рожь полностью выращиваем на полях своей агрофирмы, ячмень растим на продажу. По пшенице год был хорошим, и мы закрыли свои потребности примерно на 60 процентов, остальное покупаем у местных производителей»
— А как обстоит дело с овощами и фруктами — насколько они подвержены химической обработке?
— Мы живем в период расцвета биоинженирии. Я не хочу рассуждать о том, плохо это или хорошо, но мы в своей сети стараемся в первую очередь выкладывать сезонные продукты с минимальными вложениями в хранение. При всем развитии технологий самым безопасным консервантом остается холод. Фрукты сегодня хранятся в газовой среде, которая позволяет остановить развитие тех или иных бактерий, прежде всего плесени. В этом смысле важно понимать, как работать с химикатами, нужны компетенции.
— Один из наших читателей прислал вам претензию о свежести чак-чака и добавлении пальмового масла во всю кондитерскую продукцию…
— У нас есть телефоны, по которым мы принимаем претензии, связанные с качеством. Сказать, что у нас нет проблем, я не могу — они есть. Конкретно по чак-чаку мы проведем служебную проверку, но сейчас стоит задача не ограничиваться сроками годности, а выработать внутренний стандарт жизни товара с момента производства.
— Как изменилась за год покупательская способность в Челнах? Средний чек изменился?
— Средний чек вырос примерно на 2–2,5 процента. Если верить данным Росстата, в ПФО по доходам на душу населения мы идем вторыми после Перми и заметно отличаемся от соседей. В Набережных Челнах часто говорят о низких показателях безработицы. Мы имеем огромный дефицит кадров, на некоторых наших объектах штатное расписание заполнено только на 60 процентов. Это тоже фактор роста оплаты труда. Сейчас в «Челны-Хлебе» работают порядка двух тысяч человек. Мы вынуждены привлекать на работу иностранных граждан, и у нас есть специалисты, которые занимаются исключительно приглашением и оформлением мигрантов из Средней Азии. Работают они за гораздо меньшую зарплату, чем местные жители, и гораздо ответственнее подходят к делу. У нас в штате порядка 140 иностранных граждан. С налогами и всеми остальными расходами такой сотрудник обходится примерно в 45 тысяч рублей в месяц.
«Всего с нами работают 11 фермеров, как малые, так и крупные. Они поставляют нам в основном молочную продукцию, мясо птицы, телятину»
«ПРОБЛЕМА В ТОМ, ЧТО В РОССИИ НЕТ МИНИСТРА ТОРГОВЛИ»
— Как отработал в этом году кооператив, который вы создали для местных фермеров?
— Для современных рыночных реалий наши фермеры слабоваты: у них нет востребованных продуктов, нет упаковки. В Германии фермер вырастил овощи, помыл, поставил на продажу и на следующий день все продал. У них все рационально зарегулировано — фермер, например, не может поставить молока сверх квоты, потому что тем самым нанесет ущерб молочной промышленности. Мы уже два года активно заявляем о своей готовности работать с фермерскими хозяйствами, но результаты не ахти. За последний год в кооператив пришло два производителя молочных продуктов, всего с нами работают 11 фермеров, как малые, так и крупные. Они поставляют нам в основном молочную продукцию, мясо птицы, телятину.
— Что мешает фермерам работать с вами, ведь они постоянно жалуются на проблемы сбыта?
— «Челны-Хлеб» не может самостоятельно решать все вопросы сельхозкооперации, а государству не хватает стабильности в этой работе. Конечно, малый бизнес сложнее регулировать, чем крупные проекты, но нужна выраженная государственная политика и финансовые ресурсы. Два года назад, когда обновлялись инвестиционные планы в различных госпрограммах, львиная доля дотаций досталась крупным игрокам. Мы, как средний бизнес, до сих ожидаем некоторые прошлогодние субсидии, а каково малым хозяйствам? Для фермера задержка финансирования может обернуться концом бизнеса, ведь скот хочет есть каждый день. Мы вынуждены были переложить собственные ресурсы, не связанные с сельским хозяйством, и помочь нашим аграриям, чтобы не сорвать технологию. Мы давали займы внутри кооператива. Одновременно на рынке сложилась не очень понятная ситуация. От государства было предложение двигаться в сторону технических культур — подсолнечника, рапса… Если в прошлом году закупочные цены на эти культуры колебались в районе 19 рублей, то в этом цены снизились до уровня около 15,5 рубля. Для поставщика рентабельность снизилась, но цена конечного продукта, например подсолнечного масла, либо снизилась не столь существенно, как закупочная цена подсолнечника, либо не изменилась вовсе. Поэтому мы и говорим о том, что не хватает системной работы государства. Подсолнечник, в частности, является конвертируемой биржевой культурой, его спокойно можно продавать за валюту, курс для экспорта сегодня хороший. Потребители — Китай, Турция, страны Прибалтики, Восточная Европа. Они, кстати, принимают и молоко, и мясо. Поэтому мы сейчас опасаемся, что при наличии таких крупных потребителей региональным сетям будет уделяться недостаточно внимания.
«В России легче продать курицу, выращенную на химии, поддержать еще какую-нибудь монополию, чем заниматься своими природными ресурсами»
— Вы сказали, что работаете с 11 фермерами, а скольких вы хотели бы привлечь в кооператив и сколько их есть в радиусе рентабельной логистики?
— Фермер фермеру рознь. Я с большинства фермерских контрактов получаю убытки, поэтому мы шагаем аккуратно. Сейчас уже появились фермеры, которые поставили себе небольшую упаковочную линию, получили какие-то сертификаты качества, более-менее выстроили логистику. Мы со своей стороны по-прежнему открыты, договоры с фермерами у нас простейшие, на одном листе, безо всяких штрафных санкций. Просто привезите вовремя качественную продукцию по нормальной цене. К сожалению, у нас сегодня не все покупатели готовы к фермерским ценам. Хотя мы говорим о росте валового продукта на 2–2,5 процента, о росте доходов населения где-то на 5 процентов, этого не достаточно для того, чтобы все начали покупать фермерские продукты.
— А ваша площадка для переработки фермерской продукции как развивается?
— Она в инвестиционную программу включена, мы получили оболочку, аккредитовались как промплощадка, но, чтобы закупить оборудование, нужно техническое задание. А заявки-то от фермеров и нет. Ассоциации фермеров, которые покрупнее, пытаются сделать свои площадки. Цепочка «торговля — промплощадка — производитель» то ли не вызывает доверия, то ли экономика невыгодна. Все-таки этот щепетильный и важный вопрос должно взять на себя государство, оно должно собрать предпринимателей в одно облако. Кстати, к вопросу о качестве продовольственной продукции в целом — сегодня, мне кажется, следует говорить в первую очередь о белке как источнике энергии. Мы видим, как популярна тема здорового питания — все эти пророщенные зерна пшеницы, мука грубого помола, хлеб без дрожжей, — как будто это главное условие здоровья. Теперь чиновники хотят защитить нас от «вредных» продуктов, предлагая ввести акцизы на колбасу. Я бы обратил внимание на рыбу — это один из самых богатых полезными веществами продуктов. Мои друзья с Дальнего Востока, которые имеют собственную сеть и производство, присылали мне видео, показывали, что происходит с рыбой. На видео невероятное количество мертвой горбуши, тысячи тонн, рядом с перерабатывающим заводом — то ли квот им не хватило, то ли холодильников, не знаю. Вся эта рыба могла оказаться на наших полках, а она просто выброшена. Иногда мы в Москве встречаемся с коллегами, обсуждаем вопрос рыбы, потому что продолжительность жизни у некоторых наций, в рационе которых рыба занимает существенный объем, говорит сама за себя. Но в России легче продать курицу, выращенную на химии, поддержать еще какую-нибудь монополию, чем заниматься своими природными ресурсами. Вместо акциза на колбасу нужно открыть рыбные квоты, построить склады, железную дорогу, чтобы эти ресурсы пришли на рынок. Минтай, скумбрия, сельдь — все это продукция дешевая и идеальная для поддержания здоровья нации, однако никакой работы по созданию условий для рыболовства и рыбопереработки не ведется. Вот вы бы предпочли горбушу или курицу, которую выращивают на сое за 19 дней? А в Мурманске половина заводов стоит закрытыми, флот практически всю рыбу отдает за рубеж. Создается впечатление, что на внутреннем рынке создается преднамеренный дефицит качественного белка. Понятно, что государство предпочитает валюту: оно создано, чтобы управлять денежными потоками. Но это означает лишь, что внутреннюю торговлю надо делать выгодной.
Генеральный партнер проекта
P. S. Редакция газеты благодарит Акибанк, генерального партнера проекта интернет-конференции «БИЗНЕС Online» в Закамье, за сотрудничество, способствующее информационной открытости и в целом деловому развитию региона.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 72
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.