Фото: kamalteatr.ru

АКТУАЛЬНЫЙ АЙТМАТОВ

«Скоро наступит время, когда человеком будут управлять через радио», — говорит Сабитжан, один из героев произведения Чингиза Айтматова, сам собой являющий пример разрыва между культурой и цивилизацией. В 1980-м, когда вышел дебютный роман знаменитого писателя «И дольше века длится день…», еще понятия не имели о глобализации и мало что знали об интернете, но уже понимали как бесконечное и бесконтрольное технологическое развитие и урбанизация могут вести к катастрофам. И речь не только о потенциальных жертвах гонки вооружений, но исчезновении целых культур и исторической памяти о них. Вот и Сабитжан (в немного карикатурном изображении Ильнура Закирова) хоть и добирается на товарняке до родного и богом забытого разъезда Боранлы-Буранный на похороны своего отца Казангапа, но всячески демонстрирует, что ему, ныне городскому, с некогда земляками уже не по пути.

В одном из интервью режиссер Ильгиз Зайниев говорил, что, прежде чем браться за культовое литературное произведение поздней советской эпохи, перечитал всего Айтматова, выбирая что-то подходящее для театральной инсценировки. Хотя именно «И дольше века длится день…» (выходивший и под названием «Буранный полустанок») со знаменитым сказанием о манкуртах, потерявших разум и память, выглядит как никогда актуальным для главного татарского национального театра, привыкшего откликаться на острые болевые точки, фиксируемые в обществе.

Фото: kamalteatr.ru

Так и появился спектакль «Мәңгелек буран», премьерные показы которого завершились накануне в театре им. Камала. Зайниев, самостоятельно адаптировавший Айтматова для 2,5-часовой постановки, в свою команду взял художника Геннадия Скоморохова и композитора Эльмира Низамова. И хотя при переносе на сцену роман и потерял целые сюжетные линии, спектакль получился все равно густонаселенным (почти два с половиной десятка героев). А в качестве главного приема в спектакле-притче по роману-притче используются флэшбеки — это главный герой Едигей (Асхат Хисматов, в другом составе эту роль исполняет Ильдар Хайруллин) едет с товарищами хоронить своего друга Казангапа (Ильдус Ахметзянов) на далекое родовое кладбище Ана-Бейит, а попутно вспоминает три десятка лет, прожитых бок о бок на Боранлы-Буранном (молодой Едигей — Алмаз Бурганов, молодой Казангап — Алмаз Сабирзянов).

Камаловские аксакалы и молодежь составляют органичный ансамбль, хотя по-настоящему ярких актерских работ в спектакле не так много, например, у Эмиля Талипова. Одно из воспоминаний Едигея, как в их суровых сарыозекских краях в начале 50-х появилась молодая пара — Абуталип и Зарипа. Их играют Талипов и Лейсан Файзуллина, вызывая легкое ощущение дежавю (они играли возлюбленных в предыдущем спектакле Зайниева «Миркэй и Айсылу»). Но и для тоталитарной советской системы повзрослевшие и обзаведшиеся детьми «Миркэй и Айсылу» «посторонние», даже здесь у черта на куличках в Боранлы-Буранном, прошедшего плен и сражавшегося среди югославских партизан, Абулатипа настигает репрессивная машина. Сам герой умирает, а Талипов-Абулатип, облачившись в современный костюм, превращается в рассказчика, который выходит на авансцену, чтобы поведать нам притчу о манкуртах и не только.

Фото: kamalteatr.ru

РАЗГОВОР О САМОМ ВАЖНОМ И ЧЕЛОВЕК-ВЕРБЛЮД

Все это в лаконичной сценографии Скоморохова, где на фоне черной коробки сцены выделяются подвешенные белые шары, которые вкупе с главной музыкальной темой композитора Низамова кажутся большим приветом спектаклям Юрия Бутусова и почитаемому питерским гуру театральной режиссуры исландскому композитору Оулавюру Арналдсу. Вообще красивой и разной музыки Низамова в «Мәңгелек буран» очень много, она подчеркивает конкретные события и изменения в настроении героев. Ее даже слишком много — пожалуй, если бы в спектакле было меньше композитора и больше режиссера, то это пошло бы ему на пользу. Не всегда выглядят органичными и юмористические вставки постановщика. Верблюд Каранар в исполнении Минвали Габдуллина честно комикует и гоняется за самками (Айгуль Миннуллина, Гузель Гюльвердиева, Алина Мударисова), более того, возможно, что на новую постановку театра им. Камала кто-то теперь придет, чтобы посмотреть на «того самого верблюда». Но непонятно, как желание немного потрафить публике, искреннее хохочущей над проделками Каранара, соответствует главным задачам, поставленным режиссером.

Притчей о манкуртах Зайниев решил эффектно завершить спектакль. А пока Едигей и компания так и не смогли попасть на Ана-Бейит, чтобы похоронить Казангапа. Их встретила колючая проволока, которой отгорожена военная часть, с территории которой запускают ракеты. Интересно, что в спектакле военные говорят по-русски, а начальник караула (Фанис Зиганшин) и вовсе требует от стариков, чтобы они переходили в разговоре с ним с родного на русский, и называет их «посторонними». Так что же это за силы, которые делают из нас манкуртов, родства не помнящих? Возможно, самая вульгарная версия пресловутого «русского мира» тоже в их числе?

Фото: kamalteatr.ru

При этом испуганного солдата этой части и манкурта играет один актер (Эльвир Салимов). Как известно, согласно преданию, жуаньжуаны, захватившие Сары-Озеки в давние века, уничтожали память пленных страшной пыткой — надеванием на голову куска сыромятной верблюжьей кожи, стискивавшим ее под влиянием солнца в стальной обруч, лишая рассудка и превращая в идеального раба. И никакой плач родной матери (эффектная работа Алсу Гайнуллиной) не может вернуть к жизни Жоломана: «А как тебя звать?» — «Манкурт». Трагический исход неизбежен, и стрела, пущенная сыном, настигает ее. 

В общем, в репертуаре Камаловского театра появился еще один спектакль, ориентированный не на кассу, а на серьезный разговор о самом важном. С этим творческую часть коллектива можно только поздравить, а вот службам, занимающимся продажей билетов, возможно, и посочувствовать. Впрочем, премьерных показов, на которые спрашивали лишние билетики, это не касалось.