Нуриев с заднего входа: Татарстан упускает исторический шанс?

Парящий в прыжке Нуриев словно пытается попасть в казанский оперный театр… с заднего входа Фото: Ирина Ерохина

РАСПОЛОЖЕНИЕ ПАМЯТНИКА – РАЗДОЛЬЕ ДЛЯ ПОШЛОВАТЫХ ШУТОК

Посчастливилось как-то взять интервью у одного известного оперного певца, умного и острого на язык. Говорили в том числе и о знаменитых российских композиторах. Собеседник бросил такую фразу, дескать, Римский-Корсаков мог бы стать Вагнером, но помешал его «квадратно-гнездовой способ мышления». Свою позицию артист конкретизировать не захотел, а при согласовании и вовсе вычеркнул цитату из беседы. Но сама мысль о том, что на территории культуры, искусства и смыслов нестандартные ситуации порой решаются бездумно и при помощи шаблонов (возможно, что Римский-Корсаков здесь и ни при чем), прочно засела в сознании.

И вот, глядя на уже водруженный за театром им. Джалиля памятник Рудольфу Нуриеву, мысль о «квадратно-гнездовом способе мышления» пришла тотчас же. Оставим сегодня за скобками качество самого творения Зураба Церетели: его предельно высокопарный стиль – ни для кого не секрет. И Нуриев от Церетели никак не входит в число самых «циклопических» проектов скульптора, он не режет глаз – в общем, нормально.

Но место и расположение самого памятника… Какое раздолье для одних только пошловатых шуток. К примеру, такое ощущение, что здесь приложил руку остроумный гомофоб, поскольку парящий в прыжке Нуриев словно пытается попасть в казанский оперный театр… с заднего входа. Именно здесь разгружаются фуры со здоровенными декорациями для спектаклей. Соответственно, когда казанцы и гости столицы Татарстана будут делать селфи у памятника, то фоном для фотографий будет служить не самое красивое театральное здание Казани, а проезжая часть улицы Дзержинского и очертания находящегося за ней Ленинского садика.

Аргументы чиновников, отвечающих на неизбежные вопросы, понятны уже сейчас, самый популярный из них будет звучать так: вы же помните, что парижане не сразу приняли Эйфелеву башню? А чиновники поинтеллектуальнее даже напомнят, сделав комплимент оппонентам, что среди противников творения инженера Эйфеля были Гюго и де Мопассан. Однако кажется, что в данном случае ситуация выглядит совершенно иной по сравнению с историями «Эйфель манарасы» или, к примеру, гораздо более близких нам по времени и географическому расположению крылатых изваяний Даши Намдакова у «Чаши». И тут, и там речь шла о том, как новые архитектурные сооружения вписываются в выделенное для них пространство.

Нуриев – самый знаменитый татарин мира в XX веке. Казани выпала честь стать первым городом, где будет открыт памятник великому танцовщику Фото: ©Валерий Шустов, РИА «Новости»

Нуриев же – это гораздо больше, чем памятник. Это символ нации, мучительно ищущей свое место в эклектичной окружающей действительности, где, с одной стороны, постмодерн и вестернизация грозят стереть любые этнические различия, с другой – русский мир уже готов подгрести под себя все другие национальные культуры, исконно присутствующие на территории современной России, оставив им место лишь на фольклорных праздниках. И здесь возникает Нуриев – самый знаменитый татарин мира в XX веке. Причем Казани выпала честь стать первым городом, где будет открыт памятник великому танцовщику.

И где же? На задворках оперного театра? Кажется, что в соответствии с «квадратно-гнездовым способом мышления» решили пойти путем наименьшего сопротивления. Вроде как поставили монумент, опередив Уфу в борьбе за «право первой ночи», но тихо и незаметно, превратив символическое событие мирового масштаба в «праздник нашего двора».

ЭТОТ ПАМЯТНИК ДОЛЖЕН БЫЛ СТАТЬ ГЛОБАЛЬНЫМ БРЕНДОМ ДЛЯ ВСЕХ ТАТАР ПЛАНЕТЫ

Почему же так происходит? Понятно, что это комплексная проблема, но попробуем выделить две причины – частную и самую общую.

Итак, во-первых, мы прекрасно осведомлены о некоторых перипетиях личной жизни «летающего татарина», которые не слишком соответствуют представлениям о так называемых традиционных ценностях – определении, к которому сейчас апеллируют все кому не лень. К сожалению, именно эта тема стала одной из превалирующих и в комментариях читателей нашей газеты. В этой связи вспоминаются слова Владимира Путина, который, кажется, в канун очередной юбилейной даты, связанной с Чайковским, в интервью сказал, что вокруг иных предпочтений композитора ходят разговоры, но «любим мы его не за это», выписав «индульгенцию» русскому музыкальному гению в современную эпоху часто сомнительных духовных скреп и крюков.

Думается, что и Рустам Минниханов мог бы выступить с подобным заявлением, объявив, что биографии выдающихся художников – мятущихся судеб и бунтарей по духу – полны спорных и сомнительных эпизодов. Но в сухом остатке – только то, что остается в мировой сокровищнице культуры. И здесь Нуриеву, великому сыну татарского народа, есть что предъявить. Зная, как развито среди татар чинопочитание, подозреваю, что в этом случае количество негативных откликов по адресу выдающегося артиста, даже среди анонимных комментаторов, резко сократится. Ведь это будут слова президента всех татар!

И тут мы подходим ко второй и самой главной причине, по которой казанский Нуриев будет ютиться возле тротуара позади театра им. Джалиля, конкурируя с соседним фонтаном за доминирование на этой площадке. Ведь очевидно, что памятник должен был быть расположен ровно с другой стороны – у парадного входа в казанскую оперу. Где еще быть гению, который соединяет в себе национальную принадлежность и планетарные достижения на ниве вечного искусства! Памятник Нуриеву должен был стать главным брендом не только Казани, республики, но и глобальным брендом для всех татар планеты. Но не будет им. В Татарстане строят большие заводы, целые высокотехнологичные города, проводят на высочайшем уровне спортивные события мирового уровня, но переход от менеджерских, технократических решений на территорию смыслов обнажает серьезные пробелы...

По-хорошему «летающий татарин» вполне мог бы заменить и памятник Ленину на площади Свободы, который уже не генерирует никаких смыслов и выглядит таким же элементом декора территории, как деревца и кустарники, окружающие монумент. Из уважения к истории памятник вполне можно было бы перенести в другое место. Но для таких решений нужна недюжинная политическая воля, твердая позиция и готовность ее отстаивать вопреки неизбежной критике...

Вслед за открытием памятника нужно всерьез рассмотреть вопрос о том, чтобы оперный театр в Казани получил имя Рудольфа Нуриева Фото: Алексей Белкин

НУРИЕВ ВМЕСТО ДЖАЛИЛЯ

Однако неприобретение имиджевых очков для республики еще можно компенсировать. Для этого вслед за открытием памятника нужно всерьез рассмотреть вопрос о том, чтобы оперный театр в Казани получил имя Рудольфа Нуриева. Скажем себе честно, что Муса Джалиль в нынешнем названии выглядит какой-то случайностью, а руководство казанской оперы не только не пестует память о выдающемся поэте, более того, над  ним здесь словно издеваются. Даже в канун  110-летия автора «Моабитской тетради» в 2016 году здесь не включили оперу «Джалиль» Назиба Жиганова в программу Шаляпинского фестиваля, а непосредственно в день рождения литератора играли «Евгения Онегина». Более того, замена Джалиля на Нуриева стала бы поводом поставить вопрос о создании татарского музыкально-драматического театра. Кстати, ему и можно будет в таком случае присвоить имя Джалиля.

К тому же в нашем оперном царит настоящий культ Нуриева, сложившийся после двух его приездов в Казань в 1992 году. Ежегодно перед Нуриевским фестивалем одни и те же журналисты вновь и вновь, не гнушаясь откровенной копипасты, в компании директора театра Рауфаля Мухаметзянова, его правой руки Юрия Ларионова и шефа балетной труппы Владимира Яковлева вспоминают эти визиты, рассказывая одни и те же истории. И каждый год СМИ тиражируют фотографии встреч теперь уже четвертьвековой давности, которые, честно говоря, сейчас вызывают чувство глубокой грусти. На них еще молодые те же Мухаметзянов, Ларионов, Яковлев с горящими глазами, с благоговением смотрящие на кумира… Бренд «Театр Нуриева» может стать новым козырем при общении с западными импрессарио, на внимание которых нацелена нынешняя деятельность данного культурного учреждения. Ну а столица Татарстана получит еще один туристический магнит всемирного масштаба. Тем более что в мире «летающего татарина» по-прежнему помнят и продолжают снимать о его жизни художественные и документальные фильмы.  

Ради этих целей можно даже смириться с тем, что нынешний казанский театр оперы и балета – отнюдь не бурлящий котел, где развивается искусство, это лишь «свечной заводик», нацеленный исключительно на легкое времяпрепровождение граждан после тяжелого рабочего дня. То есть средоточение того, что Нуриев-художник категорически не принимал...