Михаил Бренерман, Alter Ego: «До этого мы в книжках читали про Великую депрессию...»

Михаил Бренерман: «Слово «торговля» у меня просто вызывало  аллергию. Как может порядочный человек торговать?!» Фото: Ирина Ерохина

«В НАШИ «БОЖЕСТВЕННЫЕ ЧАРЫ» БЫЛА ЗАПИСЬ НА ТРИ МЕСЯЦА ВПЕРЕД!»

— Михаил Липович, у вас многопрофильная компания?

— Да, направлений деятельности у нас много: есть косметологическая клиника, фитнес-центр, йога-студия, арт-пространство. В октябре откроется еще и медицинский центр.

— А какое направление основное?

— Очень хотелось бы уйти от всякого деления по направлениям. Я мечтаю, чтобы наш центр воспринимался целостно — как место, где можно поправить свое здоровье, обрести красивое тело, обучать и развивать своих детей. Словом, где можно заняться собой и близкими.

— Как у вас возникла тема косметологии?

— Она для нас началось с «Божественных чар»: такой салон в 1993 году открылся в железнодорожной клинике. Там были представлены и процедуры для лица, и косметология по телу. Даже, по-моему, была парикмахерская. Но мы тогда к нему не имели никакого отношения.

«Направлений деятельности у нас много: есть косметологическая клиника, фитнес-центр, йога-студия, арт-пространство. В октябре откроется еще и медицинский центр» Фото: Ирина Ерохина

— Но затем его приобрели? Как это случилось?

— Это был 1998 год: очень тяжелые времена, очень тяжелые обстоятельства. Приобретение салона было одной из форм расчета. В те времена расплачивались как угодно. То есть это один из тех вариантов, когда бизнес возник случайно, но стал нашим на многие годы.

Фактически это был один из первых частных косметологических салонов Казани. Тогда вообще было три таких известных места, куда все ходили: «Маняша» (открыла сестра Сергея Шашурина — прим. ред.), «Wella Табакчи» (владелица — дочь Альберта Камалеева Гульнара Табакчи — прим. ред.) и «Божественные чары». 

Но наш салон все-таки был самым популярным. Туда невозможно было попасть: запись была на три месяца вперед.  

— Чем «Божественные чары» превосходили своих конкурентов? Думаю, что  необходимые ресурсы и у сестры Сергея Петровича, и у дочки Камалеева были.

— У нас была особая атмосфера. Это был некий клуб людей, которые с удовольствием за собой ухаживают.  

«И хотя из года в год уровень продаж растет, к сожалению, наши расходы растут еще быстрее…» Фото: Ирина Ерохина

— Чтобы уделять себе время, тем более в те трудные годы… Это, наверное, были какие-то избранные: супруги бизнесменов, жены чиновников?

— По сути, с них начался бизнес. Но, вообще, к нам приходили совершенно разные люди. Было очень много женщин, которые сами занимались бизнесом. Уже в то время у людей возникло понимание, что успешный человек должен хорошо выглядеть. Это было началом эпохи распространения привычки ухода за собой.

Допустим, люди посещали раз в неделю косметолога. Делали курс массажа. Еще в то время было очень популярно обертывание тела водорослями. Ощущение от них было такое, как будто ты побывал на море. Мы многих и из депрессий таким образом выводили.

— Где ваши тогдашние конкуренты?

— Салон «Маняша» долгое время существовал на рынке, но до сегодняшнего дня не дожил. Закрылся и «Wella Табакчи» — не знаю почему: там все было очень грамотно выстроено. Мы единственные живы. У нас все время шел рост: салон превратился в косметологическую клинику, мы осваивали другие направления. Это, наверное, и помогло сохранить бизнес.

— Но названия «Божественные чары» уже нет в помине?  

— Сложно представить, что мужчина говорит: «Я пошел в „Божественные чары“». Так родилось новое «имя» Alter Ego и для фитнес-клуба, и для клиники.

«Медцентр —заключительное звено в перечне услуг нашего комплекса» Фото: Ирина Ерохина

 «ЭТО ЖЕ ПРОСТО КАКОЕ-ТО ЗАСИЛЬЕ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ОКАЗЫВАЮТ УСЛУГИ НА ДОМУ»

— А сколько сейчас в Казани в этой сфере весомых игроков? 

— Хороших косметологических клиник на самом деле не так много: клиника молодости и красоты, Luciano, «Эстетик-Сити», мы...

У каждой есть какое-то свое приоритетное направление. Не могу сказать, что мы конкурируем. Зачастую даже обращаемся друг к другу за помощью, советом или обмениваемся информацией о том, как работает оборудование, и так далее. Рынок достаточно большой. И если ты хорошо работаешь, у тебя не будет проблем с клиентами.

— Какая, на ваш взгляд, сейчас главная проблема в косметологии?

— Посмотрите, что происходит. Это же просто какое-то засилье людей, которые, даже не имея медицинского образования, оказывают медицинские услуги на дому. Откройте «Инстаграм»: там просто шквал предложений.

— И у них нет недостатка в клиентуре?

— Да! Причем невозможно понять, почему люди с легкостью подвергают свою жизнь, здоровье, красоту в конце концов, опасности, идут к так называемым специалистам, не проверив даже, какое у них образование. Зачастую, когда к нам обращаются с какими-то осложнениями или просьбами исправить чью-то работу, спрашиваем, какой препарат вводился — человек не знает. Это просто нонсенс.

Поразительно, но никто не считает нужным проверить, есть ли лицензия у специалиста, который оказывает тебе услуги, документы на покупку препарата, который тебе колют, есть ли сертификат на оборудование, на котором тебе делают процедуры. Можно элементарно сфотографировать на телефон заводской номер. Оригинальные аппараты продает единственная фирма. Задайте ей вопрос: «Это ваш аппарат или нет?»

Точно так же весь интернет завален предложениями о продаже препаратов. Они имеют то же самое название, точно так же выглядят. Но они либо завезены каким-то контрафактным способом, либо непонятного происхождения.

«Казань очень продвинутый город в плане оказания фитнес-услуг. Выбор большой, конкуренция огромная» Фото: Ирина Ерохина

— Одним словом, с вами конкурирует огромный серый рынок?

— Это известный процесс. От него страдают все.

— У вас был еще и аптечный бизнес. Почему свернули?

— Он существовал достаточно долго: у нас было пять-шесть аптек. Но, видимо, мы не слишком  прилежно этим бизнесом занимались. Он стал для нас не очень выгодным, и мы его продали. Открыли фитнес-клуб.

— Понимаю, почему: выглядите вы великолепно, у вас атлетическая фигура.

— Я всю жизнь любил спорт. В любую погоду,  в любое время суток готов был им заниматься. Когда-то играл за сборную Татарстана по волейболу, но великим волейболистом не стал...

Поначалу мы рассматривали фитнес как некое приложение к салону. Нам казалось, что люди, покупающие программы по уходу за телом — антицеллюлитные, похудения и прочие, — обязательно потом придут в спортзал. Не пришли. Зато появились другие. Оказалось, что это разные целевые аудитории. И фитнес зажил своей жизнью.

— Вы к кредитам не прибегали?

— Было однажды: закладывали свое имущество.

«А тренажеры? Они же у нас все импортные, и еще такого хорошего класса» Фото: Ирина Ерохина

— Квартиры, машины?

— Нет, я имею в виду корпоративное имущество. Например, когда строили этот центр, брали кредит в Сбербанке. Но вообще мы этим делом практически не балуемся.

— Потому что есть риск: не успеешь вовремя отдать кредит и поплатишься всем имуществом?

— У нас почти всегда были собственные средства для инвестиций. Кроме того, мы выработали консолидированное мнение — не жить в долг, не кредитоваться без крайней нужды.

— Фитнес-направление себя оправдывает?

— Наш фитнес-клуб, как вы, наверное, заметили, небольшой по размерам и у него есть свои пределы работы. А этот бизнес все-таки должен быть большим.

— Вы пришли к такому выводу?

— Да. Сколько, например, сейчас стоит сходить в баню? Пожалуй, рублей 200. У нас за какие-то сравнимые суммы к услугам человека тренажеры, бассейн, сауна, душ, все дела. И он еще не всегда бывает довольным.

Казань — очень продвинутый город в плане оказания фитнес-услуг. Выбор большой, конкуренция огромная. Тут с ценами не поиграешь. Если стоимость достаточно демократичная, можно брать только объемами. А они диктуются размерами.

— На сколько человек, кстати, рассчитан ваш фитнес-клуб?

— Все зависит от уровня комфорта. Мы можем совсем скинуть цены — и посетители просто забьют клуб.

«Сейчас у многих появились деньги и время, которые они готовы потратить на здоровье и внешний вид» Фото: Ирина Ерохина

— Как, собственно, и делают некоторые из ваших коллег: демпингуют, набирают огромное количество клиентов, не задумываясь о том, что им потом придется стоять в очереди к тренажерам. 

— Я знаю, как работает каждый из казанских клубов, но оценок давать не буду. Люди же покупают абонементы с открытыми глазами. Услуга должна предполагать, что ты можешь от нее, если что, отказаться. Не так, как, к примеру, в магазине: сделал покупку и через две недели все проблемы с ней уже твои. А тут купил годовой абонемент, что-то изменилось и ты говоришь: «Давайте-ка рассчитаемся, и я уйду».

Да, клуб небольшой, но у нас очень хорошие тренеры и приличное качество оказания услуг. Хотя, конечно, найдется много людей, кто скажет, что я неправ. Найдутся те, кто скажет, что все так и есть.

У нас редко встретишь типичного качка. Конечно, если кто-то заинтересован в серьезном наращивании мышечной массы, сделаем не хуже, чем в других клубах. Но рекомендовать это и настраивать на такой результат не будем. Наш идеал — здоровый, гармонично сложенный человек.

Вообще, конечно, все непросто. И хотя из года в год уровень продаж растет, к сожалению, наши расходы растут еще быстрее —  на замену оборудования, коммуналку. Одни только сауны «жрут» сколько энергии, тепло такое дорогое. Да любые товары — скажем, та же химия для очистки бассейна. А тренажеры? Они же у нас все импортные, и еще такого хорошего класса. Конечно, ломаются они не так часто: надежные. Тем не менее приходится к ним что-то докупать. А во что обходится это что-то, когда курс евро 78 рублей, можно себе представить. Если сломался тренажер или беговая дорожка, ищем, как починить: это сложно. Да просто сделать ремонт в клубе, покрасить — краска тоже растет в цене.

Я вообще не помню, когда мы повышали цены. Разве что процентов на пять. Бывало даже, что снижали. Я не говорю, что мы альтруисты, мы просто стараемся выжить на этом рынке. Так как расходы большие, рентабельность не такая, как нам бы хотелось.

«Рубль за один день упал в четыре раза! Если тебе были должны, ты получал в четыре раза меньше… Это была катастрофа» Фото: Ирина Ерохина

— Какую главную проблему вы бы выделили?

— Отсутствие парковки — большая проблема. У нас рядом завод. Люди приезжают на работу к семи часам утра и оставляют машины на целый день.

Когда-то Нобелевский лауреат, великий советский физик, академик Петр Леонидович Капица, возглавив Институт физических проблем, распорядился не благоустраивать сразу окружающую территорию. Сотрудники института, выходя из троллейбусов и автобусов, шли на работу как им было удобно. Там, где они протоптали дорожку, он и велел заасфальтировать. Мы существуем уже 13 лет. Люди уже протоптали к нам дорогу. Пора ее «заасфальтировать». Существование парковки уже как бы окончательно утвердило наш многолетний бизнес, дало зеленый свет многим нашим проектам.

— А место под нее есть?

— У нас есть по этому поводу мысли. Сейчас мы вновь в процессе решения этого вопроса. 

«РАНЬШЕ КАЗАЛОСЬ: «ВСЕ, ПРИШЛА «ПЛАНЕТА ФИТНЕС»….»

— Рынок фитнеса в Казани не перегрет?

— Я не думаю. Строят и еще будут строить фитнес-центры. Кто-то уйдет с рынка, кто-то придет. Раньше казалось: все, пришла «Планета Фитнес». Потом: есть же три «Планеты» куда больше? А теперь — X-Fit, Maximus, Аlex, еще небольшие клубы…

«Хороших косметологических клиник на самом деле не так много» Фото: Ирина Ерохина

— Мода на здоровый образ жизни только набирает обороты.

— Верно. И профессия тренера становится престижной. В Советском Союзе, где я прожил бо́льшую часть своей жизни, не было массовых спортивных клубов в современном понимании. Тренеры, за исключением выдающихся специалистов, работали в общеобразовательных и детских спортшколах. Зарплаты их были невелики, карьерный рост тоже практически исключался. Сейчас другое дело – у многих появились деньги и время, которые они готовы потратить на здоровье и внешний вид. Пришло понимание, что оба этих фактора к тому же прекрасно монетизируются. В этих условиях профессия персонального тренера приобретает особый вес. Они могут прекрасно заработать. Как ни парадоксально, но это создает огромные трудности в работе фитнес-центров. Профессионалы нарасхват, они меняют клубы в поисках лучших условий.

— Как вы решаете эту проблему?

— Мы гордимся тем, что за все время своей работы не переманили ни одного специалиста. А вообще это общепринятая практика, особенно если кто-то открывает клинику или фитнес-клуб, не понимая этого бизнеса: переманили и не нужно никого учить, нарабатывать клиентскую базу и так далее. К нам люди либо сами приходят проситься на работу, либо по объявлению, когда появляется вакансия. Зачастую это молодежь сразу после института, которая учится и растет вместе с нами. Нам везет. Эти ребята и девушки, как правило, остаются у нас надолго. И мы потом слышим столько благодарностей в их адрес.

— Вы плавно подошли к следующему этапу в развитии бизнеса — открытию медцентра?

— Это заключительное звено в перечне услуг нашего комплекса. В нем будет широко представлено направление спортивной медицины. Физиотерапия, остеопатия, мануальная терапия, массаж, ЛФК будут использоваться для лечения, реабилитации и восстановления пациентов медцентра и клиентов фитнес-клуба. Конечно, работа медцентра не будет этим исчерпываться. Врачи 22 специальностей будут вести здесь прием. Мы рассчитываем, что родители детей, которые посещают наше арт-пространство, и будущие мамы, тренирующиеся у нас, выберут наш медцентр.

«Интереснейшая судьба, интереснейший человек. Я благодарен Вильяму Петровичу Барабанову за то счастье, что я с ним работал» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Если говорить о реабилитации, на рынке подобного нет. Это может стать вашей изюминкой.

— Даже если нет, то ненадолго. Придут и другие: креативные, энергичные. Не сомневайтесь: стоять на месте не придется. Откровенно говоря, в последнее время мы немного грешили этим и, как следствие, подрастеряли свои позиции. Но мы свое отыграем. И уже начали — открыли медцентр, фактически построили новую, очень красивую и достойную косметологическую клинику. Мы больше 20 лет на рынке косметических услуг. 

«КОГДА-ТО БЫЛИ ФИЗИКИ-ЛИРИКИ, А СЕЙЧАС ФИЗИКА — НИЧТО»

— Вы, как я понимаю, планировали быть ученым?

— Я им, в общем-то, и был. Закончил физический факультет Казанского университета. Потом работал в КХТИ на кафедре физической химии. Там же в 1981 году защитил диссертацию, был доцентом, преподавал. Работал над докторской диссертацией. Считал, да и у нас на кафедре считали, что это дело не за горами. Но наступили другие времена. Цены выросли в разы, денег перестало хватать. Нужно было что то предпринимать. 

— Вы тоже пытались поставить науку на коммерческие  рельсы?

— Пытались.

— Мне сказали, что у вас была великолепная разработка.

— Была в 1991 году — 27 лет назад. Бросили. Жалко.

«Я уже лет 50 занимаюсь спортом, и буду заниматься, пока могу» Фото: Ирина Ерохина

— В чем ее суть?

— Она касалась очистки сточных вод. Нам удавалось в лабораторных условиях ускорить отделение взвешенных частиц в сотни, если не в тысячи раз, по сравнению с существовавшими на тот момент способами. Не нужны были огромные отстойные ямы. В то время нас, еще преподававших в вузе, частенько можно было увидеть вылезающими из канализационных люков с ведрами, наполненными дурно пахнущим содержимым. И это было благо — мы очень прилично зарабатывали. Но предприятиям оказалось проще сливать сточные воды в речку. Все они тогда были на грани выживания.

Зато в то время, начало 90-х годов, появилась куча возможностей заработать. Именно тогда и была создана компания «Политех».

— Одним словом, докторскую вы тогда так и не защитили?

— Нет. У меня были двое маленьких детей, их надо было как-то кормить. Я тогда постоянно мотался по командировкам…

— Жалеете?

— Не о докторской. Мне очень нравилась сама наука, научная среда, научные процессы. Это был особый мир, совершенно неповторимый. Я полагал, что всю жизнь буду ученым, профессором. Это в Советском Союзе была к тому же самая привилегированная и самая уважаемая категория людей.

«Профессия персонального тренера приобретает особый вес» Фото: Ирина Ерохина

— Ученый — это звучало гордо?

— О, да! Эти люди приняли Горбачева с распростертыми объятьями, им нужно было больше свободы: cвободы перемещений, свободы общения со своими коллегами по всему миру, свободы духа. Но в результате перестройки именно они больше всего и пострадали. Впереди их ждали тяжелейшие годы. Когда-то были физики-лирики. Сейчас физика — это уже ничто. Вот юристы, экономисты — это мощные фигуры.

— В ваших словах слышны ирония и грусть.

— Я полагаю, что это государственный вопрос — куда и как должны направляться самые одаренные молодые люди после окончания школ и университетов. России нужны фундаментальная и прикладная науки, революционные технологии. И только потом менеджеры, мерчендайзеры — при всем уважении к любому, кто своим талантом и трудом зарабатывает на жизнь.

— У вас не было мыслей вернуться?

— Наука — это такая вещь, что, если ты ей занимаешься, нужно все время быть на гребне. И если ты ушел, то ушел навсегда...

«Это же Казань! Что тут есть такого, чем еще никто не занимался?» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВСЕ ПО ЗАКОНУ, БРАТ! НУ, ТЕБЕ НЕ ПОВЕЗЛО»

— Вы легко из ученых мужей переквалифицировались в коммерсанты? 

— Я жил в Советском Союзе. Неважно, как я относился к руководству, к партийным бонзам. Терпеть их не мог, если честно! Но вот в коммунистическую идею, Ленина, альтруизм и прочее…

— Искренне верили?

— Да. Это сидело уже где-то внутри тебя. Скажем, слово «торговля» у меня просто вызывало аллергию. Как может порядочный человек торговать?! Он наукой должен заниматься. Быть врачом, инженером, художником, не знаю, педагогом. А, скажем, слово «прагматизм» для меня было просто неприличным: только идея, только идеалы.

И вдруг все, что казалось тебе незыблемым, ушло, и ты попал в совершенно другой мир, где все мерится так (показывает пальцами, как считают деньги). То, что там считалось неэтичным, здесь — нормальный рыночный подход. Допустим, там проявлять сердоболие было естественно: как еще человек может по-другому? Но сердоболие — не категория бизнеса. Здесь так: «Все по закону, брат! Ну, тебе не повезло». Это другая система координат. И к этому надо было привыкнуть. Вот я сейчас торгую, оказываю услуги. И очень уважаю своих коллег.

Кстати, наше поколение уникально — за одну жизнь мы как бы проживаем две. Многое из того, что было важно и ценно, осталось за порогом, и здесь говорить и делать что-то очень привычное стало глупо… Я встречал своих коллег на вещевых рынках — они торговали ширпотребом. Мои однокашники на встречах уже не рассказывали об «эффекте узкого фононного горла», а, к примеру, говорили о том, что занимаются женским бельем. Говорили с видом победителя. Хотя за этим слышалась такая ломка в душе. Так непросто было многим в то время. Был бы у меня талант — написал бы об этом роман и получил Нобелевскую премию.

«Мы можем совсем скинуть цены — и посетители просто забьют клуб» Фото: Ирина Ерохина

«ЛЮБОЙ БИЗНЕС 90-Х БЫЛ ДЕЛОМ СЛУЧАЯ»

— Вы трое — друзья, компаньоны?

— Я их постарше лет на семь. Все мы — я, Владислав Викторович Гольдман, Илдар Львович Шарифуллин — в разное время защитили диссертации, преподавали. Но им, более молодой генерации, хотелось больше зарабатывать. Они начали бизнес вдвоем. Потом к ним присоединился я.

Сначала мы заняли какую-то комнатку в КХТИ. Заведующий кафедрой — профессор Вильям Петрович Барабанов — отнесся к нам достаточно либерально. Я ему всю жизнь благодарен за то счастье, что я с ним работал. Это интеллигент в нескольких поколениях. По-моему, его прадед еще в XIX веке был членом Российской академии наук. Ему, немцу, разрешили поселиться в России, чтобы изучать восточные культуры. Одним словом, интереснейшая судьба, интереснейший человек. Я до сих пор поддерживаю с ним дружеские отношения…

Дальше были коммерческие торговые операции. Если вы знаете, что такое 90-е годы и представляете, как люди там крутились и зарабатывали деньги…

— Кто как мог?

— Да. Мы были успешны в этом деле, даже очень. Очень много работали с предприятиями Украины. Почему? Случайно, как было почти с любым бизнесом в 90-х: с кем-то встретился, поговорил, узнал о проблеме, решил и открылось целое поле деятельности.

— Тогда же все было нужно?

— Да. Все связи, какие существовали — торговые, межотраслевые, — были разрушены. Заводы, которые поставляли планово куда-то свою продукцию, перестали ее поставлять. Предприятия больше не взаимодействовали друг с другом. Появилось очень много людей, которые эти связи налаживали каким-то образом уже в новых условиях. Естественно, с выгодой для себя. Их называли посредниками и сильно не любили, но они реально делали дело. Иначе заводы бы встали — и все. Например, мы совершенно случайно узнали о проблемах на Одесском кабельном заводе. Он практически останавливался — не было меди, кабельного полиэтилена. Мы решили многие их проблемы, и это было ой как непросто. Завод устоял, а мы стали поставлять в Россию телефонный кабель. Он улетал на ура, а мы прекрасно зарабатывали.

Лично я с огромным уважением относился и отношусь в том числе к тем подвижным и энергичным людям, которые, когда в стране стало плохо, купили клетчатые сумки и стали ездить в Турцию, привозить товар. Их везде шмонали, на них наезжали и бандиты, и силовики, но они одели страну.

«Фактически мы построили новую, очень достойную косметологическую клинику» Фото: Ирина Ерохина

 «РУБЛЬ ЗА ОДИН ДЕНЬ УПАЛ В ЧЕТЫРЕ РАЗА! ЭТО БЫЛА КАТАСТРОФА»

— Вас, учредителей, трое. Вы совместно принимаете все решения? Или ваши партнеры прислушиваются к вашему мнению, как к более старшему?

— Я не касаюсь косметологии. Развитием клиники занимается Илдар Львович вместе со своей супругой Чулпан — она в этом деле профессионал. А вот если требуются какие-то управленческие решения по части фитнеса или йога-центра, то это я. У третьего нашего учредителя уже лет десять свой отдельный большой бизнес. Он, кстати, был главным инициатором создания нашего предприятия и долгое время руководил им.

— А медицинский центр?

— Это не такие большие деньги, чтобы было необходимо обсуждать. Как я могу принять решение? Ну посоветоваться с Илдаром Львовичем. Для этого нет необходимости собираться втроем — все по закону.

— Медицинский центров сейчас тоже ведь существует много.

— Выходя на рынок, меньше всего надо думать: «Ой, а этого и того уже много». Это все ерунда.

— Во всем жесточайшая конкуренция?

— Во всем. Это же Казань! Что тут есть такого, чем еще никто не занимался? Ну если это только какой-то уникальный продукт или уникальная идея. А так куда бы ты ни пошел, всюду есть те, кто начал работать до тебя или одновременно с тобой. Но у кого-то получается, у кого-то — нет, поэтому этого вообще не нужно опасаться. Если ты это дело начинаешь, будь уверен, что оно получится.

«Наш идеал — здоровый, гармонично сложенный человек» Фото: Ирина Ерохина

— Ваш предыдущий опыт говорит о том, что получится?

— Знаете, я меньше всего хотел бы выглядеть матерым бизнесменом. Я хочу, чтобы получилось. Ну и потом, особо не было такого, чтобы мы где-то совсем уж проваливались. 1998 год как бы не в счет.

— Это же был первый кризис.

— Извините, рубль за один день упал в четыре раза! Если тебе были должны, ты получал в четыре раза меньше. Часто долги вообще не возвращались. Это была катастрофа. До этого мы в книжках читали про Великую американскую депрессию 20-х годов или что-то подобное. И это было где-то там, в нереальном для нас мире. И тут на тебе! К сожалению, в тот мощнейший кризис мы очень сильно пострадали.

— С фитнес-клубом?

— Нет, у нас его еще не было. В те годы мы просто зарабатывали деньги.

— Зато вам уже есть о чем рассказать не в пример молодым предпринимателям.

— Ну не всем. У меня сын тоже молодой. Но он руководитель уже совсем другого масштаба. Не представляю, чему я могу его научить.

— А дочка какую область для себя выбрала?

— Она тоже живет в Москве, работает в инвестиционной компании. Она еще ищет себя. Есть внуки: три и четыре года.

— Видеться с ними нечасто получается?

— Мы с женой ездим туда раз в две недели.

«За какие-то сравнимые суммы человек приходит к нам. К его услугам тренажеры, бассейн, сауна, душ, все дела. И он еще не всегда бывает довольным» Фото: Ирина Ерохина

«КТО ДОСТИГАЕТ УСПЕХА В БИЗНЕСЕ? КАКИЕ-ТО ВЕЛИКИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ?» 

— Ваш бизнес рентабельный?

— Ну как рентабельный. Есть, конечно, люди богаче нас в Казани. У нас бизнес небольшой, с годовым оборотом около 60 миллионов. Это не очень здорово, но…

— Сейчас же кризис. Прежде, наверное, были лучше показатели?

— Бывало по-разному. Но наше лучшее время еще впереди.

— Многие предприниматели жалуются, что нет поддержки со стороны государства. 

— Я государственных денег никогда ни копейки не просил. Никогда ничем не пользовался и не хочу. 

— Потому что государство обманет?

— Нет. Просто мне так комфортнее. Вот «заасфальтируют» мне парковку (смеется). Это единственное, чем надо помочь.

— И традиционный вопрос рубрики «Персона»: ваши три секрета успешного бизнеса?

— Для того, чтобы делиться секретами, нужно быть признанным авторитетом. Вот тогда бы я говорил: «Знаете, господа, почему у меня так получилось?..» А так я сам себе буду казаться смешным. Никаких секретов нет. Делаю, что могу для себя, для семьи. Обычный хозяйствующий субъект.

— У вас азарт еще не пропал или это просто выживание?

— Не могу сказать, что есть азарт, но и «выживание» какое-то угрюмое слово. Это мой способ зарабатывания денег на достойную жизнь. Я мог бы наговорить вам тут всякого, но я говорю как есть. Я всегда жил и живу в своих квартирах, на свои деньги учил детей, в том числе за границей. Лечусь там, где считаю нужным. Вообще, это мое первое интервью в жизни. Прежде я всегда отказывал журналистам.

«Мы гордимся тем, что за все время своей работы не переманили ни одного специалиста. К нам люди либо сами приходят проситься на работу, либо по объявлению, когда появляется вакансия. Зачастую это молодые люди сразу после института» Фото: Ирина Ерохина

— Здорово!

— Когда ты начинаешь заниматься бизнесом, нет-нет и возникают мысли, что ты обязательно отстанешь, будешь хуже других. Нет, будешь лучше.

Мне долгое время было интересно: кто же достигает успеха в бизнесе? Какие-то великие интеллектуалы? Не вижу таких. В принципе, это всегда очень подвижные, энергичные люди. Не те, кто сидит на пятой точке с пивом на диване. Мимо них несется жизнь, а они только оценки дают. Ты оторвись от дивана и иди туда, где все носится: попробуй, выдержи.

— Только тогда сможешь выносить суждения?

— Да. Крутись. Не обязательно станешь лидером. Будешь таким, как я, как другой, третий, — в меру своих возможностей. Но двигаться в любом случае надо — и в пространстве, и во времени.

— Неужели вам никогда не хотелось отдохнуть? Все-таки 63 года...

— Мне будет 68.

— Вы шутите!

— Я и сам не верю: в таком ужасе порой просыпаюсь. Что касается отдыха, может быть, я так устроен, что не сильно напрягаюсь. С другой стороны, если бы я сильнее напрягался, то и успехи были бы больше? Одним словом, живу в своем ритме...

— У вас есть какие-то увлечения?

— Я уже лет 50 занимаюсь спортом, и буду заниматься, пока могу.

— Что еще? Может быть, охота, рыбалка?

— Ненавижу (смеется).  Еще одно мое увлечение — чтение.   

— Это бизнес-литература?

— Нет, я огромный почитатель науки. Конкретно — физики. Просто боготворю тех немногих, кто способен добиваться больших результатов на ее переднем крае. Это и космология, и квантовая гравитация. Здесь я подобен, скажем, большому любителю живописи, который «живет» в картинных галереях, но ничего не напишет сам. Уверен, что постижение мира, в котором живем, это и есть наше предназначение. Но это уже другая история.