Ильдар Галяутдинов: «Не всегда проблемы бизнесменов возникают лишь из-за их просчетов»

Ильдар Галяутдинов о том, как стал банкиром: «Дела здесь шли неважно, но я посмотрел баланс организации и решил рискнуть» Фото: Ирина Ерохина

«МЫ ПЛАНИРОВАЛИ ПРОДАТЬ АСКО В 2008 ГОДУ»

– Ильдар Хайдарович, расскажите, как стали банкиром?

– Я учился в аспирантуре, подрабатывал юристом, занимаясь гражданскими делами. Одна из фирм наняла меня в штат, а когда работа была выполнена, мне предложили покинуть рабочее место, в качестве «утешения» предоставив часть акций банка, в котором я трудился. После пары дней раздумий я прибыл в Акибанк, который тогда представлял помещение площадью около 130 квадратных метров, где за перегородками из крагиса сидели 7 человек. Дела здесь шли неважно, но я посмотрел баланс организации и решил рискнуть. После посещения Национального банка РТ, выяснения всех необходимых для дальнейшей работы нюансов я, продав свои «Жигули», рассчитался по долгам банка. Собственно, так и стал банкиром.

– В конце прошлого года одной из самых цитируемых новостей стала информация о продаже Акибанком страховой компании «АСКО». А как вы вошли в страховой бизнес, чем он был для вас интересен?

– Мы приобрели АСКО в начале 2000-х годов. Страховой рынок тогда подавал надежды к развитию цивилизованным методом, соответственно, мы рассчитывали, что и стоимость этого актива со временем будет расти, а значит, принесет и дополнительную прибыль. Во всем мире страховые компании — это наиболее востребованный финансовый институт, страхованию подлежит все: жизнь, здоровье, ущерб. Но Россия пошла своим путем — в сторону монополизации. Банк России, в свою очередь, начал проводить политику выхода банков из непрофильных активов.

Мы планировали продать АСКО в 2008 году. В это время подходили к концу переговоры с немецкой страховой группой, но начался кризис. Все последующие годы мы не скрывали, что готовы продать страховую компанию, вели переговоры с «АльфаСтрахованием», Газпромбанком и другими финансовыми институтами. В 2017 году продали страховую группу ООО «УК „Сити Ассет Менеджмент“».

В состав страховой группы «АСКО» входили две компании: специализирующаяся на страховании жизни «АСКО-Жизнь», которая сегодня работает, перерегистрировавшись в Москве, и универсальная страховая компания «АСКО». Обе находились под управлением УК «Лидер» (до 2014 года компанией владела страховая группа «СОГАЗ», а позже ее акции перешли в НПФ «Газфонд» — прим. ред.), которая владела и управляла также страховой компанией «ЮжУралЖАСО». В орбите ее влияния, помимо этого, находились еще несколько страховых компаний, негативных факторов о которых мы не нашли.

«Название по началу смущало. Мы даже пытались его переименовать, но со временем привыкли. Главное — как ты работаешь, а не именуешь себя при этом» Фото: «БИЗНЕС Online»

– В интернете сразу же после объявления о продаже АСКО стали говорить, что вы продали ее могильщику. И на самом деле — через пару месяцев лицензия у страховой компании была отозвана...

– Перед продажей мы подробно изучили УК «Лидер», имевшую лицензию Банка России, «ЮжУралЖАСО» — действующую компанию страхования, ее активы. Мы действовали абсолютно добросовестно и открыто. Отмечу также, что доля банка измерялась 17,9 процентами, и не продавать ее, при том что все остальные продали свои доли, было бы безумием. Мы продали ее тем, кто являлся лицензированным участником финансового рынка.

– Если не секрет, за какую сумму продали свой пакет?

– Наверное, это некорректный вопрос.

– На фоне ситуации с АСКО разразился скандал с вашим двоюродным племянником Ленаром Мингалимовым, руководителем компании «Аки-Лизинг-к». В своем открытом письме он выдвинул довольно жесткие обвинения в адрес Акибанка и вас. Хотелось бы услышать вашу точку зрения на эту ситуацию.

– Чужая голова – потемки. Библейский сюжет, 30 сребреников.

– И кто кому заплатил?

– Для нас в этом деле уже поставлена точка: Арбитражный суд Татарстана обязал компанию «Аки-Лизинг-к» выплатить Акибанку 103 миллиона рублей.

«Мы планировали продать АСКО в 2008 году. В это время подходили к концу переговоры с немецкой страховой группой, но начался кризис» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРИШЛОСЬ ВЗЯТЬ ЕГО ПОД УПРАВЛЕНИЕ, ВЫТАСКИВАТЬ ИЗ КРИЗИСА»

– Известно, что большую роль в становлении Акибанка сыграл Ильшат Фардиев. Одно время ваш банк был опорным для его бизнес-структур. Какие у вас сейчас с ним отношения? Можно ли сказать, что вы его партнер по бизнесу?

– Отвечу так: нас с Ильшатом Шаеховичем связывает проверенная годами дружба, и со временем она становится только крепче.

– А с Робертом Мусиным у вас были какие-нибудь совместные проекты? Один из акционеров Акибанка, обувная фабрика «Спартак», — это же мусинский актив...

– С Робертом Мусиным не было абсолютно никаких общих моментов. Что касается покупки акций Акибанка «Спартаком» — это обычное движение акций на вторичном рынке. Для чего они покупали — мы не были посвящены, узнали об этом после совершения сделки, это их личное дело.

– Еще один интересный акционер Акибанка, который, как я понимаю, вам принадлежит, — это Смоленский завод комплексных дорожных машин (КДМ). Чем вам интересен этот бизнес?

– История этого завода насчитывает более 100 лет, и в течение последних 15 лет я вкладывал в его развитие очень много сил и своих личных средств. Завод КДМ кредитовался в Акибанке на покупку шасси КАМАЗа, на базе которых в Смоленске создавали специализированные автомобили. У нас была партнерская программа с камским автопроизводителем, который в то время находился в тяжелом состоянии. К 2000 году завод КДМ разорился, не платил зарплаты сотрудникам, не возвращал кредиты. Пришлось взять его под управление, помогать выходить из кризиса. Сегодня он лидер в своей отрасли. И, предвосхищая ваш вопрос, отмечу, что кредитов Акибанка у него нет. То же самое могу сказать и про «Камский Бекон».

«Я предложил поступить по-другому — сделать некое некультовое здание, куда могли бы приходить люди разных конфессий» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я УДИВЛЯЮСЬ: САШ, А КАК ТЫ ВЫЙДЕШЬ НА СЦЕНУ?»

– В своем давнем интервью «БИЗНЕС Online» вы говорили, что вас смущает название Акибанк, так как это означает «Акционерный коммерческий ипотечный», и что ваш хороший знакомый — знаменитый актер Александр Абдулов — советовал придумать другое название, а то «Аки банк, аки не банк».

– Да, название поначалу смущало. Мы даже пытались его переименовать, но со временем привыкли. Главное — как ты работаешь, а не именуешь себя при этом.

– По всей видимости, вы были хорошо знакомы с Абдуловым, если он давал такие советы? Можете рассказать про историю знакомства с ним?

– Я не могу сказать, что мы были хорошо знакомы, просто он был позитивным, общительным, отзывчивым и добрым человеком, а такие люди всегда привлекают к себе.

Как-то вечером я пришел к Абдулову в гости. Это было начало ноября, с соответствующей нашим широтам погодой. Он выглядел больным, хромал — простыл на съемках в Беларуси. Мы поговорили, и он пригласил меня на премьеру спектакля «Плач палача», который был анонсирован на следующий день. Я удивился: «Саш, а как ты выйдешь на сцену?» Он ответил: «Ну придется». На следующий день я пришел на спектакль, где он играл наемного убийцу, и по сюжету надо было забраться на верхний этаж многоэтажного дома, чтобы совершить убийство продажного депутата. И вот он бодро взбирается по веревочной лестнице с автоматом, прыгает... Спектакль закончился, Абдулов пригласил опять в гости. Я пришел, звоню в дверь, никто не открывает. После вижу его, снова хромающего. Я опять в недоумении: «Саш, ну ты ведь только что прыгал, бегал!» Он мне объясняет: «Знаешь, я напитываюсь энергией, не могу сделать так, чтобы зритель заметил, что мне плохо, я же артист». Такой вот просто замечательный человек, настоящий пример высокого профессионализма.

«Арбитражный суд Татарстана обязал компанию «Аки-Лизинг-к» выплатить Акибанку 103 миллиона рублей» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я САМ ВЫБИРАЛ И МАЛАХИТЫ, И МРАМОР, И ДРАГОЦЕННЫЕ КАМНИ»

– Вы принимали активное участие в проекте восстановления древнего города Болгара — финансировали строительство памятного знака и создание самого большого печатного Корана в мире. Расскажите, как вы вошли в этот проект, сколько денег в него вложили? Откуда возникла идея создания самого большого Корана?

– Про вложенные средства говорить не буду, это неправильно. Что касается самой идеи возрождения этих двух объектов, Болгара и Свияжска, она мне понравилась изначально, и я по собственной инициативе встретился с Минтимером Шариповичем (первым президентом РТ Минтимером Шаймиевым — прим. ред.). Обсуждали мы именно Болгар, куда за несколько лет до этого я ездил с немецкими журналистами из ZDF, которые сняли фильм о древнем городе.

Когда в 2010 году я встречался с Минтимером Шариповичем, возникла идея создания в Болгаре памятного знака в честь официального принятия ислама в 922 году. Мы поехали в Болгар, Минтимер Шарипович показал, где бы ему хотелось разместить памятный знак. Первоначально планировалось сделать его в виде стелы. Но в исламе самое главное — это Коран, слово божье, поэтому я предложил поступить по-другому — сделать некое некультовое здание, куда могли бы приходить люди разных конфессий, но внутри оно должно было быть выполнено именно как мусульманское культовое сооружение со всеми атрибутами, в центре которого — Коран.

Далее мы обсуждали дизайн самой книги. Что касается самого здания, в котором должен был находиться Коран, здесь ничего оригинального не было: я предложил использовать элементы булгарской архитектуры, это, по сути дела, самая северо-западная часть среднеазиатской архитектуры. Проект здания с учетом наших пожеланий был разработан в «Татинвестгражданпроекте». Коран облицевали малахитом, а подставка под него была сделана из знаменитого Каррарского мрамора из Италии. Кстати, все работы по камню делались в Италии, а сам Коран печатался в типографии Ватикана.

– Почему был выбран Ватикан? Многие удивляются: мусульманская святыня — и в Ватикане?

– В мире имеется всего несколько типографий, которые были в силах выполнить наш заказ. Самая ближайшая и к тому же с более приемлемыми расценками оказалась в городе Триесте — типография Ватикана. Собирали Коран в Милане, а специальную армированную бумагу для него заказывали в Англии. Дело в том, что при таких размерах каждый лист весит более 340 граммов, его надо армировать, чтобы при переворачивании страниц они не повредились под своим весом. Мозаику делали в деревне под Бергамо — там этим искусством занимаются уже многие сотни лет. Для нас мозаику делали в стиле мусульманского примитивизма, что соответствовало канонам ислама. В общем, была проведена большая работа, в частности, и я ею плотно занимался, самостоятельно выбирая малахиты, мрамор и драгоценные камни.

«У меня была возможность избавиться от этого «актива», но тогда этой отрасли в Татарстане совсем бы не осталось. Сейчас «Камский Бекон» — одно из крупнейших свиноводческих предприятий России» Фото: «БИЗНЕС Online»

«У НАС ДО СИХ ПОР НЕТ УВЕРЕННОСТИ, НУЖЕН ЛИ ЭТОТ ПРОЕКТ С УЧЕТОМ НЫНЕШНЕГО СОСТОЯНИЯ РЫНКА»

– После вашего активного участия в возрождении Болгара многие были в недоумении, почему вы еще в 2005 году решили заняться свиноводством в «Камском Беконе»... Почему не курятина или говядина?

– В свое время совхоз «Сосновоборский», который специализировался на выращивании свиней, взял у Акибанка кредит и не вернул его, фактически оказавшись на грани краха. У меня была возможность избавиться от этого «актива», но тогда этой отрасли в Татарстане совсем бы не осталось. Сейчас «Камский Бекон» — одно из крупнейших свиноводческих предприятий России.

– В прошлом году жители мензелинской деревни Коноваловки бурно выступали против проекта строительства нового свинокомплекса и селекционно-генетического центра «Камского Бекона». Однако в январе этот проект был включен в инвестиционный план на 2018 год. Конфликт с жителями Коноваловки закончился?

– Эта ситуация из серии «слышу звон, да не знаю, откуда он». Действительно, по просьбе главы администрации Мензелинского района «Камский Бекон» арендовал заброшенные земли около деревни Коноваловки для пашни. Пошли слухи, а на деле специалисты «Камского Бекона» обсуждали возможность реализации проекта строительства селекционно-генетического центра с голландцами, и не более того. Даже сейчас у нас нет точной уверенности, нужен ли этот проект с учетом нынешнего состояния рынка.

– А что из себя представляет селекционно-генетический центр? Вокруг чего весь сыр-бор?

– На самом деле этот проект — новое слово для российского сельского хозяйства, потому что мы потеряли все компетенции в генетике — не только животных, но и растений. Например, больше 2/3 семян сахарной свеклы в Россию завозится из Германии, а гибриды кукурузы и подсолнечника — на все 100 процентов.

Мы можем хвалиться, что собрали столько-то миллионов тонн зерна, но средняя урожайность в России за последние 30 лет выросла где-то на 3–4 процента, а за это время в Европе — на 40 процентов, и в первую очередь за счет прогресса в селекции. У нас же по большому счету никто генетикой — целенаправленным редактированием генов — не занимается, занимаются селекцией. Впрочем, о проекте селекционно-генетического центра «Камского Бекона» лучше отдельно поговорить, это займет много времени.

«Банк — это очень специфический институт, где, если ты начинаешь работать по принципу «я — начальник, ты — дурак», долго не проработаешь. Здесь преобладает коллегиальный стиль руководства» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НИКТО НЕ ЗНАЕТ, КТО В ИТОГЕ ОКАЖЕТСЯ УСПЕШНЫМ, А КТО — НЕТ»

– В октябре этого года вам исполнится 50 лет — такая значимая дата, повод для философского осмысления жизни. Добились ли вы того, чего хотели в молодости? Чего бы вы сами себе пожелали?

– Не знаю. По моему мнению, самое главное для человека — это внутреннее душевное спокойствие.

– Вам не хватает его сейчас?

– Если бы хватало, то я бы себе тогда его не желал (улыбается).

– Может быть, у вас есть желание заняться чем-то другим? Уйти, грубо говоря, в кеш — и на Канары? Или, наоборот, в ресторанный бизнес — я знаю, вы любите готовить, может быть, как Макаревич, свою кулинарную телепрограмму открыть? Или заняться разведением рыбы?

– Я подумаю, спасибо за предложения.

– Какие вы книги читаете? Запоем или как?

– Я очень люблю читать книги... Причем читаю несколько книг сразу, одновременно.

– Как это?

– Люблю сравнивать. Например, если параллельно читать «Бесов» Достоевского и «Гроздья гнева» Стейнбека, то начинаешь понимать отличия в нашем и американском национальном характере. Попробуйте, очень интересно. Мне нравятся философские труды, история, в частности, лекции по истории средних веков, — у меня есть целая полка медиевистов (специалистов по истории средних веков — прим. ред.).

– А чьи лекции?

– По истории Византии я читал курс лекций Оксфорда. Если говорить об истории Италии, то это курс лекций Болонского университета. А писатели, которых я читаю, тяжелы. Как правило, многие к ним не обращаются — возможно, из-за отвращения, привитого школьной программой.

– А за политической ситуацией в мире и в России следите?

– Конечно.

– Это связано с прогнозами? Ваш бизнес же долговременный...

– Вся проблема в этом. Кредиты даются на три-пять лет. При этом в России очень динамичное законодательство, которое, как правило, все больше ужесточает контроль за субъектами предпринимательской деятельности. В этих условиях не всегда те проблемы, с которыми сталкиваются бизнесмены, возникают лишь из-за их собственного просчета. Это очень серьезная проблема — нужна стабильность нормативной базы и правил игры. А когда они меняются каждый день, работать очень сложно.

«В России очень динамичное законодательство, которое, как правило, все больше ужесточает контроль за субъектами предпринимательской деятельности» Фото: Ирина Ерохина

– Вы сами себя к жестким руководителям причисляете или к мягким и демократичным?

– Банк — это очень специфический институт, где, если ты начинаешь работать по принципу «я — начальник, ты – дурак», долго не проработаешь. Здесь преобладает коллегиальный стиль руководства — прежде чем выдать кредит какому-то клиенту, ведется очень большой и серьезный анализ его деятельности. И если ты начинаешь гнуть свою линию... Невозможно быть семи пядей во лбу, невозможно знать все отрасли производства, работ, услуг, которые кредитуются банком. Поэтому без учета мнения специалистов, без принятия коллегиальных решений на кредитных комитетах банк ожидает крах.

– У нас есть традиционный вопрос: расскажите о ваших секретах успешного бизнеса.

– Вы думаете, я их раскрыл?

– Все-таки банку уже 25 лет...

– В Древней Греции был такой персонаж — Солон, один из руководителей Афин. Он, в общем-то, признан отцом современной европейской демократии. Рядом с Афинами, в Лидии, тогда правил деспот Крез. В то время как Солон ходил в простой тунике, Крез утопал в роскоши. И вот Крез пригласил к себе в гости Солона и говорит: «Смотри, Солон, какой я счастливый. Давай, я тебе покажу свои богатства, казну». Показывает свои богатства, золото, драгоценные камни и спрашивает: «Правда я счастливый, правда я успешный?» Солон ему отвечает: «Подожди, ты же еще не умер». Проходит год, персы захватывают лидийское царство, и персидский царь Кир велит сжечь плененного Креза. Привязали его к столбу, обложили соломой, разожгли огонь. И тут Крез кричит: «О, Солон, как же ты был прав!» Кир удивляется и приказывает привести к нему Креза, чтобы тот объяснил свои слова. Есть разные версии судьбы Креза, но суть не в этом. Я тоже не знаю, кто успешен, когда успешен...

– Пожалуй, это самый оригинальный ответ на наш вопрос...

– Зато честный. Хвастаться и рассказывать — не мое. Никто не знает, кто в итоге окажется успешным, а кто — нет.