АСВ собрало заседание общественного совета по взаимодействию с кредиторами финансовых организаций, которому предложило подумать на тему оспаривания сомнительных сделок банка с клиентами в процессе банкротства Фото: Елена Колебакина-Усманова

«ОСПАРИВАНИЕ СОМНИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК ЗА ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ГОДА ПОПОЛНИЛО КОНКУРСНУЮ МАССУ ЛИКВИДИРУЕМЫХ БАНКОВ НА ПОРЯДКА 7 МЛРД РУБЛЕЙ»

Накануне агентство по страхованию вкладов (АСВ) собрало заседание общественного совета по взаимодействию с кредиторами финансовых организаций, которому предложило подумать на тему оспаривания сомнительных сделок банка с клиентами в процессе банкротства. Тема эта, безусловно, горячая, тем более что с подачи «БИЗНЕС Online» она получила широкое освещение как в татарстанских СМИ, так и в федеральных изданиях. Судя по всему, начитавшись в прессе критики в свой адрес, представители АСВ решили все-таки объяснить свои действия.

Прежде всего, директор экспертно-аналитического департамента АСВ Юлия Медведева описала всю ситуацию так, как она выглядит глазами ее ведомства, которое, по ее словам, главной задачей ставит защиту интересов кредиторов, в первую очередь вкладчиков. При этом, как утверждала представитель АСВ, в среднем кредиторы первой очереди получают 62% своих средств, кредиторы второй очереди — 14,5%, а третьей — 14%. При этом АСВ, по ее мнению, делает все, чтобы увеличить конкурсную массу. Для этого продается имущество банка, взыскивается дебиторская задолженность, а также оспариваются сомнительные сделки. «Оспаривание сомнительных сделок только за последние три года пополнило конкурсную массу ликвидируемых банков на порядка 7 миллиардов рублей „живых“ денег, не считая возвращенного на балансы банков имущества, что составляло около 30 процентов поступлений от судебной работы, и принудительного взыскания активов ликвидируемых кредитных организаций», — отчиталась Медведева.

Естественно, из всего перечня главным, волнующим всех кредиторов вопросом было то, какие же все-таки сделки пытается оспорить АСВ. Их можно поделить на три группы. Во-первых, сделки, направленные на незаконное увеличение реестра требований кредиторов банков. В данном случае, по мнению Медведевой, ярким примеров служат случаи из практики ликвидации Мастер-банка, банка «Экспресс» и Трансэнергобанка, когда в реестр включались фиктивные или «псевдовклады», а также предъявляли требования из фиктивных договоров, неучтенных векселей, гарантий и прочего. «Оспаривание таких обязательств позволило АСВ не увеличивать требования к банкам на десятки миллиардов рублей», — отметила директор департамента АСВ.

Во-вторых, АСВ оспаривает «подозрительные сделки», то есть нерыночные сделки и сделки без оплаты. «Например, за неделю до отзыва лицензии Банк Западный реализовал принадлежащее ему на праве собственности недвижимое имущество стоимостью более 800 миллионов рублей без фактической оплаты. В результате последовательного заключения еще трех договоров купли-продажи данного имущества право собственности перерегистрировано на физическое лицо. Сделки были оспорены, имущество, выведенное по цепочке на якобы добросовестного приобретателя, возвращено в банк», — рассказала Медведева. При этом обе категории оспариваемых сделок, как считают в АСВ, имеют в основе мошеннические схемы. Так что в данных случаях агентство не просто судится, но и пишет заявления в правоохранительные органы, требуя завести уголовное дело.

Фото: Елена Колебакина-Усманова

В 160 ИЗ 195 БАНКОВ-БАНКРОТОВ ВЫЯВЛЕНЫ СДЕЛКИ С ПРЕДПОЧТЕНИЕМ

Наконец, третья категория оспариваемых сделок — по нашей теме, по так называемому предпочтительному удовлетворению требований отдельных кредиторов. Иными словами, речь идет об операциях, которые банк совершает при отсутствии средств, достаточных для удовлетворения всех своих кредиторов, при этом зачастую эти процедуры проводятся лишь, скажем так, в отношении избранных. По словам Медведевой, это может быть как снятие денег из кассы, перечисление их в другой банк или сделки по предоставлению банковского имущества в залог отдельным кредиторам.

В АСВ посчитали, что в итоге из 195 банков, признанных банкротами в 2015–2017 годах, в 160 выявлены сделки с предпочтением, из них в 128 кредитных организациях они совершены в интересах физлиц. Впрочем, подобные операции агентство рассматривает лишь как способ спасения своих денег, и тут уже о мошенничестве речи не идет, если только это не те люди, которые контролировали банк.

При этом, как указала Медведева, раньше не было четких критериев для определения, какие же сделки с предпочтением все-таки признавать недействительными, поэтому АСВ оспаривало подряд все операции, совершенные за месяц до отзыва лицензии, чем, естественно, вызывало волну недовольства. В 2015 году в закон о банкротстве были внесены изменения, так что кое-какие ориентиры у АСВ все же появились. Теперь все операции и сделки, совершенные более чем за месяц до отзыва лицензии, могут быть оспорены лишь в том случае, если агентство докажет, что кредитор знал о неплатежеспособности банка. «Как правило, это касается сделок, совершенных аффилированными лицами, выводящими свои деньги при наличии финансовых проблем у банка», — уточнила Медведева.

Прочие сделки, совершенные в последний месяц, признаются недействительными, если «выходят за пределы обычной хозяйственной деятельности». Ключевой вопрос – что именно выходит за эти пределы? В АСВ полагают, что сюда надо отнести операции, совершенные с нарушением очередности имеющейся картотеки, в том числе скрытой. «Например, в банк первого числа поступило платежное поручение клиента, и оно не было исполнено, однако поручение другого клиента, поступившее гораздо позже, было исполнено», — привела пример Медведева.

Настораживают АСВ «нетипичные для клиента операции» и те, которые «не имеют видимого экономического смысла». Сюда можно отнести досрочное расторжение депозитов с потерей процентов, выплату нестандартно высоких зарплат сотрудникам, обнуление счетов. «Особенно подозрительными такие операции становятся, когда они происходят на фоне неисполнения платежей других клиентов», — отметила директор департамента.

В то же время, как заверила она, не оспариваются операции небольшого размера — до 1 млн рублей, а также операции вкладчиков, если сумма меньше страхового возмещения, то есть 1,4 млн рублей. Также АСВ не пойдет судиться, если удовлетворение первой очереди кредиторов (где, заметим, в основном превалирует само АСВ) стремится к 100%.

«ПРОЦЕНТ ОСПАРИВАЕМЫХ СДЕЛОК В ДВУХ БАНКАХ ТАТАРСТАНА НЕ ВЫБИВАЕТСЯ ЗА РАМКИ СТАНДАРТНОГО ПРОЦЕНТА»

В данном случае, по мнению Медведевой, показателен как раз пример Татфондбанка, ИнтехБанка и Военно-промышленного банка, где многочисленные «физики» жаловались на то, что не могут забрать деньги по депозитам с истекшими сроками, тогда как были случаи выдачи денег по досрочно расторгнутым договорам. «В банках Татарстана схема, организованная руководством, выглядела следующим образом. Сотрудники банка, зная о том, что у него финансовые затруднения, не выдавали вкладчикам всю сумму вклада, но оформляли эту выдачу. По документам вкладчик получал все свои деньги, тем самым, согласно закону, получая предпочтительное удовлетворение своих требований. Однако благодаря документам, предоставленным этими вкладчиками, удалось выяснить, что их вынуждали сразу же открывать новый вклад, а на руки выдавали разницу между старым и вновь открытым вкладом, которая, как правило, не превышала 50–100 тысяч рублей. Иски, поданные по таким операциям, в настоящее время АСВ отзываются», — пояснила директор департамента.

При этом Медведева в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» уточнила, что всего было подано более 600 исков к клиентам ТФБ и ИнтехБанка по операциям с предпочтением. Но на настоящий момент многие иски отозваны, так что всего в работе осталось 285 исков к клиентам ТФБ и 98 к клиентам ИнтехБанка, а это лишь 2% и 4% соответственно от общего количества кредиторов-физлиц первой очереди. «В совокупности по двум татарстанским банкам мы отзываем около 300 штук исков. Это как раз те критерии, о которых я говорила, когда произошло встречное пополнение и сумма, которая действительно у человека на руках осталась, незначительна — меньше 1 миллиона. Такие иски все отзываем, — пояснила представитель АСВ. — В банке таким образом была построена система учета, что мы этих встречных внесений вообще сначала не видели. И только тогда, когда мы стали иски заявлять и претензии людям отправлять, они стали приходить и рассказывать, что встречные платежи вносили. Иногда эти встречные платежи были на другие счета, иногда даже на счета родственников. Когда люди показывали эти встречные внесения, мы начали отзывать эти иски».

То, что оспаривание сомнительных сделок при ликвидации любого банка — это обычное дело, заявил и глава АСВ Юрий Исаев. «История с ИнтехБанком и ТФБ не что-то вдруг свалившееся от какого-то помутнения у АСВ. Это стандартная работа АСВ, которая велась по всем банкам. Оспариваем сделки по всем банкам, процент оспариваемых сделок в двух банках Татарстана не выбивается за рамки стандартного процента оспариваемых сделок», — отметил он. Но то, что случаи в республике получили широкую огласку, по его мнению, также имеет свое логическое объяснение. «Одна причина — в некоем квазигосударственном статусе банка. Это одна из основных социальных предпосылок для такого эмоционального обсуждения. Граждане банку доверяли, а банк повел себя не совсем корректно. Во-вторых, много кредиторов, много обиженных людей, и суммы немаленькие», — пояснил Исаев.

Всего было подано более 600 исков к клиентам ТФБ и ИнтехБанка по операциям с предпочтением Фото: «БИЗНЕС Online»

«АСВ ОЧЕНЬ ВНИМАТЕЛЬНО ОТБИРАЕТ СОМНИТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ И СДЕЛКИ»

Тем не менее в АСВ не уставали убеждать присутствующих, что действуют исключительно следуя букве закона, который предписывает конкурсному управляющему оспаривать сомнительные сделки. «Пока мы действуем по закону, в рамках закона и в интересах большинства кредиторов. Если законодатель подходы изменит, будем действовать иначе. У нас выбор: идти против большинства, что всегда плохо заканчивается, или действовать в рамках закона и, когда необходимо, действовать жестко», — заявил Исаев. При этом Медведева обратила внимание, что АСВ рассылает иски не всем подряд, а подходит к процессу избирательно. «АСВ не оспаривает все подряд, а очень внимательно отбирает сомнительные операции и сделки, но при этом оно ограничено имеющейся в банке информацией, которая может быть неполной или искаженной», — оговорилась она.

Красноречивый пример о так называемой «избирательности» привел «погорелец» ТФБ Валерий Шабанов, который тоже получил в конце января «письмо счастья» от АСВ о том, что он якобы досрочно снимал деньги со вклада. Однако, по словам мужчины, снятие и внесение наличных в любое время было предусмотрено условиями его договора с банком. «У меня создалось впечатление, что тот, кто готовил материал, был не совсем знаком с условиями договора, потому что ни о каком досрочном изъятии средств речи вообще не могло идти. Это было все в пределах действующего договора», — пожаловался он Исаеву. Более того, Шабанов утверждал, что снял всего лишь 1,4% от своего вклада, и эта сумма, по его словам, не превышала обеспеченные страховкой 1,4 млн рублей. «Это к вопросу о том, насколько я там мог обладать инсайдерской информацией и попыткой вывести средства, которые там хранились на счетах. Эта сумма однозначно не превышала величину страхового возмещения. Никаких переводов на другие счета не проводилось», — пояснил «погорелец».

Впрочем, по словам Медведевой, в агентстве понимают людей, которые «с облегчением вздохнув от того, что удалось избежать финансовых потерь», внезапно получили иск с требованием вернуть деньги. «Можно понять и возникающее у них чувство несправедливости. Ведь в банк они принесли свои сбережения и забрали свое, а не чужое, — отметила директор департамента. — Однако если встать на позицию других кредиторов, тех, которые денег не получили и, возможно, получат не в полном объеме, ситуация меняется».

Более того, в АСВ даже были бы согласны на изменение законодательства, которое бы, например, ограничило оспаривание подобных операций, совершенных физлицами. «В этом случае необходимо решить, запретить ли оспаривать такие операции совсем, что, возможно, повлечет риск, что в предбанкротный период будут удовлетворяться исключительно VIP'ы. Или ограничить сумму оспариваемых операций физлиц? Но где порог целесообразных к оспариванию сумм?» — спросила присутствующих Медведева.

«ЦБ — ПЕРВЫЙ, К КОМУ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРЕДЪЯВЛЕНЫ ТРЕБОВАНИЯ, А НЕ К РЯДОВЫМ ВКЛАДЧИКАМ»

Так что всем присутствующим предложили вносить свои идеи, как сделать систему более справедливой — и вот тут ни к какому согласию прийти так и не удалось. Несмотря на то, что представители союза пострадавших клиентов ТФБ и ИнтехБанка отказались от участия в заседании, сославшись на его формальный характер, отдельные «погорельцы» татарстанских банков все же явились. Например, тот же упомянутый нами Шабанов возмущался не только тем, что ему неправомерно прилетел иск, но и в целом работой надзорных ведомств, на которые и предлагал повесить всю ответственность. «Насколько те надзорно-регулирующие органы, в обязанности которых входит следить за состоянием кредитных учреждений, вообще добросовестно работу выполняют? А в СМИ появилась информация, что ЦБ вывел свыше 15 миллиардов рублей. Уж ЦБ 100 процентов обладал этой инсайдерской информацией. Это первый, к кому должны быть предъявлены требования, а не к рядовым вкладчикам, бабушкам и пожилым людям», — указал мужчина.

А вот Рашид Магдиев — представитель кредиторов ТФБ из Санкт-Петербурга — напротив, рассыпался в благодарностях АСВ, которые в свое время приняли его, выслушали и позволили «дробильщикам» вкладов исправить свои ошибки. Приехавшая с ним юрист также подтвердила, что всем обращавшимся к ним они объясняли, что действия АСВ обусловлены законодательством и никак иначе.

«Нормы закона требуют от конкурсного управляющего восстановления справедливости, чтобы с момента появления картотеки деньги были возвращены в конкурсную массу и затем распределены в порядке очередности всем кредиторам», — соглашался с ней член комитета кредиторов банка АМТ Сергей Казаков. По его мнению, уже сейчас в законе есть некий компромисс, который «предлагают нарушить». «В чью пользу? Конечно, окажись я на месте вкладчика, снимающего свои деньги в преддверии банкротства, я бы однозначно сказал: «Конечно, в мою“. Еще бы сослался на возраст, семейные обстоятельства, состояние здоровья, заслуги перед родиной. Но если я не смог и не успел снять деньги, то я выступаю на противоположной стороне, исходя из иного понимания справедливости», — зачитывал свою подготовленную речь Казаков. Тем не менее вкладчик предложил не оспаривать хотя бы те сделки, которые не превышают сумму страхового возмещения — 1,4 млн рублей, а еще все же не забывать о «социальной справедливости». «Иски подаются всем, но ведь наверняка реально есть люди, которые снимали вклады на лечение, для каких-то нужд. Если такие случаи выявляются, АСВ обязано иски отозвать», — пояснил он свое понимание справедливости.

«Вот говорят, что человек снял деньги, потому что болен и ему надо лечиться, но АСВ не доктор, АСВ не проверит справки. Поверьте, мы найдем все справки в этот момент. Когда у нас пропали такие деньги, мы все будем искать какие-то справки. Этого не может быть. Есть Конституция — мы все равны», — спорила с ним Елена Карелина, член комитета кредиторов Смоленского банка.

«ЕСЛИ Я СНЯЛ ДЕНЬГИ, ЗНАЧИТ, Я ПОЧЕМУ-ТО ИХ СНЯЛ»

Кажется, только немногие решили поспорить со стройным хором похвал АСВ. Мужчина из ВШЭ упрекнул ведомство Исаева в нарушении презумпции невиновности, когда то утверждало, что вкладчики заранее знали о крахе банка и пытались вывести свои средства. «У нас есть правоохранительная система, которая непонятно чем занимается, только не этим. Если мы считаем, что информация из ЦБ и еще откуда-то уходит, и как „физики“, так и „юрики“ начинают в массовом порядке снимать деньги, значит, очевидно, возникает поле деятельности для правоохранительной системы. Почему вопрос решается исключительно в суде? Если я вкладчик банка, я понятия не имею, поставил банк картотеку или нет. Я узнаю о том, что банк лишился лицензии в лучшем случае в день, когда он лишился лицензии. Что вы от меня хотите? Если я снял деньги, значит, я почему-то их снял. Если у меня был преступный умысел, это надо доказать!» — уверенно объявил участник заседания.

Его поддержала также исполнительный президент ассоциации российских банков Лариса Санникова. «Человек может снять эти деньги на операцию, на еще какие-то обстоятельства. Поэтому очень важно найти компромисс между интересами вкладчиков, когда человек добросовестно пошел и распорядился своими средствами, а мы к нему предъявляем требования. Мы не можем же в банк ходить как на минное поле, снимая свои честно заработанные деньги», — отметила она.

Сейчас в случае оспаривания операций страдает лишь одна сторона — тот, кто хочет вернуть свои деньги Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЫ МОЖЕМ ЛИКВИДИРОВАТЬ БАНК ЗА 1,5 ГОДА. СЭКОНОМИМ НА ИЗДЕРЖКАХ В ДВА РАЗА»

Наконец, член комитета кредиторов Мастер-банка Елена Фальковская и вовсе упрекнула АСВ в чрезмерных тратах на юристов, которые участвуют в оспаривании сделок. «У АСВ нет почти юристов, и все эти взыскания проводятся за счет конкурсной массы. Получатся, что вкладчики страдают два раза. Все будет оспариваться за счет их же средств. Все, что удастся взыскать, уйдет на услуги консалтинговых фирм. В чем экономическая целесообразность оспариваний?» — спрашивала она Исаева.

Глава АСВ, конечно, не согласился, что траты на юристов астрономические, но идею их урезать все же поддержал. «Львиная доля затрат на юристов, если честно, неэффективна, мы судимся по техническим кредитам, по тем займам, которые изначально видим, что безнадежны», — кивал Исаев. По его словам, АСВ уже согласовало с ЦБ инициативу, которая поможет избежать бесполезных судов. Так что главная цель на ближайшие годы — ускорить ликвидационные процедуры, на которые сейчас уходит порой по четыре года. «Мы можем входить в банк быстрее, сейчас входим через три-четыре месяца после отзыва лицензии, пока идут судебные процедуры. В мире, как правило, судебная процедура назначения ликвидатора не используется. Мы готовы с такой инициативой выступить», — предложил Исаев.

Еще одна инициатива АСВ — начинать реализацию имущества немедленно. «Мы сейчас идем к этому годами. Мы предложили сделать систему по торгам более оперативной, что мы выставляемся сразу по максимуму и торгуемся по принципу голландского аукциона в течение дня. Как только появляется заявка — идем вверх. Делаем это на независимой площадке. В этом смысле мы хотим добиться более быстрой ликвидации. Мы можем ликвидировать банк за 1,5 года. Сэкономим на издержках в два раза», — просчитал глава АСВ.

Наконец, финансовый омбудсмен Павел Медведев, уже завершая заседание, обратил внимание на то, что сейчас в случае оспаривания операций страдает лишь одна сторона — тот, кто хочет вернуть свои деньги. «Нет другой стороны — того лица, который неправильно выплатил в свое время эти деньги. Нужно подправить закон таким образом, чтобы была другая сторона — ответственность на каком-то физлице, который выполнил операцию по выдаче денег тогда, когда выдавать было нельзя», — предложил он.

Больше никаких идей по реформированию системы банкротства банков участники заседания не предлагали. Так что по итогам осталось неясным, в каком же направлении пойдет процесс по оспариванию операций кредиторов. Судя по всему, ясного понимания о том, как реформировать и вообще стоит ли это делать, нет ни у АСВ, ни у «погорельцев» банков.