Мыльная экономика - или инновационная экономика?

В РЕДАКЦИИ «БИЗНЕС ONLINE» БАНКИРЫ, ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ, ДЕПУТАТЫ И УЧЕНЫЕ ПОДВЕЛИ ИТОГИ 2010 ГОДА И ДАЛИ ПРОГНОЗЫ НА 2011-Й

Свыше трех часов продолжалось в редакции газеты «БИЗНЕС Online» заседание круглого стола. Собравшиеся подвели главные итоги 2010 года - в политике и в экономике, для России и для Татарстана. Обсудили, как сказались на жизни республики приход нового президента, обновление правительства и руководства многих городов и районов РТ. Высказали единогласное(!) мнение о том, что конца финансово-экономического кризиса пока что не видно. И дали свои - подчас крутые - прогнозы на 2011 год.

ИТОГИ И ПРОГНОЗЫ

В конструктивной, но порой весьма эмоциональной дискуссии участвовали:

Альберт Бикбов, руководитель Казанского офиса банка «Северный морской путь» (СМП банк);
Марат Галеев, председатель Комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству;
Рашид Галямов, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций «Парадигма-консалтинг» (модератор);
Рустам Курчаков, известный экономист;
Александр Сергеев, основатель компании «Александр ЛТД»;
Павел Сигал, вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», президент «УК «Центр микрофинансирования»;
Вадим Хоменко, член-корреспондент Академии наук РТ, доктор экономических наук, профессор Национального исследовательского университета КАИ им. А.Н. Туполева;
Ильдус Янышев, председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР», депутат гордумы Казани от партии «Справедливая Россия».

Вопросы для обсуждения были предложены такие:

- Каковы главные итоги 2010 года - в политике и в экономике, для России и для Татарстана?

- Как сказались на жизни Татарстана приход нового президента, обновление правительства и руководства многих городов и районов?

- Как обстоят дела с кризисом - он продолжается, заканчивается, прошел? Как сказался кризис на республике - и на вашем бизнесе?

- Ваши прогнозы на 2011 год - для Татарстана, для России? Что вы ждете от 2011 года для бизнеса? Как будут обстоять дела с кризисом?

Павел СИГАЛ:

«В экономике пока больше слов, чем реальных дел»

Рашид Галямов: - Мы подводим итоги 2010 года. Он был противоречивым, сколько минусов, столько и плюсов. Россия, кажется, забурлила – Химкинский лес, Манежная и пр. Есть о чем поговорить и по республике, здесь просто глобальные потрясения: новый президент, новое правительство, новая система власти.

В эти дни я с удивлением услышал на одном из каналов ТВ истерику татарстанского среднего бизнеса по поводу повышения налогов, потом прочитал нечто подобное в газетах. Под конец года наш бизнес проснулся и взволновался: как будет тяжело после 1 января! А о чем они думали весь год – даже же было известно о реформе ЕСН… Но обо всем по порядку. Павел Абрамович, начнем с Вас, пожалуйста.

Павел Сигал: - В 2010 году политике России я каких-то особых перемен не заметил. Идет продолжение все той же политики, что была в предыдущие годы. Если не считать декабрьских событий, когда на улицы Москвы вышли националисты, несколько тысяч человек захватили центр столицы и там произошли все эти погромы. Милиция оказалась то ли недееспособной, то ли благодушной. Ну а помимо этого особых изменений в России я не увидел. Очевидно, что переломными будут 2011 и 2012 годы, когда будут выборы в Думу и президента России.

Что касается Татарстана, у нас, действительно, произошли серьезные изменения - новый президент, новое правительство. Я уже на эту тему много раз говорил, я это оцениваю положительно по многим параметрам. Политической жизни республики это пошло на пользу.

Что касается экономики России и Татарстана, ситуация, на мой взгляд, скорее негативная, чем позитивная. Негативная в том плане, что я не вижу серьезных структурных изменений в российской экономике, которые связаны с изменениями инфраструктуры, с поставленными глобальными, амбициозными задачами: модернизация экономики, инновационная экономика. Пока больше желаний, слов, чем реальных дел.

В Татарстане в этом плане продолжается тот экономический курс, который был взят в предыдущие годы. Масштабные проекты в химической индустрии и в других областях продолжаются. Это положительная тенденция.

Супермасштабные проекты - Универсиада, Олимпиада, Чемпионат мира по футболу – это замечательно, это престижно. Однако вопрос заключается в том, как потом будут использоваться те объекты, которые стоят сумасшедших денег, - и с точки зрения создания, и с точки зрения эксплуатации. Вопрос этот для меня открыт. К сожалению, во многих странах мира эта инфраструктура так и не использовалась. Сейчас не то время, чтобы в такую инфраструктуру вкладывать гигантские деньги.

НАЛОГОВЫЕ НАГРУЗКИ В 2011 ГОДУ УДАРЯТ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ КРИЗИС

Павел Сигал: - Теперь подробнее о том, как сказался на республике приход нового президента и обновление правительства. Я уже говорил, что положительно. Впрочем, можно выразиться по-другому: на жизни Татарстана это никак не сказалось, потому что нынешний президент долгое время был премьером РТ.

Что касается смены глав городов и районов – тут я особых изменений не вижу. Был в одном районе, посадили в другом. Новый премьер - он энергичный и толковый менеджер. Я с ним имел дело и в Челнах, и еще по ряду других вещей. Надеюсь, что в республиканском правительстве будет задана та же динамика, что была прежде.

Третий вопрос касается кризиса. Считаю, что острая фаза прошла. Однако говорить, что он прошел, - нет, я так не считаю. Хотя оживление в экономике есть. У меня тут такая ассоциация. Это как ремиссия у больного человека. Он стал субъективно чувствовать себя лучше. Он даже стал ходить, может быть, на работу пошел. Но глубинные причины болезни остались, они не решены…

Острой фазы кризиса не будет, но ситуация с рецессией продолжается. Особенно это заметно в сфере малого и среднего бизнеса. Особенно малого бизнеса. Там никакого радикального улучшения ситуации по сравнению с кризисными годами нет. Часть бизнесов рухнула, часть уцелела, из них кто-то пытается восстановиться... Кроме того, те существенные налоговые нагрузки, которые появятся в 2011 году, ударят по предпринимателям не меньше, чем кризис.

БАНКИ ЛИШЬ ИГРАЮТ В ПОДДЕРЖКУ БИЗНЕСА

Павел Сигал: - Что касается моих бизнесов, для нашей отрасли кризис завершился - для микрофинансирования, для швейной отрасли (у меня швейная фабрика есть). Восстановился объем заказов для швейной фабрики, восстановились продажи. По микрофинансированию полгода идет подъем. Несмотря на очень громкие слова, что все за малый бизнес, большинство банков, обжегшись во время кризиса, продолжают играть в поддержку бизнеса, а не реально оказывать такую поддержку. Я сейчас не буду его называть, но есть в республике один замечательный банк. Я отдал ему свой инновационный проект. Есть предприятие, есть земля, есть залоги, есть государственные дотации, есть мое личное поручительство (у меня там контрольный пакет). И этот, один из наших самых продвинутых банков, уже две недели мне морочит голову и не говорит ни «да», ни «нет». Хотя речь о совершенно смешной сумме.

-  Павел Абрамович, помилуйте! Вы же либерал! Задачей банков не является поддержка и развитие бизнеса. Только чистое зарабатывание денег. Какие могут быть претензии к банкам?

Павел Сигал: - Претензий нет. Но не надо кричать, что мы такие инновационные, наши условия выполните - и все получится.

У меня с банками личные отношения, я в этой сфере профессионально работаю. Через меня, как через вице-президента «Опоры России», проходят десятки банков, которые просят: Павел Абрамович, ты только допусти нас выступить перед малым бизнесом, и мы им все дадим, мы все готовы сделать. А когда начинаешь реально приводить к ним малый бизнес, говорить: дайте кредиты, - не дают!

- Лежачего не бьют, банкам и осталось-то года полтора максимум. И вообще - для них слова о поддержке малого бизнеса - это только маркетинг... Вот вы сказали, что острая фаза кризиса прошла, а впереди - или стагнация, или что-то еще. И хотя причины не ликвидированы, но острой фазы вы уже не видите. На чем основана ваша вера? На неких макроэкономических исследованиях - или это заклинание, что все будет нормально, все будет хорошо?..

Павел Сигал: - Я не сказал, что все будет нормально. Острая фаза кризиса – все-таки обвал… А сейчас состояние неустойчивого равновесия, когда нефть стоит 75-80 долларов. Но это не те 30, которые были в кризис. Часть малого бизнеса приспособилась к этому. Мы люди живучие.

Меня перед кризисом спрашивали, будет ли обвал рубля? Я отвечал, что этого быть не должно. Не было такого в истории мировой экономики, в стране, которая обладает третьим в мире золотовалютным запасом. Так что с точки зрения экономики такого не должно быть. Но легко представить, что все это нарисуют… Нечто подобное у нас и произошло: иметь 800 миллиардов рублей золотовалютных резервов и ухитриться при этом обвалить на 50 процентов национальную валюту, - это надо уметь.

Рустам КУРЧАКОВ:

«Куда только головы ни вертелись, особенно левая»

Рустам Курчаков: - На первый, поверхностный взгляд, вроде бы ничего особенного не было в этом году. И, возможно, Павел Абрамович прав с точки зрения внешней канвы. Но с реальными сдвигами всегда так – их можно увидеть и осознать только на расстоянии. Вот, возьмите - год начался уходом Шаймиева, а завершился уходом Лужкова. Берем эти два события, и - почувствуйте разницу. Шаймиева «ушли» в одной России, а Лужкова – уже в другой. Или сравните, какое реальное наследие оказалось у Лужкова, Рахимова и Шаймиева. У некоторых моих знакомых оценки поменялись на 180 градусов, хотя времени еще немного прошло. И потом, по нашей российской традиции, все основное делается в последнюю декаду последнего месяца. И то, что основные события развернулись в декабре, – это как раз по-нашему.

- Манежную площадь имеете в виду?

Рустам Курчаков: - Нет, Манежная площадь – это, грубо говоря, три плановых учения объединили в одно для экономии средств. Желательно, чтоб без травм. Молодежь есть молодежь, это наши дети и внуки, здесь аккуратно надо.

Поэтому, в российской ситуации, на мой взгляд, очень серьезные изменения произошли. Страна наша пришла на изготовку к переломному периоду 2011-2012 годов. Это видно по двум головам российского орла – Медведев и Путин. В течение года чего только не было, куда только головы ни вертелись. Особенно левая.

- Левая – это либеральная?

Рустам Курчаков: - Ну, можно сказать, что либеральная. У нас в народе говорят: «пошел налево», значит - загулял человек, дал себе свободу на время. Давайте честно признаемся - мы пока наблюдаем спектакль. Какие-то актеры нравятся, какие-то играют неважно. Но нет серьезных актеров на роль героя, это сразу видно. Вот недавно Путин что-то спел на публику под собственный аккомпанемент. Чуть сфальшивил, кажется. Может быть, по старой профессиональной привычке, маскирует какое-то мужское решение, серьезное. Тут, как в грамматике, проверочные фигуры для Путина – Назарбаев, ну, может быть, Минниханов. Евразийские мужчины, не атлантические.

А массовое сознание реагирует пока чисто эмоционально, даже на Кущевскую. Хотя уже пора бы проснуться базовому инстинкту. И хотелось бы без всяких показательных учений, без крови, без спецопераций. Это очень неприятные вещи, они отбрасывают назад, надо их избегать. Баланс хрупкий и легко сорваться. Мне кажется, что Россия пришла на изготовку. Как всегда, с опозданием, с похмелья, не в той форме - так часто бывает со спортсменами-любителями, они отличаются от профессионалов. Но в самый последний момент он выходит на старт – и у него все нормально, и он еще имеет шанс всех обыграть. Или провалить.

Как сказалось это на жизни Татарстана? Ну, нормально, для ненормальных. Пришла молодая профессиональная команда, волевая. Это и нужно, чтоб преодолеть административный паралич последних пяти-шести лет. Об этом говорили много раз, и нет смысла повторять. Но надо учитывать, что Татарстаном же управляют не отсюда – ЦУП в другом месте. Для того чтобы судить о качестве управления, о возможных последствиях, нужно брать другую систему координат.

- Вы имеете в виду вашингтонский «обком партии»? Или московский «горком»?

Рустам Курчаков: - Влиять на Татарстан стремятся сейчас все пять или шесть обкомов, какие существуют и претендуют, и Высшая партшкола в Сингапуре. Поэтому тут иногда проводятся встречи международного уровня, о которых правительственные чиновники узнают задним числом. Но в основном Татарстан управляется все-таки Путиным, и совсем не по-обкомовски. Высокая культура обкомовского управления (не надо только путать идеологию с четкой организацией системного управления сверху донизу) теперь уже безвозвратно утрачена. Она, у нас, наверное, окончательно ушла вместе с Халяфом Низамовым (экс-руководителем аппарата президента РТ в 90-х годах), после чего во власти образовался застой хуже брежневского.

Партийный рычаг у Путина как раз самый слабый среди остальных, он работает ему в минус – весь этот наглый «BigBand» по развалу страны с противоположным названием, от него больше вреда, чем от КПСС за 70 лет. Но зато у ВВП в руках понятная правительственная вертикаль. Она простая, и в смутное время самая легитимная, чтоб не заиграться в политику.

Определенные сомнения были, видимо, вначале - какая команда возобладает в Кремле и Белом доме. И в первой половине года наш новый глава региона говорил о преемственности, успокаивал, что перестановок не будет. А как только вектор определился, сразу изменился тон. Я думаю, все на это обратили внимание. Но на власти сейчас небывалый груз ответственности – и за себя, и за того парня. Накопившихся проблем – тьма. Поэтому и на прошлом «круглом столе» в «БИЗНЕС Online» я говорил, - не время шпильки вставлять, и что толку от наших умных мнений и рассуждений на тему «какое правительство нужно Татарстану». И время для прямого диалога власти с народом еще не пришло - пока действует инерция старого пиара. Поэтому остается одно – чем ты сам можешь помочь в смысле позитива? Берешь лопату и убираешь снег во дворе, в центре города, рядом с кабмином, так как дворников перед снегопадами разогнали «вредительскими» зарплатами по 1,5 - 2 тысячи рублей в месяц, хотя с жильцов собирали за «уборку дворовой территории» в несколько раз больше.

Если говорить о качестве работы, то за последние пять-шесть лет номенклатурно-кланового капитализма именно аппарат, который и обеспечивает надежное управление всем – от общественного туалета до бюджета, - был полностью развален отсутствием воли - и политической, и административной. Аппарат – это 90 процентов власти, китайцы называют «ганьбу». И у нас власть на всех уровнях фактически лишилась аппарата. Последние года два-три, насколько я могу судить, даже те отдельные профессионалы, которые просто не могут плохо работать и которые в аппарате еще были, они просто ушли, - по возрасту, или потому что так и не смогли приспособиться к сложившейся криминальной системе. В министерстве 100 или теперь уже 200 чиновников, а суть и смысл его работы определяют максимум три человека. И вот они ушли, и пишут теперь мемуары своими невыплаканными слезами. А министерство кончилось – остались только игры в тендеры и толпа деморализованных исполнителей непонятно чьей воли. Поэтому у нынешних премьера и президента настоящего аппарата, по сути, нет. Ну, наверное, есть толковые и преданные адъютанты и порученцы. У нас и слово «чиновник» стало ругательным. Хотя по смыслу Чиновник, Чин (понятно и по-русски, и по-татарски, в современном переводе означает «настоящий полевой командир» или «настоящий полковник») – это МУЖ-ЧИНа, который тащит на себе груз ответственности перед людьми (а не продукты «распила» и не взятки тащит). Вот этого сегодня нет. А восстановить, воссоздать аппарат и тем более в новых сложных условиях, – непростая задача. На данный момент она не решается. Есть, конечно, более простой путь – установить режим личной власти. Но мы не Чечня, тут такие методы просто не пройдут.

А массовое сознание у нас ведет себя еще более эмоционально, чем в среднем по России. Средневзвешенный казанский татарин в первом городском поколении избалован, как китайский мандарин. Из тюркитайской истории известно, куда при этом девается созидательный и ответственный мужской дух. И если его срочно не восстановить, то соответствующие обкомы из них быстро могут сделать каких-нибудь, извините, «сингапурских обезьян» для обслуживания своих проектов.

С кризисом дела обстоят таким образом, что прелюдия закончилась, будет небольшая передышка, и потом кризис по-настоящему развернется. Это грубый прогноз. Основные вопросы кризиса не решены, и после передышки ждем сноса «финансовой крыши». Но у нас и без глобального кризиса много своих невыполненных домашних заданий. Нынешний кризис, он «неправильный» и, к сожалению, управляется не экономически, а внеэкономическими методами (информационными, военно-политическими, психологическими, террористическими и т.п.), причем, вразнобой, пока главные генштабы или обкомы не договорились. Но вся эта суета постепенно перекрывается Матушкой-Природой, которая просто устала и заболела от нынешней вредной цивилизации.

Вадим ХОМЕНКО:

«Россия не сформировала свою модель антикризисного развития»

Вадим Хоменко: - В 2010 году, действительно, в некотором оживлении была российская экономика, которая зависит от западных отраслей, куда мы поставляем свое сырье. Вход в кризис и выход был в неклассическом характере для России. Вход происходил, когда министр финансов России Алексей Кудрин вообще отрицал, что у нас будет кризис, уверял, что мы будем островком стабильности. Не получилось. Кризис по нам ударил сильней, чем по большинству стран, необязательно с сырьевой экономикой. Кстати, некоторые сырьевые страны, как, например, Саудовская Аравия, показали положительный рост. В странах СНГ одна из самых тяжелых ситуаций была у нас, в России. Поэтому кризисная ситуация сырьевой экономики - это да, но это не самое существенное, потому что есть более глубокие причины. Неклассический характер кризиса выражался даже в том, что уровень инфляции был высоким, что не характерно для подобных кризисов и не совпадало с ценовой динамикой в развитых странах на фоне падающих цен на энергоносители.

Что касается политической ситуации - она является отражением экономических процессов, включая Манежную площадь. Все-таки это возможность политического выхода из той экономической ситуации, которая закладывалась в течение долгого периода времени, может быть, лет десяти. Это все во время кризиса обострилось, и вышло на улицы городов в форме крайних неконтролируемых эмоций и действий, пока далеких от конструктивных поисков и решений проблемы.

Самое главное: Россия пока не смогла сформировать свою модель антикризисного развития. Та модель государственного устройства, которая существует, не дает возможность выработки такого решения. Печально, что, на фоне нарастания административного ресурса в стране, у нас произошел отход от тенденций того периода, когда происходили настройки управления федеративным государством. Сейчас федеративный характер экономики уже и не упоминается.

Что касается Татарстана. В принципе, направленность и содержание реализуемых здесь социально-экономических процессов сходны с российскими. Тяжелая ситуация в этом году сложилась с погодными условиями, что отразилось на общей кризисной ситуации.

- Кризис носит системный характер…

Вадим Хоменко: - Он системный, потому что в отраслях необходимые фундаментальные управленческие конструкции ослабли либо не сформированы. Когда я говорю с туркменами, арабами, они даже не понимают возникшей ситуации. Они говорят, что в арабских странах по году нет дождя, и, несмотря на это, они обеспечивают себя сельхозпродукцией. Из Египта к нам везут картошку! Вопрос в том, что у нас свернута на «нет» система мелиорации, что сельское хозяйство находится в тяжелой ситуации не только в этом году.

Приведу простые цифры по сельхозпродукции. В предкризисные годы получаемый объем сельхозпродукции с 1 га в России не превышал 300 евро, в то время как в Нидерландах он был около 10 600 евро, а в Израиле – в пределах 11 000 долларов. Хотя Израиль и Голландия – это абсолютно разные природные условия, но планка эффективности использования земли - близкая.

- Может быть, ГМО они не применяют просто?

Вадим Хоменко: - Они не применяют очень много чего. У нас сельское хозяйство запущено в целом, плюс реакция на засуху.

Что еще бы я хотел сказать. Во время выхода из кризиса я ждал положительных глубинных тенденций. Но, знаете, никаких подвижек с точки зрения вложений в высокие технологии нет. Берем даже Татарстан. Мы поднялись в этом году, но структура уходит в сторону сырьевого сегмента. Если брать ситуацию за 10 лет, даже с 90-х годов, то примерно все выглядит так: сырьевая составляющая была 40 процентов, сейчас - 60 процентов. И эта тенденция носит устойчивый характер.

ПОКА ПРЕОБЛАДАЕТ ИНЕРЦИОННЫЙ СЦЕНАРИЙ

Вадим Хоменко: - Если еще говорить о Татарстане - здесь были упомянуты крупные спортивные федеральные проекты. Можно отметить и создание федерального университета, и то, что 2010-й был Годом Учителя. Республика в этом отношении пытается ухватить основу инновационного процесса в системе образования и науки. Конечно, ситуация так запущена, что одними этими рывками ее сложно вырулить.

Что такое Россия с точки зрения финансирования образования? Это 3,1 процента от ВВП. Сложно найти в Европе страну, где показатель был бы такой же. Ну, выше по рангу идут Филиппины - 3,2 процента. А в развитых странах эта цифра равна 4 - 6 процентам. Даже развивающиеся страны выделяют больший процент на финансирование образование.

- С чем это связано, как вы считаете?

Вадим Хоменко: - Это идет от расстановки приоритетов. Запущена также и инновационная сфера. Одним проектом Сколково ее не вытащишь. Взять такой показатель, как количество компьютеров на определенную численность населения. Если посмотреть данные из последнего мирового справочника - я удивился, что в Монголии на одну и ту же численность населения в два раза больше число компьютеров, чем в России. Разрывы очень большие. Пока инерционный сценарий преобладает. Происходит также определенный уход Татарстана от политического позиционирования.

О кризисе - его основы имеют фундаментальный характер. Действует достаточно понятная система закрученной финансовой спирали. Начинается с эпицентра мировой экономики. Но что нам классику раскладывать, когда там длительное время, начиная с 90-х годов прошлого века, наблюдается увеличивающееся превышение денежной массы над объемом ВВП. Объем ценных бумаг превысил все разумные планки, не выдерживаются нормативы по государственному долгу и так далее.

Россия тоже маневрирует на грани выхода из каркаса нормативов финансово-экономической безопасности. Нам часто говорят, что долг государства сократился. Смотря какой долг! Корпоративный долг - огромен. Причина кризиса не только в сырьевой экономике, но и в отсутствии диверсификации - и отраслевой, и территориальной. Посмотрите, как мы работаем с потенциальными партнерами. Мы очень плохо с ними работаем. Освобождается, скажем, ниша, - туда уходит Китай, а нас там нет. Пока нет системного подхода, кризис ожидает нас так же, как и на западной территории.

Марат ГАЛЕЕВ:

«В экономике драйва не чувствовалось»

Марат Галеев: - В политике нельзя так рассуждать – есть изменения или нет изменений. В экономике всегда происходят какие-то изменения. Если политики адекватно реагируют на эти изменения, то все проходит гладко. Если стараются проблемы не замечать, то проблемы начинают вылезать. К сожалению, можно говорить, что в российском обществе есть целый ряд противоречий, на которые наверху не стремятся адекватно реагировать.

Какие это противоречия? Во-первых, постсоветское пространство и миграционные процессы. Они набрали большую силу. Бывшие республики - это совершенно разные цивилизационные общества, несмотря на то, что раньше считались одной страной. И распалось страна из-за того, что цивилизационные ценности были отличными друг от друга. И сейчас происходит перетекание значительных масс людей с другими культурными ценностями в определенные центры России. Оказывается, что общество к этому не готово.

Россия - тоже многоконфессиональная, многонациональная страна, и, казалось бы, мы нашли формулу федерализма в Конституции. Но это требует очень существенной генерации идей, развития, проработки генераций в политике. На самом деле, из уст лидеров страны слово «федерализм» слышится реже, чем раз в год. Отсюда те события, которые мы сейчас видим, - а они происходят не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и еще в целом ряде городов, это как цепная реакция. К счастью, это обошло Казань. Такие события - прорыв на поверхность тех противоречий, которые есть в стране. Итоги политики 10-го года – это ее неадекватность, в первую очередь, внутри страны. Неадекватность тем реальным вызовам, которые возникают.

В экономике тоже драйва не чувствовалось. Но политические решения по проведению Чемпионата мира в 18 году задают вектор развития страны на несколько лет. Да, можно это по-разному оценивать. На мой взгляд, в ближайшие семь лет политика в России будет более предсказуемой, страна вынуждена будет становиться более открытой. Но опасность возврата к закрытости себя не исчерпала, такая опасность потенциально витает. Есть немало людей, которые стремятся вернуть эту закрытость. Поэтому я вижу большой позитив в плане предсказуемости движения России в ближайшие семь лет.

Принципиальное решение – это активизация вступления в ВТО. Это политическое решение, в первую очередь, и тоже стремление к какой-то открытости.

Что касается Татарстана. Здесь я вижу, что определенный драйв есть. И Универсиада, и футбольный чемпионат мира. Они для Татарстана послужили сглаживающим элементом в строительной отрасли, где падения вообще не было в кризисный период. Все регионы России переживали очень серьезный кризис в строительстве, а мы его практически не ощутили. Потому что сумели все это сгладить с помощью Универсиады и ТАНЕКО.

ТАНЕКО – это вообще особый случай, потому что это крупнейший проект в постсоветское время. Нигде ничего в России не строилось в таких масштабах, объемах, начиная с 80-х годов. Да, он имеет аналоги в мире. Это догоняющий принцип. Но для России он равноценен инновационному, потому что глубина средней переработки нефти в России по всем мощностям где-то 68 процентов. А здесь мы переходим сразу на мировой уровень – 97 процентов. Лучше и не пожелаешь! Поэтому есть какой-то драйв, который мне очень нравится. И то, что мы в лидерах в процессе этого обновления, - вдохновляет. Да, здесь обновление связано с сырьем, но это переработка сырья, где есть место инновациям. Так что я испытываю определенный оптимизм.

ОТ ЛИДЕРА ЗАВИСИТ БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ

Марат Галеев: - Что касается политической смены руководства республики, то приход президента тоже добавил драйва. Его высокая работоспособность просто поражает. Иной раз затрудняюсь подсчитать, сколько же длится у него рабочий день. Начинается он очень рано, интенсивность большая.

- Это потому что ручное управление республикой.

Марат Галеев: - Мы находимся в той системе координат, которую не сами задаем. Она задана и, к сожалению, в переходный период никаких автоматических регуляторов в стране нет, по сути, она очень сильно зависит от активности лидеров. Так сложились и государственное устройство, и вся наша система жизни. В России на протяжении многих веков другой системы и не было. От лидера зависит больше половины - это точно. И в республике ощущается определенная интенсивность работы.

В рамках Татарстана, если уходить от глобальных проблем, тактические и среднесрочные цели известны на три - пять лет. Это энергоресурсосбережение по всем фронтам, где резервов много. Это машиностроение. Это менеджмент по бережливому производству, философия очень модная в современном мире, где у нас тоже огромное количество резервов. Этим всем нужно заниматься. Речь не о ручном управлении. Здесь играют роль воля и желание. Но резервы есть, и, самое главное, что мы чувствуем результаты. Растет конкурентоспособность машиностроения, которое упало больше всех. Хуже было бы, если бы не видели результатов при каких-то усилиях. Адекватные усилия – адекватные результаты. Здесь я не вижу особых вопросов. У нас перспектива представляется не самой плохой. Наоборот, можно испытывать определенный оптимизм на ближайшие годы. Хотя, конечно, проблем очень много.

Есть институциональные проблемы. Здесь не столько нужен анализ отраслевой, сколько нужен институциональный подход по развязыванию различных узлов. Ясно, что речь и о ЕСН, о котором все уши прожужжали. А сегодня некоторые уже и не считают нужным говорить, но в уме-то у каждого есть. Это институциональная проблема породит новые системные вещи, которые, как мы знаем, могут привести к парадоксальному результату по снижению официальной средней заработной платы.

- Просто снова в тень уйдет малый и средний бизнес...

Марат Галеев: - Через конвертные системы официальная статистика сможет зафиксировать падение зарплаты. По факту всегда есть розничный товарооборот, который опережает рост зарплаты, это уже говорит о чем-то. Я думаю, что этот разрыв увеличится.

НЕ НАДУВАЕТСЯ ЛИ ЗОЛОТОЙ ПУЗЫРЬ?

Марат Галеев: - Что касается кризиса, тут все были единодушны, что острая фаза прошла, но факторы, породившие кризис, они не ликвидированы. Есть глобальные противоречия между национальными политиками государств и необходимостью интернационального глобального регулирования процессов. Одно сталкивается с другим – эгоистичная политика национальных государств входит в противоречие с необходимостью глобального регулирования.

- Вы за мировое правительство?

Марат Галеев: - Я просто констатирую противоречия. Причины, порождающие кризис, уничтожены быть не могут. Каждая страна, исходя из эгоистических целей, пытается вылезать за счет других. И Греция не хочет ужимать свои расходы, равно, как и сильные в Еврозоне не хотят тащить груз слабых на своих плечах. Еврозона может развалиться не потому, что Греция обанкротится, а потому что сильные могут в один прекрасный день сказать: «Хватит!». Некоторые прогнозируют распад Еврозоны на две составляющие. Это вполне вероятный вариант.

Противоречия порождены кризисом. Они пока не ликвидируются. Тут разные цифры есть. Если мировой валовой продукт равен 60 триллионам, то денежных инструментов на 600 триллионов. Они раскачивают ситуацию. Это неуправляемые финансовые потоки, которые ищут себе выгодного приложения и в любой момент могут надуть новый пузырь. Как некоторые сейчас считают, надувается золотой пузырь. Разных точек зрения много. Экономика - она как погода. Когда все уже прошло, тогда и объясняют, почему так получилось. В экономике много факторов, большинство из которых пощупать руками нельзя. И есть просто элемент недоверия. Возникло недоверие – все, ты можешь спровоцировать кризис.

ТАТАРСТАН - НЕ СОВСЕМ СТЕКЛЯННЫЙ ДОМ

- В своем послании президент России Дмитрий Медведев говорил о том, что государство не должно владеть активами. Что будет с Татнефтью, с ее госпакетом и вообще с татарстанской госсобственностью? Насколько реально, что ее выставят на торги, и чем это грозит?

Марат Галеев: - Я не очень склонен воспринимать буквально каждое слово в послании, оценивать, что президент имел в виду. Насколько помню, там было насчет заводов, газет, пароходов… Я читал в «БИЗНЕС Online» о реакции деловой элиты на эти строки послания. Но дело в том, что для Татарстана это жизнеобеспечивающая отрасль, имеющая стратегическое значение. Мне кажется, что здесь нет пока предпосылок, чтобы заработал механизм принуждения.

- А возможен ли в Татарстане конфликт элит - между старой и новой, формирующейся элитой?

Марат Галеев: - В стране идет смена поколений, это объективный процесс. Медведев своим указом сократил возрастной срок по госслужбе с 65 до 60 лет. А когда идет смена поколений в таком режиме, всегда присутствуют элементы повышенного трения. Но в нашей республике президент Рустам Минниханов понимает, что Татарстан не совсем стеклянный дом. И вообще, Минниханов - человек не резких шагов, а позитивный, ориентированный на постоянное созидание. Он всегда идет на компромиссы.

Ясно, что формирующаяся в республике новая команда пока имеет переходный характер. Но все понимают, что сила Татарстана в конструктивных отношениях, в том числе и с федеральным центром. Эти отношения мы налаживали не год и не два, а много лет. На мой личный взгляд, и в Москве это понимают, и дорожат такими отношениями с Татарстаном. Поэтому важно было сохранить преемственность власти, с тем, чтобы не было резких поворотов. Вообще, резкие повороты и в России, и в Татарстане всегда будут нести больше негатива, чем позитива. Они не будут созидательными. Вряд ли можно найти экономиста, который бы ратовал за какие-то радикальные меры. Хоть либералы об этом много говорят. Либеральные идеи лично для меня весьма привлекательны. Но носители этих идей, к сожалению, сильно растратили свой политический капитал за предыдущие 20 лет.

- Ваше мнение: почему, несмотря на очевидность, о чем все пишут и говорят, все-таки были приняты неверные, ошибочные решения о реформе ЕСН?

Марат Галеев: - Бизнес это видит под одним углом зрения, руководство страны - под другим. Понятно, кто больше оказывает влияние на принятие решений, - бизнес, чиновники от министерства экономики, министерство финансов? Руководитель страны всегда суммирует разные мнения. На мой личный взгляд, пока побеждает позиция минфина, где превалирует фискальная психология, фискальная методика.

- Тут команда Медведева больше сработала или все-таки премьера?

Марат Галеев: - Трудно сказать. Если посмотреть внимательно, то Аркадий Дворкович, который является экономическим советником президента России, всегда осторожно говорит против.

- Кудрин тоже выступил против...

Марат Галеев: - Значит, зашатался. До этого был «за».

- Даже налоговая инспекция выступила против...

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ: ПОЛУЧИТСЯ - ИЛИ ЕГО ПОДСТРИГУТ ПОД БОЛОНКУ?

- Как сегодня идет процесс создания Казанского (Приволжского) федерального университета? Президент Татарстана возглавил попечительский совет КФУ - это знаковое решение.

Рустам Курчаков: - Вот у меня, как бывшего вузовского преподавателя, в том числе КГУ, и академического ученого с общим примерно 20-летним стажем, вопрос к представителю законодательной власти: у нас в ПФУ идет какой-то позитивный процесс? Собрав там не то, чтобы цвет, но базовый элемент Казани, как города образования, науки, студенчества, столица Татарстана на одном этом могла бы по-умному, по-европейски жить, если действительно сосредоточиться на создании современного университета. Конечно, жаль, что организаторы проекта не обратили внимания, что КГУ лицом на Восток – это уже университет на пол-Евразии, причем, уважаемый в Европе, как и было исторически. А ПФУ – он и есть ПФУ. Так получится все же самобытный университет - или всех соберут и подстригут «под болонку»?

Марат Галеев: - Это опять-таки зависит от людей. Мне кажется, что сейчас там идут позитивные процессы. Казанский университет хочет стать международным университетом. Но тогда он, как в развитых странах, должен быть связан с реальной экономикой. И фундаментальная наука должна развиваться в связи с решением конкретных задач. Поэтому университет составил реестр перспективных исследований по всем направлениям, какие имеют конкурентоспособный характер и международный уровень. Такие выявились по нескольким направлениям: физика, химия, медицина, биофарм, еще кое-что. В КФУ хотят создать инженерный центр - с тем, чтобы не просто заниматься исследовательской работой, но делать ее с выходом на практику. Там выиграли ряд тендеров, заключили контракты с Нижнекамскнефтехимом и Татнефтью, для которых взялись решать совершенно конкретные задачи по производству ряда необходимых в технологии элементов, ориентированных на импортозамещение.

- Почему это в университете? У него нет других задач?

Марат Галеев: - В КФУ нет ориентации прямой на бизнес, а есть ориентация на связь науки с бизнесом. Это немножко разные вещи. Это не стадия коммерциализации разработок, чем занимаются технопарки. Университет должен заниматься учебной работой, учебно-исследовательской, исследовательской, НИОКР и коммерциализацией. И там все эти стадии хотят соединить.

- Американский вариант...

Марат Галеев: - И не только американский - многие университеты так работают. Для этого придется вкладываться несколько лет и достаточно безвозвратно. Я всегда говорил, что эту идеологию надо на втором курсе начинать. Втягивать наиболее талантливых людей через учебно-исследовательскую работу и попытаться вырастить. Но специалист никогда не состоится, если под эти проблемы у него не будет тесных международных связей с ведущими центрами по отраслям, которые они двигают. Поэтому университет должен стать открытым. Это качественно новое образование, имеющее мало общего с прежним КГУ. Это не КГУ. Его больше нет. Многие работники КГУ думают, что они еще там находятся, но это новое образование, которое придется лепить лет пять - восемь. И, может, что-то выйдет. Вижу перспективу в этом. По крайней мере, есть понимание задач и есть желание этим заниматься. Но никто ничего не гарантирует.

- Вы сказали, все зависит от людей. Назовите лидеров.

- Лидеры есть, они генерируют идеи. Они не конфликтны. Они, как правило, если что-то не так, просто сваливают за бугор и работают там. И никогда не конфликтуют. Поэтому такая организационная форма – верная попытка.

Александр СЕРГЕЕВ:

«Россия распоряжается деньгами не самым лучшим образом»

Александр Сергеев: - Для меня важные события были – это движение России в сторону централизованного монархического государства с прекращением всех полномочий регионов. Как выпускника юрфака, меня удивило, что второе должностное лицо в России произносит в адрес Ходорковского, что вор должен сидеть в тюрьме. Это крылатая фраза из фильма «Место встречи изменить нельзя». Но многие помнят, что герой Высоцкого произнес ее после того, как засунул украденный кошелек в карман человеку, то есть подставив его под статью!

Второе - когда про яблочников сказали, что они наворовали миллионы. Есть определенный негатив к бизнесменам, подогреваемый первыми лицами государства. Сегодня, думаю, уже не очень важно, каким путем они заработали в 90-е годы свои деньги, а обвинения такие вправе предъявлять суд. Соответственно, эта государственная позиция распространяется на все регионы и области России.

Про Казанский университет. Я заканчиваю его в феврале, мне дадут диплом. Но какой диплом? КФУ? Или, говорят, что будет написано КГУ и в скобках КФУ? Зачем нужно было менять название? У нас в стране не так много легендарных университетов - в Питере, в Москве и, был, наш, в Казани. Ради того, что бы усилить базу? У меня дочка учится в МГУ, на экспериментальном химическом факультете, они там занимаются нанотехнологиями. И очень даже запросто студентов раз в неделю возят в Черноголовку, и они там занимаются в лабораториях Академии наук, ведут свои научные разработки. Для этого и объединяться не нужно было.

Что касается того, что мы выиграли право проведения Чемпионата мира по футболу 18 года. В Москве с 1980 до 2000 года спортивные объекты не строились. Олимпиада 80-го дала возможность заниматься 20 лет на тех объектах, которые были тогда построены. С 2000-го года пошло строительство новых объектов. Сейчас идет финансирование, федеральное и международное (через федерацию) - и на Универсиаду, и на Олимпиаду, и на Чемпионат мира... Неразумно отказываться

- По Чемпионату мира - сразу в пяти городах строятся новые стадионы.

Александр Сергеев: - Что касается изменений в экономике. Здесь, на мой взгляд, изменения негативные, потому что происходят странные вещи. Официальная инфляция одна, а рост цен на продукты совершенно другой. Разрыв в разы! То, что нет большой инфляции и девальвации рубля, вроде как хорошо. На самом деле, это все не очень хорошо, потому что инфляция позволяет работать экономике. Другой вопрос, что социальные пакеты должны успевать за инфляцией. Когда Штаты об этом позабыли, обвалился курс доллара, но они получили колоссальный экспорт всего, что производится в Америке, и приток капитала на территорию своей страны. Все это стало дешево. Мерседес или БМВ, произведенный в Штатах, стал стоить намного дешевле, чем Мерседес или БМВ, произведенный в Европе.

Существуют же индикаторы, которые видны невооруженным глазом. Один из индикаторов – рынок  недвижимости, и жилой, и нежилой. Особого спроса нет, предложение растет. Но при этом цена и не падает, и не растет, а находится в замороженном непонятном состоянии.

За последние 10-12 лет в России было столько нефтедолларов, сколько их не было за всю историю российской империи. Но страна распоряжается деньгами не самым лучшим образом, хотя была возможность использовать их на развитие. А их использовали на все эти стабилизационные кредиты, которые выдавались Сберу, ВТБ. На помощь субъектам России: давайте, заткнем дыру в этом регионе, давайте, подпитаем тот регион. Деньги выдавали без условия их обязательного возврата. Это разлагает тех, кому выделяют средства, потому что деньги как бы общие и даются безвозвратно.

- Вообще-то руководство страны заявило, что банки вернули все деньги, которые им выделялись в кризис. И в Татарстане вернули…

Александр Сергеев: - Но им же пару раз выдавался транш на покрытие убытков по невозвращенным кредитам. Об этом вообще в России никто толком не знает. Но про банки - это мое личное мнение.

В КРИЗИС УМЕРЛО МНОГО СРЕДНИХ БИЗНЕСОВ

Александр Сергеев: - Что касается Татарстана, то у нас глобальные изменения. Приход нового президента. Нужно отдать должное Шаймиеву, что он сумел подписать договор с Москвой, чтобы не платить достаточно длительное время налоги, - и за счет этих денег поднимал свой собственный регион. Конечно, сейчас сложнее. Но опять же Универсиада-2013 года и подвиги наших спортсменов из «Рубина», «Ак Барса», «Динамо», они помогают удержаться на плаву Татарстану. К слову, раньше многие матчи просто не показывали по телевидению. Теперь в той же Испании знают, что есть такой клуб - «Рубин», что есть Казань, где мечети вместе с церквями. Я считаю, что на имидж республики наши спортивные победы работают очень хорошо. А еще и помогают в плане лояльности со стороны российского правительства… Если сравнивать позиции Татарстана и Башкортостана, то сейчас мы ушли в отрыв, хотя раньше были на одном уровне. В Татарстан пришла молодая, энергичная команда. Я, как житель республики, связываю с ней очень большие надежды, считаю, что у нас будут изменения в лучшую сторону.

Если говорить про кризисный переход, я считаю, что кризис еще не закончился. Кризис продолжается, он просто скрытый. Умирают предприятия, освобождаются рабочие руки. Для меня кризис закончился тем, что у меня предприятие просто закрылось. И не только у меня. Я в последнее время часто бываю в арбитражных судах, и удивляюсь, сколько там встречаю знакомых, которые занимали лидирующие позиции в бизнесе в Татарстане, но у них предприятия тоже закрылись. В кризис умерло много малого и среднего бизнеса. Умерли достаточно крепко стоящие на ногах в докризисное время предприятия.

ИТОГИ И ПРОГНОЗЫ

В конструктивной, но порой весьма эмоциональной дискуссии участвовали:

Альберт Бикбов, руководитель Казанского офиса банка «Северный морской путь» (СМП банк);
Марат Галеев, председатель Комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству;
Рашид Галямов, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций «Парадигма-консалтинг» (модератор);
Рустам Курчаков, известный экономист;
Александр Сергеев, основатель компании «Александр ЛТД»;
Павел Сигал, вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», президент «УК «Центр микрофинансирования»;
Вадим Хоменко, член-корреспондент Академии наук РТ, доктор экономических наук, профессор Национального исследовательского университета КАИ им. А.Н. Туполева;
Ильдус Янышев, председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР», депутат гордумы Казани от партии «Справедливая Россия».

Вопросы для обсуждения были предложены такие:

- Каковы главные итоги 2010 года - в политике и в экономике, для России и для Татарстана?

- Как сказались на жизни Татарстана приход нового президента, обновление правительства и руководства многих городов и районов?

- Как обстоят дела с кризисом - он продолжается, заканчивается, прошел? Как сказался кризис на республике - и на вашем бизнесе?

- Ваши прогнозы на 2011 год - для Татарстана, для России? Что вы ждете от 2011 года для бизнеса? Как будут обстоять дела с кризисом?

Альберт БИКБОВ:

«Интернет - как ящик Пандоры, который уже открыли»

Альберт Бикбов: - В политическом плане 2010 год показал, что котел начал закипать, причем очень серьезно. Это и либералы со своим 31 числом, это и футбольные фанаты... Самое интересное, что именно в 2010-м я ощутил, насколько у нас накалился внутренний общественный градус. Говорят о гражданском обществе. Но если заглянуть в Интернет, то видно, что там аудитория, которая уже перешла от кухонных разговоров к действиям. Ведь Интернет – это, по сути, кухонные разговоры. Но не с двумя - тремя собеседниками - выпили, закусили, поговорили и забыли. Интернет оказался ящиком Пандоры, который открыть открыли, но вот какова его конечная цель, к чему это приведет… Публикации в WikiLeaks уже стали главным политическим событием года. Наш Интернет демонстрирует русский WikiLeaks. К примеру, Алексея Навального, того юриста-блоггера, который опубликовал сенсационные документы внутренней проверки Транснефти. А как быстро растет аудитория у тех интернет-ресурсов, которые работают на злобу дня, видно и по вашей уважаемой газете «БИЗНЕС Online». Это тоже отражает состояние общества, показывает, насколько вырос градус.

Теперь возникает другой вопрос: а с чего этот градус растет? Почему так много людей недовольных? Кто-то кавказцами недоволен, кто-то недоволен 31 числом, кто-то Химкинским лесом, кто-то тем, что в Байкал отходы сливают… Как говорится, похоже на предреволюционную ситуацию. Потому что у нас идет, с точки зрения экономики, методичное давление на самое святое, что может быть, - на совокупный спрос населения. Каждый раз наверху принимают решения, которые сокращают наши личные доходы. Про ЕСН тут уже было сказано. Я вот зашел на сайт slon и ужаснулся. Читаю интервью господина Шаталова, зам. министра финансов России. Какая там реформа ЕСН, все, это уже проехали. И Сергей Шаталов уже в открытую заявляет, что нам надо поднимать НДС! И министр финансов Алексей Кудрин в открытую говорит, что наша экономика при 100 долларов за баррель не балансируется, то есть дефицит бюджета продолжает нарастать, и это надо компенсировать увеличением налогового бремени…

Вот это давление на совокупный спрос. Можно сказать, что в той элите, которая сейчас рулит в Москве, сложился свой механизм управления. Но то, что здорово сработало в кризис, сейчас губит бизнес. Это как утверждение, что в период кризиса надо закопать на глубине золотые слитки, зарыть эту шахту и дать людям возможность откапывать. Своего рода аналог общественных работ.

МУНДИАЛЬ НАМ ВСЕМ ПРИДЕТ!

- Это намек на увеличение госрасходов, да?

Альберт Бикбов: - Да. Эти госрасходы - непроизводительные. Рытье каких-то каналов, строительство каких-то дорог, Универсиада, Олимпиада… В период кризиса по-другому быть и не могло. Но сейчас, когда экономика начала потихоньку оживать, когда появились первые ростки, на нас свалился Мундиаль. Как шутники говорят: «Мундиаль нам всем придет». На этот Чемпионат мира по футболу хотят выкинуть минимум 100 миллиардов рублей.

- Вообще-то Путин называл цифру 300 миллиардов…

Альберт Бикбов: - Когда это все начинается, цифры растут в геометрической прогрессии.

- Ванкуверская Олимпиада обошлась всего в 3 миллиарда долларов, а сочинская олимпиада - уже за 30 миллиардов долларов. И еще надо учесть инфляцию доллара...

Альберт Бикбов: - Вот эта самая модель, к сожалению, сейчас взята и нашим Татарстаном на вооружение - строительство спортивных объектов, лихорадочная подготовка к Универсиаде. Потом подготовка к Мундиалю. Всемерное желание руководства еще куда-нибудь вклиниться, хоть в трехсотлетие балалайки. Это ведет к тому, что ресурсы расходуются непроизводительно. Они изымаются у кого? Учителей же не спрашивают, а болеешь ли ты футболом? А хочешь ли ты, чтобы из твоих денег финансировался чемпионат мира по футболу или 300-летие балалайки? И учитель приходит домой с нищенской зарплатой. Бюджетники, малые предприниматели - почему они страдают? Потому что спроса на их продукцию тоже нет. Правильно было здесь сказано, что средний бизнес сейчас практически уничтожен.

- Как банкир, вы это тоже подтверждаете?

Альберт Бикбов: - Любой заемщик с уровнем чуть выше плинтуса по финансовым показателям, у которого балансируются доходы и расходы, у которого хотя бы бухгалтер понимает, что такое бухгалтерский учет, у которого производится добавочная стоимость, сейчас стоит в позиции аукциониста. Ты, банк, мне даешь под десять процентов, вот ты - под восемь. Ладно, под восемь возьму. Банкиры бегают за предпринимателями, в очереди стоят! Я тоже, не скрываю, ищу.

- Вот, Павел Абрамович, вам ответ банкира на ваши высказывания о банках.

Альберт Бикбов: - Коротко о банках. Сейчас происходит девальвация банковской системы, как таковой. Что рушит банковскую систему? Первое, - это появление квазибанков. Понятно, что это государственные банки, которые получили во время кризиса сумасшедшие деньги на поддержку.

Павел Сигал: - Сбер получил даже не 500 миллиардов, как говорили, а 950 миллиардов…

Альберт Бикбов: - Он разными траншами получал. Самые известные - 500 миллиардов, а потом еще по мелочам.

Павел Сигал: - И 80 процентов потратил на покупку валюты, как раз, когда она еще была 23 рубля, а потом фантастическим образом стала 30.

Альберт Бикбов: - Никогда Сбербанк так много не зарабатывал - 150 миллиардов прибыли получил по итогам года! 2010-й стал годом определенной девальвации банковской системы. На нее, с одной стороны, напирают квази-госбанки, а, с другой стороны, стремительно наступают центры микрофинансирования и кредитные кооперативы. Еще одно наблюдение: казалось бы, есть вечный источник банковских доходов – комиссии за всякие переводы, платежи. Но и их хотят «увести» сети терминалов самообслуживания и различного рода электронные системы, Яндекс.деньги и прочие…

Рустам Курчаков: - Какое, по вашей оценке, реальное финансово-кредитное поле осталось за традиционными банками?

Альберт Бикбов - Понятно, что если все будет идти в таком ключе, малый и средний бизнес рано или поздно заберут центры микрофинансирования и другие небанковские посредники.

- Но откуда они возьмут пассивы?

Альберт Бикбов - Они, используя банки, выпустят кредитные карты, и будут получать под них финансирование со стороны международных институтов, которые будут счастливы за 15 процентов годовых купить у них весь набранный портфель.

Рустам Курчаков: - И все-таки, по вашим оценкам, если взять все реальное финансово-кредитное поле, включая теневых «банкиров», которые размещают объявления на остановках о деньгах в заем, - сколько на деле осталось за традиционными банками?

Альберт Бикбов - Каждый день, пока у нас существуют квазибанки, пока существуют наступления со стороны других институтов, каждый день доля будет снижаться - до нуля.

- А пока сколько?

Альберт Бикбов - Сейчас 60-70 процентов, это имеются в виду старые коммерческие банки.

Рустам Курчаков: - Старые добрые стеклянные банки…

Альберт Бикбов - Они все сейчас покупаются оптом и в розницу. Вон простой случай с ВТБ, который купил Банк Москвы, Транскредитбанк. И пошло-поехало…

Рустам Курчаков: - Я немножко по-другому считаю. К квази-банкам причисляю и теневой, серый сектор. У меня получается где-то одна треть, одна четверть. Еще надо же добавить, что наша банковская система - это вторая или третья производная от зарубежных…

- От ФРС, источник-то эмиссии там. Спасибо. На самом-то деле, это оптимистично. Нынешняя банковская система, как Павел Абрамович подтвердил, она недееспособна. Она не имеет активов, она не способна в длинную кредитовать, поддерживать бизнес. И то, что она трансформируется, ищет свою новую парадигму, - это очень положительно.

Ильдус ЯНЫШЕВ:

«Орхидеи в пустыне не растут»

- Здесь говорили о среднем бизнесе, что он исчезает. В сегодняшнем круглом столе участвует Ильдус Янышев, основатель группы компании «Контр» - это типичный представитель среднего бизнеса. У него работает тысяча человек минимум, он устойчивый, ему 20 лет. Наверное, тоже не благоденствует, тем не менее, выполняет важную функцию. И плюс еще нынешней осенью произошла революция в казанском горсовете, в него пришли помимо Едросов еще три  партии. . Ильдус Янышев - один из участников этой «революции».

Ильдус Янышев: - Управляемая революция была.

- Пусть управляемая, но, тем не менее, монополия «Единой России» разрушена, в горсовет пришли несколько партий, в том числе лоббисты своего сектора экономики.

Ильдус Янышев - Хорошо, мое выступление должно строиться, видимо, по заданному вектору. Макроэкономические вопросы тяжело сейчас комментировать. Выскажусь по некоторым вопросам.

Россия делает попытки перехода от сырьевой экономики к инновационной модели. Если комментировать проект «Сколково», то на ум приходит одна пословица: «Орхидеи в пустыне не растут». Какие бы тепличные условия ни создавались для инновационных проектов в целом, они серьезной роли, кроме пиаровской, не играют, сдвигов в экономике не произведут. Хотя, конечно, экспериментировать и двигаться надо, - но вопрос в цене эксперимента и внимания к нему.

В 2010 году произошла некоторая либерализация политической системы. Хотя, как говорили классики, власть направо и налево не отдают и добровольно ею не делятся. Но, видимо, обстоятельства заставили осознать, что для инновационной экономики требуется адекватная политическая система. Если политика есть сконцентрированное выражение экономики, то многоукладная экономика обязательно будет требовать соответствующей многоукладной политической системы. И если наши лидеры, действительно, захотят уйти от экономической зависимости, от сырьевой экономики, то придется выстраивать соответствующую политическую систему. «Единая Россия» – это партия нефтяной трубы и бюджетных потоков. Появление других секторов в экономике обязательно должно сопровождаться политическими процессами на многопартийном поле.

С другой стороны, есть определенные процессы напряжения, особенно в молодежной среде. Здесь большую роль будут играть новые информационные каналы, которые уже не контролируются государством. Интернет в этом отношении создает возможность неконтролируемого распространения информации, манипулирования, совершения действий, на которые власти уже не могут влиять, используя прежний инструментарий.

Может быть, предложения либерализировать систему, активизировать гражданское общество, должны явиться отдушиной для радикальных настроений. Потому что люди становятся грамотными, информированными, их уровень самосознания требует соответствующей структуризации. В противном случае появляются неуправляемые процессы.

БУДУЩЕГО У БАНКОВСКОГО СЕКТОРА Я НЕ ВИЖУ

Ильдус Янышев: - О банковской системе. Я определил для себя такой термин, как перепроизводство денежной массы, инструментов, соответственно, перепроизводство банковских услуг. Банки в той системе, в которой они сейчас существуют, были созданы под мыльную экономику. Сейчас эта система начинает сдуваться, пропадают возможности паразитарного существования, во время которого можно было взять кредит под 17 процентов, построить недвижимость и сдавать ее в аренду под 20 процентов и наблюдать рост этой недвижимости. Этот канал прекратил свое существование. Соответственно, потребность в банковских деньгах очень резко снизилась. Я предвижу, что этот процесс будет продолжаться, учитывая большую затратность существующей банковской системы, когда нет необходимости в офисах, когда все можно автоматизировать и все платежи проводить через терминалы. Появились альтернативные банковским инструменты - такие, как центр микрофинансирования. Будущего у банковского сектора я не вижу.

Что у меня вызывает вопрос - никак не могу понять, почему у нас на высшем политическом уровне до сих пор не принято решение по прекращению закупок дорогостоящего автотранспорта иностранного производства за бюджетные средства. Решение просто лежит на поверхности. Можно разрешить закупки недорогих иномарок с глубиной производства из российских комплектующих не менее 60-80 процентов.

- Абсолютно здравое замечание. Но его нужно договорить до логичного конца. Тогда нужно не только автомобили, но и мебель производить российскую, одежду и так далее...

- Нужно пока начать с автомобилей. Потому что автопром - это локомотив экономики. От того, что наши руководители поездят на Хундае Соната таганрогской сборки, думаю, и безопасность, и комфорт не сильно пострадают. А рабочие места в металлургии, нефтехимии возрастут процентов на сорок. И вообще я за то, чтобы бюджетные средства расходовались преимущественно на закупки своих товаров, а значит и поддержку российских производителей. Хватит кормить зарубежные экономики. Так патриотично поступают все цивилизованные страны.

- Стесняюсь спросить, а на какой машине вы ездите?

- Я езжу на Тойоте. Но ее я сам заработал, и не на бюджетные средства купил. Впрочем, у меня есть официально «копейка» в собственности, как раритет держу.

Второе очевидное решение, которое тоже лежит на поверхности, - это постепенно перекрыть границы для импортной сельхозпродукции. Потому что, закупая мясо, закупая молоко за рубежом, мы практически загубили наше сельское хозяйство и усугубили те социальные проблемы, которые есть на селе: пьянство, безработица, воровство и просто нравственное вымирание. При том, что у нас главные ресурсы, – это нефть, газ, лес и земля. И землю, как природный, ресурс мы используем только вполовину от того, как могли бы... К слову, и вступление во ВТО подразумевает заградительные меры по сельскому хозяйству - французы себя защищают.

Рустам Курчаков: - Китайцы тоже вошли во ВТО, но на своих условиях.

Ильдус Янышев: - Я выступаю за ВТО - с условием защиты рынка сельхозпродукции.

ЧАСТО ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ СПИСЫВАЮТ НА КРИЗИС СВОЮ НЕУДАЧУ В КОНКУРЕНТОВ БОРЬБЕ

Ильдус Янышев: - Вообще то я не согласен с тем, что в 2008 году наступил кризис. На мой взгляд, произошло простое возвращение «мыльной» экономики в свое нормальное состояние, без излишне «вкаченных» в экономику ничем не обеспеченных американских бумажных псевдо-денег. Лишение себя возможности хорошо жить за счет кредитов, потреблять то, что еще не заработано, многие почему-то посчитали наступлением кризиса. Еще я бы хотел провести грань: когда говорят о кризисе, надо понимать, что для кого-то это кризис, а для кого-то это просто проигрыш в конкурентной борьбе. Не надо путать эти понятия. Очень часто предприниматели списывают на кризис свою неудачу в конкурентной борьбе. Они проигрывают глобальным игрокам, российским крупным капиталам и эффективным технологиям своих конкурентов… И кому-то кризис, а кому-то и прибыль неплохая. Выживает сильнейший, тот, кто может приспособиться и извлечь пользу даже и из кризисных ситуаций.

Рустам Курчаков: - Кому война, кому мать родна…

Ильдус Янышев: - Еще очень актуальны вопросы борьбы с коррупцией. На высшем уровне признают, что из семи триллионов федеральных госзакупок один триллион разворовывается. Это ужасающие цифры, как раз те самые, которые могли бы восполнить потери Пенсионного фонда и без так называемой реформы ЕСН. Бороться с коррупцией можно и нужно, я оптимист в этом отношении.

Рустам Курчаков:- Но это же не единичная и даже не массовая, а системная коррупция. Поэтому правильно серьезные люди говорят: у нас в стране бороться с коррупцией - это значит бороться с основами государственного строя.

Ильдус Янышев: - Я оптимист в этом отношении.

Рустам Курчаков: - То есть вы оптимистично призываете нас, по сути, подрывать основы государственной власти, потому что она с коррупцией неразрывно связана. Это близнецы-братья.

Ильдус Янышев: Я бы не стал мешать понятия «коррумпированный чиновник» с самим понятием государственного управления (хотя пусть даже и не самого честного и эффективного).

- В капиталистической идеологии бороться с коррупцией невозможно, потому что это движущий механизм, современная движущая машина, как в России, так и на Западе. У нас это неприкрыто, а там в рафинированной форме существует. Мы же видим это по делу нью-йоркских банкиров.

Ильдус Янышев: На Западе тоже есть коррупция. Но коррупция коррупции рознь. Если коррупция  присутствует, пусть даже и на крупном уровне, но единично и не системно, - то это не страшно. Но если она пронизывает все слои общества, начиная от учителя и заканчивая всей системой государственных закупок и высшими политическими лидерами, разрушая тем самым веру граждан в справедливость, то это очень страшно и действительно подрывает основы государственности любого общества.

Рустам Курчаков: - Страх наступает у гражданских людей, когда руководитель группы предприятий безопасности говорит, что ему страшно! Если вам страшно, то остальным-то что делать?

КРИЗИС: «ВОЛКИ ОТ ИСПУГА СКУШАЛИ ДРУГ ДРУГА», НО ВСЕ ВПЕРЕДИ

- Мы и весной 2010-го собирались за «круглым столом» в редакции «БИЗНЕС Online», и в 2009-м году. Тогда у нас были разные точки зрения на развитие кризиса. А сейчас все участники почти в унисон говорят, что все очень серьезно - и кризис впереди. Это очень важный момент, такого единодушия раньше не было.

Рустам Курчаков: - Ну, пока была острая фаза - это «волки от испуга скушали друг друга» - произошел процесс слияний и поглощений крупных корпораций, причем за счет налогоплательщика. Я почему и говорю, что это прелюдия.

Рашид Галямов - Заметна солидарность у присутствующих. Раньше мнения на развитие экономической ситуации разнились. Если вернуться к республике - все-таки мы живем здесь, и очень многое определяется здесь. Что бы ни говорили о преемственности власти, в Татарстане произошло событие глобального масштаба - это приход Минниханова. Думаю, никто из присутствующих этого не прогнозировал год назад. Минниханов - принципиально новая фигура, несмотря на преемственность власти. Мы видим, как пошла жизнь по-другому. Просто перемены идут мягко, республика в этом смысле у нас осторожная, элита сложная. Но, тем не менее, этот процесс будет нарастать.

Давайте сделаем прогноз на 2011 год по республике. И, может быть, присутствующие как-то прокомментируют дело ВАМИНА, проблему Золотого колоса, еще ряда долговых пирамид. Один из вызовов перед Миннихановым – расчистка этих завалов. Он не может с ними ассоциироваться. В самое ближайшее время, как мне кажется, он должен приступить к этой расчистке. Это вызов номер один.

Вызов номер два – это конфликт элит. Все равно он латентно будет, внешние силы или внутренние захотят создать этот конфликт между уходящей командой и новой командой. Как не попасться в эту ловушку и не разрушить республику? – это потребует искусства и терпения от всех.

Третий вызов – это заберут ли у Татарстана Татнефть? Медведев четко обозначил, что государство будет избавляться от госпакетов любых активов. Через аукционы Татнефть продадут просто, а Роснефть или ТНК придут и купят.

Вадим Хоменко: - У местных просто нет столько денег.

Рашид Галямов: - И еще один вызов. Минниханову нужно создавать свое большинство, - как «путинское большинство», как было «шаймиевское большинство». Присутствующие вряд ли будут удивлены тезису, что Шаймиева значительная часть населения поддерживала искренне. Он заслужил это своей политикой… И новому президенту нужна опора в республике. Сейчас непонятно, на кого он опирается. Но мы видим его последние сигналы, когда он поддержал мелких предпринимателей и вернул им Вьетнамский рынок. Мы видим реакцию по тендерам - тут у него реакция очень здравая (когда есть грубые нарушения, неэтичные закупки и пр.). Я уверен, что он нуждается в опорном слое, это задача 2011 года.

Следующий вызов – это уход бизнеса в тень (в связи с ростом налогов на зарплату). Это плохо и для государства, и для бизнеса, потому что, уходя в тень, ты себя ставишь в уязвимое положение, не можешь заявить, отстаивать свою позицию, не можешь развиваться...

Я думаю, что неизбежен дефолт каких-то банков, потому что кризис нарастает. Это проблема, которая касается и Татарстана, и России. Социально-экономические ожидания населения не совпадают с бюджетными возможностями ни России, ни Татарстана. Люди хотят жить на определенном приемлемом уровне, питаться, одеваться, развлекаться… Но никаких экономических предпосылок для этого нет...

Я уж не говорю еще про одну вещь, долгосрочную и очень важную, которую по Татарстану очень четко видно. Миннихановский вектор модернизации - он западный, вестернизированный. Президент РТ ездит от Сингапура до Калифорнии, и в принципе все инновации идут у него в рамках этой парадигмы. Хотя мы видим, что западная парадигма модернизации, она тупиковая, потому что они сами не знают, что делать со своей экономикой, куда развиваться. Многие серьезные экономисты считают, что стагнация в мировой экономике именно с этим и связана: никто не знает, что делать… Поэтому России нужно искать другие, альтернативные пути модернизации. Может, китайский… В Татарстане, мне кажется, вообще это не осознается. Мы идем сейчас в фарватере Москвы, некритично воспроизводя у себя инициативы столицы…

Вот, с моей точки зрения, вызовы 2011 года. Просьба их как-то прокомментировать и дать свои прогнозы.

2011-ГОД: В ТАТАРСТАНЕ БУДЕТ ПЛАВНАЯ, ОСТОРОЖНАЯ СМЕНА ЭЛИТ

Павел Сигал: - Вы затронули глобальные вещи. Татарстан, действительно, идет по западному пути. Когда мы говорим, что этот путь тупиковый, я предлагаю: назовите мне другой путь. Китайский путь нам не подходит принципиально, поскольку мы не можем работать, как китайцы. Проблема заключается в производительности труда. Мы от западных-то стран отстаем в три-четыре раза по производительности труда и по его эффективности, а уж от китайцев… У меня швейная отрасль, я знаю, о чем говорю. Тут даже теоретически конкурировать нельзя - и неважно, сколько ты платишь, какие станки ставишь…

Рустам Курчаков: - Но мы и как немцы не можем работать. Куда деваться-то?

Павел Сигал: - Что касается в целом сценария на 11 год. Если говорить о Татарстане, я не думаю, что будут какие-то резкие шаги. Я абсолютно согласен, что новому президенту нужно опираться на какие-то слои. Вопрос - захочет ли он, сумеет ли опереться на слои бизнеса? Сигналы дает, да и новых молодых политиков привлекает. Но если брать узко 11 год, - какие-то движения будут, но радикального ничего не вижу. По-прежнему будет идти плавная, осторожная смена элит. Никаких серьезных конфликтов в республике не будет.

Что касается России, то я думаю, что основным политическим фактором, который может сыграть роль толчка, будет решение вопроса, - каким образом определится конфигурация на президентских выборах. Три модели, они очевидны, о них дискутируют. Медведев президент и премьер остается тот, что сейчас. Путин президент, тогда Медведева нет. И модель, когда оба идут в президенты и там, что получится. Вот эта модель, когда возникнет впервые конкуренция между элитами, на мой взгляд, очень любопытная. Можно было бы отдельный «круглый стол» посвятить этой теме, поразмышлять, как бы развивались разные сценарии.

Продадут ли Татнефть - считаю, что это вопрос абсолютно не принципиальный. Потому что будет владельцем Татнефти не Х, а Y - и что?

- Нет, это очень принципиально. Вся модель Татарстана во времена Шаймиева была построена на том, что вся собственность республики ушла не московским олигархам, а осталась в наших руках. Плохо или хорошо, но эти деньги во многом шли на развитие республики.  Я уверен, что уровень жизни в республике сразу опустится, как только Татнефть сменит ключевого акционера. Ибо нефтяники – это прямо или косвенно 50% - бюджета и ВРП…. Что говорить, съездите в соседние регионы, где ушли нефтяные компании под Роснефть, под АФК «Систему»...

Павел Сигал: - Ну и что? Все эти нефтяные компании были небольшие - Удмуртнефть и прочие… Они в три, в четыре, в пять раз меньше, чем Татнефть.

- А в Омске (Сибнефть)?

Павел Сигал: - И там они все были меньше. Вообще, Татнефть – самая крупная региональная компания. И я не думаю, что ее продажа катастрофично скажется на уровне жизни. Я много езжу по разным регионам, в том числе и туда, где нет нефтянки. Если региональное руководство более-менее грамотное, если оно ведет диверсифицированную политику, в регионе уровень жизни не хуже, чем в Татарстане. Вот я в Липецке был. Там, правда, есть Новолипецкий металлургический комбинат.

- Это вторая Татнефть. А еще там Индезит сидит!

- А Индезит они сами притащили. Притащите и сюда Индезит… Кто же мешает?

НА НОСУ РЕЗКОЕ УХУДШЕНИЕ ЖИЗНИ СРЕДНЕГО КЛАССА

Альберт Бикбов:- Если речь идет речь о политическом прогнозе, то происходит дальнейшее нарастание протестных настроений в обществе. 2010-й стал годом какой-то кристаллизации – с кем ты, с ними, с нами? Каждый человек рано или поздно определится в 2011 году. Потому что на носу резкое ухудшение жизни среднего класса, который является питательной почвой для протестных настроений.

Средний класс в 2011-м будет убивать ЕСН, будет убивать дальнейшее повышение тарифов ЖКХ, будет убивать раскручивающаяся инфляция, которая уже вышла за 10 процентов годовых, - это даже по официальным данным. Каждый день количество денег в кошельке у обывателя сокращается, несмотря на то, что вроде бы и цены на нефть более-менее высокие, и какие-то есть макроэкономические подвижки.

Это самый главный фактор следующего года – ухудшение уровня жизни среднего класса. И, как следствие, идет стагнация и финансовой системы, которая кормится за счет этого среднего класса. Идет уничтожение вообще предпринимательского духа как такового, потому что предпринимательство должно на что-то опираться, из чего-то черпать деньги. А у людей их становится все меньше и меньше. Соответственно, банковская сфера будет стагнировать. На арену начинают выходить совершенно новые игроки. Это и микрофинансовые организации, и будет еще больше терминальных сетей.

- Дефолты возможны?

Альберт Бикбов: - Дефолты и сейчас де-факто происходят, потому что когда покупают Банк Москвы, из которого миллиарды навыкачивали…

- А в Татарстане?

Альберт Бикбов: - Кризис коснулся всех. Да, есть проблемы - и у крупных банков, и у мелких банков. Мелкие банки сейчас практически полностью лишены питательной почвы. Набрали во время кризиса депозитов дорогих у населения под 20 процентов. И сейчас эти депозиты, остатки этих депозитов лежат просто мертвым грузом, их невозможно разместить.

- Минниханов будет эти завалы расчищать и как?

Альберт Бикбов: - Я думаю, надеюсь и верю, что в следующем году у кабинета министров республики появится, наконец, мысль, что экономику надо реформировать не с инфраструктуры, а с финансовой инфраструктуры. То есть у нас возникнет идея полноценного регионального финансового центра. Что такое Татарстан? Биржи нет у нас. У нас даже нет своей фондовой биржи. У нас нет доступа среднего бизнеса к альтернативным  финансам…

ЛЮДИ РЕАЛЬНО СТАЛИ ЖИТЬ ХУЖЕ

Александр Сергеев: - Тут вот говорили, что какие-то компании в кризис загнулись, потому что ими не умели руководить нормально. Сразу вспоминается фильм «Штрафбат»: Тухачевский тоже враг? - Да, враг. - А вот я тоже враг, я же твой друг? А если про меня скажут, что я враг, ты поверишь? - Не знаю - Скорее всего, поверишь...

Так что насчет неумелого руководства - чушь собачья! Примеров сотни тысяч по России, когда в кризис загибались тысячи предприятий, которыми управляли нормальные, грамотные управленцы, часть из которых сейчас успешно управляют компаниями за рубежом, часть где-то в России пристроились. Значит, в кризисе есть какие-то альтернативные причины, почему предприятия дохнут.

Что касается налогового бремени - действительно, оно растет, кошельки опустошаются, люди стали жить хуже. Первый индикатор – зайдите в магазин и посмотрите там наличие дорогих вин, дорогих коньяков или среднего уровня, дорогих сыров… - огромные витрины с дешевой водкой и пивом. Посмотрите, какая одежда продается… Посмотрите, что люди покупают…

- Переходим на отечественные товары…

Александр Сергеев: - Посмотрите, кто идет на китайский или вьетнамский рынок. Люди реально стали жить хуже. Причем, все слои населения, за исключением, может быть, тех, кто участвует в бюджетном распределении ресурсов. И это будет усугубляться, будет продолжаться. Отсюда классовая вражда, межнациональная рознь. Человек молодой понимает, что никогда в этой стране не сможет чего-то в жизни добиться, если он не чей-то сын, если не стоит у кормушки. Перспективы у такой молодежи практически нулевые.

Что касается Татарстана. У нас в свое время была заложена очень хорошая база под образование, под локализацию всех межнациональных конфликтов, и пока это нас спасает. Плюс закрытость региона, сюда не «пущали» со стороны. Сейчас эта закрытость, думаю, немножко раскроется…

- Да уже лет пять, как все открылось.

Александр Сергеев: - Стоп! Мы говорим о чем? О наличии общественных движений, молодежных организаций, радикалов, экстремистов и так далее. Сейчас эта плотина приоткрывается. И то, что было в Москве, может дойти до нас. Если мы считаем, что в 800 километрах от Москвы может быть по-другому - ну, это маловероятно. Так что здесь прогноз прозрачный, понятный. У нас тоже панков и фашистов хватает, просто их пока не видно, но они немножко оживятся. И будет зависеть уже от властей, как с этим справиться.

По поводу Татнефти. Всегда надо ставить себя на место человека, чтобы представить, какое он может принять решение. Представьте себя на месте федерального наместника, первого после Бога… Что взять Медведева, что взять Путина, думаю, они считают, что Россия – это их страна, вообще-то. И когда в этой стране есть что-то не мое, то это, по крайней мере, нелогично.

Год назад я читал в «БИЗНЕС Online», что прибыль Татнефти - 70 миллиардов. Набираю поиск на бюджет РТ - 67 миллиардов. Прибыль одной нефтяной компании больше, чем весь бюджет Республики Татарстан. Вот вам ответ на вопрос о судьбе Татнефти, ТАНЕКО, Оргсинтеза… Что у нас есть еще такого хорошего? Вертолетный - он уже улетел, КАМАЗ - он уже уехал, уже не наш. Соответственно, и это все отойдет. С другой стороны, какой может быть с этого плюс? Мы говорим, что ТАНЕКО может перерабатывать больше нефти, чем добывает республика. Плюсом может быть то, что сибирская нефть потечет к нам, будем ее перерабатывать…

Что касается прогноза для Татарстана на 2011 год. Думаю, что в республике никаких резких, глобальных изменений не будет. Никаких новых глобальных проектов на ближайшую перспективу незаметно. И поворотов тоже не будет.

В РОССИИ РАЗОРВАННЫЙ ВНУТРЕННИЙ РЫНОК - ОН КАК ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

Вадим Хоменко: - По поводу глобальных тенденций я вам покажу интересный график, который взял на наш «круглый стол». На нем – дифференциации доходов населения, начиная с 94 года. А это график ввода и строительства автодорог. Один график с линией - вверх, второй график - вниз. Можно еще вычертить долгосрочный график возрастания коррупции и график численности населения. Один график, также с динамикой - вверх, а другой - вниз. Можно вычертить графики нелогичности политических и экономических решений. Как можно понять, что в России с регионов берется 70 процентов налогов, а им остается только 30 процентов? Зарубежные модели строятся примерно так: страны, где в регионе остается менее 40 процентов налога, они все - развивающиеся. Так по какому принципу, по какой модели выстроена российская налоговая система? Она не дает эффекта, мы знаем, что в этой системе дифференциация регионов за все это время не уменьшилась, а увеличилась.

Посмотрите на график. Наверху - страны, которые вошли в кризис со знаком плюс и вышли с ним оттуда. Это, как ни странно, развивающиеся страны. Здесь Китай, Индия, Индонезия, Южная Корея и так далее. А странам развитым было тяжелее. Замыкает ряд развитых стран… наша Россия. Нелогично…

- Это американская статистика? Тут же есть вопрос: как считать? Американцы намеренно занижают свою статистику, и многие западные страны тоже.

Вадим Хоменко: - Эти графики вы можете взять из разных источников, и они будут примерно одинаковые. Парадокс в том, что страна развивающаяся - и имеет вот такие темпы. Совокупная российская экономика и политика, в значительной степени, выстроена из парадоксов, в итоге эта машина не работает. Поэтому, если мы говорим о налоговой нагрузке, в принципе налоговая нагрузка может возрастать. И мы знаем страны, например, Скандинавии, где налоги занимают очень большой удельный вес. Но там поддерживается строго социальная политика. Деньги направляются на развитие образования и так далее. Этот механизм перераспределения у нас тоже мог бы работать, с точки зрения нефтяных налогов. Но берем нашу плоскую налоговую шкалу. Где еще вы найдете плоскую шкалу налогообложения – 13 процентов? Ее не существует в Европе и в помине. Богатые платят больше. И тогда вот этого графика уже не будет. Это второй фундаментальный момент.

О коррупции говорить не буду. По ряду показателей коррупции Россия выглядит хуже, чем Грузия. Например, по такому показателю, как время регистрации фирм, если сравнить с международными показателями, Грузия очень хорошо смотрится. Или взять такой признак, как политическая свобода, скажем, свобода СМИ, - в графике Белоруссия и рядом Россия, они ничем не отличаются...

Еще хотел бы сказать о трех позициях. Это полностью разорванный внутренний рынок. Третьи страны выходили из кризиса за счет наращивания внутреннего рынка. Он у нас - разорванный, как лоскутное одеяло. Дальше - межбюджетные отношения, они парадоксальные, я об этом говорил. И третье – отсутствие рынка интеллектуальной собственности. В стране, где накоплен громадный научный потенциал, человек не может продать продукт своего труда...

В Татарстане лучше понимают вызовы времени. У нас ведется работа по запуску разработки проекта программы по созданию рынка интеллектуальной собственности. Выработанная и предложенная федеративному центру в 90-х годах стратегия организации межбюджетных отношений была достаточно сбалансированной и разумной. Мне кажется очень важным что-то реанимировать, а что-то взять новое. Татарстан может выступить в качестве модели инновационного региона, где не все, но значительная часть проблем решается, включая модель грамотного встраивания в систему новых рынков.

ПРИРОДА ВОССТАЕТ ПРОТИВ РАЗГИЛЬДЯЙСТВА И ПОЛУЧАЕТСЯ НЕУПРАВЛЯЕМОСТЬ

Рустам Курчаков: - Относительно прогнозов, я думаю, они все-таки определяются глобальными факторами, и от Татарстана тут мало что зависит. Поэтому я ничего не буду говорить о Татарстане…

Нынешняя экономика искусственно усложнена, потому что игрокам легче действовать в мутной воде. Поэтому простым людям – не игрокам – надо рассуждать проще. Вот есть такое популярное слово-паразит, родившееся при переходе к рыночной экономике - «неуправляемость». И эта неуправляемость растет из года в год, мы это все видим. Не думаю, что у нас в Казани плохие сити-менеджеры, но они просто думают о другом, и в результате мы видим неуправляемость. В доме, где я живу, два раза в сутки все жильцы нашего подъезда обзванивают полтора десятка телефонов разных контор, ибо что-то было сделано неправильно веселыми сантехниками во время капитального ремонта, и стояки отопления греют неравномерно. Средняя температура нормальная, но в одних квартирах жара, в других – чуть больше 10 градусов, потом бывает наоборот. Причем, в прошлые годы отклонения были терпимые, а сейчас резко усилились. Я так понимаю, что у Природы тоже есть какой-то предел терпения, после которого срабатывает инстинкт самосохранения, и она восстает против нашего разгильдяйства. И получается неуправляемость. Просто попробуйте с точки зрения Природы посмотреть на идиотизм городской экономики – например, перемещение с места на место сотен тысяч тонн снега, его «переплавка» в воду, движение авто со скоростью ниже пешехода, причем, пешеходы так не «газуют», и так далее – цепная реакция несуразностей. Какая тут может быть экономика, если городское хозяйство все больше втягивается в конкуренцию, а если честно, то в войну с Природой! Беда в том, что даже толковый горожанин осознает эту несуразицу только с третьего раза, а обладателей трезвого крестьянского ума осталось – пересчитать по пальцам…

Плюс паралич власти, потому что нигде нет аппарата управления. Дворковичи есть, Сурковы, Грызловы, не к ночи будь помянуты, даже руководителей аппаратов на всех уровнях до фига, а самого аппарата нет. А без этого никто не работает. Смотришь по ТВ: пять часов подряд глава правительства РФ отвечает на миллион вопросов бытового и местного масштаба. Ему, видимо, приятно, что он много чего может «разрулить». Но заставить работать свой аппарат тоже не может. Надо набраться терпения и дождаться результатов. Но пока создается впечатление, что никто не хочет работать. Хотят выбрать в каждом регионе двух или трех галерных рабов и с интересом смотреть, как они гребут или пашут.

А насчет экономики, - я давно уже понял… И стараюсь особенно не озвучивать, что экономист по образованию, да еще с ученой степенью. Почему? Потому что экономики нет. Ни один экономический закон давно уже не действует. Мне звонит старый приятель: слушай у меня к тебе вопрос, как к экономисту. Отвечаю: Джавдат, я ж давно тебе объяснял, что я не экономист, нет экономики в стране, теперь уже и в мире, за исключением патриархальных оазисов! Деньги давно оторвались от реальной основы ценности, поэтому достоверно измерить ничего нельзя, любой показатель изначально врет. Прибыль уже не играет роли ведущего мотива в бизнесе, и в глобальной экономике стремительно растут убытки, накопленные крупными корпорациями. То, что мы называем экономикой, это парализованный организм, подающий при подведении итогов (при стат-допросе) какие-то слабые признаки жизни. Он управляется исключительно неэкономическими методами – и с широко закрытыми глазами.

Посмотрите, каким образом премьер добивается социальной ответственности бизнеса? В углу прижимает какого-нибудь олигарха: «Сало жмем, пироги печем» - известная детская игра. Ничего там сложного нет, никаких умных вещей, которые в учебниках и программах МВА, нет, все очень просто. Иллюзия, что вверху пирамиды есть что-то тайное, загадочное, обычным людям недоступное и непонятное простому уму. Наоборот, все предельно просто, как ЖКТ. Просто толпа ленивых обывателей наделяет власть какой-то мистической силой, рассчитывая «отмазаться», не прикладая рук. Но уже не получится – нам всем придется еще эту власть вытаскивать из болота. Когда появится татарин Минин и уговорит князя Пожарского.

Почему так органично смотрится Минниханов? Потому что для него это простая и понятная система. Как он разбирается на совещаниях? Ему начинают длинно объяснять путаную цепочку ответственности, как в игре в испорченный телефон. А он обрубает эти логические цепочки: «Работать надоело? Мы не воспитательное учреждение. Казнить!». Пугает. Получается короткое замыкание - и у человека, надеюсь, еще остается время подумать и принять верное решение - остаться в электрической цепи или вылететь.

О кризисе. Он пока затронул только глобальные финансы. Не стоит нервировать банковский сектор – это затрагивает миллионы людей. Раньше чем через полтора года тут вряд ли следует ожидать серьезных потрясений. Есть время озаботиться и подготовиться ко второму эшелону кризиса. Пока нынешняя финансовая глобальная система со своими национальными специфическими вариантами будет распадаться, можно же успеть подготовить небанковские формы финансово-кредитного обслуживания предприятий и населения. Тем более что эти формы очень мобильные, это как легкая кавалерия. Все это несложно, но проблема в другом – как восстановить доверие друг к другу? Это базовая ценность для нормальной экономики, а не деньги. Деньги ведь тоже держатся только на доверии…

Павел Сигал: - Ждем всех на прием в Центр микрофинансирования!

Рустам Курчаков: - Модель Павла Абрамовича – я о ней только что впервые узнал - она вообще может смутить кого угодно. Заниматься микрофинансированием и еще сидеть при этом в банке – до такого, наверное, даже Ротшильды не додумались – сидеть на двух стульях. Тут надо серьезно подумать насчет перспектив банковской системы. Или это просто для «драйва», как говорит Марат Гадыевич…

После того, как «устаканится» финансовая система, дай Бог, чтобы все мирно разрешилось, без больших валютных и прочих сопровождающих войн… Она по необходимости и «от безысходности» глобальная, ну, может быть, отступит к национальным границам и региональным финансовым рынкам… не хочется говорить о распаде. И тогда начнется период, ориентировочно от трех до пяти лет, – это реструктуризация акционерного капитала, потому что, когда изменится структура финансовых рынков, должна произойти перезагрузка акционерного капитала. И если банковские и биржевые формы мобилизации капитала отомрут или ослабнут, то что им придет на смену? Ведь нынешние формы капитализации бизнеса - они просто не годятся. Они эксплуатировали массовое доверие, а доверие кончилось. И все правительства, поддерживая обанкротившийся крупный бизнес за счет населения, это доверие окончательно добивают. Это уже будет кризис - не кризис, потому что одни быстро пойдут вперед по пути организационно-финансовых инноваций в строительстве рынка капиталов, а другие останутся в тихой заводи. И последние смогут стать первыми. Убежден, что это будет не сингапурская школа.

- А какая?

Рустам Курчаков: - Не знаю, но точно не сингапурская. Скорее всего, германская, в крайнем случае - казанская.

- Казань – новый Сингапур?

Рустам Курчаков: - Казань пока старый Сингапур, как прошлогодний снег. Такие образцово-показательные витрины фиктивного капитала, как Сингапур, первыми уйдут в отстой. Или надо будет стать китайцами, потому что если Китаю придется отделиться от долларовой зоны, то один из готовых инструментов для этого как раз Сингапур, просто посмотрите на карту. Это геополитический «золотой ключик» для Китая или к Китаю. А английские и американские спецшколы они оттуда в случае чего просто выкинут.

Казанская школа не обязательно в Казани. Народ в основе кочевой, и каждая вторая татарская песня - про разлуку с родиной. И остатки образованных казанцев (они только условно делятся на русских, татар и других) отсюда, может быть, расселятся по Евразии, как было и 100, и 200, и 500 лет назад. Сотню лет назад они, например, для младо-Турции создали социально-экономическую модель, а уж потом к ней израильтяне кое-что добавили. А сейчас, условно-гипотетически говоря, если бы Императорский КГУ можно было переместить в Казахстан к Назарбаеву, тогда проще было бы с Китаем более-менее на равных разговаривать.

Ну, и самый интересный - третий эшелон кризиса, вернее, системной перестройки мирового хозяйства - военно-технической и производственно-хозяйственной базы, освоение нового технологического уклада.

- Нано, био, инфо?

Рустам Курчаков: - Боже упаси, дело в том, что здесь расчет на народные нанотехнологии. У нас это уже разделилось - есть нанотехнологии, как самый затратный и коррупционный уклад олигархического строя, а есть народные нанотехнологии, самый эффективный и демократичный уклад новой антикризисной экономики. У них принцип оборота капитала совершенно разный. У Чубайса и в сколковых «шарашках» - там на первом месте финансирование за чужой счет, закрепление авторских прав и отделение интеллектуальной собственности от людей, чего ни в Китае, ни в России - никогда в этих цивилизациях не было и не будет. Поэтому народ придумал анекдот «в тему»: «А оно нам НАНО?». И сознательная часть населения будет развивать любые артельные формы бизнеса, но не отрываясь далеко от земли, и восстанавливать забытые биотехнологии, но на современной технологической базе.

- Что ждет Татарстан?

Рустам Курчаков: - Ну, перспективы, как всегда, беспрецедентны. Кто бы мог подумать, что Казань включат в список мировых агломераций, хранимых от искусственных землетрясений и бомбардировок. Своего рода вольный город. Весь вопрос – кто и как этим воспользуется.

БЕЗ ВСЯКОЙ ЛИРИКИ И ПОЛИТИКИ

Ильдус Янышев: - Если взять точку зрения эксперта, анализирующего Россию, как корпорацию, генерирующую прибыль, то в этой корпорации есть такое подразделение, как Татарстан. Смотрим на нее чистым управленческим взглядом, без всякой лирики и политики. За точку отсчета берем - сколько внутренних инвестиций, которые формирует «корпорация Россия», остается в Татарстане, и как эти инвестиции осваиваются, какой эффект в экономике они создают.

И мне кажется, что Татарстан находится тут на одном из первых мест. Это чувствуется по многим признакам, - не только в строительной индустрии, но и, например, по туристическому потенциалу РТ, который сейчас реализуется. Наша гостиница «Ривьера» заняла первое место в России, внутренний туризм в Татарстане стал развиваться. Это показатель привлекательности региона. То, что у нас произошла мягкая передача власти от прежнего президента к новому, не вызвав больших потрясений, - это тоже хорошо с точки зрения «предприятия», называемого Татарстан.

Понимаю, что в целом экономика России, как и вся мировая экономика, находится в кризисе. Но на этом фоне Татарстан - в более выгодном положении. Причиной тому и те 300 миллиардов рублей, которые привлечены на Универсиаду, плюс деньги, которые придут к нам на Чемпионат мира по футболу, они тоже сыграют свою позитивную роль. Потому что тянут за собой цепочку различного рода экономических решений. Это создание рабочих мест, оплата труда, рост потребительского спроса и так далее.

Сейчас очень важно, чтобы эти средства были распределены грамотно. Чтобы они достались и бизнесу, но не с точки зрения, чтобы он заработал, а с точки зрения, чтобы не терять предпринимательский потенциал, идеологию, энергетику, свойственную, скажем, китайскому или сингапурскому народам. Чтобы у нас эти деньги стали основой для зарождения какой-то своей маленькой территориальной национальной идеи. Чтобы гордость, которая есть у китайцев, строящих свою национальную экономику, каким-то образом была и в Татарстане. Пока в России никто не строит великую Россию, все только зарабатывают деньги. Это печально, потому что любая компания, в которой люди работают только ради денег, без позитивной и разделяемой большинством работников МИССИИ, в конечном итоге теряет свои конкурентные преимущества и погибает.