У природы есть предел терпения, после которого она восстает против нашего разгильдяйства

ПУБЛИКУЕМ ТРЕТЬЮ, ЗАВЕРШАЮЩУЮ, ЧАСТЬ «КРУГЛОГО СТОЛА», КОТОРЫЙ СОСТОЯЛСЯ В РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «БИЗНЕС ONLINE»

Участники дискуссии говорили о резком увеличении налогового бремени - оно растет, кошельки опустошаются, люди стали жить хуже. О том, грозят ли Татарстану акции радикалов и экстремистов. Что по ряду показателей коррупции Россия выглядит хуже, чем Грузия. Что в стране Дворковичи, Сурковы, Грызловы, не к ночи будь помянуты, есть, а нормального аппарата управления нет. Что банковские и биржевые формы мобилизации капитала вот-вот отомрут или ослабнут. И что период 2011 - 2012 года (фильм «2012» помните?) - это период великого перелома...

УЧАСТНИКИ ДИСКУССИИ

Напоминаем, кто был участником дискуссии:

Альберт Бикбов, руководитель Казанского офиса банка «Северный морской путь» (СМП банк);
Марат Галеев, председатель Комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству;
Рашид Галямов, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций «Парадигма-консалтинг» (модератор);
Рустам Курчаков, известный экономист;
Александр Сергеев, основатель компании «Александр ЛТД»;
Павел Сигал, вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», президент «УК «Центр микрофинансирования»;
Вадим Хоменко, член-корреспондент Академии наук РТ, доктор экономических наук, профессор Национального исследовательского университета КАИ им. А.Н. Туполева;
Ильдус Янышев, председатель совета директоров группы предприятий безопасности «КОНТР», депутат гордумы Казани от партии «Справедливая Россия».

НА НОСУ РЕЗКОЕ УХУДШЕНИЕ ЖИЗНИ СРЕДНЕГО КЛАССА

Альберт Бикбов:- Если речь идет речь о политическом прогнозе, то происходит дальнейшее нарастание протестных настроений в обществе. 2010-й стал годом какой-то кристаллизации – с кем ты, с ними, с нами? Каждый человек рано или поздно определится в 2011 году. Потому что на носу резкое ухудшение жизни среднего класса, который является питательной почвой для протестных настроений.

Средний класс в 2011-м будет убивать ЕСН, будет убивать дальнейшее повышение тарифов ЖКХ, будет убивать раскручивающаяся инфляция, которая уже вышла за 10 процентов годовых, - это даже по официальным данным. Каждый день количество денег в кошельке у обывателя сокращается, несмотря на то, что вроде бы и цены на нефть более-менее высокие, и какие-то есть макроэкономические подвижки.

Это самый главный фактор следующего года – ухудшение уровня жизни среднего класса. И, как следствие, идет стагнация и финансовой системы, которая кормится за счет этого среднего класса. Идет уничтожение вообще предпринимательского духа как такового, потому что предпринимательство должно на что-то опираться, из чего-то черпать деньги. А у людей их становится все меньше и меньше. Соответственно, банковская сфера будет стагнировать. На арену начинают выходить совершенно новые игроки. Это и микрофинансовые организации, и будет еще больше терминальных сетей.

- Дефолты возможны?

Альберт Бикбов: - Дефолты и сейчас де-факто происходят, потому что когда покупают Банк Москвы, из которого миллиарды навыкачивали…

- А в Татарстане?

Альберт Бикбов: - Кризис коснулся всех. Да, есть проблемы - и у крупных банков, и у мелких банков. Мелкие банки сейчас практически полностью лишены питательной почвы. Набрали во время кризиса депозитов дорогих у населения под 20 процентов. И сейчас эти депозиты, остатки этих депозитов лежат просто мертвым грузом, их невозможно разместить.

- Минниханов будет эти завалы расчищать и как?

Альберт Бикбов: - Я думаю, надеюсь и верю, что в следующем году у кабинета министров республики появится, наконец, мысль, что экономику надо реформировать не с инфраструктуры, а с финансовой инфраструктуры. То есть у нас возникнет идея полноценного регионального финансового центра. Что такое Татарстан? Биржи нет у нас. У нас даже нет своей фондовой биржи. У нас нет доступа среднего бизнеса к альтернативным  финансам…

ЛЮДИ РЕАЛЬНО СТАЛИ ЖИТЬ ХУЖЕ

Александр Сергеев: - Тут вот говорили, что какие-то компании в кризис загнулись, потому что ими не умели руководить нормально. Сразу вспоминается фильм «Штрафбат»: Тухачевский тоже враг? - Да, враг. - А вот я тоже враг, я же твой друг? А если про меня скажут, что я враг, ты поверишь? - Не знаю - Скорее всего, поверишь...

Так что насчет неумелого руководства - чушь собачья! Примеров сотни тысяч по России, когда в кризис загибались тысячи предприятий, которыми управляли нормальные, грамотные управленцы, часть из которых сейчас успешно управляют компаниями за рубежом, часть где-то в России пристроились. Значит, в кризисе есть какие-то альтернативные причины, почему предприятия дохнут.

Что касается налогового бремени - действительно, оно растет, кошельки опустошаются, люди стали жить хуже. Первый индикатор – зайдите в магазин и посмотрите там наличие дорогих вин, дорогих коньяков или среднего уровня, дорогих сыров… - огромные витрины с дешевой водкой и пивом. Посмотрите, какая одежда продается… Посмотрите, что люди покупают…

- Переходим на отечественные товары…

Александр Сергеев: - Посмотрите, кто идет на китайский или вьетнамский рынок. Люди реально стали жить хуже. Причем, все слои населения, за исключением, может быть, тех, кто участвует в бюджетном распределении ресурсов. И это будет усугубляться, будет продолжаться. Отсюда классовая вражда, межнациональная рознь. Человек молодой понимает, что никогда в этой стране не сможет чего-то в жизни добиться, если он не чей-то сын, если не стоит у кормушки. Перспективы у такой молодежи практически нулевые.

Что касается Татарстана. У нас в свое время была заложена очень хорошая база под образование, под локализацию всех межнациональных конфликтов, и пока это нас спасает. Плюс закрытость региона, сюда не «пущали» со стороны. Сейчас эта закрытость, думаю, немножко раскроется…

- Да уже лет пять, как все открылось.

Александр Сергеев: - Стоп! Мы говорим о чем? О наличии общественных движений, молодежных организаций, радикалов, экстремистов и так далее. Сейчас эта плотина приоткрывается. И то, что было в Москве, может дойти до нас. Если мы считаем, что в 800 километрах от Москвы может быть по-другому - ну, это маловероятно. Так что здесь прогноз прозрачный, понятный. У нас тоже панков и фашистов хватает, просто их пока не видно, но они немножко оживятся. И будет зависеть уже от властей, как с этим справиться.

По поводу Татнефти. Всегда надо ставить себя на место человека, чтобы представить, какое он может принять решение. Представьте себя на месте федерального наместника, первого после Бога… Что взять Медведева, что взять Путина, думаю, они считают, что Россия – это их страна, вообще-то. И когда в этой стране есть что-то не мое, то это, по крайней мере, нелогично.

Год назад я читал в «БИЗНЕС Online», что прибыль Татнефти - 70 миллиардов. Набираю поиск на бюджет РТ - 67 миллиардов. Прибыль одной нефтяной компании больше, чем весь бюджет Республики Татарстан. Вот вам ответ на вопрос о судьбе Татнефти, ТАНЕКО, Оргсинтеза… Что у нас есть еще такого хорошего? Вертолетный - он уже улетел, КАМАЗ - он уже уехал, уже не наш. Соответственно, и это все отойдет. С другой стороны, какой может быть с этого плюс? Мы говорим, что ТАНЕКО может перерабатывать больше нефти, чем добывает республика. Плюсом может быть то, что сибирская нефть потечет к нам, будем ее перерабатывать…

Что касается прогноза для Татарстана на 2011 год. Думаю, что в республике никаких резких, глобальных изменений не будет. Никаких новых глобальных проектов на ближайшую перспективу незаметно. И поворотов тоже не будет.

В РОССИИ РАЗОРВАННЫЙ ВНУТРЕННИЙ РЫНОК - ОН КАК ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО

Вадим Хоменко: - По поводу глобальных тенденций я вам покажу интересный график, который взял на наш «круглый стол». На нем – дифференциации доходов населения, начиная с 94 года. А это график ввода и строительства автодорог. Один график с линией - вверх, второй график - вниз. Можно еще вычертить долгосрочный график возрастания коррупции и график численности населения. Один график, также с динамикой - вверх, а другой - вниз. Можно вычертить графики нелогичности политических и экономических решений. Как можно понять, что в России с регионов берется 70 процентов налогов, а им остается только 30 процентов? Зарубежные модели строятся примерно так: страны, где в регионе остается менее 40 процентов налога, они все - развивающиеся. Так по какому принципу, по какой модели выстроена российская налоговая система? Она не дает эффекта, мы знаем, что в этой системе дифференциация регионов за все это время не уменьшилась, а увеличилась.

Посмотрите на график. Наверху - страны, которые вошли в кризис со знаком плюс и вышли с ним оттуда. Это, как ни странно, развивающиеся страны. Здесь Китай, Индия, Индонезия, Южная Корея и так далее. А странам развитым было тяжелее. Замыкает ряд развитых стран… наша Россия. Нелогично…

- Это американская статистика? Тут же есть вопрос: как считать? Американцы намеренно занижают свою статистику, и многие западные страны тоже.

Вадим Хоменко: - Эти графики вы можете взять из разных источников, и они будут примерно одинаковые. Парадокс в том, что страна развивающаяся - и имеет вот такие темпы. Совокупная российская экономика и политика, в значительной степени, выстроена из парадоксов, в итоге эта машина не работает. Поэтому, если мы говорим о налоговой нагрузке, в принципе налоговая нагрузка может возрастать. И мы знаем страны, например, Скандинавии, где налоги занимают очень большой удельный вес. Но там поддерживается строго социальная политика. Деньги направляются на развитие образования и так далее. Этот механизм перераспределения у нас тоже мог бы работать, с точки зрения нефтяных налогов. Но берем нашу плоскую налоговую шкалу. Где еще вы найдете плоскую шкалу налогообложения – 13 процентов? Ее не существует в Европе и в помине. Богатые платят больше. И тогда вот этого графика уже не будет. Это второй фундаментальный момент.

О коррупции говорить не буду. По ряду показателей коррупции Россия выглядит хуже, чем Грузия. Например, по такому показателю, как время регистрации фирм, если сравнить с международными показателями, Грузия очень хорошо смотрится. Или взять такой признак, как политическая свобода, скажем, свобода СМИ, - в графике Белоруссия и рядом Россия, они ничем не отличаются...

Еще хотел бы сказать о трех позициях. Это полностью разорванный внутренний рынок. Третьи страны выходили из кризиса за счет наращивания внутреннего рынка. Он у нас - разорванный, как лоскутное одеяло. Дальше - межбюджетные отношения, они парадоксальные, я об этом говорил. И третье – отсутствие рынка интеллектуальной собственности. В стране, где накоплен громадный научный потенциал, человек не может продать продукт своего труда...

В Татарстане лучше понимают вызовы времени. У нас ведется работа по запуску разработки проекта программы по созданию рынка интеллектуальной собственности. Выработанная и предложенная федеративному центру в 90-х годах стратегия организации межбюджетных отношений была достаточно сбалансированной и разумной. Мне кажется очень важным что-то реанимировать, а что-то взять новое. Татарстан может выступить в качестве модели инновационного региона, где не все, но значительная часть проблем решается, включая модель грамотного встраивания в систему новых рынков.

ПРИРОДА ВОССТАЕТ ПРОТИВ РАЗГИЛЬДЯЙСТВА И ПОЛУЧАЕТСЯ НЕУПРАВЛЯЕМОСТЬ

Рустам Курчаков: - Относительно прогнозов, я думаю, они все-таки определяются глобальными факторами, и от Татарстана тут мало что зависит. Поэтому я ничего не буду говорить о Татарстане…

Нынешняя экономика искусственно усложнена, потому что игрокам легче действовать в мутной воде. Поэтому простым людям – не игрокам – надо рассуждать проще. Вот есть такое популярное слово-паразит, родившееся при переходе к рыночной экономике - «неуправляемость». И эта неуправляемость растет из года в год, мы это все видим. Не думаю, что у нас в Казани плохие сити-менеджеры, но они просто думают о другом, и в результате мы видим неуправляемость. В доме, где я живу, два раза в сутки все жильцы нашего подъезда обзванивают полтора десятка телефонов разных контор, ибо что-то было сделано неправильно веселыми сантехниками во время капитального ремонта, и стояки отопления греют неравномерно. Средняя температура нормальная, но в одних квартирах жара, в других – чуть больше 10 градусов, потом бывает наоборот. Причем, в прошлые годы отклонения были терпимые, а сейчас резко усилились. Я так понимаю, что у Природы тоже есть какой-то предел терпения, после которого срабатывает инстинкт самосохранения, и она восстает против нашего разгильдяйства. И получается неуправляемость. Просто попробуйте с точки зрения Природы посмотреть на идиотизм городской экономики – например, перемещение с места на место сотен тысяч тонн снега, его «переплавка» в воду, движение авто со скоростью ниже пешехода, причем, пешеходы так не «газуют», и так далее – цепная реакция несуразностей. Какая тут может быть экономика, если городское хозяйство все больше втягивается в конкуренцию, а если честно, то в войну с Природой! Беда в том, что даже толковый горожанин осознает эту несуразицу только с третьего раза, а обладателей трезвого крестьянского ума осталось – пересчитать по пальцам… 

Плюс паралич власти, потому что нигде нет аппарата управления. Дворковичи есть, Сурковы, Грызловы, не к ночи будь помянуты, даже руководителей аппаратов на всех уровнях до фига, а самого аппарата нет. А без этого никто не работает. Смотришь по ТВ: пять часов подряд глава правительства РФ отвечает на миллион вопросов бытового и местного масштаба. Ему, видимо, приятно, что он много чего может «разрулить». Но заставить работать свой аппарат тоже не может. Надо набраться терпения и дождаться результатов. Но пока создается впечатление, что никто не хочет работать. Хотят выбрать в каждом регионе двух или трех галерных рабов и с интересом смотреть, как они гребут или пашут.

А насчет экономики, - я давно уже понял… И стараюсь особенно не озвучивать, что экономист по образованию, да еще с ученой степенью. Почему? Потому что экономики нет. Ни один экономический закон давно уже не действует. Мне звонит старый приятель: слушай у меня к тебе вопрос, как к экономисту. Отвечаю: Джавдат, я ж давно тебе объяснял, что я не экономист, нет экономики в стране, теперь уже и в мире, за исключением патриархальных оазисов! Деньги давно оторвались от реальной основы ценности, поэтому достоверно измерить ничего нельзя, любой показатель изначально врет. Прибыль уже не играет роли ведущего мотива в бизнесе, и в глобальной экономике стремительно растут убытки, накопленные крупными корпорациями. То, что мы называем экономикой, это парализованный организм, подающий при подведении итогов (при стат-допросе) какие-то слабые признаки жизни. Он управляется исключительно неэкономическими методами – и с широко закрытыми глазами.

Посмотрите, каким образом премьер добивается социальной ответственности бизнеса? В углу прижимает какого-нибудь олигарха: «Сало жмем, пироги печем» - известная детская игра. Ничего там сложного нет, никаких умных вещей, которые в учебниках и программах МВА, нет, все очень просто. Иллюзия, что вверху пирамиды есть что-то тайное, загадочное, обычным людям недоступное и непонятное простому уму. Наоборот, все предельно просто, как ЖКТ. Просто толпа ленивых обывателей наделяет власть какой-то мистической силой, рассчитывая «отмазаться», не прикладая рук. Но уже не получится – нам всем придется еще эту власть вытаскивать из болота. Когда появится татарин Минин и уговорит князя Пожарского.

Почему так органично смотрится Минниханов? Потому что для него это простая и понятная система. Как он разбирается на совещаниях? Ему начинают длинно объяснять путаную цепочку ответственности, как в игре в испорченный телефон. А он обрубает эти логические цепочки: «Работать надоело? Мы не воспитательное учреждение. Казнить!». Пугает. Получается короткое замыкание - и у человека, надеюсь, еще остается время подумать и принять верное решение - остаться в электрической цепи или вылететь.

О кризисе. Он пока затронул только глобальные финансы. Не стоит нервировать банковский сектор – это затрагивает миллионы людей. Раньше чем через полтора года тут вряд ли следует ожидать серьезных потрясений. Есть время озаботиться и подготовиться ко второму эшелону кризиса. Пока нынешняя финансовая глобальная система со своими национальными специфическими вариантами будет распадаться, можно же успеть подготовить небанковские формы финансово-кредитного обслуживания предприятий и населения. Тем более что эти формы очень мобильные, это как легкая кавалерия. Все это несложно, но проблема в другом – как восстановить доверие друг к другу? Это базовая ценность для нормальной экономики, а не деньги. Деньги ведь тоже держатся только на доверии…

Павел Сигал: - Ждем всех на прием в Центр микрофинансирования!

Рустам Курчаков: - Модель Павла Абрамовича – я о ней только что впервые узнал - она вообще может смутить кого угодно. Заниматься микрофинансированием и еще сидеть при этом в банке – до такого, наверное, даже Ротшильды не додумались – сидеть на двух стульях. Тут надо серьезно подумать насчет перспектив банковской системы. Или это просто для «драйва», как говорит Марат Гадыевич…

После того, как «устаканится» финансовая система, дай Бог, чтобы все мирно разрешилось, без больших валютных и прочих сопровождающих войн… Она по необходимости и «от безысходности» глобальная, ну, может быть, отступит к национальным границам и региональным финансовым рынкам… не хочется говорить о распаде. И тогда начнется период, ориентировочно от трех до пяти лет, – это реструктуризация акционерного капитала, потому что, когда изменится структура финансовых рынков, должна произойти перезагрузка акционерного капитала. И если банковские и биржевые формы мобилизации капитала отомрут или ослабнут, то что им придет на смену? Ведь нынешние формы капитализации бизнеса - они просто не годятся. Они эксплуатировали массовое доверие, а доверие кончилось. И все правительства, поддерживая обанкротившийся крупный бизнес за счет населения, это доверие окончательно добивают. Это уже будет кризис - не кризис, потому что одни быстро пойдут вперед по пути организационно-финансовых инноваций в строительстве рынка капиталов, а другие останутся в тихой заводи. И последние смогут стать первыми. Убежден, что это будет не сингапурская школа.

- А какая?

Рустам Курчаков: - Не знаю, но точно не сингапурская. Скорее всего, германская, в крайнем случае - казанская.

- Казань – новый Сингапур?

Рустам Курчаков: - Казань пока старый Сингапур, как прошлогодний снег. Такие образцово-показательные витрины фиктивного капитала, как Сингапур, первыми уйдут в отстой. Или надо будет стать китайцами, потому что если Китаю придется отделиться от долларовой зоны, то один из готовых инструментов для этого как раз Сингапур, просто посмотрите на карту. Это геополитический «золотой ключик» для Китая или к Китаю. А английские и американские спецшколы они оттуда в случае чего просто выкинут.

Казанская школа не обязательно в Казани. Народ в основе кочевой, и каждая вторая татарская песня - про разлуку с родиной. И остатки образованных казанцев (они только условно делятся на русских, татар и других) отсюда, может быть, расселятся по Евразии, как было и 100, и 200, и 500 лет назад. Сотню лет назад они, например, для младо-Турции создали социально-экономическую модель, а уж потом к ней израильтяне кое-что добавили. А сейчас, условно-гипотетически говоря, если бы Императорский КГУ можно было переместить в Казахстан к Назарбаеву, тогда проще было бы с Китаем более-менее на равных разговаривать.

Ну, и самый интересный - третий эшелон кризиса, вернее, системной перестройки мирового хозяйства - военно-технической и производственно-хозяйственной базы, освоение нового технологического уклада.

- Нано, био, инфо?

Рустам Курчаков: - Боже упаси, дело в том, что здесь расчет на народные нанотехнологии. У нас это уже разделилось - есть нанотехнологии, как самый затратный и коррупционный уклад олигархического строя, а есть народные нанотехнологии, самый эффективный и демократичный уклад новой антикризисной экономики. У них принцип оборота капитала совершенно разный. У Чубайса и в сколковых «шарашках» - там на первом месте финансирование за чужой счет, закрепление авторских прав и отделение интеллектуальной собственности от людей, чего ни в Китае, ни в России - никогда в этих цивилизациях не было и не будет. Поэтому народ придумал анекдот «в тему»: «А оно нам НАНО?». И сознательная часть населения будет развивать любые артельные формы бизнеса, но не отрываясь далеко от земли, и восстанавливать забытые биотехнологии, но на современной технологической базе.

- Что ждет Татарстан?

Рустам Курчаков: - Ну, перспективы, как всегда, беспрецедентны. Кто бы мог подумать, что Казань включат в список мировых агломераций, хранимых от искусственных землетрясений и бомбардировок. Своего рода вольный город. Весь вопрос – кто и как этим воспользуется.

БЕЗ ВСЯКОЙ ЛИРИКИ И ПОЛИТИКИ

Ильдус Янышев: - Если взять точку зрения эксперта, анализирующего Россию, как корпорацию, генерирующую прибыль, то в этой корпорации есть такое подразделение, как Татарстан. Смотрим на нее чистым управленческим взглядом, без всякой лирики и политики. За точку отсчета берем - сколько внутренних инвестиций, которые формирует «корпорация Россия», остается в Татарстане, и как эти инвестиции осваиваются, какой эффект в экономике они создают.

И мне кажется, что Татарстан находится тут на одном из первых мест. Это чувствуется по многим признакам, - не только в строительной индустрии, но и, например, по туристическому потенциалу РТ, который сейчас реализуется. Наша гостиница «Ривьера» заняла первое место в России, внутренний туризм в Татарстане стал развиваться. Это показатель привлекательности региона. То, что у нас произошла мягкая передача власти от прежнего президента к новому, не вызвав больших потрясений, - это тоже хорошо с точки зрения «предприятия», называемого Татарстан.

Понимаю, что в целом экономика России, как и вся мировая экономика, находится в кризисе. Но на этом фоне Татарстан - в более выгодном положении. Причиной тому и те 300 миллиардов рублей, которые привлечены на Универсиаду, плюс деньги, которые придут к нам на Чемпионат мира по футболу, они тоже сыграют свою позитивную роль. Потому что тянут за собой цепочку различного рода экономических решений. Это создание рабочих мест, оплата труда, рост потребительского спроса и так далее.

Сейчас очень важно, чтобы эти средства были распределены грамотно. Чтобы они достались и бизнесу, но не с точки зрения, чтобы он заработал, а с точки зрения, чтобы не терять предпринимательский потенциал, идеологию, энергетику, свойственную, скажем, китайскому или сингапурскому народам. Чтобы у нас эти деньги стали основой для зарождения какой-то своей маленькой территориальной национальной идеи. Чтобы гордость, которая есть у китайцев, строящих свою национальную экономику, каким-то образом была и в Татарстане. Пока в России никто не строит великую Россию, все только зарабатывают деньги. Это печально, потому что любая компания, в которой люди работают только ради денег, без позитивной и разделяемой большинством работников МИССИИ, в конечном итоге теряет свои конкурентные преимущества и погибает.

Прогноз на будущее: Татарстан и дальше будет выглядеть значительно лучше других регионов. То, что наше новое руководство ушло от политики больше в экономику, наверное, благоприятно скажется на развитии республики в целом.

По Татнефти, - наверное, потеряем контроль. Башкортостан в этом отношении уже показал, как действуют федеральные власти. Насколько губительно это скажется на уровне жизни, трудно судить, потому что не владею цифрами. На уровне интуиции могу сказать, что будет некатастрофично.

Рустам Курчаков: - Если можно, я бы ноту оптимизма все-таки внес. Уверен, что футбольный чемпионат все-таки не будет проведен ни здесь, ни вообще в России.

Рашид Галямов: - Так я боюсь, что и Универсиады не будет.

Рустам Курчаков: - Универсиада тоже навряд ли.

Павел Сигал: - Ну, оптимисты вы! Вас послушаешь…

Рустам Курчаков: - Тогда добавим оптимизма - акции Татнефти, как мы писали еще в программах 91-92 годов, они, в конечном счете, станут акциями народного капитала.

В 2011 ГОДУ БУДЕТ ЗАЯВЛЕНА НОВАЯ ФИНАНСОВАЯ АРХИТЕКТУРА

- Павел Абрамович, какие задачи для Минниханова жизнь поставит в 2011 году?

Павел Сигал: - Думаю, что задачи - тащить то, что уже раскручено, что запустили.

- А вам не кажется, что, скажем, та же программа ипотеки в нынешнем виде требует переосмысления? Потому что она воспроизводит старую модель строительного комплекса.

Павел Сигал: - Минниханов достаточно восприимчив к новым идеям. Вопрос - найдутся ли группы влияния или просто инициативные люди, которые эту идею сформулируют во внятном виде, придут и предложат. В этом плане у нас, действительно, преимущество по сравнению со многими другими регионами. Вы не представляете, сколько идиотов встречается в регионах...

Рустам Курчаков: - Проще всего - создать вузовский центр и ковать кадры. И все! Волжская Булгария когда-то дала всей российской империи баскаков – налоговых инспекторов.

Павел Сигал: - Мне кажется, что слишком это узко.

Рустам Курчаков: - Я не настаиваю… Я как пример говорю. Это вообще ничего не стоит. Не нужно тех миллионов денег, и восемь лет бросать их, как Марат Гадыевич здраво говорил, неизвестно в какую дыру, в надежде дождаться какого-то результата. Это делается мгновенно. Если называются три фамилии реальных лидеров для проекта, и более-менее широкая публика знает, что это действительно светлые головы, и им можно доверять. А там хоть и Путина даже поставь председателем попечительского совета, если этих трех людей нет - ничего не получится. А так, в принципе, все украдено и придумано до нас.

Альберт Бикбов: - В следующем году, мне кажется, у нас в Республике Татарстан кабинет министров четко осознает, что для того, чтобы развивался малый и средний бизнес, для того, чтобы развивались большие предприятия, необходимо построение в Татарстане регионального финансового центра. То есть построение, параллельно банковской системе, системы финансирования через выпуски облигаций, через внутренние региональные IPO, создание своей фондовой биржи, исчисление своего национального фондового индекса, сотрудничество нашей новой фондовой биржи с Сингапурской биржей и другими по привлечению капитала.

То, что я говорю, что банки потихонечку загибаются, и на их место приходят новые организации, - вот эта новая финансовая архитектура будет заявлена в следующем году. Это мой прогноз. К этому все идет, к этому движется. Мне кажется, что в кабинете министров, рано или поздно, в течение следующего года будет выработана четкая логическая концепция построения внутреннего регионального финансового центра.

Вадим Хоменко: - Среди моделей инвестирования - либо через фондовый рынок, либо через банковский, - преобладают через банковский. Типичное банковское финансирование - это Германия, Япония, где фондовый рынок выполняет важную, но дополнительную функцию. В чистом виде фондовый рынок - это только в США. Мы же исторически тяготели к континентальной экономической европейской модели. Нужно четко определиться в гносеологии выбираемого стратегического варианта… Хотя в принципе фондовая модель сама по себе по многим позициям привлекательная, я согласен. И нам нужно развивать в необходимой степени весь комплекс фондовых инструментов, о котором мы имеем ограниченное представление и не достаточно говорим… Он настолько богат, этот фондовый рынок, инструментами, что, действительно, модель можно строить хорошую. Но - есть инерционный менталитет… Поэтому я не думаю, что все быстро получится. А вот отдельные, наиболее необходимые элементы использовать надо, усиленно пробивая для них правовую дорогу….

НЕТ ОБЩЕЙ КОНЦЕПЦИИ ПРОРЫВА НА МИРОВОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Вадим Хоменко: - По Казанскому федеральному университету. Мне кажется, что мы создаем сугубо республиканский вуз. Местный, в смысле, по его задачам, не по размерам.

Рустам Курчаков: - И не по объему финансирования.

Вадим Хоменко: - Да, по задачам. По той системе организационной, которая закладывается. Вот, посмотрите, он называется: Приволжский федеральный университет. Значит, он должен базироваться на интеллектуальном потенциале всего Приволжского федерального округа. Где схема задействования этого потенциала? Она отсутствует, она вообще не проглядывается.

Второй момент. Говорят, мы будем там ковать великолепные кадры. Посмотрите: два крупнейших и действительно продвинутых вуза, они в ПФУ не вошли. КАИ стал национальным, КХТИ – национальным, строительный не вошел, энергетический не вошел. Кто вошел? Педагогический большой университет. Уровень образования там, вы сами знаете, какой... Имеется информация и о включении других, менее значимых вузов… А говорят: сделаем великолепные кадры. Но фундаментальная университетская основа расплывется, а не усиливается. И это вызывает сомнения…

- А КГУ - разве не платформа? Это мощный университет.

Вадим Хоменко:- Платформа - при четкой организационной системе. Почему педагогический университет туда включается? Для того чтобы поднять уровень педагогического образования, педагогов на выпуске. Об этом, кстати, говорил и президент России Медведев. Тогда надо думать о том, каким должен быть механизм. В той модели, которая сейчас, его нет. Там ведь сейчас предполагается как? Просто включить куском педагогический университет в ПФУ - и оставить, как есть. Тогда зачем объединять? Другое дело, если мы порежем на кусочки и начнем заново структуру строить. Если сделаем единое университетское математическое образование, единое фундаментальное химическое образование. А вот дальше, на старших курсах, дадим специализацию на получение педагогического образования. Но основа закладывается общая: университетская прочная фундаментальная основа.

Но сейчас каждый бьется за то, чтобы сохранить свой анклав, войти, ничего не теряя. Так не бывает. Поэтому я с сожалением созерцаю процесс, который там идет. Он станет перспективным, когда там поймут ошибочность этого движения. Но уже и временные рамки все вышли. Ведь когда Медведев подписывал указ о КФУ, там было сказано: через три месяца должна быть утверждена новая структура. Сколько времени прошло - а официального публичного представления ее мы не видим….

Рустам Курчаков: - Я, честно говоря, опасаюсь, что там вообще нет профессионалов. Там могут быть хорошие бизнес-менеджеры, но без понимания специфики именно вузовской, университетской.

Вадим Хоменко: - И последнее, о чем хотел бы сказать, - о функции обеспечения кадрами. Мы говорим, как собирается университет, а кого он обеспечивает кадрами? Исходит из потребностей республики. Но он уже федеральный. Он уже должен не то, что на федеральном, - на международном уровне работать. Тут вспомнили, как готовили баскаков. Но в свое время Казань готовила и духовных лидеров для Средней Азии. Почему бы здесь не создать базу? Например, бизнес в сфере образования – великолепное направление. Образование – самая тонкая форма экономической экспансии. Когда рухнули колонии Франции и Великобритании, что они первым делом сделали? Они открыли бесплатно свои университеты для жителей этих бывших колоний. И таким образом закрепили их за собой, на большое количество времени.

Вот по ТВ показывали, что премьер Путин едет к президенту Монголии, и тот великолепно знает русский язык, потому что учился здесь, у нас. И партнерские отношения складываются, потому что менталитет и знания получены здесь. Будем готовить партнеров здесь, - будем иметь свои зоны влияния там. Пока мы их безвозвратно потеряли. Мне кажется, одна из причин кризиса, - мы все уперты туда. У нас, что у Татарстана, что у России, главные партнеры – ограниченное число стран Западной Европы. А если бы у нас территориальная диверсификация была гибкая? Как делают китайцы? Только все западные фирмы ушли из Ирана, они тут же туда. 40 процентов бензина Иран не может производить сам, он завозит его из Китая. А Китай получает нефть для выработки бензина, в том числе из стран бывшего СССР, готов получать ее в возрастающих объемах из России.

Рустам Курчаков: - Конечно, Казанский университет, он на Восток должен смотреть… На Запад есть кому смотреть - Москве…

Вадим Хоменко: - Конечно! Смотреть на Восток. Думать про освоение новых рынков. У нас же в республике не только федеральный университет, но еще и два национальных. Это мощнейший альянс. Нет такого региона, в котором было бы три вуза такого уровня. Но общей концепции прорыва на мировое образовательное пространство нет. И даже здесь, на уровне республики, все делается пока очень невнятно.

Рустам Курчаков: - Вы на одной из конференций рассказывали про Томский университет. Как, по сравнению с нашим ПФУ, их модель прорисовалась?

Вадим Хоменко: - Их модель работает очень просто. Томская модель - это выстраивание моста по линии инноваций между сибирским регионом и всем миром. Более половины конкурентоспособных разработок идут на внешнюю продажу. Это город, где создается интеллектуальный продукт, а потом реализуется за пределами России. Система работает. Что нам мешает иметь такую систему? Если работать только на свои потребности, даже с точки зрения инноваций, - это тупиковый вариант. Всегда будут излишки этих инноваций, этих идей. Их надо уметь продать и иметь на этой основе своих партнеров.

Рустам Курчаков: - Хорошо бы съездить в Томск и посмотреть на их модель. Она больше работает, мы больше пиаримся…

Вадим Хоменко: - Томская модель, она тоже со своими минусами. Когда мы ездили в Томск в составе республиканской делегации, я внимательно посмотрел все справочники, все, что там было доступным. И что я увидел? Мост работает по продаже инноваций туда, огромный мост… И никакого оттока научных кадров нет, только приезжают. Но, если посмотрим на то, как реализуются инновации в самой Томской области, мы придем к очень интересному выводу. Там потеря энергии, потеря воды - самые высокие в Сибири. То есть местный механизм, он корявый, он не приемлет инноваций. Но их все равно продают. Не ждут, пока раскачаются в области, - это не их задача, это задача управленцев. Но не должна наука из-за этого бедствовать и терять свою силу. Не используете - значит, продаем другим. И не надо этого бояться.

2012 ГОД - СОШЛИСЬ ТРИ «ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ»

Рустам Курчаков: - Когда мы говорим о прогнозах, надо помнить, что период 2011 - 2012 года - это период великого перелома. Почему? Потому что в 2012 году выборы президента США, выборы президента у нас, в России, и китайские выборы. Это как бы сошлись три землетрясения в одном. Кстати, нет гарантии, что это не произойдет в 11 году, потому что каждая из вершин этого треугольника, объединяясь с другой, поджимает третью вершину, чтобы та сорвалась раньше.

Реакция властей на то, что в декабре 2010 года произошло в Москве, на Манежной площади, меня обнадежила, - головы крутились, крутились, но потом они развернулись под нужным градусом. То есть, по крайней мере, на уровне двуглавого российского орла координация есть. Но за полтора года сколько Манежных может быть, сколько Кущевских вскроется?

У американцев пошел процесс. Там Рон Пол, автор книги, мягкий перевод названия которой на русский язык: «Конец федрезерву», - энергией молодежи республиканской партии занял первое место, как кандидат номер один на пост президента от республиканцев. Потом дал интервью, и благодаря этому засветились те экономисты, которые, в отличие от многих других, имеют трезвые представления о пружинах экономики, предвидели кризис и имеют достаточно внятное представление о том, как ситуация будет дальше развиваться. Они засветились только потому, что к политику, который занял первое место, полезли с интервью, с вопросами. Спросили, а как вы угадали? Он ответил, что пользовался трудами и выводами экономистов австрийской школы. То есть вот какие вещи интересные происходят…

Ильдус Янышев: - Слушаю наши рассуждения и думаю, а что же России мешает быть успешной страной? Если вспомнить послевоенный опыт Германии, Японии, того же СССР, когда, при худших стартовых экономических условиях, страны совершали экономические чудеса и прорывы. Я идеалист, считаю, что сознание формирует реальность. Пока мы не научимся любить свою Родину, пока мы не научимся быть патриотами, работать не только на свой личный карман, но и на благо микросреды, социума, корпорации, города, республики, страны, - мы ничего не совершим, какими бы теоретическими изысканиями ни пользовались и какими бы природными богатствами природа нас ни наделила. Мы все это или разворуем, или неэффективно используем, или разбежимся с нашим интеллектуальным капиталом по Кремниевым долинам. Не знаю, как этот процесс инициировать, но хотелось бы пожелать, чтобы мы были более патриотичными, более любящими, оптимистичными по отношению к своей Родине и среде обитания. Тогда у нас есть шанс хоть что-то сделать.

Рустам Курчаков: - А кому пожелать?

Ильдус Янышев: - Всем нам. Ученым, писателям, людям, управляющим первыми кнопками телеканалов, родителям, учителям, бизнесменам… Да абсолютно всем.

Рустам Курчаков: - Я тоже считаю, что сознание творит реальность. Но вы-то говорили не о сознании, вы говорили об эмоциях. А вот эмоции, они уж точно, такое натворят…

Ильдус Янышев: - Эмоции? Все сознание проходит через эмоции, все наши мысли проходят через эмоции…

Вадим Хоменко: - Очень важный посыл - сознание человека. Вот где это учтено в системе подготовки кадров, молодежи, там добиваются успеха. Скажем, система образования Китая, она имеет другие акценты. Первые четыре года образования китайского мальчика или китайской девочки не определяются совокупностью полученных знаний. Это потом уже главный критерий. А четыре года их формируют, как личность. Это основа образования в данный возрастной период.

Ильдус Янышев: - Есть такой пример... Боеготовность и эффективность батальона «Восток» - и нашего среднего российского воинского подразделения. При одинаковой технической оснащенности… Там - энергия, там дух…

Рустам Курчаков: - Вы призываете, но не показываете механизма. Хотя согласен, что любовь к Родине – огромная природная энергия.

СКОЛЬКО ПРЕДРЕКАЛИ КРАХ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, ЦИВИЛИЗАЦИИ, ПРИРОДЕ, НО…

Павел Сигал: - Каждые полгода господин Хазин выходит на центральное телевидение и рассказывает, что через полгода всем нам будет… Ну, то слово, которое вы не хотели сказать публично. Начинает с того, что кто не успеет посадить картошку в своем огороде, сдохнет с голоду. А дальше все рухнет, грохнется…

Проходит полгода, всего этого не происходит. Но поразительно не это. Опять господин Хазин выходит на телевидение и начинает с таким же умным видом рассказывать то же самое.

Я достаточно критично всегда выступаю. Но в то же время я внутренний оптимист. Оптимист - знаете, почему? Вот тут говорили, природа возмутится или общество. Но сколько раз предрекали крах человечеству, цивилизации, природе... Проходило время, и крах оказывался конкретным - римской империи, британской империи, российского капитализма…

Несмотря на то, что все вещи, о которых здесь говорили, очень любопытны, но мне все-таки интересно посмотреть, создастся ли через год фондовый центр? Или через полтора года грохнется ли банковская система? Например, я думаю, что этого не произойдет, и ничего не грохнется. Я думаю, что на самом деле некие глубинные процессы идут и могут выплеснуться. Но во что точно, мы сейчас не предскажем. Никакие древнеримские философы, сидя за пять лет до низложения последнего императора, представить себе не могли, что будет…

Подготовила Елена Чернобровкина
Фото Ильи Лавриненко