Константин Симонов Константин Симонов Фото: ©Руслан Кривобок, РИА «Новости»

«С ТАКИМИ ПАРТНЕРАМИ, КАК САУДИТЫ, НАМ НАДО ДЕРЖАТЬ УХО ВОСТРО»

— ОПЕК, Россия и другие нефтедобывающие страны смогут договориться о продлении соглашения о сокращении добычи нефти на встрече 25 мая?

— Россия и Саудовская Аравия уже заявили о готовности продлить соглашение. Но к прогнозам надо подходить осторожно. Помните, весной прошлого года у ОПЕК, России и ряда других не входящих в картель стран тоже было желание договориться о снижении добычи, все были намерены документ подписать. Но буквально за ночь представители Саудовской Аравии передумали и заявили, что ничего подписывать не будут. Я все-таки думаю, что на этот раз соглашение будет подписано, однако с такими партнерами, как саудиты, нам надо держать ухо востро. Больше шансов, что соглашение будет подписано, но не все страны будут его досконально исполнять. Таких ребят, как саудиты, надежными партнерами никак назвать нельзя.

— Неспециалистам очень сложно разобраться, что именно наш министр энергетики Александр Новак подписывает с арабскими шейхами. Речь ведь идет не о новых сокращениях, на что наши нефтяники пойти не могут, а всего лишь о замораживании на 9 (вместо 6) месяцев достигнутого ранее соглашения?

— Детали нового соглашения — это тайна за семью печатями. Пока речь идет о том, что будет что-то продлено. Вопрос вы задаете справедливый: а какой, собственно, будет план действий в цифрах? Одно дело — сказать, что мы в первом полугодии добычу снизили на заявленный объем, а в новый период действия соглашения ничего сокращать не будем. Совсем другое — реально сократить предложение нефти на рынке. Я думаю и надеюсь, что речь все-таки пойдет о том, что участникам договоренностей надо будет брать на себя новые обязательства по сокращению дополнительных объемов добычи. Однако деталей на самом деле пока мало. Все бросились в обсуждение «продлят — не продлят», но мало кто обращает внимание на то, а что, собственно, продлят-то. Какие будут параметры нового соглашения? Вот здесь пока ни я, да и никто другой, не сможет сказать, что именно будет в тексте нового соглашения России, ОПЕК и ряда менее значимых игроков мирового рынка углеводородов. Переговоры будут продолжаться до последнего. Варианта решения два. Первый: мы, нефтедобывающие страны, и так уже существенно упали по добыче, поэтому самое главное — не начать наращивать ее вновь. Однако на рынок в плане роста цен лучше подействует второй вариант, когда будет предложено и дальше идти на какое-то сокращение добычи. Вопрос в том, на какое сокращение пойдут страны.

— Для начала, наверное, надо бы разобраться с выполнением прежнего договора, который был заключен в ноябре прошлого года и предусматривал сокращение добычи нефти странами ОПЕК и присоединившимися к ним на 1,8 миллиона баррелей в течение полугода. Обещания выполнены?

— Соглашение выполняется, заявленные параметры достигнуты. Некоторые страны даже достигли поставленных целей по сокращению добычи нефти с определенным опережением. Например, Саудовская Аравия в апреле добычу наращивала, потому что вышла еще в марте на те уровни, которые были зафиксированы в соглашении. Там было обозначено решение о поэтапном снижении добычи при том, что к концу 6-месячного срока действия соглашения каждый участник договоренностей должен был выйти на определенную цифру. Некоторые страны вышли на нее раньше. Кстати, это к вопросу о том, на какой срок будет подписано новое соглашение. На прошлой неделе вдруг стали говорить о том, что его надо заключать не на шесть, а на 9 месяцев.

Но главное — определенности нет с сутью. Что это будет за соглашение? Или мы через 9 месяцев должны выйти на какую-то цифру нового снижения добычи нефти? Или это, как и в прошлый раз, будет пошаговый алгоритм, зафиксированный каким-то документом? Возвращаясь к предыдущей сделке, повторю, что в целом ее условия выполнялись, хотя под конец ее действия участники начали подозревать друг друга в том, что партнеры дают не совсем верную статистику. И в адрес России такие подозрения были высказаны. Тем более что у нас со статистикой действительно все удивительнее и удивительнее: экспорт нефти из России растет, а добыча, согласно официальным отчетам, падает. Соглашение же не регулирует экспорт, а только добычу. Отсюда подозрения, что мы даем не совсем верную статистику. Правда, и российские власти эти инсинуации отвергают, и, самое главное, крупные международные исследовательские структуры, в принципе, с нашей точкой зрения согласны. То же международное энергетическое агентство признает, что Россия соглашение о сокращении добычи нефти выполняет. В этой части все оказалось гораздо оптимистичнее, чем многие предполагали в ноябре, когда было очень много скепсиса по этому поводу. Однако, как показала практика, страны-участницы выполняют взятые на себя обязательства, и международный глобальный аудит пока это подтверждает. Что будет дальше — не знаю, но пока соглашение работает.

— Объемы снижения добычи, о которых мы говорили, — это все формальные показатели. Целью Москвы и Эр-Рияда была даже не попытка стабилизировать цены на нефть, а добиться их существенного роста. И у России, и у Саудовской Аравии при цене барреля, которая болтается в районе 50 долларов, с государственными бюджетами большие проблемы. Однако цены на черное золото заметно поднять не удалось. В чем причина?

— Это вопрос тоже очень хороший. Сейчас многие аналитики упражняются, выдумывая целые истории, пытаются посчитать, сколько мы заработали на этом соглашении о сокращении добычи нефти и сколько еще заработаем на его продлении. Это все от лукавого. Все эти расчеты похожи на гадания на кофейной гуще. Аналитики говорят: если бы соглашения не было, цена на нефть была бы такой-то, но соглашение было — и теперь цена такая. Почему они уверены, что цена была такой, как они предполагают, я не знаю. Откуда берутся такие предположения, совершенно непонятно. Скорее всего, просто из воздуха или иными словами — с потолка. Посчитать математически, какая была бы цена нефти, если бы рынок получал на 2 миллиона баррелей в сутки больше, невозможно, потому что никто не знает четкого списка факторов, которые влияют на цену.

По факту же мы видим, что цена на нефть все-таки несколько подросла в начале этого года. Сегодня она практически зафиксирована на уровне 50 - 55 долларов за баррель. Да, ожидания, наверное, были более высокими. Обещали цену и в 60, и даже в 70 долларов за баррель. Но в реальности лично мне еще накануне подписания соглашения о сокращении добычи было понятно, что на уровень в 60 - 70 долларов цена нефти быстро не выйдет. Уже фиксация на уровне в 50 долларов является неплохой цифрой. Российская экономика, например, худо-бедно к такой цене нашего главного экспортного товара приспособилась.
Вопрос, который мы на самом деле должны задавать: а почему цена выросла? Это произошло благодаря соглашению или были какие-то другие факторы? Я думаю, что были как раз другие факторы, которые повлияли на стабилизацию нефтяных котировок. Два я вам с ходу назову. Первый — это избрание президентом Штатов Дональда Трампа. В силу того, что Трамп — президент, который не скрывает своих симпатий к углеводородной энергетике, и это для рынка нефти хорошо. Трамп уже подписал ряд документов, которые расширили возможности для нефтедобычи в Америке. Казалось бы, это должно было повлиять на рынок снижением цен, потому что Соединенные Штаты заявляют о желании добывать нефти все больше и больше...

«ТРАМП С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БУДУЩЕГО УГЛЕВОДОРОДНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ — ЭТО БОЛЕЕ ВАЖНАЯ ФИГУРА, ЧЕМ УСЛОВНЫЙ ГЕРМАН ГРЕФ»

— Именно так большинство экспертов политику Трампа и расценивают как ведущую к снижению, а в перспективе — к обвальному падению цен на нефть. Потому и говорят, что его избранию в Москве зря радовались, для российской экономики Трамп — более серьезная проблема, чем Обама. Разве не так?

— На самом деле избрание Трампа как раз приводит к росту цен на нефть. Почему? Да потому что рынок оценивает стратегические перспективы нефти как товара. Рынок понимает, что при Трампе нефть остается востребованным товаром. Если слушать наших аналитиков или банкиров, которые с нескрываемым удовольствием всем рассказывают, что через 5 лет нефть покупать никто не будет, то желание заниматься этим рынком вообще отпадает. А когда участники рынка видят Трампа, они понимают, что Трамп с точки зрения будущего углеводородной энергетики — это более важная фигура, чем условный Герман Греф. Который с утра до ночи нам рассказывает: забудьте про нефть, нужно всем срочно заниматься блокчейном и прочей ерундой. Трамп — это мощный фактор, который поддержал доверие к нефти как к товару.

Второй фактор, поддерживающий котировки нефти, — это слабеющий доллар. Очевидно совершенно, что решение ФРС (о медленном повышении ключевой ставки — прим. ред.) привели к довольно серьезному росту цен на нефть. Я считают, что эти два фактора, идущие из Америки, даже более значимы, чем фактор сделки между Россией и ОПЕК. ФРС снижает курс доллара, это соответствует политике Трампа, который всегда говорил, что переоцененный доллар мешает Штатам торговать. Доллар сейчас имеет самые худшие за много месяцев позиции по отношению к другим ведущим валютам. А вы же понимаете, что в попугаях гораздо длиннее получается. В дешевом долларе нефть и стоит дороже.

— Только что Трамп во время своего ближневосточного турне собрал огромный саммит мусульманских стран, который в основном был посвящен противодействию Ирану. Но некоторые наблюдатели задались вопросом: не лоббирует ли президент США отказ стран Персидского залива, Азербайджана и Казахстана от участия в соглашении о сокращении добычи нефти. Не было такого?

— Трампу соглашение о сокращении добычи нефти, наоборот, очень выгодно и нужно. Если он что и лоббировал, так это только его продление, потому что Соединенные Штаты выигрывают больше всех от этого соглашения. Они являются, как это называют в экономической теории, безбилетником. Это человек или страна, которая пользуется общими благами, ничего для этого не делая. Соединенные Штаты — это безбилетник в истории с соглашением о сокращении добычи нефти, потому что они к соглашению не присоединились, добычу наращивают и выигрывают от того, что соглашение работает. Другие страны ограничивают добычу, тем самым отдавая американцам определенную долю мирового рынка нефти. Соединенным Штатам высокие цены на нефть на самом деле сейчас выгодны. При Бараке Обаме еще можно было видеть какую-то политическую подоплеку в падении цен на нефть. Простая логика: упадут цены на нефть — разрушим экономику России. И Обаме начинало, наверное, казаться, что так оно и выходит. Помните его заявление о разорванной в клочья российской экономике? Трампу это политическое противостояние с Москвой вообще не нужно. Борьба с Россией не является для него приоритетом. Можно по-разному оценивать его политику в отношении России, но то, что у него нет идеи фикс добить российскую экономику, — это совершенно точно. Трамп, наоборот, считает, что на подорожавшей нефти Америка будет больше зарабатывать. Он учитывает прежде всего интересы американских нефтегазовых компаний. Назначение Рекса Тиллерсона (в прошлом гендиректор ExxonMobil — прим. ред.) главой госдепа — это тоже для нефтяного рынка фактор не последний. Исходя из всего этого, соглашение о сокращении добычи нефти Америке больше всего и выгодно. Зачем его американцам разваливать, когда русские и арабы сокращают добычу, а США добычу наращивают? Наше с арабами соглашение американцам на руку, при этом Штаты и Канада к нему присоединяться не собираются.

Причем наращивают гораздо быстрее, чем мы думали. Не мы, точнее, а наше министерство энергетики и прочие эксперты. Вот это самый главный риск. Мы прекрасно понимает, что Америка как всемирный продюсер играет все более важную роль на рынке нефти. Чем больше она производит, тем сильнее давление на цены. Относительно дорогая нефть позволяет Америке наращивать добычу, но это приводит к росту давление на цену черного золота в плане их понижения в будущем.

«ТРАМПА БУДУТ ВЫКОВЫРИВАТЬ ИЗ БЕЛОГО ДОМА ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ ДОЛГО»

— Нет угрозы потери нашими нефтяниками части европейского рынка, на который все больше заходит американской сланцевой нефти?

 — Я уже говорил, что у нас нефтяная политика очень хитрая. Мы экспорт наращиваем. Российский экспорт нефти в первом квартале вырос на 5 процентов. У нас происходят чудесные чудеса: внутренняя добыча падает, а экспорт растет. Мы это объясняем сокращение внутреннего рынка. У нас есть возможность еще 6 миллионов тонн нефти в Европу через Беларусь поставить. Пусть нам это экономически и невыгодно, но тем не менее эти объемы мы застолбили. Определенные опасения того, что мы рынок европейский можем частично освободить, существуют, но в реальности у нас хорошие позиции по экспорту. Так что с точки зрения выдавливания наших нефтяников из Европы американцами и канадцами это не самая опасная история. Тем более что у нас очень хорошо растут поставки нефти и газа в Азию, да и в Европе пока позиции российских нефтяных компаний неплохие. Хотя наши компании нервничают, но предпринимают активные меры — наращивают, например, присутствие в нефтепереработке в европейских странах. Наиболее активно — в Германии. Это разумные вещи, в отличие от многих других вещей, которые наши компании делают.

— С нефтяным рынком сейчас связывают громкие политические события в США. Как выяснилось, Трампу может реально грозить импичмент за якобы имевшие место и скрываемые связи его окружения с российскими властями. Назначен спецпрокурор по этому делу, а это очень серьезно. Как только об этом стало известно, цены на нефть пошли вниз. Не получится так, что атака на Трампа перевесит весь тот позитив, который может дать рынку продление соглашения России и ОПЕК?

— Вот если будет импичмент Трампа, тогда на нефтяные цены это повлияет — они упадут. Но пока эта процедура будет запущена, и если она будет на самом деле запущена, это история будет тянуться очень долго. Ричарда Никсона, с которым любят сравнивать Трампа, убирали не в один день. Это у нас все думают, что поймали в «Уотергейте» — и на следующий день Никсона выгнали. Там целая история была. Трампа будут выковыривать из Белого дома очень и очень долго. На ближайшие полгода фактор грозящего ему импичмента влиять на рынок нефти не будет.

— Тем не менее, как я уже сказал, первые новости о возможном импичменте Трампа снизили нефтяные котировки...

— Да, Трамп уже ассоциируется с нефтью, поэтому плохие новости про Трампа спекулянтами, конечно, будут использоваться. Но влияния этих новостей хватит на несколько часов. Любая крупная политическая новость влияет на рынок нефти, но краткосрочно. Более целесообразно говорить о каких-то более долгосрочных трендах.

Фото: РИА «Новости»

«НЕ СЛУЧАЙНО ЖЕ «РОСНЕФТЬ» УЖЕ ПРЕДЛОЖИЛА ПОДУМАТЬ, КАК МЫ БУДЕМ ВЫХОДИТЬ ИЗ ЭТОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОКРАЩЕНИИ ДОБЫЧИ»

— Можно сказать, что сейчас на рынке нефти возникло равновесие «быков» и «медведей», а цены зависли в диапазоне 50 - 55 долларов за баррель и зависли надолго?

— Пока да. Нефть вот уже полгода болтается в этом ценовом диапазоне. Я, признаться, ожидал больше волатильности, которая вообще характерна для рынка нефти. Но нефть продемонстрировала завидную ценовую стабильность.

— Что, на ваш, взгляд должно произойти, чтобы цены на нефть стремительно двинулись в сторону плюса или минуса?

— Существенно в плюс нефть не пойдет с учетом рыночной ситуации. Чтобы нефть серьезно ушла в плюс, нужно одно — чтобы Иран нанес ракетный удар по саудовским танкерам в Ормузском проливе. Вот тогда и 150 долларов за баррель может быть, как в старые добрые времена. Поэтому сильно поднять цены на нефть может только крупный форс-мажор на Ближнем Востоке. Это может быть только одно — серьезный военный конфликт между Ираном и соседями, спровоцированный Соединенными Штатами. Мы знаем, что Трамп по-прежнему пытается из Ирана делать образ врага.

Что касается игры на понижение стоимости нефти, то тут пространства для маневра несравнимо больше. «Медвежий» тренд может быть сформирован в любой момент. На нефть цена определяется специфическим образом, и возможности спекулянтов при такой схеме колоссальные. Самая главная негативная для цен новость — это сланец в США и Канаде. Добыча там существенно увеличится, вот и можно будет игру на понижение делать. Но в целом я думаю, что, если сделка по сокращению добычи будет продлена, то еще на несколько месяцев текущие цены будут зафиксированы. Просто с каждым новым месяцем сокращать добычу будет все сложнее и сложнее, в том числе и в России. У нас многие нефтяные компании совершенно недовольны соглашением с ОПЕК. Это объяснимо, потому что у нас прибыль от высоких цен на нефть получает в основном государство за счет налоговой системы. А компании зарабатывают прежде всего с объемов добытой нефти. Если вы сокращаете добычу, вы лишаете их денег. Не случайно же «Роснефть» уже предложила подумать, как мы будем выходить из этого соглашения об ограничении добычи.

— Да, кстати, что это было, может, бунт на корабле?

— Показательное заявление. Мы тут собираемся продлить соглашение с ОПЕК, а крупнейшая нефтяная компания России говорит: давайте будем думать, как будем наращивать добычу после истечения срока соглашения. Поэтому беспокоиться стоит о том, что будет с ценами на нефть не в ближайшие месяцы, а к концу этого года и в начале следующего.

— Понятно, ведь на финансовом состоянии отечественных нефтяных компаний сокращение Россией добычи примерно на 300 тысяч баррелей в сутки сказалось негативно...

— С учетом того, что налоги растут, а объемы предложения продукции нефтяники вынуждены сокращать, потери, кончено, имеют место. Тут еще есть другие негативно влияющие факторы. К примеру, стабильный рубль еще больше бьет по нефтяным компаниям, чем сокращение добычи. Но в целом от этого соглашения с ОПЕК наши нефтяники, конечно, проиграли.

— Но нынешний-то уровень цен для нефтяников, наверное, комфортный?

— Цены важны не столько для компаний, сколько для российского бюджета. У нас так налоговая система устроена. Когда цена 70 долларов за баррель или, тем более 100, все излишки забирает бюджет. Если цена была бы выше 60 долларов за баррель, то с каждых 10 долларов дополнительной цены компаниям, добывающим нефть, доставалось бы только 1,5 доллара. Остальное идет в бюджет. Вот и вся история. Но когда цена на нефть падает, больше всего проигрывает опять все тот же бюджет.

— Вот минэкономразвития мрачно прогнозирует, что к концу года за баррель Brent должны давать только 40 долларов...

— Этих людей слушать не надо, потому что все их прогнозы — это чушь собачья. Они прогнозировать не умеют и не умели никогда. У них есть только политическая логика. Наш макроэкономический блок всегда пытается зафиксировать в своих прогнозах как можно более низкую стоимость нефти. По понятной причине — чем ниже стоит нефть, тем ниже расходы бюджета. И минфин, и минэкономразвития всегда исходили из этого. Давайте мы бюджет будем верстать, исходя из консервативного сценария, чтобы зафиксировать как можно более низкие бюджетные расходы. Вот и все. Тут логика понятна. Будет нефть по 50 долларов за баррель, денежки заберем и положим в какой-нибудь резервный фонд, а тратить не будем. У нас финансово-экономический блок правительства всегда исходит из того, что надо тратить поменьше денег, потому и все их прогнозы по цене нефти политически мотивированы.