. Референдум проходил в условиях жесткого конфликта Реджепа Эрдогана с Европой, поэтому его со всем основанием можно назвать турецким «разворотом на Восток» Фото: ©Алексей Витвицкий, РИА «Новости»

СТАМБУЛ ВСТРЕТИЛ «ПРЕЗИДЕНТСКУЮ РЕСПУБЛИКУ» ГРОМОМ КАСТРЮЛЬ И СКОВОРОДОК. АНКАРА И АНТАЛЬЯ — ТОЖЕ ПРОТИВ

Турция в очередной раз выбрала Реджепа Эрдогана, проголосовав на вчерашнем референдуме за сильную президентскую власть. Как и в прошлые годы, Эрдоган выиграл, пройдя по тонкой проволоке между победой и поражением. В 2014 году на президентских выборах его поддержали более 51% турок. И сегодня у него, по сути, тот же результат: 51,41% за и 48,59% против при явке в 86% . Вероятно, это и есть стабильное электоральное большинство турецкого лидера, спасающее его не только на выборах и референдумах, но и во время военного путча летом 2016 года, когда судьба эрдогановского «исламского возрождения» висела на волоске. Теперь же в руках у человека, торговавшего в детстве булочками и лимонадом на шумных и небезопасных улицах Стамбула, — небывалый карт-бланш, которым до него располагал разве что Мустафа Ататюрк.

Эрдоган не скрывает, что реформа, которую он затеял, является «самой важной в истории Турции». Об этом он сам заявил накануне в своем родном Стамбуле-Константинополе, бывшем некогда центром двух империй — Византийской и Османской. Правда, это не помешало стамбульцам проголосовать против модернизационных предложений, а затем, когда стало известно о победе эрдогановского большинства, высунуться в окна и отчаянно лупить в кастрюли и сковородки в знак протеста. Предложения Эрдогана об изменении Конституции не устраивают не только граждан «второго Рима», но и еще 33 региона Турции, проголосовавших на референдуме «hayır», то есть «нет», против. Что же их так возмутило?

На референдум был вынесен вопрос об одобрении 18 изменений в Основной закон Турции. К примеру, по новой Конституции президент сможет распускать парламент, объявлять чрезвычайное положение, назначать и увольнять министров и судей, а также издавать указы, имеющие силу законов. Должность премьер-министра упраздняется — отныне все решать будет непосредственный глава государства. При этом значительно ограничиваются права военных: им планируют вообще запретить участие в выборах. Разумеется, это реакция на попытку военного путча, после которого было задержано до 26 - 28 тыс. офицеров и солдат турецких вооруженных сил. Еще одно интересное нововведение: в стране может быть восстановлена смертная казнь, против чего уже протестует Брюссель, прозрачно намекая Анкаре, что ни за что не пустит ее в ряды ЕС. Но Турции, похоже, это уже не нужно: она проголосовала за сильную президентскую республику и лично за автора этих нововведений Эрдогана. Последний, как предрекают ему эксперты, сможет оставаться у руля своей страны до 2029 года, поскольку первый его президентский срок, отчитываемый с 2014-го, обнуляется согласно тому же референдуму. И в 2019 году Эрдоган снова пойдет на выборы как в первый раз. Риск, что его не выберут, безусловно, есть, но у турецкого лидера впереди еще два года для того, чтобы его минимизировать.

Тем не менее риск для Эрдогана действительно велик, если учесть, насколько неровно голосовала Турция на референдуме. Первый подсчет голосов, производившийся к вечеру, дал 60% сторонников эрдогановской модернизации. Однако, когда комиссия начала вскрывать урны западных регионов, расположенных в направлении Стамбула и Эгейского побережья, число тех, кто проголосовал «evet» («да»), резко упало до 51%. Кроме древнего города ромеев против выступили такие хорошо известные россиянам провинции («илы» в турецкой транскрипции), как Анкара, где за вариант «hayır» проголосовало 51,15%, Анталья — 59,08%, Мугла — 69,30%, Измир — 68,80% и пр. При этом в соседней с Антальей провинцией Конья за проголосовали 72,88%, а в северо-восточном Гюмюшхане — 75,16%. Общий разрыв между противниками и сторонниками составил, по данным турецкого ЦИКа, 1,25 млн. человек в пользу последних.

Голосование было таким напряженным, что под вечер, когда победа Эрдогана стала определенно вырисовываться, сайт турецкого избиркома вышел из строя.

Турция в очередной раз выбрала Реджепа Эрдогана, проголосовав на вчерашнем референдуме за сильную президентскую властьФото: kremlin.ru

КАК ЭРДОГАНУ ПРЕДЛОЖИЛИ СТАТЬ КРЕСТНЫМ СЫНОМ ПУТИНА, А ЕВРОСОЮЗ ПООБЕЩАЛ РАЗОБРАТЬСЯ С НАРУШЕНИЯМИ

Референдум проходил в условиях жесткого конфликта Эрдогана с Европой, поэтому его со всем основанием можно назвать турецким «разворотом на Восток». В марте в Стамбуле был арестован журналист немецкого издания Die Welt Денис Юсел: его обвинили в том, что он является германским «агентом», состоит в запрещенной в Турции Рабочей партии Курдистана (РПК) и «пропагандирует терроризм». Прежде чем турецкой полиции удалось произвести арест, Юсел почти месяц скрывался в консульстве ФРГ. «Целый месяц мы требовали выдать его нам, чтобы он предстал перед судом, но они не выдавали, — раздраженно свидетельствовал тогда Эрдоган. — Я говорил Меркель: когда мы требуем выдачи террористов, вы ссылаетесь на свой независимый и объективный суд, а мы доверяем нашему суду. Потом они нам его выдали, суд его арестовал». Сразу же вслед за этим верная себе немецкий канцлер Ангела Меркель потребовала от Анкары освободить Юсела и соблюдать свободу СМИ. Одновременно Германия и Нидерланды отказались предоставить турецким министрам площадки для встречи с диаспорами накануне референдума. В ответ Эрдоган назвал Европу «фашистской» и «жестокой», а своим министрам рекомендовал не встречаться с европейскими коллегами, пока инцидент не будет исчерпан.

16 апреля, незадолго до дня голосования, случилось еще одно примечательное событие, которое, несмотря на свою забавность, можно считать вехой «разворота на Восток». В канун христианской Пасхи митрополит Пирейский Элладской православной церкви Серафим направил Эрдогану открытое письмо, в котором предлагал ему «ради спасения душ человеческих, своей, своих близких и своего народа» креститься по православному обычаю, а своим крестным отцом при этом избрать президента РФ Владимира Путина. Серафим даже выбрал место, где можно было бы крестить «султана» Эрдогана, — православный квартал Стамбула под названием Фанар, где проживает Константинопольский вселенский патриарх Варфоломей I, в чьи руки священник и передавал бессмертную душу турецкого президента. «Святой Триединый Бог примет Вас с распростертыми объятиями!» — заключил Серафим свое послание. В связи с этим стоит вспомнить, что, когда 2 апреля Эрдоган «хоронил» идею вступления Турции в ЕС, он назвал его «христианским союзом», не способным принять к себе мусульманскую республику еще на протяжении 50 лет.

Первым с победой на референдуме Эрдогана поздравил президент Азербайджана Ильхам Алиев, который осенью 2016 года провел у себя похожий плебисцит, сделав вице-президентом государства свою супругу Мехрибан Алиеву. Как свидетельствует скупой отчет о телефонном разговоре турецкого и азербайджанского лидера, оба выразили уверенность в том, что «дружественные и братские отношения между странами и дальше будут успешно развиваться во всех сферах». Напомним, когда в апреле прошлого года обострился конфликт в Нагорном Карабахе, именно Эрдоган и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу официально выразили свою поддержку Анкаре, назвав Карабах «оккупированной территорией».

Евросоюз сдержанно отреагировал на результаты турецкого референдума, заявив, что принял их к сведению. Окончательную оценку этому событию ЕС даст лишь после выводов Международной наблюдательной миссии БДИПЧ/ОБСЕ, говорится в совместном заявлении председателя Еврокомиссии (ЕК) Жана-Клода Юнкера, главы дипломатии ЕС Федерики Могерини и члена ЕК по политике соседства Йоханнеса Хана. Ожидается, что будут выявлены нарушения, о которых с упоением сообщает турецкая оппозиция. Сами же конституционные поправки и особенно их практическая реализация «будут оцениваться в свете обязательств Турции как страны — кандидата в члены Европейского союза и в качестве члена Совета Европы», предупреждают европейские политики.

О нарушениях в ходе голосования громче всех заявляет оппозиционная Народно-республиканская партия. Ее лидеры собираются требовать от турецкого ЦИКа пересчета около 60% бюллетеней, заполненных избирателями. По мнению одного из руководителей партии Эрдала Аксюнгера, официальная Анкара занималась манипуляциями в свою пользу при подсчете голосов. Оппозицию настораживает, что избирком согласился считать действительными бюллетени, в которых отметка поставлена от руки и без штампа ЦИК, «если не будет доказано, что их вбросили». К протестам предсказуемо подключилась Партия демократии народов (ПДН), настроенная прокурдски. Пресс-секретарь ПДН Осман Байдемир заявил: «Репрессивные меры властей бросили тень на легитимность всего референдума. Сопредседатели нашей партии находятся в тюрьме, референдум прошел в условиях режима чрезвычайного положения».

Зато правящая Партия справедливости и развития празднует победу. Ее лидер Бинали Йылдырым, утративший по результатам референдума упраздняемый пост премьер-министра, считает, что «Турция открывает новую страницу в истории развития своей демократии», а победа в голосовании «стала лучшим ответом тем, кто стоял за попыткой госпереворота 15 июля 2016 года». «Наш народ сделал выбор, дал добро президентской системе, — заявил Йылдырым. — Наша страна снова показала, что не склонится ни перед какой угрозой. Кто хотел задавить Турцию, втоптать ее, проиграл сегодня».

Впрочем, окончательные итоги референдума будут подведены только через 10 - 12 дней. За эти неполные две недели Турции предрекают волну митингов протеста, в которых могут принять участие проигравшие 48,5% турок.

. Лидер Партии справедливости и развития Бинали Йылдырым, утративший пост премьер-министра, считает, что Турция открывает новую страницу в истории развития своей демократии Фото: ©Алексей Витвицкий, РИА «Новости»

«МЫ НЕ СМОЖЕМ НОРМАЛЬНО ВЫСТРАИВАТЬ ОТНОШЕНИЯ НЕ ТОЛЬКО С ТУРЦИЕЙ, НО И СО СВОИМИ РЕГИОНАМИ»

«БИЗНЕС Online» попросил своих экспертов оценить, каковы будут политические последствия состоявшегося в Турции референдума. Не произойдет ли раскола Турции на два враждующих лагеря, ведь результаты голосования пограничны? И насколько выгодна Москве трансформация Турции в президентскую республику?

Шамиль Султанов — руководитель аналитического центра «Россия — исламский мир»:

— Это смена эпох: кемалистская республика уходит, приходит республика Эрдогана — это первый момент. Это общая тенденция к централизации власти в той или иной форме фактически во всем мире. В данном смысле Эрдоган неоригинален. Мир вступает в период большого кризиса, глобального кризиса. Здесь, конечно, умный авторитаризм — самая удобная и эффективная форма правления. Но иногда авторитаризм бывает умным, а иногда — не очень.

Второй момент заключается в следующем: ключевая задача Эрдогана, с моей точки зрения, заключается в том, чтобы консолидировать страну, хотя на выборах они получили 51,41 процента. Дело в том, что Партия справедливости и развития никогда таких цифр не получала на выборах, то есть люди проголосовали за Эрдогана. Хотя сам он ожидал где-то под 60 процентов. Поэтому турецкое общество расколото. Турция стоит перед лицом сложных проблем.

Третий момент — внешнеполитический. Он заключается в том, что у Эрдогана есть теперь карт-бланш, чтобы выстроить принципиально новые взаимоотношения на глобальной и региональной арене, прежде всего в треугольнике Россия — США — Турция. Здесь у Партии справедливости и развития были проблемы, сейчас она получает возможность для большего маневра. Региональная ситуация для Турции последние 5 - 6 лет резко ухудшилась. В этом смысле для Эрдогана одна из главных задач, которую дает ему референдум, — стабилизировать ситуацию на границах Турции и прежде всего решить курдский вопрос.

Каждое общество раскалывается каждую неделю, каждый день по каким-то вопросам. Это и Китай, и Россия, и Европа. Вопрос в умении лидера преодолеть данное разногласие, преодолеть этот раскол. Все зависит от талантов самого Эрдогана, его политического опыта. А он прошел сложный период. С одной стороны, люди голосовали за него, а многие голосовали лично против него, потому что они исходили из того, что он сможет стать диктатором. Кстати, вчерашние заявления, что он будет рассматривать вопрос о введении смертной казни, следует признать неудачными. Я думаю, он этого не сделает, но нужно было как-то отреагировать на то давление, идущее от электората, который его поддержал. Я считаю, что Эрдоган входит в десятку самых хитрых и умных политиков на планете. Поэтому я думаю, что он сможет консолидировать.

Анатолий Несмиян (Эль Мюрид) — политолог, блогер:

— Президентская власть усилится. Население разделилось практически поровну. Даже если предположить, что Эрдоган немножко манипулировал окончательными цифрами, то все равно так или иначе население Турции разделилось пополам — есть совершенно реальный конфликт. У Турции основная проблема, насколько можно сейчас судить, — внутренний конфликт, там много факторов: и курдский, и фактор глубинки и побережья, причем это сильно на референдуме выявилось. За Эрдогана как раз голосовала именно глубинка, а Стамбул, южное средиземноморское побережье были против. Внутренний конфликт существует, поэтому Эрдогану так или иначе придется его решать, а решать его через усиление полномочий, откровенно говоря, не совсем логично.

С другой стороны, они так решили. Раскол на самом деле существует, пока еще ментальный. В такой ситуации самое важное — искать компромиссы. Большинство, которое поддерживает Эрдогана, хочет и серьезного изменения политического устройства. Большинство очень незначительное, поэтому оно не может навязать свою волю оставшемуся меньшинству, которое фактически меньшинством и не является. Референдум показал, что раскол достаточно глубокий и практически неразрешимый, нужно искать компромисс. Если Эрдоган будет использовать свои полномочия, чтобы свою точку зрения навязывать, то конфликт, конечно, будет усугубляться. Если они смогут каким-то образом, попытаются создавать какие-то согласительные механизмы, то это будет гораздо проще. Но опять же согласительные механизмы проще искать в парламентской республике, от которой они отказались.

Мое личное мнение заключается в том, что у России на сегодняшний момент внешняя политика находится на очень низком уровне, равно как и внутренняя. Мы сами находимся в тяжелейшем кризисе. Откровенно говоря, чтобы выстраивать отношения с какими-то другими странами, не обязательно с Турцией или Европой, мы должны определиться сами для себя, чего мы хотим. У нас как раз такая же чисто внутренняя проблема: мы не можем определиться, чего мы хотим, кто мы такие и зачем существуем. Сейчас федеральный центр начинает прессовать Татарстан по всем позициям — история с банками, политическое давление пошло очень мощное. Очевидно, что федеральная власть в полном тупике, она пошла чуть ли в последний бой грабить регионы, потому что больше грабить нечего. Это говорит о том, что федеральная власть в тяжелейшем тупике, кризисе. Это очень серьезный показатель того, что Россия, во всяком случае федеральная власть, находится именно в таком идеологическом тупике, потому мы не можем нормально выстраивать отношения не только с Турцией, но и со своими регионами.

Елена Супонина — советник директора Российского института стратегических исследований:

— Результаты референдума означают, что Эрдоган концентрирует в своих руках все большую власть, хотя ее у него было немало. Теперь под это подведена законодательная база. Но в то же время небольшой разрыв между противниками и сторонниками референдума значит, что турецкое общество продолжает оставаться расколотым, теперь задача Эрдогана — консолидировать Турцию. Сможет ли он это сделать? Большой вопрос.

Россия, в отличие от тех же европейцев, не вмешивается во внутренние дела Турции. Для России главное — сохранить Турцию как партнера как по экономике, так и по процессу сирийского примирения, который идет в Астане. Шансы на это есть.

На референдум был вынесен вопрос об одобрении 18 изменений в основной закон ТурцииФото: ©Антон Денисов, РИА «Новости»

ВСЕ БУДЕТ КАК НА КАЧЕЛЯХ: ЭРДОГАН БУДЕТ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ СВОИ АМБИЦИИ И ТЕМ САМЫМ РАЗРУШАТЬ ДОВЕРИЕ»

Алексей Макаркин — политолог, первый вице-президент Центра политических технологий:

— Политические последствия этого референдума будут как ближайшие, так и более отдаленные. Ближайшими последствиями станет то, что оппозиция не признала и не признает итогов этого референдума, обвиняя власть в манипуляциях. Тем более что разрыв между теми, кто проголосовал за, и теми, кто был против, не очень большой. Поэтому, наверное, будут и акции протеста, и требования пересмотреть итоги референдума, пересчитать бюллетени. Эти последствия будут ближайшими. Более отдаленные последствия трудно предсказывать, ведь оппозиция все-таки достаточно слаба, она расколота. Там разные политические силы, им трудно договориться. Например, Народно-республиканская партия — партия заветов Ататюрка, которую тот основал. Она выступает за единую Турцию. А есть оппозиция курдов, наоборот, выступающих за автономию, которая, как считают многие в Турции, потом может стать основой для создания курдского государства. Поэтому никакое федеральное правительство не хочет давать им эту автономию. Против этого выступает не только правительство, но и значительная часть оппозиции. И объединиться им в данной ситуации крайне сложно.

Еще одна политическая сила — националисты, но и они расколоты. Большинство руководства этой партии поддержало Эрдогана, рассчитывая от него что-то получить. Пост вице-президента, например. Они устали быть в оппозиции, они хотят получить какую-то часть власти. А другая часть националистов откололась, но у них очень сложные отношения с разными оппозиционными силами. Хотя и они также резко выступают против курдов. Поэтому, если у Эрдогана есть свой проект и есть своя опора, то это драйв, связанный с подавлением попытки военного переворота в прошлом году.

А у оппозиции наблюдается дефицит объединяющего проекта. Они за свободу, за демократию, против авторитаризма, но каждый понимает это по-своему. Партия последователей Ататюрка понимает одним образом, курды — другим образом. Поэтому, когда мы посмотрим, кто голосовал на референдуме против, по регионам, то увидим, что это регионы присутствия курдов. Но это очень разные силы, им очень трудно объединиться.

Насколько Москве выгодна трансформация Турции в президентскую республику? Наверное, не очень, потому что Эрдоган в течение последних лет успел побывать и близким другом Москвы, и ее заклятым врагом. Сейчас у нас более-менее спокойные отношения, но они эволюционируют в сторону нового возможного конфликта. Может быть, не такого острого, какой был после ликвидации самолета, но конфликт уже оформляется. Связан он и с политикой, и с экономикой, идет торговая война. Вроде бы договорились, что снимут все санкции с их сельского хозяйства, но этого не произошло. И по-прежнему остаются очень разными подходы к ситуации в Сирии. Первоначально вроде бы стали выруливать на какой-то компромисс, но он оказался очень слабеньким — с учетом того, что оппозиция, которую патронирует Эрдоган, ничего не получила, да он и не хочет поделиться с ней какой-то властью. Оппозиция не хочет военного решения вопроса, а Эрдоган поддержал американский удар по Сирии, поэтому отношения будут очень непростыми.

Поэтому если Эрдоган получает дополнительные возможности, дополнительную власть, то это значит, что у него появляются дополнительная опора, дополнительные ресурсы, которые он может использовать. Для России это не самый хороший вариант.

Владимир Беляев, доктор политических наук, профессор, завкафедрой социологии, политологии и менеджмента КНИТУ-КАИ:

— В Турции сейчас действительно наблюдается раскол, он связан с тем, что рождаемость на селе там сейчас выше, чем в городе. Турция до сих пор остается агроиндустриальной страной, а не индустриальной и уж тем более не постиндустриальной. Дело в том, что все три основных города — Измир, Анкара и Стамбул — проголосовали, естественно, против наделения Эрдогана новыми полномочиями. Их жители в свое время и на площади Тахрир выступали против монополизации власти Эрдоганом и уж тем более — исламизации.

Поэтому будет проходить дальнейшая исламизация Турции. А исламизация является питательной средой, в которой рождаются экстремисты, разного рода ваххабиты. Они будут претендовать на соседние территории, где силен Эрдоган, и устраивать взрывы против него, участвовать в терроре против курдов. По этим причинам вряд ли с нами и с Евросоюзом у Турции возможны нормальные, стабильные, устойчивые, бесконфликтные отношения. Все будет как на качелях — он будет показывать свои амбиции и тем самым разрушать доверие, а без доверия реальных, серьезных отношений быть почти не может. Конечно, «Турецкий поток», может быть, и будет построен, но не в том объеме. Но будет «Северный поток». Как бы ни сопротивлялся Евросоюз, вернее, его бюрократы, основная часть нашего газа будет идти там. Поэтому гигантские хабы, как это планировалось на границе Турции и ЕЭС, вряд ли будут построены в том объеме, как планировалось. Поэтому у нас не будет стабильных, устойчивых отношений с Турцией: как с Китаем в свое время при Мао Цзэдуне — будут то конфликты, то опять будем находить общий язык. Вообще, концентрация, монополизация власти в одних руках всегда ведет к нестабильным отношениям.

Эдуард Лимонов — писатель, политик, создатель запрещенной Национал-большевистской партии, председатель исполкома коалиции «Другая Россия»:

— Я думаю, что этот референдум особо не встревожил Россию. Хуже, с нашей точки зрения, то, что Турция ненадежна. Она коварна. Как мы видим, турки только что поддержали бомбежку сирийского авиадрома США. Турция работает сразу на несколько фронтов — не прерывает отношений с США, симпатизирует радикальным исламистам. Через нее поступают новые силы рекрутов для халифата. Когда намечался штурм Алеппо, турецко-сирийскую границу пересекли 8 тысяч человек. Россию, конечно, это должно волновать. Одновременно Турция решила еще бесцеремонным образом и с нами дружить, а мы почему-то отозвались на эту фальшивую дружбу. Я лично был настроен антитурецки, ориентируясь на историю наших отношений. Они убили нашего посла, Эрдоган не объяснил, почему он был на некоторых фото с убийцей. Теперь Россия начинает тревожиться. Возможность отмены чартерных рейсов между нашими странами — хороший знак. Наконец-то, надеюсь, мы начинаем понимать опасность. Посмотрим, как референдум скажется на отношениях с ЕС. Там же лагеря для беженцев, Турция в этом смысле нужна — она обещала у себя сохранять мигрантов. С другой стороны, в ЕС полно демагогов, которые возмущаются президентским правлением. В юго-восточных областях Турции идет гражданская война. Восстали курды. Большая часть протестных голосов против президентского правления принадлежат именно им. Около 20 процентов населения Турции — курды. Они заслуживают независимого государства, живут сейчас в четырех странах, при этом сирийские и иракские имеют свои армии. России выгодно было бы их поддержать, а Турцию — привнести в жертву. Курдское государство населением в 40 миллионов человек было бы выгодным союзником для РФ.