Виталий Милонов Виталий Милонов написал законопроект, предполагающий запретить использовать соцсети всем детям младше 14 лет, а также ввести серьезные ограничения для подростков и некие «единые правила пользования соцсетями» Фото: ©Владимир Федоренко, РИА «Новости»

«26 МАРТА УТОЧКИ И КРОССОВКИ СТАЛИ МЕМОМ»

Появился первый серьезный результат «митинга школьников»: Виталий Милонов буквально за две недели написал законопроект, предполагающий запретить использовать соцсети всем детям младше 14 лет, а также ввести серьезные ограничения для подростков и некие «единые правила пользования соцсетями», что бы это ни значило. Независимо от того, будет принят этот законопроект или нет, его появление стало еще одним подтверждением того, что российское государство, общество и медиа впервые за долгие годы обратили внимание на миллениалов.

Первое, что надо знать про «митинг школьников» — это публицистический штамп. Было ли на митинге 26 марта школьников больше, чем на митингах 2011–2012 годов? Вероятно, да, хотя никаких достоверных данных на этот счет нет. Но что гораздо важнее, и это подтверждается всеми свидетелями, медианный возраст участников митинга заметно снизился. Правильнее было бы говорить о том, что на митинги вышли студенты и те, кто недавно были студентами, а не школьники.

Почему миллениалы неожиданно приняли участие в протестном движении, которое, казалось бы, переживает худшие времена за последние пять лет? Короткий ответ: потому что сделанный ФБК фильм «Он вам не Димон» собрал более 15 миллионов просмотров в YouTube. Это в десятки раз больше, чем у любого другого расследования команды ФБК; это больше, чем может собрать любой контент, производимый неподконтрольными власти медиа; это больше, чем суточная аудитория Первого канала.

Оставим в стороне социально-экономические и политические причины омоложения протеста и зафиксируем лишь медийный механизм, лежащий в основе того, что для тысяч молодых людей оппозиционная повестка перестала быть чем-то скучным и маргинальным, как это было еще несколько месяцев назад. Буквально перед тем, как ФБК выпустил фильм «Он вам не Димон», в YouTube поменяли алгоритм, выводящий ролики в тренды. Новые правила дают больше шансов длинным видео на неочевидные темы, в том числе политическим, которые до этого составляли ничтожную часть популярного контента.

Это обстоятельство вместе с нацеленным (трудно сказать, насколько намеренно) на молодую аудиторию началом фильма — начать с кроссовок было прекрасной идеей — принесло успех, на который ФБК едва ли мог рассчитывать. Из тысячи задержанных на митингах только сорок — несовершеннолетние; не слишком много. Но произошло нечто гораздо более важное: политический контент, всегда бывший крохотной частью русского интернета (каким бы странным этот факт ни казался для людей в «Фейсбуке»), стал на несколько дней главной темой для миллионов людей, до этого едва ли знавших слово «автозак».


Фото: «БИЗНЕС Online»

Двадцать шестого марта уточки и кроссовки стали мемом. Он моментально перекинулся из YouTube во «ВКонтакте», где его подхватили многие популярные паблики (достаточно назвать МДК, «Борщ» и «Орленок»; их суммарная аудитория — более 15 миллионов человек). Так настойчивость ФБК, где давно и плотно работают с аудиторией YouTube, и благоприятное стечение обстоятельств превратили митинг из дежурного оппозиционного мероприятия в манифестацию нового — молодого и бодрого — лица протеста.

Реакция власти сделала все, чтобы митинг подольше оставался мемом: массовые задержания и полная тишина в федеральном эфире (вопреки распространенному мнению, молодежь прекрасно знает, что происходит в телевизоре, хотя и не смотрит его таким образом, как это было принято у последних советских поколений) только усилили возмущение протестующих. Методы маргинализации протеста, безотказно работавшие с 2011 года, с этой аудиторией дают обратный эффект. Миллениалы сочли такую реакцию власти оскорбительной, что стало причиной появления еще десятков возмущенных роликов в YouTube и постов во «ВКонтакте», которые снова увидели миллионы людей. При этом речь идет об абсолютно аполитичных каналах и пабликах, до этого делавших развлекательный контент про поп-культуру, музыку, видеоигры и так далее. Политика вдруг стала модной.

Революция мемов — это очень в духе времени, но жизнь мема коротка по определению. Не прошло и двух недель, как о митинге, Дмитрии Медведеве и задержаниях все забыли. Сейчас тренды YouTube забиты видео, связанными с терактом в петербургском метро, а ленты популярных пабликов — обычным для них контентом, состоящим из шуток, музыкальных подборок и фейковых цитат великих людей.

Из тысячи задержанных на митингах только 40 — несовершеннолетние
Фото: «БИЗНЕС Online»

ВПОЛНЕ РЕАЛИСТИЧНАЯ СДЕЛКА

Может показаться, что неожиданное для всех, включая их самих, участие миллениалов в митингах 26 марта было одноразовым сбоем, результатом удачного — или неудачного — стечения обстоятельств. Отчасти это верно, но теперь миллионы людей открыли для себя существование незаконных задержаний, несправедливых судов, замалчивание нежелательных тем или откровенное вранье в эфире — и один этот факт можно было бы считать победой команды Алексея Навального. Он наконец нашел способ вырваться из медийного гетто, в которое его загнала невозможность попасть в телевизор.

У оппозиции есть неожиданный, но очень сильный союзник: российская образовательная система. Ее допотопный механизм среагировал на политизацию школьников и студентов единственным знакомым ему способом: воспитательные беседы, давление, угрозы, хамство и вранье. Каждый день в интернет попадают все новые и новые — и все более безумные — свидетельства того, как топорно школа и университет борются с оппозиционными настроениями.

«Подумай, за что ты выступаешь. За деградацию человека как вида. Ответ будете держать, господа либералы, не перед людьми, а перед Господом», — говорит своим ученикам преподаватель истории в одной из томских гимназий. В Нижнем Новгороде на родителей участников митинга составляют протоколы. В Сестрорецке полицейские через неделю после митингов ставят всю школу лицом к стенке и ищут «наркотики и сигареты»: хотя это и не оформлено как политическая акция, для обыскиваемых это не может не выглядеть как полицейское насилие (даже если они это так не формулируют). Образовательная система честно пытается бороться с крамолой, но делает для подрыва доверия к себе и к власти в целом больше, чем вся оппозиция, вместе взятая. Это довольно быстро поняли и в Кремле: как пишут «Ведомости», был дан неформальный приказ немедленно прекратить самодеятельность в области политинформации.

Надо думать, на Старой площади этим не ограничатся. Как изменится «работа с молодежью», уже понятно. Николай Соболев, создатель самого быстрорастущего YouTube-канала на русском языке, записал видео в поддержку требований митинга и собрал привычные для себя два миллиона просмотров (до этого Соболев не делал никаких политических заявлений в своем блоге). Не прошло и нескольких дней, как его пригласили (не впервые, впрочем) принять участие в «Пусть говорят», одной из самых рейтинговых программ Первого канала. Это, конечно, трудно назвать подкупом, однако «мы вас пустим в телеэфир, а вы дадите гарантии, что не будете лезть в политику» выглядит сделкой вполне реалистичной и выгодной обеим сторонам.

Были случаи, когда создателям популярных пабликов связанные с государством структуры предлагали их продать за деньги гораздо выше рыночных. Если стратегия запугивания и давления в школе или университете, скорее всего, обречена на провал, то использование мягкой силы в виде наращивания присутствия государства во «ВКонтакте» и YouTube выглядит гораздо более перспективным путем решения проблемы.

«ЧЕРНЫЙ ЯЩИК» МИЛЛЕНИАЛОВ

Для оппозиции вопроc «Что дальше?» выглядит более сложным. Видеоконтент, который производит ФБК, не очень похож на то, что делают популярные видеоблогеры: там мало шуток и отсылок к поп-культуре и много подробных объяснений и схем. Фактически им предстоит придумывать какой-то новый язык для общения с двадцатилетними, которые со времен молодежных движений Владислава Суркова были практически полностью выключены из политической жизни. Ни власть, ни оппозиция особенно и не пытались их туда включить, если не считать очевидно провальные проекты вроде «молодежных парламентов» и «Молодежного Яблока».

Но сейчас миллениалы стали слишком заметной группой, чтобы за нее не побороться. Во-первых, они фотогеничны. Во-вторых, воевать со школьниками репутационно для власти будет очень тяжело. В-третьих, простите за банальность, они — будущее. Российское общество уже немолодое, и поколения тут меняются медленнее, но совсем остановить этот процесс все равно невозможно.

Еще до митинга ФБК запустил облегченный формат в виде утреннего шоу (характерно, что СМИ это не заметили точно так же, как все остальное, что происходит в YouTube). Пока дело идет с переменным успехом: каждый ролик собирает около 100 тысяч просмотров — не очень много по меркам YouTube. Еще труднее станет, когда на YouTube польется поток денег от условного управления внутренней политикой: власти даже не надо будет постоянно держать в топе выгодный ей контент, достаточно будет восстановить статус-кво и сделать YouTube снова неполитическим.

О том, как тяжело работать для миллениалов, в медиа говорят все; нацеленный на подростковую аудиторию британский проект LAD Bible даже нанял в штат дюжину шестнадцатилетних сотрудников, чтобы на них проверять все гипотезы. Политику это еще тяжелее на фоне всемирного тренда на падение доверия к элитам и публичной политике в целом, а особенно тяжело возглавляющему ФБК Навальному, который хоть и является для молодежной аудитории единственной значимой фигурой в оппозиционном движении, не пользуется безусловным доверием. Все участвовавшие в митинге подростки, с которыми удалось пообщаться СМИ, говорят, что они вышли не за Навального, а против Медведева.

Стратегия власти в области того, что на ее языке называется «работой с молодежью», ясна. Стратегия оппозиции пока непонятна, вероятно, даже ей самой, хотя в ближайшее время мы можем увидеть новые шаги в этой области.

Что будут делать в интернете сами школьники и студенты, из объекта ставшие субъектом политического процесса? То же, что и раньше: читать паблики, смотреть видеоблоги, игнорировать большинство общественно-политических СМИ. Мем «Он вам не Димон» окажется там же, где Ждун или Дратути, — на кладбище (мемы, впрочем, имеют свойство иногда воскресать). Но что важнее, теперь любая ошибка власти может оказаться поводом для видео на популярном неполитическом YouTube-канале или для шуток в популярном неполитическом паблике. Скорее всего, нечто подобное мы увидим уже в ближайшие месяцы. Деньгами эта проблема не решается, разве что запретом YouTube по китайскому образцу.

Серафим Ореханов, редактор «Проекта 1917», консультант по социальным медиа

«Московский Центр Карнеги», 11.04.2017