Сегодня Владимир Путин встречается в Москве с Реджепом Тайипом Эрдоганом. Президент центра «Россия — исламский мир» Шамиль Султанов в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал, почему Сирия остается для Эрдогана важнейшим вопросом, зачем ему создавать треугольник Москва — Вашингтон — Анкара и почему судьба Башара Асада снята с повестки дня.
Шамиль Султанов: «Эрдоган хотел бы создать более мощную триаду США-Россия-Турция на Ближнем Востоке. Я думаю, что какие-то вещи они обговорили с американцами, поэтому он приедет обсудить тет-а-тет с Путиным»
«ОДНА ИЗ ЗАДАЧ НАШЕГО СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПРОТИВНИКА — НАДОЛГО ВТЯНУТЬ РОССИЮ В СИРИЙСКОЕ БОЛОТО»
Сегодня президенты России и Турции проведут встречу российско-турецкого сотрудничества высшего уровня в Москве. Ранее встреча в этом формате прошла в декабре 2014 года в Анкаре. А вот следующее заседание в декабре 2015 года было отменено из-за сбитого турецкими ВВС российского Су-24. Реджеп Тайип Эрдоган приехал в Россию по приглашению Владимира Путина. В планах — экономика: проекты АЭС «Аккую» (около $20 млрд.), газопровод «Турецкий поток» по дну Черного моря, а также «большая политика»: координация действий военных в борьбе с международным терроризмом, сирийский вопрос, расследование убийства в Анкаре российского посла Андрея Карлова. Такие темы анонсировал накануне Кремль. О скрытых причинах очередной встречи Путина и Эрдогана в интервью «БИЗНЕС Online» рассуждает историк и философ, постоянный член «Изборского клуба» и президент центра стратегических исследований «Россия — исламский мир» Шамиль Султанов.
— Шамиль Загитович, что, на ваш взгляд, является подлинной причиной очередной встречи Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана?
— Главная причина заключается в следующем: что делать дальше в Сирии? Это самая актуальная проблема. По Сирии увязаны взаимодействие турецкой и российской армий, сложные взаимоотношения Турции и Ирана, Ирана и России — там очень большой клубок противоречий. То, что недавно произошло, в частности, когда были убиты несколько наших военнослужащих, в том числе генерал, показывает, что на самом деле временное перемирие к кардинальному перелому ситуации в Сирии не привело. Поэтому ключевой момент заключается в том, что же делать дальше. Эрдоган приезжает для того, чтобы также обсудить, каким образом к этому привлечь США.
Главное, с чем приедет Эрдоган, это с предложениями, каким образом подключить к ситуации США. В феврале кто-то из высоких турецких деятелей заявил, что без США добиться какого-то кардинального перелома в сирийской ситуации не удастся. Также речь идет о личных интересах Эрдогана и самой Турции. Ведь, несмотря на активное взаимодействие между Эрдоганом, его командой и Трампом, американцы не отказались от поддержки курдов из Раджава. Эта проблема остается. Я думаю, что интенсивные переговоры, которые шли последние две недели между турками и американцами, как раз заключались в том, как создать формулу многостороннего умиротворения в Сирии, чтобы решить эту проблему. Во всяком случае, чтобы об этом можно было продекларировать с учетом того, что в апреле будет референдум в Турции по поводу изменения Конституции. А Сирия — это одна из ключевых проблем для турецкого общественного мнения, там оно расколото по этому поводу. Президенту Турции нужна некая видимость победы, некий успех. Он достиг более-менее успеха с созданием триады Иран — Турция — Россия, сейчас Эрдоган хотел бы создать более мощную триаду США — Россия — Турция на Ближнем Востоке. Я думаю, что какие-то вещи они обговорили с американцами, поэтому он приедет озвучить предложения, обсудить тет-а-тет с Путиным.
— То есть вы хотите сказать, что это те вопросы, которые дистанционно, по телефонному звонку, решить нельзя, нужна была личная встреча?
— Конечно, потому что сирийская проблема и для Путина очень важная. Мы сейчас балансируем на том, чтобы очень крупно туда влететь. Есть одна точка зрения, которую я озвучиваю в течение последних полутора лет. Одна из задач нашего стратегического противника в том, чтобы надолго втянуть Россию в сирийское болото.
Эрдоган приехал по приглашению Путина. В планах — экономика: проекты АЭС «Аккую», газопровод «Турецкий поток», а также «большая политика»: терроризм, сирийский вопрос, расследование убийства российского посла
«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ УБИЛ КАРЛОВА, СТРЕЛЯЛ НЕ ТОЛЬКО В НЕГО, НО И В ЭРДОГАНА, В ЕГО СТРАТЕГИЮ»
— Ряд экспертов полагает, что Эрдоган приедет не только Сирию обсуждать, но и торгово-экономические вопросы. Как думаете, что из этой повестки может быть действительно важным?
— На первом месте все равно Сирия. Для Эрдогана ключевой момент — апрельский референдум. По его результатам он становится на один уровень по полномочиям с президентами США, России, Франции и т. д. Что касается экономических вещей, есть, конечно, важные моменты, которые могут повлиять, например, вновь вернуться к безвизовому режиму. Турки сохранили его — любой россиянин может в Турцию приехать. А мы пока не решаемся, поскольку у нас аргументация, что на турецких просторах бродят террористы, которые, воспользовавшись безвизовым режимом, могут проникнуть на территорию России. Другой момент заключается в том, что не все ограничения на торговлю с Турцией сняты. Хотя мы продекларировали, но на самом деле этого еще нет: целый ряд турецких продуктов находится под запретом. Для России это аргумент, чтобы давить на турок и не дать им возможность как стране НАТО перейти на сторону своих западных союзников. Но опять же повторяю: экономические вопросы не сулят какого-то быстрого эффекта. К тому же ключевые моменты уже решены. «Турецкий поток» уже движется, можно только ускорить каким-то образом. Атомная станция «Аккую» строится, работы возобновились. Все остальные моменты, конечно, важны для Эрдогана, но не так, как сирийские проблемы.
— На ваш взгляд, стоит ли в ходе встречи президентов ожидать обсуждения следствия по делу об убийстве посла Андрея Карлова?
— Турки в данном случае в большей мере заинтересованы в том, чтобы были и беспристрастность, и жесткость в расследовании. Человек, который убил Карлова, стрелял не только в него, но и в Эрдогана, и в ту новую стратегию, которая выстраивается. Смотрите, Эрдоган исходит из того, что Турция — стабильная страна, которая борется с террористами, чтобы не допускать подобных вещей, а тут вдруг происходит такое! Поэтому турки тут не в меньшей степени, чем мы, заинтересованы в расследовании. Взаимодействие между нашими следственными органами идет, следствие продолжается, обмен информацией тоже идет. Я не думаю, что этот вопрос будет на встрече подниматься. Каких-то ключевых проблем нет в этом плане. Анкара не меньше, чем Москва, заинтересована в расследовании, чтобы посмотреть, участвовали ли в убийстве Карлова структуры Гюлена. Это очень важно для них. Это аргумент, чтобы поставить перед Трампом вопрос об экстрадиции Гюлена. Если этот вопрос и будет затронут, то, я думаю, ключевым он не будет.
«ДЛЯ ЭРДОГАНА СЕЙЧАС САМАЯ ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА — ЭТО ПРОБЛЕМА КУРДОВ В СИРИИ»
— Гибель турецких военных в результате российского авиаудара в феврале — это обстоятельство может как-то омрачить отношения между Путиным и Эрдоганом?
— На войне происходят такие вещи, особенно когда нет устойчивого взаимодействия между генштабами Турции и России. Встречи происходят, но на местах какие-то российско-турецкие командные пункты не созданы, во всяком случае, я об этом не слышал. То, что произошло возле города Эль-Баб... Так это турки просили, чтобы мы там организовали им воздушную поддержку. Судя по всему, они должны были предоставлять нам соответствующую разведывательную информацию по поводу объектов, которые надо бомбить. С моей точки зрения, этот инцидент показывает, что наземные агентурные сети турок не очень хороши в этом смысле. ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.) жестоко относится к таким агентам, расправляясь с ними моментально. Поэтому проблема в турках, которые не предоставили соответствующей информации. В это время шли бои, а картина боя постоянно меняется. Вдобавок стоит помнить: хоть россияне и воюют в Сирии больше года, но все равно это чужое небо, чужая дислокация. Ошибки тут тоже могут быть. То, что Москва и Анкара не очень педалируют тему, показывает, что никто из них не заинтересован обострять этот вопрос, потому что прокололись обе стороны. Но, с моей точки зрения, 80 процентов вины лежит на турецкой стороне. Наконец, еще раз повторю: на войне такие вещи случаются сплошь и рядом, к сожалению.
«Если убрать отсюда Асада, то сирийское государство может посыпаться. И тут как раз курды, поскольку они наиболее активная военная сила, могут воспользоваться моментом, осуществив турецкий кошмар, то есть создать независимое курдское государство»
— Некоторые эксперты полагают, что нерешенный курдский вопрос оппоненты Эрдогана будут ставить ему в вину перед референдумом, о котором вы упоминали. Реально ли решить курдский вопрос, на ваш взгляд?
— Одним из стратегических моментов, с которыми Эрдоган пришел к власти, было обещание решить курдский вопрос. Он стоял в Турции и до него. Рабочая партия Курдистана (РПК) вела свою борьбу против Анкары на протяжении нескольких десятилетий. Из-за терактов РПК погибло до 45 тысяч турецких граждан. Собственно говоря, Эрдогану вроде бы удалось это сделать. Он нейтрализовал РПК, интегрировал курдских бизнесменов в общетурецкую экономическую элиту. Он дал квоты в Партии справедливости и развития для курдов, и на предпоследних выборах по спискам партии прошло 85 курдских депутатов. Стабилизация вроде бы началась. Но грянула «арабская весна», и ситуация поменялась: РПК, которая потеряла свою базовую поддержку в северо-восточном Курдистане, переориентировалась на Сирию. Возникла территория Раджава, там появились вооруженные формирования. В результате возникла угроза соединения всех курдских анклавов на территории Сирии, которые стали военными базами РПК.
Поэтому сейчас, в преддверии референдума, Эрдоган занимает жесткую позицию: терроризм не пройдет. Но среди курдов есть определенные люди и структуры, которые не заинтересованы в нынешней ситуации, им с точки зрения бизнеса такие вещи невыгодны. Я думаю, что какие-то нововведения после референдума произойдут. Свидетельством тому для меня является позиция Хакана Фидана. Он был одним из руководителей общенациональной структуры безопасности в Турции и одним из главных лиц, кто налаживал отношения с курдами, в частности с РПК. Фидан наладил отношения с Абдуллой Оджаланом и с командирами среднего звена РПК. После попытки июльского переворота в Турции Эрдоган угрожал убрать Фидана. Сейчас уже март, а тот сидит на своем месте. Для меня это свидетельство того, что Фидан будет заниматься курдским досье.
Проблема курдов в Сирии сейчас — одна из главных для Эрдогана. Ему важно не допустить возникновения какой-то автономной республики, которая провозгласила бы независимость и стала точкой соединения всех курдов на Ближнем Востоке. Проблема для Эрдогана заключается в том, чтобы ни Россия, ни американцы не поддерживали курдов. В рамках треугольника Иран — Турция — Россия Эрдоган добился того, чтобы Москва как-то дистанцировалась от курдского фактора. А вот американцы не очень доверяют Эрдогану. Между Бараком Обамой и Эрдоганом наблюдалась взаимная неприязнь, и многие люди в Пентагоне и сейчас не очень доверяют президенту Турции. Они считают, что курды гораздо более боеспособны в борьбе с ДАИШ, поэтому отношения с американцами очень сложны. Когда Эрдоган хочет выстроить треугольник Москва — Вашингтон — Анкара, он в том числе хочет, чтобы был создан тандем Эрдоган — Путин, чтобы надавить на американцев, чтобы они не использовали курдский фактор.
Так что сложная игра идет. Все эти вопросы они с Путиным обсудят и будут говорить очень долго.
— Раз Сирия будет основным вопросом, будет ли затрагиваться на этой встрече судьба Башара Асада?
— Нет, не будет. Это для нас принципиальный вопрос. А в прошлом году, когда начиналось наступление на восточный Алеппо, турки откровенно признались, что они считают, что без Асада невозможно этого делать. Для турок тут есть важный момент. Раджава (курды в северной Сирии) — это угроза не только для турок, но и для сирийцев. Поэтому турки не хитрят: Асад — это символ единой Сирии без всяких федеральных моментов, без курдской независимости, автономии и прочего. Если убрать отсюда Асада, то сирийское государство может посыпаться. И тут как раз курды, поскольку они наиболее активная военная сила, могут воспользоваться моментом, осуществив турецкий кошмар, то есть создать независимое курдское государство.
Султанов Шамиль Загитович — российский философ, историк, публицист, общественный и политический деятель. Президент центра стратегических исследований «Россия — исламский мир». Постоянный член «Изборского клуба.
Родился в Андижане Узбекской ССP в 1952 году. Выпускник МГИМО (1976 год). Владеет французским, арабским, английским языками. Защитил кандидатскую диссеpтацию по пpоблемам пpинятия внешнеполитических pешений. Среди научных интересов — конфликтология, pегиональная и глобальная безопасность, теоpия пpинятия pешений, методология и технология политического анализа. Как философ Султанов занимается пpоблемой взаимосвязи между мифологическим, магическим и диалектическим мышлением. Изучая мистику, магию, философов-диалектиков от Платона до Гегеля, пpишел к выводу, что на опpеделенном этапе тpи вида мышления приходят к общим принципам.
Опубликовал свыше 80 научных статей по конфликтологии, пpоблемам pегионального pазвития, системному анализу и общей теоpии систем.
1989 - 1990 — заместитель заведующего отделом в Институте внешнеэкономических связей.
1991 - 1993 — член редколлегии и специальный корреспондент газеты «День», замглавного редактора оппозиционного еженедельника «Завтра».
Депутат Госдумы IV созыва (2003 год). Основатель межфракционного депутатского объединения «Россия — исламский мир: стратегический диалог». В 2005 году он возглавил одноименный центр стратегических исследований. Цель — сблизить Россию с исламским миром.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 16
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.