«СТЕНА С МЕКСИКОЙ — ПРОЕКТ НАСТОЛЬКО ЖЕ РИСКОВАННЫЙ, НАСКОЛЬКО ПОТЕНЦИАЛЬНО ВЫИГРЫШНЫЙ»

— Кирилл Станиславович, оцените первые недели президентства Дональда Трампа. Какие из его решений вам кажутся знаковыми?

— Дональд Трамп взял очень круто. То, что он уже успел сделать, войдя в Белый дом, говорит о том, что оказались верными прогнозы тех немногих экспертов и политологов, которые считали, что Трамп пришел к власти, уже имея очень хорошо подготовленную программу действий. Он четко знал, что он будет делать. Я думаю, его программа была довольно давно сформирована. В своей книге «Черный лебедь. Политическая биография Дональда Трампа» я писал, что любой, кто внимательно ознакомится с книгами Трампа, не говоря уже о выступлениях в предвыборной кампании, поймет, что все разговоры о том, что якобы у Трампа нет программы, — это не более чем пропаганда враждебных ему СМИ. На самом деле программа, конечно, есть. Я уверен, что после выборов Трамп не почивал на лаврах, а занимался ее доработкой и распределением по времени тех шагов, которые считал необходимыми.

Обычно, конечно, президент в американской политической системе редко начинает так брать с места в карьер. Какое-то время уходит на то, чтобы обжиться в Белом доме, познакомиться с людьми, с которыми предстоит дальше работать. Но в данном случае мне кажется, что Трамп вообще решил не брать времени на раскачку и пошел с довольно сильных карт. На третий день после инаугурации он заявил, что США выходят из Транстихоокеанского партнерства. Он четко обещал это до выборов, но мало кто мог ожидать столь решительного шага именно в первые дни президентства.

Понятно, что это партнерство не прекратило существовать после этого заявления, потому что в него входит много стран азиатского и латиноамериканского регионов. Но без США это почти бессмысленная структура. Вместе со Штатами Транстихоокеанское партнерство составляет около 40 процентов общемировой торговли, а без них — какие-то проценты. В то же время существует альтернативный проект Всестороннего регионального экономического партнерства (ВРЭП), инициированный Китаем. Тут мы сталкиваемся с первым парадоксом Трампа. С одной стороны, он все время заявляет, что Китай — главный противник, с другой стороны, первый его шаг на посту президента дает китайцам огромные преимущества, потому что отсутствие конкуренции со стороны Транстихоокеанского партнерства означает очень серьезный шанс для ВРЭП как для альтернативного союза.

На недавнем саммите в Давосе — на который не приехал ни Трамп, ни другие серьезные американские деятели, зато приехал лидер Китая — Си Цзиньпин объявил, что драйвером глобализации теперь будет Китай. Это очень интересная конструкция, которая возникла неожиданно сразу после победы Трампа. Честно говоря, она заставляет задуматься о том, не является ли эта стратегия Трампа двух-, а то и трехслойной. На поверхности мы видим объявление Китая главным экономическим соперником, угрозу повысить тарифы и пошлины, наказав его за манипуляции с валютой (регулярная игра на понижение курса юаня ставит в невыгодное положение американскую сторону) и знаменитый телефонный разговор с лидером Тайваня. По факту же главный инструмент ослабления и сдерживания Китая, который начал разрабатываться еще при Бараке Обаме и при непосредственном участии Хиллари Клинтон, — Транстихоокеанское партнерство, которое фактически упраздняется. Как соотносятся между собой эти шаги, я лично пока не могу сказать. Возможно, специально выбрана такая стратегия. Есть в НЛП (нейролингвистическом программировании) такое понятие «двойной сигнал», «double bind», когда одновременно идут два противоположных по смыслу месседжа. Может, это, а может, что-то другое.

— Насколько Трамп непредсказуем в своих решениях?

— Он непредсказуем в рамках той модели, к которой все привыкли. Это важно, потому что модель действий, слов, риторики, соответствие между риторикой и действиями политиков, сложившаяся за последние два десятилетия, приучила, в том числе экспертов, к определенной логике. В этой логике Трамп непредсказуем. Он непредсказуем не потому, что он сегодня встал с левой ноги и решил объявить войну, например, Австралии. Хотя с австралийским премьером он поговорил действительно жестко: вроде бы даже бросил трубку после 20-минутного разговора. Причем сложно понять, из-за чего он так расстроился, потому что повод был достаточно пустяковый. Возможно, Трамп воспринял нежелание Австралии пойти навстречу как враждебный демарш. В этом плане, конечно, какая-то непредсказуемость может быть.

В структурном же плане соответствие его шагов однажды выбранной стратегии абсолютно предсказуемо. Я уже говорил, что большинство политических взглядов Трампа были сформированы во второй половине 1980-х годов. С тех пор он, меняя что-то по мелочам, никогда не изменял себе в главном. В этом смысле говорить о его непредсказуемости нельзя, он предсказуем в рамках своей логики. Поэтому лично для меня было очевидно, что Трамп объявит о выходе из Транстихоокеанского партнерства ровно так же, как и то, что он будет строить стену на границе с Мексикой. Это его второй шаг, тоже вызвавший массу всяких протестов и со стороны либеральной общественности США, и со стороны Мексики (которая много потеряет от этого строительства стены, так как еще Трамп сказал, что за стену заплатит именно она).

— Насколько знаю, стену первым начал строить вовсе не Трамп. Уже есть кусок стены на границе с Мексикой. Также многие указывают, что предыдущие президенты США тоже в этом направлении работали, вот только так широко не афишировали.

— Это верно. В некоторых штатах на границе с Мексикой действительно существует забор. Но надо понимать, что граница США с Мексикой — это почти 3 тысячи километров. Наличие забора на некоторых участках границы ситуацию принципиально не меняет. Идея Трампа заключалась в том, чтобы на всем протяжении границы построить шестирядную стену, пространство между стенами которой просматривается, простреливается, сканируется датчиками, постоянно ездят патрульные джипы, летают дроны. Преодолеть эти шесть стен практически невозможно. Это огромный, можно сказать, титанический строительный проект. Трамп как девелопер, как человек, который большую часть жизни занимался крупными строительными проектами, не может не понимать, что этот проект настолько же рискованный, насколько потенциально выигрышный. Помимо всего прочего, это новые рабочие места, причем в большом количестве, сравнимом с тем количеством рабочих мест, которые создал Франклин Рузвельт, когда выводил страну из Великой депрессии. Плюс это новые производственные мощности, это индустрия стройматериалов, инженерные работы и т. д. Совершенно не случайно сразу после того, как Трамп выиграл выборы, то есть в ноябре, некоторые мексиканские фирмы, которые занимаются производством стройматериалов, начали искать контакты с США в плане продажи им дешевого цемента и т. д. Я практически уверен в том, что Трамп стену построит, хотя это будет очередное чудо света.

. «В некоторых штатах на границе с Мексикой действительно существует забор. Но надо понимать, что граница США с Мексикой — это почти 3 тысячи километров. Наличие забора на некоторых участках границы ситуацию принципиально не меняет» Фото: ©Phil Gingrey, wikimedia.org

«ПАПА — ГРЕК, МАМА — ЕВРЕЙКА, САМ — ОТКРЫТЫЙ ГЕЙ. А ЕГО НАЗВАЛИ ФАШИСТОМ!»

— Таким скандальным решениям, как построить «мексиканскую» стену или не пускать в страну мусульман, наверняка будут противостоять конгресс и либеральная общественность. Как же тогда Трампу удастся воплотить в жизнь свои задумки?

— Я думаю, что со стеной конгресс, скорее всего, удастся продавить, потому что республиканцы всегда поддерживали идею усиления пограничного режима с Мексикой. Сейчас граница дырявая, через нее действительно проходит много незаконного оружия, большой наркотрафик, открыто действуют чрезвычайно опасные и известные своей жестокостью банды Мара Сальватруча. Во всяком случае, это большая проблема, она гораздо серьезнее, чем у нас на границе со Средней Азией, через которую тоже идет большой наркотрафик. Понятно, что Трамп придал этому некий оттенок скандальности. Некоторые респектабельные политики будут сомневаться, насколько безопасно для их репутации поддерживать такой проект.

Но с другой стороны, общественное мнение довольно манипулируемое. Сейчас оно направлено однозначно против Трампа, как и все СМИ, кроме тех немногих, что поддерживали его во время предвыборной кампании. Один из журналистов портала Breitbart, Майло Яннопулос, должен был выступать в университете в Беркли в Калифорнии. Это вызвало очень мощные протесты со стороны так называемых антифашистов, левых, которые сорвали в итоге выступление Яннопулоса. Все это вызвало беспорядки на территории кампуса, люди разбивали стекла, переворачивали машины, крушили банкоматы, жгли костры, шли в масках по ночному Беркли с барабанами. Надо иметь в виду, что Яннопулос — мигрант, приехавший из Великобритании, и при этом не англичанин: папа у него грек, а мама — еврейка. А еще он открытый гей. Казалось бы, человек, абсолютно «классово близкий» людям, протестующим против Трампа. Ничего подобного! Они его назвали фашистом только из-за того, что он работает в Breitbart и поддерживает Трампа. Кстати, на днях Яннопулос уволился «по собственному желанию», поскольку его провокационные заявления о сексуальном поведении были расценены коллегами и руководством портала как неэтичные.

К чему я это говорю? СМИ по-прежнему настроены против Трампа. Понятно, что где-то кому-то приходится идти на незначительные уступки. Ясно, что тон CNN уже не такой активно враждебный, как был до инаугурации. Ясно, что сначала Трампу придется сильно работать со СМИ, с общественным мнением, а потом уже проводить через конгресс такие непопулярные среди либеральной общественности решения, как строительство стены. Но работа в этом направлении ведется.

Пресс-секретарь Трампа Шон Спайсер воспринимается многими мейнстримными медиа как враг, и ему вряд ли удастся стать для них «своим парнем». Но вот совсем недавно стало известно, что Белый дом взял на позицию директора по коммуникациям Майка Дабке — профессионального пиарщика, 25 лет работающего в Вашингтоне на республиканцев и близкого к такому авторитетному человеку, как Карл Роув (считался серым кардиналом Буша-младшего). У Дабке прекрасные, наработанные годами каналы коммуникации с прессой, и, возможно, Трампу удастся в какой-то степени сгладить возникший между ним и СМИ конфликт.

— Кстати, по поводу работы со СМИ. Помните, на пресс-конференции перед инаугурацией Трамп достаточно жестко обошелся с журналистами, кому-то не давал слова, кого-то оскорблял. Разве такая политика ему на руку? Вообще, могут ли СМИ подпортить Трампу имидж настолько, что это приведет к попыткам импичмента?

— Импичмент — это, конечно, не вполне серьезно, это мечта всех либералов, но реально импичмент объявлять не за что. Хотя, конечно, будут попытки раскрутить «русский след», который уже стоил поста советнику Трампа по национальной безопасности генералу Майклу Флинну, о чем мы еще с вами поговорим. Что же касается СМИ, то Трамп имеет полное право не любить те из них, что лгали и всячески пытались испортить ему предвыборную кампанию и период до инаугурации (в частности, CNN и The New York Times). Но не все СМИ открыто враждебны: есть такие, которые пытались более-менее выдерживать объективный тон, например, Fox News. Да, в значительной степени большая объективность последнего объясняется тем, что там «главным по Трампу» был Шон Хеннети, который к Трампу относится очень хорошо, который может позволить себе независимость в суждениях, потому что финансово очень обеспеченный человек, он миллионер.

Какой-то пул СМИ, конечно, будет сформирован. Трамп, который всю жизнь был на виду, который был и любимцем масс-медиа, и человеком, которого пресса травила, прекрасно понимает важность их роли. Но даже элементарная ротация президентского пула займет время. Тем не менее, я думаю, как только Трамп начнет одерживать первые победы, а его политика приведет к первым успехам, ситуация поменяется. Конечно, не все СМИ изменят отношение — либералы как были врагами Трампа, так до конца ими и останутся. Но те, которые занимали более-менее объективную позицию, наверняка встанут на его сторону. И вот тут — возвращаясь все к той же мексиканской стене — конгресс более спокойно воспримет такого рода законопроекты.

— Помимо СМИ против Трампа выступили всевозможные звезды, актеры, певцы. Как вы оцениваете перспективы этих протестов? Будут ли они бунтовать весь срок президентства Трампа или в скором времени успокоятся?

— Сложно сказать. Я думаю, многое зависит от того, как будет меняться общественное мнение, которое сейчас однозначно в руках либералов. Люди, которые поддерживают Трампа, которые за него голосовали, — это люди, по сути, без голоса. Это люди глубинной Америки, у которых нет своих СМИ, если не считать тот же Breitbart, может, еще Infowars Алекса Джонса, но это по большей части конспирология. Федеральных СМИ у них нет. У них нет своих представителей в мире Голливуда, звезд шоу-бизнеса, которые бы за них говорили. Все те знаменитости, которые выступают против Трампа, конечно, выражают настроения либеральной общественности. Например, Рианна назвала его «аморальной свиньей», Скарлетт Йохансон выбирает более обтекаемые выражения.

Но так или иначе вся эта голливудская тусовка очень сильно настроена против Трампа, потому что на протяжении десятков лет Голливуд был сосредоточен на обслуживании интересов американских левых и на либералах. Совершенно не случайно в 2013 году Джо Байден благодарил деятелей Голливуда за то, что они помогли переориентировать общественное мнение, сделали общественно приемлемой идею однополых браков. Голливуд — это авангард американского либерализма и левачества. Он бы в этом еще мог поспорить с американскими университетами. Но, как выяснилось, даже в такой цитадели американского консерватизма, как Техас, оказывается, есть свои ультралевые. Там есть какая-то техасская коммунистическая армия, у них на форме (не поверите!) серп и молот. В жизни бы не поверил, что такое есть! А они есть, и все они сейчас против Трампа.

Сколько продлятся протесты? Они продлятся ровно столько, сколько левая и либеральная тусовка будет чувствовать, что она может что-то получить от конфронтации с Трампом. Как только она поймет, что с ним лучше не входить в конфронтацию, а в той или иной степени взаимодействовать, думаю, протесты пойдут на спад. Например, после той ночи в Беркли Трамп у себя в «Твиттере» написал: «Ну что, лишить Беркли финансирования?» Американские университеты — это огромная корпорация, которая очень много получает от частных благотворителей, но именно Беркли — государственный университет, кстати, считающийся лучшим госуниверситетом в мире. И лишить Беркли госфинансирования — это фактически поставить на нем крест. Может, он не закроется как университет, найдет новых спонсоров, но из первой десятки перейдет во вторую сотню. Так что у Трампа такие рычаги давления вполне есть.

— Вопрос, который вертится на языке после митингов в США: не убьют ли Трампа ошарашенные первыми указами оппоненты?

— Я думаю, что нет, потому что в США методом проб и ошибок культура, предполагающая, что президента можно убрать со сцены физически, вызвала к жизни очень серьезные технологии защиты. Понятно, что убить можно любого человека, вопрос только в деньгах, которые на это будут затрачены. Но я полагаю, что Трампа охраняют лучше, чем кого-либо из президентов после Рональда Рейгана. Рейгана, как известно, тоже подстрелили, но он, к счастью, выжил. Тогда охрана американских президентов была усилена на порядок — и это уже после того усиления, которое произошло после убийства Джона Кеннеди. (Официальная версия гласит, что Ли Харви Освальд был единственным стрелком, но понятно, что без серьезной подготовки и, видимо, вовлечения спецслужб такое покушение вряд ли было возможно осуществить.) Нельзя сказать, что все спецслужбы поддерживают Трампа — например, ЦРУ очень «антитрамповское». Но целый ряд серьезных спецслужб, связанных с Пентагоном и армией, прежде всего РУМО (DIA, разведывательное агентство министерства обороны США) видят в Трампе своего человека и будут защищать его всеми силами. По некоторым данным, помимо спецслужб, каких-то профессионалов из военной разведки Трампа охраняют люди из частных военных корпораций.

. «Трамп — чрезвычайно умный и хитрый человек. Я боюсь, что с нашей стороны еще не вполне поняли, насколько он стратегически мыслит. А он стратег» Фото: ©Алексей Агарышев, РИА «Новости»

«ТРАМП — КОЛОССАЛЬНЫЙ ПОДАРОК ДЛЯ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ»

— И все-таки, как будут строиться отношения Трампа с конгрессом? Понятно, что там большинство республиканцев, но даже среди них много противников Трампа.

— Не так много, сколько они на слуху. Есть Джон Маккейн, который обижен на Трампа по личным причинам. Не секрет, что в 2008 году Трамп поддерживал Маккейна на выборах президента, отношения у них были хорошие. А вот когда началась кампания самого Трампа, он обидел Маккейна, напомнив ему печальную историю попадания в плен, пребывания во вьетнамской тюрьме. Тогда прозвучала фраза: «Герои в плен не попадают». Но кто бы говорил! С одной стороны, вроде и правда, а с другой, сам Трамп ни дня не служил и от армии откосил. Маккейн, конечно, обиделся. В своих вьетнамских злоключениях он винит Россию и русских, и для него реверансы Трампа в сторону Путина неприемлемы. Что, однако, не помешало ему проголосовать за утверждение Рекса Тиллерсона госсекретарем, хотя Маккейн многократно говорил, что его тревожат близкие отношения Тиллерсона с некоторыми людьми в российском руководстве и «Роснефти». Но ничего, проголосовал как миленький.

Есть еще Линдси Грэм: известный русофоб, он тоже постоянно говорит о том, что Трамп его всячески пугает, потому что хочет дружить с русскими. Но, на мой взгляд, это скорее заявление «отдельной позиции» и, как следствие, повышение своей политической капитализации. Окно для диалога не закрыто — если Трампу надо, пусть с нами договаривается. Трамп, конечно, не опирается на консенсус внутри Республиканской партии, не говоря уже о межпартийном консенсусе. Но каждый раз, когда возникает серьезный момент истины, как это было на партийном съезде в Кливленде, когда его должны были выдвинуть, республиканцы понимают, что в их интересах поддержать Трампа. На самом деле, не все из них отдают себе в этом отчет, но Трамп для них колоссальный подарок, потому что он вывел Республиканскую партию из тупика, где она находилась последнее время. У республиканцев было большинство и в палате представителей, и в конгрессе, но как партия они уступали демократам по всем статьям именно потому, что у них не было фронтмена. И тут фронтмен появился. Да, он не такой, как им бы хотелось — наверное, они бы хотели, чтобы это был человек со взглядами Джеба Буша, но при этом с харизмой Трампа. А такого не бывает. Харизма в какой-то степени производная от политических взглядов.

Конечно, будут бунты, и, что еще хуже, будет упорное тихое сопротивление, саботаж тайный или явный. Вот пример: 27 января, спустя неделю после инаугурации, Трамп издал указ, запрещающий въезд в страну граждан из 7 мусульманских стран по соображениям безопасности. Почти сразу же и. о. генпрокурора США (этот пост соответствует нашему министру юстиции) Салли Йейтс заявила, что не собирается реализовывать этот указ, так как сомневается в его законности. Трамп немедленно уволил Йейтс, доставшуюся ему «в наследство» от администрации Обамы. Но еще через несколько дней федеральный судья в Сиэтле — либеральнейшем городе на Западном побережье — просто взял и заблокировал указ президента. И Америка вновь гостеприимно распахнула свои двери перед толпами мусульман, прибывающих из таких стран, как Сомали, Йемен, Судан и т. д. А когда минюст США опротестовал решение судьи в апелляционном суде еще более либерального Сан-Франциско, суд эту жалобу отклонил и оставил все в силе. Спору нет, вина самого Трампа здесь тоже есть — указ был сырой, его юристы плохо подготовили. Но Трамп быстро учится. И, что самое главное, он совершенно не боится таких сложностей. Что-то он будет проводить своими личными указами, поскольку все-таки американская политическая система дает возможность для такого условно ручного управления, где-то он будет договариваться.

На мой взгляд, то, как Трамп себя сейчас ведет, как раз очень ярко демонстрирует, что он сначала любит напугать, а потом делает вид, что ничего не было. Например, с Россией он же всех страшно напугал, говоря о том, что с нашей страной он будет дружить, что с Путиным будут прекрасные отношения, что, может, рассмотрит вопрос о признании Крыма российским. На протяжении первых двух недель своего президентства он лично (не берем сейчас заявления Шона Спайсера), кажется, не сказал о России ни слова, кроме того, что говорил с Путиным по телефону, и то нельзя сказать, что содержание беседы было детально изложено пресс-службами.

. «27 января, спустя неделю после инаугурации, Трамп издал указ, запрещающий въезд в страну граждан из 7 мусульманских стран по соображениям безопасности. Почти сразу же и. о. генпрокурора США заявила, что не собирается реализовывать этот указ» Фото: ©Владимир Астапкович, РИА «Новости»

«РЕАЛЬНО ЖЕ БОЯЛИСЬ, ЧТО ТРАМП СРАЗУ ПОЕДЕТ К ПУТИНУ, И ОНИ ПОДЕЛЯТ МИР»

— Кстати, пресс-службы ничего особенного не рассказали про разговор Путина и Трампа. Может быть, вы смогли прочитать что-то между строк официальных сообщений? Например, многие сравнивали, сколько времени Трамп уделил Ангеле Меркель и сколько Владимиру Путин, кто сидел в кабинете президента США при разговорах с лидерами стран.

— Действительно, при разговоре с Путиным в кабинете Трампа сидели многие из его команды, там был вице-президент Майк Пенс, его теперь уже бывший советник по национальной безопасности Майкл Флинн, там был, естественно, пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер и там был советник по нацбезопасности Стивен Бэннон. Это свидетельствует о том, что разговору придавалось большое значение. Особенно важны в сообщениях пресс-служб два последних абзаца по поводу взаимной симпатии и любви американского и российского народов. Кроме этого, больше про Россию ничего не сказано.

В то же время, как мы знаем, на фоне беспрецедентных атак украинской армии в Донбассе представитель США в ОНН Никки Хейли вновь обвиняет Россию в агрессии против Украины, как будто это Саманта Пауэр №2. А вслед за этим Шон Спайсер делает заявления о том, что «Трамп ждет от России возвращения Крыма», но «всецело рассчитывает на взаимодействие с Россией». Кстати, в чистом виде та самая техника double bind, о которой мы говорили применительно к Китаю.

На мой взгляд, все это совершенно не случайно. Трамп прекрасно понимает, что у него есть первоочередные вопросы во внутренней политике, которые надо решать, а есть вопросы во внешней политике, которые можно решать сейчас, а можно — чуть попозже, но лучше решать попозже, когда уляжется первая антитрамповская волна.

— То есть мы относимся к тому, что лучше решать чуть попозже.

— Да. Так вот Трамп напугал всех, реально же боялись, что он чуть ли не на следующий день, как займет Овальный кабинет, поедет к Путину, и они поделят мир. Ничего этого не случилось, риторика осталась та же самая. Вроде бы заявляют, что смягчают санкции против ФСБ, причем их действительно смягчали — это сделал минфин, что не предполагает личного участия Трампа. И Трамп говорит: «Нет, мы ничего не смягчали, минфин там что-то сделал». Он делает вид, что ничего не было. Этими действиями Трамп, конечно, немножко приручает таких деятелей, как Линдси Грэм и Джон Маккейн. Понятно, что таких безумных демократов, как Чак Шумер, Трамп так и не приручит, но для них у него есть другая стратегия. Трамп — чрезвычайно умный и хитрый человек. Я боюсь, что с нашей стороны еще не вполне поняли, насколько он стратегически мыслит. А он стратег.

С другой стороны, «русский след» уже стоил поста советнику по национальной безопасности Майклу Флинну.

— Что можете сказать по поводу его внезапной отставки?

— Американские СМИ его изображают каким-то русофилом, это, конечно, неправда. Флинн, как и все американские военные, рассматривал Россию как вероятного противника и честно писал об этом в своей книге «Поле боя». Другое дело, что он совершенно фанатичный антиисламист, и ислам он считает более страшным врагом, чем Россию. Поэтому, по логике Флинна, с нами можно договариваться там, где наши намерения противостоять радикальному исламу совпадают — например, на Ближнем Востоке. Но у Флинна были личные неформальные контакты с нашими дипломатами и, возможно, с кем-то в Москве. И в конечном итоге это было использовано врагами Трампа, чтобы выбить из его команды человека, которого они считали наиболее опасным «русским агентом». Хотя я не исключаю, что Флинн мог разворошить змеиное гнездо в ЦРУ, ряд сотрудников которого давно и слишком плотно сотрудничают с суннитскими монархическими режимами Персидского залива. Это тот самый клубок, который я в одной из своих публикаций назвал «заговором спецслужб и шейхов». Но мы несколько отдалились от темы разговора.

. «У Порошенко есть надежда, что США в очередной раз как-то рявкнут на Россию, введут новые санкции и т. д. Но надо понимать, что Порошенко потерял своих хозяев в Штатах» Фото: ©Николай Лазаренко, РИА «Новости»

«САМЫЙ ОЧЕВИДНЫЙ ВАРИАНТ — УДАРИТЬ ПО УКРАИНСКИМ АГРЕССОРАМ»

— Вы вскользь упомянули про украинскую тематику. Ряд экспертов полагает, что последнее обострение ситуации Петр Порошенко затеял специально, чтобы заручиться поддержкой новой администрации США. Чего ждать от Трампа, займет ли он проукраинскую позицию или ему не до Украины?

— Я сейчас скажу вещь, которая может показаться ересью. На мой взгляд, Трамп не собирается делать первый шаг в украинском вопросе. Если не считать заявлений Хейли, которые являются продолжением той же линии, которая была при Обаме, Трамп, на мой взгляд, ждет, какой шаг сделает Путин. Из этого он будет исходить, от этого будет плясать. Это очень тонкий и важный момент, потому что здесь происходит игра в гляделки — кто первый моргнет, у кого нервы крепче. Понятно, что Трамп может позволить себе какой угодно лимит времени, потому что кровь Донбасса его не касается никак. А для нас, для Путина и всех граждан России, конечно, это не так, для нас это наши братья, каждый погибший в Донбассе человек — огромный аргумент, чтобы начать действовать. На мой взгляд, это, с одной стороны, ловушка, а с другой — некое испытание. Я не знаю, как его пройти.

— Тогда какие варианты есть у Путина? Что ему делать?

— Понятно, что самый очевидный вариант — ударить по украинским агрессорам. Он, конечно, вызовет серьезную негативную реакцию во всем мире, подтвердит репутацию России как агрессора. Но с другой стороны, оно так и происходит, терять особенно нечего. Никки Хейли говорит про очередной виток агрессии России на Украине, при том что никакой агрессии и близко нет. Украинцы бомбят Донбасс, а виновата все равно Россия. На мой взгляд, эта ситуация, с одной стороны, очень плохая, а с другой — позволяет жестко ответить и сказать: «Да, вы же все равно нас обвиняли, что мы агрессоры». На самом деле это может быть операция по принуждению к миру, примерно такая же, как была в 2008 году в Южной Осетии, когда очень быстро выбили грузинских оккупантов, а русские танки остановились в нескольких километрах от Тбилиси. Причем тогда все доказательства были в пользу того, что грузины первыми начали агрессию. В противном случае никто бы так на тормозах не спустил. А так даже комиссия Тальявини вынесла официальное решение, что виноваты и те, и другие. Когда Запад так говорит, понятно, что у него нет доказательств, чтобы обвинить Россию.

В данном случае, мне кажется, надо вспомнить, как мы это делали в 2008 году. Такая операция по принуждению к миру была бы хорошо воспринята внутри страны и повысила бы рейтинг президента. Как мне кажется, она и на международном уровне была бы воспринята с большим пониманием, чем эта игра в гляделки, которая сейчас происходит. В этой игре мы, к сожалению, не в сильной позиции, у нас значительно меньший ресурс. Может быть, Трамп как раз и ждет того, что Россия как-то жестко заявит о защите интересов граждан, которые хотят с ней воссоединиться, и начнет на этом строить свою новую политику. Он же на удивление легко отнесся к присоединению Крыма, он сказал: «Насколько я знаю, эти люди хотели жить в России, а не там, где они жили до этого».

Трамп незашоренный. Мы, возможно, ждем от него реакций, к которым привыкли за предыдущие годы, а он играет совсем по другим правилам. В этом смысле, мне кажется, чем жестче, тем лучше: Трамп очень уважает силу, это очевидно по тем интервью, которые он давал еще до того, как вступил в президентскую гонку. Трамп даже встречался с Александром Лебедем, которым он восхищался, да и Путиным восхищается. Но это восхищение должно чем-то подпитываться. Так что, на мой взгляд, правильным шагом было бы не ждать реакции от Трампа, а действительно при очередном обострении обстановки, как недавно было в Авдеевке, провести быстро и жестко операцию по принуждению к миру. Тем более у нас на руках будет мощный аргумент — защита населения ДНР и ЛНР от геноцида.

— А что насчет Порошенко?

— Порошенко играет в достаточно сложную игру. Он, с одной стороны, провоцирует Россию, но делает это не в интересах США, а прежде всего в интересах Германии, которая хочет стать главным модератором конфликта на Украине. Видимо, Меркель рассчитала, что у Трампа нет большого желания влезать в украинские дела, сейчас она может перехватить повестку и вернуться к той ситуации конца 2013 года — это самое начало второго майдана, когда вся ситуация на Украине раскачивалась немцами. Другое дело, что тогда Меркель делала ставку на Тимошенко.

— Женская солидарность?

— Да. Конечно, у Порошенко есть надежда, что США в очередной раз как-то рявкнут на Россию, введут новые санкции и т. д. Но надо понимать, что Порошенко потерял своих хозяев в Штатах, потому что Байден и Нуланд уже никто, вся ими построенная агентура тоже потеряла свои позиции. А Меркель как была большим боссом, так им и осталась.

. «Порошенко играет в достаточно сложную игру. Он, с одной стороны, провоцирует Россию, но делает это не в интересах США, а прежде всего в интересах Германии, которая хочет стать главным модератором конфликта на Украине» Фото: kremlin.ru

«МЕРКЕЛЬ ВЦЕПИЛАСЬ ВО ВЛАСТЬ ВСЕМИ ЗУБАМИ И КОГТЯМИ»

— Есть расхожее мнение, что Евросоюз живет по указке Вашингтона. При Трампе эта конструкция как-то поменяется? Тем более в ЕС некоторые лидеры поменяются, в той же Франции предрекают победу Фийону.

— Это уже не так очевидно. Еще в прошлый раз, когда мы разговаривали, у Фийона были высокие шансы, его технично вывели из игры коррупционным скандалом, где замешаны его жена, дети. Сейчас предпочтительные шансы, наверное, у Эммануэля Макрона, это независимый кандидат, позиционирующий себя «ни правым, ни левым», либерал. Но, честно говоря, я не стал бы сбрасывать со счетов Марин Ле Пен, у нее сейчас самый высокий рейтинг из всех кандидатов. Если Марин не победит в первом туре, конечно, во втором туре ей победить не дадут, будет выстроена так называемая «республиканская дамба», и тогда президентом, скорее всего, станет Макрон. Но у нее есть шанс, пусть и небольшой, победить в первом туре. Это зависит не столько от того, как проголосуют французы — не надо в данном случае возлагать слишком больших надежд на французскую демократию, — сколько от того, удастся ли ей договориться с Трампом. Тот, безусловно, заинтересован в том, чтобы в Евросоюзе были люди его взглядов. Не случайно он первую встречу провел с премьер-министром Великобритании Терезой Мэй, которая объявила о том, что курс на Brexit будет доведен до логического конца. При этом до референдума она была противницей Brexit, но благодаря партийной дисциплине и тем представлениям, как должна выполняться воля народа, она в первых рядах «брекситеров».

И вот очень важный сигнал для Брюсселя. За несколько дней до того, как в Мюнхен прибыл вице-президент США Майк Пенс, всячески успокаивавший участников конференции по безопасности и уверявший их в том, что Трамп крайне заинтересован в Трансатлантическом сотрудничестве, в Белом доме состоялась встреча главного советника Трампа Стивена Бэннона. Напомню, это бывший главред Breitbart News, который после отставки Пола Манафорта возглавлял избирательную кампанию Трампа и посла Германии в США Питера Виттига. Официальных объявлений об этой встрече не было, говорили только, что она была очень короткой. Но, по информации Reuters, за это короткое время Бэннон назвал ЕС «ущербной конструкцией» и заявил, что США будут выстраивать отношения с Европой на двусторонней основе. Фактически это означает, что если линия Бэннона победит (это не исключено, хотя и не гарантировано — может взять верх линия второго «центра силы» в окружении Трампа, олицетворяемого Майком Пенсом), то Белый дом будет поддерживать евроскептиков, таких как Марин Ле Пен и Фрауке Петри в Германии. И для Брюсселя, а также для Берлина, как для реального «локомотива» ЕС, это едва ли не объявление войны со стороны новой администрации. Не случайно один из собеседников Reuters, комментировавший информацию о разговоре Бэннона с Виттигом, сказал, что Германия и ее европейские партнеры должны готовиться к враждебной политике со стороны США.

Естественно, Трампу будет комфортнее общаться с такими лидерами-евроскептиками, как Марин Ле Пен. Поэтому шанс на то, что они договорятся, есть. Марин была уже в Вашингтоне, с самим Трампом она не встречалась, зато встречалась с кем-то из его команды. Кстати, то, что эти люди так и не раскрыли свои имена, — достаточно неплохой знак. Возможно, как раз шли какие-то серьезные переговоры. До мая остается мало времени, Трампу и Тиллерсону надо успеть перестроить вообще всю систему кураторства Франции в госдепартаменте, спецслужба. И дальше они, давя на те или иные рычаги или дергая за те или иные ниточки, могут серьезно улучшить шансы Марин Ле Пен, по крайней мере сделать так, что вдруг выяснится, что ее противники — педофилы и каннибалы, например. Мне бы хотелось, чтобы Марин победила, я написал о ней книгу «Возвращение Жанны д#39;Арк. Политическая биография Марин Ле Пен», но я не стал бы сейчас делать ставку. Все-таки мощь европейских либеральных глобалистов нельзя недооценивать.

С Германией все сильно хуже, потому что Меркель вцепилась во власть всеми зубами, когтями. На это же были направлены перемены, которые она произвела в своей партии. Ее самый опасный конкурент, Франк-Вальтер Штайнмайер, был технично «сдвинут» на пост президента страны — символический пост в ФРГ. А вот новый министр иностранных дел Зигмар Габриэль, конечно, поддерживает Меркель в том, что касается Трампа, даже бежит впереди паровоза. Меркель говорит очень обтекаемо о Трампе, а Зигмар Габриэль уже успел сказать, что его удивило, что в инаугурационной речи Трампа он не слышал некоторых цитат из речи Гитлера. Чтобы американского президента какой-то европейский политик сравнил с фюрером?! Это же только Путина можно было сравнивать с Гитлером! А самого могущественного человека свободного мира... Нет, все кончилось, запреты сняты, он не их человек, не из их инкубатора.

— И как же теперь им выстраивать отношения с США? Будет Евросоюз и дальше жить с оглядкой на Штаты или захочет отмежеваться?

— Пока в Штатах остаются серьезные либеральные центры сопротивления Трампу, оглядка на них будет. Но в целом Евросоюз уже примеряет на себя одежды главного защитника либеральной демократии в мире, в первую очередь Германия. Меркель долго выстраивала Четвертый Рейх, но, я думаю, она не ожидала, что это произойдет так скоро, она не готова еще. Да, она получила то, чего хотела: Германия сейчас, если удастся выйти на первую роль в модерировании конфликта на Украине, конечно, очень сильно поднимет свой авторитет. При этом выход Великобритании еще раз подтвердил лидерство Германии в ЕС. Но чисто экономически они еще не готовы.

Интересно, насколько Трамп понимает все эти расклады. Если во Франции победит Марин, она выведет Францию из ЕС, как она и обещала. Тогда в Евросоюзе останется Германия и все эти новые европейские государства типа Польши, Прибалтики. ЕС сильно уменьшится, но зато это ядро будет более эффективным. Сейчас в силу рыхлости и разного уровня развития стран ЕС, конечно, не очень эффективный. Возможно, став единоличным хозяином Евросоюза, Германия сможет провести какие-то внутренние реформы, направленные на снижение роли отсталых стран-членов. Тех, что называются обидной аббревиатурой PIGS (Португалия, Италия, Греция, Испания), ну и конечно, «охвостья» в виде Болгарии, Румынии, Словакии и т. д. И вот если это удастся, то управлять конструкцией будет полегче.

Что можно сказать совершенно четко? Тиллерсон будет менять весь кадровый состав госдепартамента, в том числе всех кураторов европейского направления. Отношения с Европой будут выстраиваться по-другому, не будет больше бесконечных субсидий, дотаций в военной сфере, сфере безопасности. Опять же, отчасти это поможет Германии несколько увеличить ее самостоятельность и укрепить суверенитет, потому что сейчас на ее территории безумное количество баз НАТО. Я думаю, что Трамп будет верен себе в том обещании, что Америка не должна платить за тех членов НАТО, которые не доплачивают своих 2 процентов от ВВП — а таких подавляющее большинство. Даже Германия платит в бюджет НАТО всего лишь 1,2 процента своего ВВП. И новый шеф Пентагона, генерал Мэттис, посетивший штаб-квартиру НАТО в Брюсселе, устроил министрам обороны Североатлантического альянса настоящую взбучку. На самом деле такой критики из уст «старшего брата» европейские военные еще не слышали. Соответственно, будут увеличиваться расходы, которые лягут на плечи самой Германии и других стран НАТО, либо количество американских баз будет уменьшаться. С точки зрения Трампа, они вообще не нужны.

— Возможен сценарий распада НАТО?

— Возможен, но не завтра. Вряд ли НАТО развалится как Варшавский договор, но она может сильно трансформироваться. Трамп — продолжатель идеи американского изоляционизма. Недавно была хорошая статья Федора Лукьянова, в которой он говорит, что американский изоляционизм закончился на Вудро Вильсоне. Его идея Лиги наций не прошла, лига была создана, но сопротивление в конгрессе было таково, что Америка в нее не вошла. А после Второй мировой войны победили глобалисты. Трамп, мне кажется, идеи изоляционизма воспринял, он будет их реанимировать в том виде, в каком они помогают сэкономить деньги, которые нужны на восстановление самой Америки — они не должны тратиться, условно говоря, на защиту Прибалтики. Помните, Ньют Гингрич говорил: с какой стати Америка должна защищать пригород Санкт-Петербурга, имея в виду Эстонию?

Тем более Трамп не будет вкладываться в ту экономическую модель Трансатлантического партнерства, которую очень активно проводил Обама. Я думаю, что вместо нее, этой громоздкой и уязвимой во мном структуры, Трамп будет развивать двустороннее американо-британское торговое сотрудничество. Возможно, даже будет создана специальная валюта для взаимодействия между экономиками США и Великобритании. А вкладываться в экономики Германии, Греции, Испании, Италии и т. д. Трамп не видит смысла. Это было интересно для либеральных глобалистов, которые таким образом хотели растянуть сферу влияния Америки на весь мир.

Майкл Флинн «Флинн про Россию и Путина высказывался нелицеприятно, но при этом он человек военный, трезвомыслящий, понимающий, что совместными усилиями можно добиться большего» Фото: ©Михаил Воскресенский, РИА «Новости»

«ДЛЯ ФЛИННА СОВМЕСТНАЯ БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ БЫЛА ДЕЛОМ ЧЕСТИ»

— Кстати, Трамп хочет сделать великой именно Америку. Тогда почему в России возлагают надежды именно на Трампа? К слову, тему санкций он затрагивал еще до инаугурации, говорил, что может рассмотреть вопрос, если мы в обмен будем сокращать ядерное вооружение. А нам вообще это нужно? Как только эта вероятность такого развития событий стала расти, сразу усилились разговоры, что санкции поддерживают отечественных производителей.

— Первая реакция Кремля как раз и была такая, что мы не будем торговаться и платить сокращением ядерного вооружения в обмен на санкции. Санкции, конечно, осложняют жизнь, все мы немного это почувствовали, когда сильно сократились дешевые кредиты. Но, по сути дела, санкции мешают точечно — например, развитию новых технологий в той же сфере добычи нефти на арктическом шельфе. Это как раз то, чем занимался господин Тиллерсон. С одной стороны, хорошо, если они будут сниматься, потому что у нас будет доступ к необходимым для нашего хозяйства технологиям. А с другой стороны, это плохо для развития собственного производства, потому что пока санкции были, сохранялся пусть небольшой шанс на импортозамещение. В плане той же геологоразведки и добычи полезных ископаемых был целый ряд российских компаний, которые разрабатывали свои высокотехнологичные приборы, устройства. Но проблема в том, что в большом количестве случаев эти технологии не были востребованы крупными компаниями, той же «Роснефтью», из-за того, что такие штуки должны быть обязательно сертифицированы в международных патентных организациях, а из-за санкций они не могли быть сертифицированы. Получается замкнутый круг: и купить не можем, и свое девать некуда. Так или иначе, точечное снятие санкций, наверное, пойдет экономике России на пользу. Но уж точно они нам не так мешают, чтобы из-за них сокращать ядерный потенциал, который мы только-только начали восстанавливать, атомный поезд, например, начали возрождать. Кстати, американцы очень боялись атомного поезда — больше, чем наших подводных лодок.

— Вернемся к разговору Путина и Трампа. В сообщении пресс-службы Кремля отмечалось, что речь шла о международном терроризме. Может ли у нас быть с США совместная операция? Если да, то когда начнется?

— Я думаю, что в этом направлении работа уже идет, хотя, конечно, после ухода Флинна она могла застопориться. Тот очень давно вынашивал идею использования совместных ресурсов США и России в борьбе с терроризмом. Я напомню, что Флинн — бывший руководитель разведывательного управления минобороны. Для него это было делом чести, как мне кажется. Я никоим образом не хочу сказать, что Флинн — русофил, он про Россию и Путина высказывался нелицеприятно, но при этом он человек военный, трезвомыслящий, понимающий, что совместными усилиями можно добиться большего. У него не было идеологических шор, в отличие от людей из администрации Обамы.

Что касается человека, который пришел к нему на смену, генерал-лейтенанта Герберта Раймонда Макмастера по прозвищу Иконоборец, то пока слишком рано делать какие-либо заключения о его желании или нежелании готовить почву для совместных операций. Мне лично кажется, что как только пройдет первая волна антитрамповских протестов и уляжется пена, начнется серьезное сотрудничество в борьбе с исламским терроризмом, в первую очередь на Ближнем Востоке. Я не знаю, дойдет ли до совместных операций типа взятия Мосула, но почти наверняка будет взаимодействие по линии спецслужб, обмен информацией по целям и координация операции.

— Но разве можно в борьбе с ДАИШ делать ставку только на физическое уничтожение? Как я понимаю, многие приезжают туда, на Ближний Восток, поучатся, а потом возвращаются к себе на родину. Это же как болезнь, которая распространяется по всему миру, а физическое уничтожение тех, кто бегает на Ближнем Востоке, проблемы не решает.

— Правильно. Это новый уровень борьбы с этим злом, о котором сейчас даже никто не говорит. Да, это злокачественный вирус. То, что сейчас происходит на территории самих Штатов, когда «шутинги» осуществляют не сошедшие с катушек люди, а мотивированные исламские террористы, конечно, говорит о том, что проблема гораздо глубже и серьезнее. В этом смысле указ Трампа по запрещению въезда в США для граждан стран, которые уже поражены вирусом исламского терроризма, — очень правильная, но недостаточная мера. В их числе странным образом нет Саудовской Аравии. С другой стороны, совершенно ясно: то, что Трамп назвал drain the swamp, «осушить болото», конечно, всерьез затрагивает интересы саудитов, потому что большое количество людей в вашингтонской элите коррумпировано шейхами из суннитских монархий Персидского залива. Фонд Клинтонов, который, как известно, был местом их вложения, но далеко не единственным, в Вашингтоне целиком покупались политики. Я думаю, рано или поздно Трамп доберется и до саудитов, а пока речь идет о беженцах из бедных нестабильных стран.

Честно говоря, я думаю, что закрытие границ США для некоторых категорий людей из исламских стран — шаг правильный, но недостаточный. В американское общество уже инфильтровано большое количество людей, которые либо заражены этим вирусом, либо у них отсутствует иммунитет. Вот, например, 29 января был серьезный военный провал Пентагона в Йемене, там планировалась операция по зачистке базы «Аль-Каиды» в горах. В безлунную ночь на вертолетах из Джибути вылетели две группы спецназа ВМФ — знаменитые морские котики. Но на базе, как выяснилось, их ждали, и американцы попали под шквальный огонь. Несколько бойцов было ранено, один спецназовец был убит. Кроме того, погибло множество гражданских лиц, в том числе восьмилетняя дочь одного из главарей «Аль-Каиды». «Котикам» пришлось отступить, они бесславно вернулись в Джибути. А через три дня «по подозрению в неавторизованном доступе к компьютерам» были уволены три брата-мусульманина, работавшие в IT-службе комитета конгресса США по разведке — Абид, Имран и Джамал Аман. Как выяснилось, все трое имели доступ к документам по йеменской операции. Выводы можете сделать сами...

— Вирус терроризма активно распространяется через интернет, но ведь соцсети не закрыть, интернет не отключить...

— Тут может быть только какая-то борьба на уровне ценностей. Очевидно, ДАИШ и новая волна исламского терроризма были созданы США, которые, с одной стороны, разрушили режим Саддама Хусейна в Ираке, с другой стороны, провоцировали волну «цветных революций» по всему Ближнему Востоку. Кроме того, есть категорическое неприятие ценностей современного западного мира исламскими террористами. Либеральная демократия с ее политкорректностью, толерантностью, однополыми браками для традиционного сознания совершенно невыносимая картина, с ней невозможно работать, ее можно только вычистить огнем и железом.

. «Очевидно, ДАИШ и новая волна исламского терроризма были созданы США, которые, с одной стороны, разрушили режим Саддама Хусейна в Ираке, с другой стороны, провоцировали волну «цветных революций» по всему Ближнему Востоку» Фото: mil.ru

«СДЕЛКА С ИРАНОМ БУДЕТ ЛИБО ПЕРЕСМОТРЕНА, ЛИБО АННУЛИРОВАНА»

— Поговорим про Израиль и Иран. Как будут развиваться отношения с ними?

— Трамп — большой друг Израиля, так было всегда. Известно, что он предоставлял свой личный самолет мэру Нью-Йорка Руди Джулиани, чтобы тот слетал в Израиль. Дочь Трампа, Иванка, вышла замуж за Джареда Кушнера — ортодоксального иудея, внука белорусских партизан. И она не просто вышла замуж, а перешла в иудаизм. Еврейская мудрость гласит, что не тот еврей, кто сам еврей, а тот еврей, у кого внуки евреи. В этом смысле Трамп тесно связан с Израилем.

Но его симпатии объясняются не только этим. Его отец Фред Трамп — немец. Он женился на девушке из Шотландии из клана Маклауд (так что сам Дональд наполовину немец, наполовину шотландец). Когда отец Дональда уже был известным застройщиком, разразилась Вторая мировая война. У Фреда было много выгодных заказов, и на флот он работал — строил общежития для моряков, и вообще был очень востребованным девелопером. Среди его заказчиков было много евреев, а к немцам, как можно догадаться, отношение в годы Второй мировой войны было соответствующим. Тогда Фред Трамп, чтобы о нем плохо не думали, стал всем рассказывать, что он швед. Легенда о шведском происхождении Трампа какое-то время была очень популярна. Сам Дональд (я не знаю, зачем он это делал) в нескольких ранних интервью говорил, что Трампы — шведы. Потом он признал, что это не так. Так что, я думаю, отчасти в этом есть какая-то травма. Поэтому такое отношение к евреям и Израилю было у Трампа с детских лет. И потом, надо вспомнить, что Трампу в свое время очень помог скандальный юрист Рой Кон — тоже забавная личность. Он еще до того, как познакомиться с Трампом, был одним из приближенных к сенатору Джозефу Маккарти, помогал ему охотиться на коммунистов, гомосексуалистов и т. д. Насчет коммунистов ничего не могу сказать, а вот то, что Рой Кон потом оказался голубым, это известно. Но вообще это был типичный еврейский адвокат со связями на самом верху еврейской общины Нью-Йорка, и эти связи Трампу на ранних этапах карьеры очень пригодились.

Однако симпатия Трампа к Израилю не всегда была взаимной, потому что Нетаньяху, на поддержку которого он рассчитывал, долго Трампа не воспринимал как достойного партнера. Но под конец предвыборной кампании понял, что ставку надо делать именно на Трампа, потому что администрация Обамы слишком открыто заигрывала с палестинцами. Последним шагом Обамы на посту президента было выделение 220-миллионного транша для палестинской автономии, а Трамп в первый или второй день своего президентства этот транш заморозил.

Восемь лет президентства Обамы в Израиле воспринимают очень тяжело. Обама для них был однозначно не друг, в израильском обществе были сильны конспирологические теории, что Обама — мусульманин, что он выступает на стороне своих единоверцев. Очевидно, что приход в Белый дом Трампа, который чрезвычайно расположен к Израилю, — это глоток свежего воздуха. Трамп тут же заявил, что необходимо посольство США из Тель-Авива перенести в Иерусалим. А это очень важно, это же не просто географический переезд, это важно с точки зрения признания Иерусалима столицей Израиля и единой неделимой столицей еврейского народа. Сейчас Нетаньяху чрезвычайно настроен на взаимодействие с новой вашингтонской администрацией.

А это, естественно, ставит вопрос, что делать с Ираном, потому что так называемая «иранская ядерная сделка» не только Трампом воспринималась как очень большая внешнеполитическая ошибка Обамы. Так же она воспринималась в конгрессе, и тот постоянно пытался ее торпедировать, но не получилось. Надо полагать, в ближайшее время эта сделка будет либо пересмотрена, либо аннулирована. Причем, что интересно, и в Тегеране есть люди, которые спят и видят, чтобы сделка была аннулирована, потому что считают, что это неоправданные уступки «Большому Шайтану» — США.

«ТИЛЛЕРСОН СМОГ ВЫЖИТЬ РОКФЕЛЛЕРОВ, А ВЕДЬ EXXON MOBIL — ОДНА ИЗ «СЕМИ СЕСТЕР»

— Давайте, наконец, поговорим про команду Трампа, которую он привел с собой в Белый дом. Охарактеризуйте таких крупных персон, как Тиллерсон, Мэттис, Пенс, и, может, есть еще какие-то фигуры, чье назначение было знаковым.

— Новый госсекретарь Рекс Тиллерсон — это человек из большого бизнеса, многолетний глава Exxon Mobil, одной из крупнейших транснациональных нефтедобывающих компаний. Человек, который не просто возглавил компанию, он сумел не только победить во внутрикорпоративной борьбе, но и выжить оттуда Рокфеллеров. А ведь Exxon Mobil — это одна из «Семи сестер», компаний, на которые распалась в свое время созданная Джоном Рокфеллером Standard Oil. Тиллерсон — человек с железной хваткой, хитрый, умный, стратегически мыслящий, человек, который в свое время прекрасно общался с руководством России. Во второй половине 1990-х годов в России был принят закон о совместном разделе продукции, в Сибири и на Дальнем Востоке было огромное количество скважин и месторождений, которые разрабатывались на основе этого соглашения. По сути дела, эти месторождения передавались в пользование иностранным компаниям, которые какую-то часть денег должны были переводить к нам в бюджет, но на практике платили сущие гроши, а всю прибыль забирали себе. Когда пришел Путин, одним из первых его шагов было стремление уничтожить зависимость от иностранных компаний. По-моему, на данный момент в России осталось всего два месторождения, которые действуют на основе соглашения о разделе продукции. И одно из них, Сахалин-1, разрабатывается при долевом участии Exxon Mobil.

Понятно, что, когда были слушания в сенате, Тиллерсон говорил много всего нехорошего. Он понимал, что ему надо говорить, но делал это без надрыва. В итоге его утвердили. Я считаю, что госсекретаря такого уровня не было в Штатах очень давно, это один из самых сильных людей в команде Трампа.

Что касается вице-президента Майка Пенса, про него пока сложно что-то сказать. Он человек очень гибкий, который готов менять свою позицию в зависимости от конъюнктуры. Он, безусловно, человек консервативных взглядов, выступает за традиционные ценности, но если ситуация изменится, вполне может корректировать взгляды. Поначалу Пенс был против Трампа, а потом, когда стало ясно, что Трамп побеждает, он быстро поменял риторику и стал вице-президентом. Сейчас это главный «агент» республиканского истеблишмента в команде Трампа, уравновешивающий собственно «трампистский» полюс в лице Стивена Бэннона, Джареда Кушнера (зятя президента), Стивена Миллера и Келлиэнн Коннуэй.

Джеймс Мэттис — жесткий профессиональный военный. К его минусам надо отнести не столько его жесткость и агрессию, что для военного человека хорошо, сколько то, что, по моему мнению, его картина мира во многом сформирована аналитическими отчетами Stratfor — теневого ЦРУ, конторы Джорджа Фридмана. То, что Мэттис говорил некоторое время назад, это как будто пересказы дайджестов Stratfor. Это, конечно, минус.

Наверное, самый интересный из всей команды — это Стивен Бэннон. Он бывший главный редактор Breitbart, человек, не типичный для вашингтонских коридоров власти. Думаю, нам всем надо заниматься изучением творческого пути Бэннона. Когда-то он начинал как финансовый аналитик, работал в банках, потом понял, что кино ему интереснее, плюнул на банковскую работу и долгое время был документалистом, продюсером, режиссером, в частности, спродюсировал большой документальный фильм про Рональда Рейгана, которого он очень уважает. Этот фильм увидел Петер Швейцер — известный историк и политолог, написавший книгу «Победа» о том, как Рейган вместе с саудитами обвалил Советский Союз. Швейцер познакомил Бэннона с Эндрю Брейтбартом — человеком, который создал сайт Breitbart, независимый ни от партий, ни от крупного бизнеса. Брейтбарт предложил Бэннону работать у себя, тот согласился, вскоре стал его правой рукой. А потом неожиданно Брейтбарт умер в возрасте 43 лет, и Бэннон возглавил Breitbart — рупор движения alt-right («альтернативные правые»). Бэннон после отставки Пола Манафорта возглавил предвыборную кампанию Трампа и триумфально ее завершил.

— Можно ли всех этих людей назвать командой? Когда они объединились — до или после выборов?

— Я думаю, что единой командой назвать нельзя, тем более что в ней постоянно происходят изменения. Возможно, появление Пенса было случайным, я не думаю, что он изначально планировался как вице-президент. Что касается Флинна, то да, он как минимум с конца 2015 года был рядом с Трампом, но как раз его из команды выбили (и на его место пришел генерал-лейтенант Макмастер, который с Трампом и вовсе не был знаком). Бэннон на протяжении всей предвыборной кампании оказывал большие услуги Трампу. Тиллерсон пришел, не сказать, что случайно, но на позднем этапе. Наоборот, многие люди, которые были рядом с Трампом с самого начала, не вошли в администрацию, это и Руди Джулиани, и Ньют Гингрич, и еще целый ряд людей. Но команда Трампа, за исключением Пенса, идеологически близкая. В этом смысле она сильная.

— Как вы думаете, войдет ли Трамп в плеяду великих американских президентов? Может, его профиль также высекут на скале Рашмор?

— Я на это надеюсь, потому что вызовы, которые стоят сейчас перед Америкой и всем миром, требуют великого президента. Будем надеяться, что у Трампа это получится.