Василий Лихачев: «Ощущение такое, будто пули, убившие Андрея Карлова, задели меня»

Василий Лихачев: «Крайне важно, чтобы сегодня из-за трагического убийства не было сконструировано глубоких разрывов с нашими союзниками по операции в Сирийском государстве» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОСОЛ РФ В АНКАРЕ БЫЛ ОДНИМ ИЗ НЕГЛАСНЫХ ЦЕНТРОВ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ, ПЕРЕГОВОРНОЙ ПОЗИЦИИ»

— Василий Николаевич, в Анкаре убит ваш коллега-дипломат...

— Прошли уже сутки, как Андрея... Андрея Геннадьевича нет. Но сердечная боль, которая возникла у меня вчера, так и не проходит, не отпускает до сих пор. Ощущение такое, будто пули, убившие Андрея Карлова, задели меня... Сегодня мой рабочий день начался с того, что я был в МИДе, возложил на подиум, где стояла его фотография — умного, красивого человека, гвоздики. Огромное количество и дипломатов, и не дипломатов сегодня выражали соболезнование его семье, и министерству иностранных дел, и просто всей дипломатии, которая, с моей точки зрения, понесла мировой урон.

— Вы были знакомы с Андреем Карловым?

— Мы с ним познакомились более 20 лет назад, наши отношения носили, что называется, производственный характер. Он несколько раз приезжал в Брюссель, когда я был постоянным представителем России при Европейском союзе. Мы продолжали эти профессиональные встречи и в Москве, когда я уже вернулся и работал в Совете Федерации, в Государственной Думе. Это был человек, который прекрасно знал не просто мир дипломатии — консульская служба одна из самых сложных и серьезных. Мы обсуждали и искали решения для облегчения визового режима в отношениях Европейского союза и Российской Федерации, подготовки новых международных конвенций. Я хочу сказать, что его вклад как дипломата, его методика, методология поиска решений многих международных проблем, не просто останется в памяти — к ним обязательно будут обращаться вновь и вновь.

— Какими могут быть политические последствия убийства российского посла в Турции?

— Циничного убийства, как сказал президент Путин... Мне кажется, сегодня нужно решить одновременно сразу несколько проблем. Прежде всего, понимая тяжелую ситуацию, которая сложилась в коллективе российского посольства в Анкаре, очень важно принять какие-то терапевтические и даже психологические меры, чтобы там была устойчивая рабочая среда. Конечно, государство, министерство иностранных дел и лично министр Сергей Викторович Лавров, которому предстоит встретить борт со скорбным грузом в Москве (встреча в аэропорту на данный момент уже состоялась — прим. ред.), сделают все для того, чтобы поддержать супругу, сыновей Андрея Карлова. Один из его сыновей пошел по стопам отца и работает в посольстве Северной Кореи. Еще один особо важный момент — это продолжение того дела по борьбе с мировым терроризмом, в частности, с запрещенной в России организацией «ИГИЛ». Андрей Геннадьевич был, можно сказать, одним из негласных центров организационной, переговорной позиции в Анкаре, чтобы сконцентрировать всю творческую, демократическую, свободолюбивую энергию с целью помочь народу Сирии, создать очаг безопасности в этом регионе. Андрей работал по поручению МИД России, президента России, который очень хорошо его знает... знал.

— Сегодня в Сирии непростая обстановка...

— Там действительно очень сложно, очень трудно. 2 сентября по поручению руководства я летал на нашу военную базу в Сирии. Видел, в каких условиях происходит очень непростая военная служба наших летчиков и вертолетчиков. Я видел силу нашей техники, в том числе и продукции Казанского вертолетного завода. И я видел одновременно глубокое уважение простых сирийцев к нашим военнослужащим.

Крайне важно, чтобы сегодня из-за трагического убийства посла России в Анкаре не было сконструировано теми силами, которые хотят дальнейшей террористической войны, террористических актов в мире, не было сконструировано глубоких разрывов в Турции с нашими союзниками по операции в Сирийском государстве, на Ближнем Востоке. Принципиально важно, чтобы совет безопасности сказал свое веское слово в поддержку дипломатического права, Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, чтобы слово мирового сообщества прозвучало в поддержку и с благодарностью тем дипломатам, которые проводят очень трудную и сложную работу.

«В БРЮССЕЛЕ ТРИ УРОДА ВОРВАЛИСЬ В МОЮ РЕЗИДЕНЦИЮ»

— Василий Николаевич, вы хорошо знаете эту работу, поскольку сами, как уже упомянули, работали с 1998 по 2003 год постоянным представителем России при Европейских сообществах в Брюсселе.

— Почему еще я сегодня так эмоционально скорблю о трагедии с нашим послом в Анкаре, потому что 14 лет назад — об этом нельзя было в то время громко говорить — тоже в декабре в Брюсселе было совершено нападение на меня, чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации. Это было уголовное нападение, когда три... не хочу называть их людьми, три урода ворвались в мою резиденцию, где я был один. Я защищался — защищал свою честь, честь своей семьи, честь своего государства, получив при этом ранения. Я знаю, что это такое, когда врываются непрошенные гости, вооруженные. В моем случае они были вооружены полуметровыми металлическими прутьями. У меня была разбита голова...

— Нападавших поймали?

— К сожалению, нет. Через два дня после этого нападения генеральный прокурор Королевства Бельгии, один из заместителей министра иностранных дел, еще несколько высокопоставленных чиновников выразили мне сочувствие, когда я находился в клинике в Брюсселе. Эта история имела продолжение — сейчас можно сказать о том, что на одном из заседаний совета безопасности рассматривался вопрос об охране российских загранучреждений. И были выделены на это дополнительные средства. Конечно, не хотелось бы повторения такого рода трагических инцидентов, которые попадают в центр внимания совета безопасности, других наших авторитетных силовых структур. Но сейчас, когда Россия является одним из главных центров политической, военной, силовой борьбы с террористической угрозой и заразой, должны, с моей точки зрения, выделять все необходимые материальные средства на обеспечение безопасности наших дипломатических загранучреждений. Надо посмотреть и кадровую политику, направить туда дополнительный контингент. Чтобы наши послы, особенно в тех странах, где сегодня идет борьба с террористическими группировками, были в полной безопасности.

Еще раз повторю, я понимаю, насколько сегодня тяжело семье Андрея Карлова, как тяжело мидовцам... Обязательно пойду на его похороны.

«Огромное количество и дипломатов, и не дипломатов сегодня выражали соболезнование и семье, и министерству иностранных дел, и просто всей дипломатии, которая, с моей точки зрения, понесла мировой урон» Фото: ©Максим Блинов, РИА «Новости»

«ОН ПОГИБ ЗА МИР ДИПЛОМАТИИ, ОН ПОКАЗАЛ ЗНАЧЕНИЕ ЭТОЙ ПРОФЕССИИ...»

— И все-таки, как же получилось, что нашего посла в Анкаре не смогли защитить?

— Сегодня говорят в комментариях, что Карлов ходил один и не боялся. Нельзя так делать. В каждом посольстве Российской Федерации есть офицеры безопасности, они отвечают и за личную охрану, и в целом за безопасность дипломатических учреждений. Сегодня в таких горячих точках, как Турция, наверняка достаточно легально работающих представителей службы внешней разведки, федеральной службы безопасности. Конечно, надо внимательно посмотреть на причины трагедии, на состояние системы защиты, на усиление обеспечения безопасности российских дипломатов за рубежом. Вчера, я знаю, президент России дал очень серьезные поручения и министру Сергею Лаврову, и директору службы внешней разведки РФ Сергею Нарышкину, и директору ФСБ РФ Александру Бортникову. Группа специалистов, которая сегодня уже начала работать в Анкаре, безусловно, соберет очень важный материал для принципиальных не только политических, но и оперативно-технических, тактических мероприятий.

Гибель Андрея Карлова — это не бытовое убийство, он погиб за мир дипломатии, он показал значение этой профессии... Я глубоко уверен, что его фамилия в историю российской дипломатии, современной дипломатии будет записана золотыми буквами. Он этого достоин.