Тимур Нагуманов: «Многие видят только встречи с президентом — они активнее всего освещаются прессой. Но ежемесячно проходят встречи с руководителями всех республиканских органов власти, влияющих так или иначе на бизнес»

«ОБЩАТЬСЯ С БИЗНЕСОМ СТАЛО СЕГОДНЯ ПРЕДМЕТОМ ХОРОШЕГО ТОНА»

— Тимур Дмитриевич, по словам многих предпринимателей, в районах невозможно вести бизнес без аффилированности к власти. Есть вообще взаимопонимание между бизнесом и властью на местах?

— Мы как раз все три с половиной года работаем над тем, чтобы повернуть чиновников на местах лицом к бизнесу. Я считаю, нам это во многом удалось, потому что говорить о бизнесе и общаться с бизнесом стало сегодня предметом хорошего тона. А три-пять лет назад бизнес в районах был в формате «пресмыкающихся», им как бы давали возможность работать. Сегодня же считается хорошим тоном встречаться и разговаривать с бизнесом, развивать его. И за это с глав спрашивают на самом высоком республиканском уровне.

— Президент республики и пять лет назад говорил о необходимости поддержки бизнеса на местах! На высоком уровне риторика всегда положительная по отношению к предпринимательству, а вот в районах... Недавно выяснилось, что даже «продвинутый» глава Бугульмы два года не встречался с бизнесменами. Разобрались с этой ситуацией?

— 15 июня я принял участие во встрече мэра Бугульмы с предпринимателями, на которою собрались порядка 100 человек. Причем по тону общения было понятно, что это далеко не «ручные» предприниматели. Мы общались часа два. Они попытались повторить наш формат «Бизнес и власть».

На самом деле глава Бугульмы систематически встречался с бизнесом, но не так открыто, а с так называемым деловым клубом. При каждом главе муниципалитета уже создан совет по предпринимательству, хотя некоторые районы и сопротивлялись этому. Все эти советы периодически работают. Но они пошли по такому пути: собрали человек 20 - 30, назначили их членами совета, вот с ними и встречаются.

На встрече в Бугульме звучала критика с обеих сторон, но в итоге нам удалось выйти на некий позитив. И с главой мы долго беседовали тет-а-тет. Было понятно, что для него эта встреча стала некой перезагрузкой. Я посоветовал ему хотя бы раз в месяц проводить встречи в таком расширенном формате, чтобы повестка не была заранее подготовленной.

У Наиля Гамбаровича Магдеева в Набережных Челнах такой формат работает. Я надеюсь, что он не устанет. Правда, он перенес эти встречи на 6 утра в субботу... Но я к этому отношусь спокойно: иногда проще прийти в 6 утра в субботу, чем месяцами ждать записи на прием. Мэр приходит в ТПП и там проводит встречу, на которую может прийти любой предприниматель и задать свой вопрос. И многие этим пользуются. Из Челнов к нам уже не поступают жалобы от предпринимателей, что они не могут встретиться с мэром.

— Почему же в Бугульме произошла такая ситуация?

— Мэр и раньше встречался с бизнесом, но только с узким кругом, с деловым клубом, считая, что этого достаточно. Но, что интересно, члены этого клуба во время встречи тоже начали задавать ему острые вопросы. Тот даже опешил: а чего вы их раньше мне не задавали? Людей реально «поперло» от формата «Бизнес и власть»: когда нет разделяющих окопов, у людей появляется энергетика, они начинают говорить все что угодно.

«Когда в Бугульме во время встречи началась перепалка, у меня было желание встать и сказать: «Да хватит на них наезжать!»Фото: bugulma.tatar.ru

— Какие темы в Бугульме обсуждали?

— Говорили про работу административно-технической инспекции (АТИ) и исполкома города, про работу республиканских и федеральных ведомств. По разным вопросам прошлись. Сначала разговор шел «лоб в лоб», а под конец все-таки начали друг друга слышать.

Главная проблема — люди друг с другом общаться не умеют, поэтому в рамках проекта «Бизнес и власть» мы учим людей разговаривать. Часто перед встречей или уже после нее у чиновников случаются нервные срывы, когда они начинают мне высказывать: да что, да я, да они все... Я им говорю: во-первых, давай это предпринимателям скажем открыто, а во-вторых, они то же самое про тебя могут сказать. Вы же на встречах или как будто воды в рот набрали, или ощетиниваетесь. В крайности впадаете, а нормально сесть и поговорить не можете.

Когда в Бугульме во время встречи началась перепалка, у меня было желание встать и сказать: «Да хватит на них наезжать!» Но я подумал, что таким образом сразу уйду в один из противоборствующих лагерей, в итоге диалога не получится. Я предложил, чтобы бизнесмены не начинали с упреков, а четко формулировали вопросы. Начинать диалог с негатива — это неправильно с точки зрения коммуникации.

— Поговорили, и что дальше?

— Ряд вопросов мы взяли на заметку, будем дальше их отрабатывать.

— А что решили с действиями АТИ, на которую жаловались предприниматели?

— Как я сказал на встрече, АТИ — это неизбежное зло городов, которое было, есть и будет. Мы часто слышим от глав муниципалитетов «программные» речи о том, что все хотят жить в чистом городе, что фасады домов должны соответствовать и т. д. С другой стороны, мне приятно жить в чистом городе. Недавно я был на совещании в Иркутске и прошелся по городу. Было удивительно: как они допускают такое состояние столицы региона?! Подумал: наверное, здесь нет АТИ, значит, на бизнес давление не оказывается... Но к чему это приводит — тоже вопрос.

Здесь речь идет о том, что АТИ должна действовать адекватно. Но, к сожалению, статья 3.6 Кодекса об административных правонарушениях РТ не подразумевает такую меру, как предупреждение. К нам поступают обращения от индивидуальных предпринимателей, от микропредприятий. Например, в парикмахерском салоне работают два человека, они повесили на свою дверь объявление формата А4 о приеме на работу еще одного сотрудника. Но пришла АТИ и... оштрафовала их на 15 тысяч рублей. За что?! Оказывается, на двери нельзя вывешивать объявления. Не знали? А у нас незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Но по факту ни один руководитель не знает всех требований, которые могут предъявить пожарные, Роспотребнадзор, АТИ, трудовая инспекция и т. д.

— У этих органов еще есть финансовый план...

— Да, у АТИ есть план, они заложники инструкции: должны выявить нарушения. В итоге получается, что вместо того, чтобы предпринимателя предупредить, его сразу наказывают. Вообще, есть такая норма наказания — письменное предупреждение, а в случае повторного нарушения уже выписывается штраф. Конечно, адекватные люди после предупреждения нарушение исправят. А здесь получилось, что АТИ превратилась в карательный орган.

— У АТИ нет такой нормы работы как предупреждение?

— Не у АТИ, а в Кодексе об административных правонарушениях РТ не прописана такая норма.

— Вы инициировали внесение в этот кодекс нормы предупреждения?

— У нас законодательной инициативы нет, но все-таки после встречи в рамках «Бизнес и власть» мы получили от президента РТ добро на проработку этого вопроса. Он не сказал: «Да, внесем». Но сказал: «Хорошо, давайте посмотрим». И мы в рамках совета по предпринимательству при президенте РТ эту работу будем активно вести, готовить предложения. Но надо взвесить все за и против.

«ГОСПОЖА ГАТИНА ПОСЛЕ НАШИХ РАЗГОВОРОВ ОБРАЩАЛАСЬ К СПЕЦИАЛИСТАМ ПО КОММУНИКАЦИИ »

— Вы сказали, что в Челнах мэр с бизнесменами постоянно встречается, все вроде хорошо. По мнению предпринимателей, их душит налоговая инспекция. Чем закончилась эта история? Бизнес из города по-прежнему бежит?

— Бизнес из города не бежит, он активно и не бежал... Проблема в том, что в работе налоговая инспекция ориентируется на свои внутренние показатели эффективности. Так работает практически любой контролер: когда работает хорошо, это значит, что он много находит нарушений, много взыскивает. Как выяснилось, челнинская налоговая по рейтингу — одна из лучших. То есть жесткий подход приводит, с точки зрения ведомства, к эффективности работы. Но ведомство реально перегибает палку в отношениях.

Мы с госпожой Гатиной (начальник инспекции федеральной налоговой службы по Набережным Челнам — прим. ред.) на эту тему проводили отдельные консультации. Сначала все это было воспринято в штыки, категорически: «Ничего подобного, все хорошо, докажите, где мы не правы». Мы риторику сразу сменили, объясняя: «Вы правы или не правы — это решать суду, а мы сейчас не судебные дела разбираем и не ищем, где налоговая нарушила закон, а говорим о диалоге, об отношениях, об открытости».

Эта проблема у многих существует: люди говорят, что свою работу они делают хорошо, и все на этом. А кто-то, может быть, просто не любит общаться. Но это приводит к тому, что человек озлобляется на весь мир, а весь мир озлобляется на этого человека. А мы говорим, что этот гордиев узел надо разрубать, надо выходить на контакт. Я знаю, что госпожа Гатина после наших разговоров обращалась к специалистам по коммуникации, консультировалась. Ситуацию в Челнах мы полностью не поменяли, ее на 180 градусов развернуть невозможно, но, я уверен, для Гатиной это было серьезным уроком в том плане, что перегибать палку в общении с бизнесом нельзя, надо быть всегда открытым. Результат мы видим по последнему году: к нам перестали обращаться по этому поводу.

Конечно, предприниматели никогда не будут довольны до конца, нельзя сказать, что вот сейчас они свободно вздохнули. Они свободно вздохнут, когда налоговая перестанет их проверять, контролировать, запрашивать документы и предъявлять претензии.

— У налоговой тоже свой план по сборам...

— В последние годы фискальная система у нас только ужесточается. Например, вы теперь отвечаете за добросовестность своего контрагента, причем до такой степени, что должны буквально провести детективное расследование. А если вы такое расследование провели и он оказался нечистым перед законом, то вы за это и ответите.

— Это борьба с обналичиванием средств…

— Да, это чисто борьба с обналом. Эта борьба была, есть и будет, а бизнес ищет все новые и новые схемы ухода от налогов.

— При такой налоговой системе обналичивание было, есть и будет... Но, к сожалению, в России ситуация с налогами не улучшается, а только ухудшается.

— Борис Юрьевич (Титов — бизнес-омбудсмен при президенте РФ — прим. ред.) подготовил очередной доклад, с которым выступил на питерском экономическом форуме. К подготовке каждого такого доклада Татарстан всегда подключается. Нам есть что сказать, что предложить по вопросам государственного регулирования. И многие наши предложения, проработанные с коллегами из других регионов, в эти доклады попадают.

Каждый год мы много чего предлагаем, но самое интересное — все они как будто бы всеми поддерживаются, но, к сожалению, до конкретики редко удается дойти по нашим предложениям. Вот недавно Дмитрий Медведев поручил внести в Госдуму законопроект о введении моратория на контрольно-надзорную деятельность, но эта совсем не та редакция, которая нами изначально предлагалась. Она так сильно похудела после всех консультаций!

Это предложение было сформулировано год назад в докладе Титова, в котором мы предлагали, обосновывали свои предложения, доказывали их необходимость. В итоге в Госдуму будет вноситься ужатая версия. Она касается плановых проверок, но их у нас и так все меньше и меньше, многие ведомства проверяют только тех, у кого были серьезные нарушения. Более того, многие ведомства научились работать в рамках административного расследования либо в рамках исключений закона №ФЗ-294. Этот закон стал как решето с крупными дырками: рамки есть, но внутри них можно двигаться куда хочешь.

«МНОГИМ ОКРУЖАЮЩИЙ МИР ВИДИТСЯ ТОЛЬКО ИЗ ОКНА ИХ КАБИНЕТА »

— Все-таки хотелось бы узнать, в каких районах республики местные власти «зажимают» бизнес.

— Там, где мы видели, что действительно «зажимают», уже ситуация изменилась кардинальным образом. Были проблемы в Камском Устье, в Арске. Одно время в Челнах были перегибы, но постепенно ситуация сегодня меняется в лучшую сторону. На самом деле сложно сказать, открыт глава муниципалитета бизнесу или нет. Наверное, нет ни одного муниципалитета, где всем предпринимателям был бы зеленый свет. Декларируется одно, а в итоге зеленый свет дают не всем предпринимателям, а определенным.

Недавно возник вопрос по Альметьевску, где начали вводить новые ограничения. Хотя глава вполне «продвинутый», адекватный. Мы пока анализируем эти ограничения, но у меня есть ощущение, что они вводятся не совсем правильно.

— Какие ограничения?

— Например, они ввели ограничения, связанные с помещениями на первых этажах жилых домов: если входная группа будет заступать на муниципальную землю, то мэрия не дает разрешения на перевод помещения из жилого в нежилое. Они мотивируют это тем, что входные группы, выходящие на тротуар, затрудняют его очистку от снега и мешают гражданам.

— По вашим наблюдениям, как живется бизнесу в Татарстане?

— Мои наблюдения такие: каждый раз возникают новые сложности. Тех проблем, которые были три года назад, уже нет, но сегодня возникают другие проблемы.

— Сложнее стало бизнесу?

— Нет, я бы так не сказал. Думаю, примерно на том же уровне это остается.

— В России бизнесмену хорошо живется?

— Я сказал бы, что непросто. Не категорично да или нет, но непросто.

— А почему?

— Мы строим рыночную экономику всего 30 лет, а с точки зрения истории это вообще ничто.

— И тем не менее какие основные причины такого положения дел? Кто виноват и что делать?

— Эти причины настолько на поверхности, что о них все знают: несовершенство и неэффективность налоговой системы, финансового рынка; отсутствие эффективных механизмов работы с земельными и имущественными ресурсами; непрозрачность многих процессов, отсутствие конструктивного диалога и т. д. Плюс у нас есть некая сырьевая игла...

— То есть основные проблемы лежат все-таки в области макроэкономики?

— Конечно, мы в первую очередь говорим о макроэкономике, от которой все зависит. Но микро и макро взаимосвязаны, поэтому, чтобы говорить о макроуровне, надо всегда понимать, чем живет микроуровень. Многим руководителям предприятий окружающий мир видится только из окна их кабинета, а чиновникам, которые с ними общаются, мир видится совсем по-другому: они не знают, что происходит внутри предприятия, но знают, что происходит за его стенами. И наступает диссонанс...

«На встречу с президентом РТ мы получили 500 вопросов. Многие из них были связаны с поиском финансирования для бизнес-проектов. Какой ответ они хотели получить? Господдержки никогда на всех не хватит»

«ПРЕЗИДЕНТУ РТ МНОГИЕ ВОПРОСЫ БЫЛИ В ДУХЕ «ДАЙТЕ ДЕНЕГ»

— Странный отбор вопросов для встречи в рамках «Бизнес и власть»! Отсеивают при выборе вопросы по проблемам системного характера и оставляют те, на которые власти легче всего отвечать. Как-то все скучнее становится быть участником и читателем информации о подобных встречах. (Анонимно)

— «Бизнес и власть: откровенный разговор» — это не просто встреча, а проект, который существует уже два года. Его основные цели и задачи, которые мы изначально декларировали, — это выстраивание диалога между бизнесом и властью, это поэтапное решение проблемы коммуникации. Люди часто не умеют, не знают, не понимают, не слышат друг друга, каждый видит проблему по-своему.

За все время работы мы убедились — только через пример, то есть конкретный вопрос одного предпринимателя, можно поднять системную проблему и увидеть целый блок вопросов, которые из нее вытекают. При сборе и обработке вопросов мы часто группируем, объединяем их, так как видим, что очень многие предприниматели присылают схожие вопросы. Для нас это знак, что здесь есть сложный момент, надо его обязательно озвучить.

«Бизнес и власть: откровенный разговор» — это регулярные встречи, вопросы поднимаются острые, неудобные. Многие видят только встречи с президентом — они активнее всего освещаются прессой. Но ежемесячно проходят встречи с руководителями всех республиканских органов власти, влияющих так или иначе на бизнес. Посмотрите на эти встречи, почитайте стенограммы, посмотрите видео. Все есть на портале проекта. Уверен, что вы увидите масштаб поднимаемых вопросов.

Плюс у нас есть разные форматы работы — одни вопросы быстрее и эффективнее решить в рамках встреч формата «Бизнес и власть», другие вопросы мы поднимаем в рамках созданного совета по предпринимательству. Мы работаем с каждым вопросом, с каждым обращением — помогаем предпринимателю выбрать тот путь, с помощью которого вопрос разрешится быстрее всего.

«Если бизнесмен неэффективен, то, наверное, ему не надо бизнесом заниматься»

— Наверное, не ко всем ведомствам у бизнеса есть вопросы?

— Да, например, мы планировали провести встречу с руководителем пенсионного фонда по РТ, но поступило всего два вопроса. А остальные вопросы касались того, почему такие высокие взносы и т. д. Но это вопрос не по адресу, это вопрос федерального законодательства, он не в компетенции татарстанского руководителя.

Мы анонсируем встречу и начинаем сбор вопросов по нескольким каналам: портал, обзвон кол-центром, рассылка, в том числе среди общественных объединений. Мы стараемся уходить от риторических вопросов. Как я сказал, самый эффективный путь в нашей работе с бизнесом — от частного идти к общему. Когда мы начинаем говорить об общей проблеме, первая реакция любого чиновника: «Приведи примеры, кто столкнулся с этой проблемой». Поэтому, исходя из проблем конкретного человека, после анализа мы делаем вывод о системности. Задача проекта «Бизнес и власть» — выходить именно на такие вопросы, которые максимально подводят нас к какой-то конкретике. Обычно мы приглашаем спикера на встречу, когда к нему есть как минимум 15 релевантных вопросов, а на меньшее количество, мы считаем, собирать аудиторию нецелесообразно.

После сбора вопросов идет их анализ. К примеру, на встречу с президентом РТ мы получили 500 вопросов. Многие из них были связаны с поиском финансирования для бизнес-проектов. Мы называем такой тип вопросов «дайте денег». Какой ответ они хотели получить? Господдержки никогда на всех не хватит. Мы провели анализ: в год в Татарстане малый и средний бизнес привлекает кредитов 150 — 160 миллиардов рублей, а господдержка по линии министерства экономики РТ — два — три процента от этой потребности. И о чем тогда вести речь? Чтобы увеличить ее в 100 — 200 — 300 раз? Это просто нереально с точки зрения бюджета.

— А зачем вообще бизнесу помогать деньгами?

— Я изучал опыт разных стран, и есть очень яркий пример Аргентины и Южной Кореи. Аргентина в период своего расцвета всегда поддерживала свое сельхозпроизводство и другие внутренние сектора экономики, которые были важны с социальной точки зрения. Южная Корея поддерживала только те компании, которые работают на экспорт: если ты конкурентоспособен в мире, то тебе максимальная господдержка, а если ты работаешь только на внутреннем рынке, то тебе господдержки ноль. В итоге где сегодня Аргентина и где Южная Корея?

В развитых странах есть господдержка определенных секторов экономики, но там всегда четко понимается, для чего это делается — какая итоговая цель и как это скажется на конкуренции. Ведь вопрос в конкуренции и эффективности. Если бизнесмен неэффективен, то, наверное, ему не надо бизнесом заниматься.

— Что дальше происходит с вопросами, которые вы собрали?

— Мы их группируем и анализируем. Связываемся с авторами вопросов, уточняем детали, смотрим нормативную базу, анализируем вопрос вместе с соответствующим ведомством. И в итоге к каждому вопросу мы подходим с позиций понимания, есть ли здесь системность, объективность, адекватность и т. д. То есть происходит отсев на предмет релевантности и публичности, потому что порой человек присылает вопрос министру или президенту, а сам задавать его публично и светиться не хочет.

— И отбираются такие вопросы, которые не обидят министров...

— Никакой цензуры нет. Отобранные вопросы мы направляем в министерства и ведомства для проработки. Это делается для того, чтобы на встрече получить ответ, получить решение. Будет неправильно, если мы вынесем какой-то узкий вопрос, а министр просто скажет, что впервые о нем слышит и ему надо время, чтобы разобраться. Смысл всей встречи пропадет.

«Вопрос Чингиза Гизатова (на фото) — чистое шоу, а сути там не было»

«СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ОТВЕТЫ МИНИСТЕРСТВ — ЭТО ТОЛЬКО НАША ФАНТАЗИЯ...»

— Может быть, было бы проще собрать вопросы, отобрать из них самые важные и направить для содержательного ответа в министерства? Зачем встречаться с президентом, зачем включать его в цепочку, когда у любого главы и руководителя ведомства есть интернет-приемная? Президент так и сказал в начале встречи: вопросы у вас заранее отобраны...

— К сожалению, содержательные ответы министерств — это только наша фантазия...

— Даже президент чувствует, что ваши встречи слишком заорганизованы. Один бизнесмен задал незапланированный вопрос, и президент на него живо ответил ( речь о 21-летнем Чингизе Гизатове, который спросил, где взять денег для начала бизнеса, – прим. ред.).

— И что в итоге получилось? Этот вопрос разошелся на цитаты в интернете, а толк какой?

— Получилось хоть что-то живое, а все остальное забюрократизировано.

— Этот вопрос — чистое шоу, а сути там не было. Наша задача — отобрать и обсудить вопросы с содержанием. Многие из них годами не находят своего решения. Предприниматели ходят по ведомствам в попытках решить проблему. Это первое. Второе — у нас чиновники постоянно работают с огромным количеством обращений: интернет-приемная, «Народный контроль». А как происходит их рассмотрение? Вы думаете, хоть кто-то на уровне первого лица читает все обращения? Наверное, есть такие уникумы среди руководителей ведомств, но реально это большая редкость. Человек просто должен сидеть и читать эти обращения с утра до вечера...

— Это понятно. Но хотелось бы живого разговора, а не заготовок. Президент — сильный человек, он не боится вопросов.

— Все эти 500 вопросов, которые поступили на встречу с президентом, мы направили в министерства и ведомства, чтобы они подготовили ответы. И большинство из них, по мнению бизнеса, как правило, отвечает отписками, потому что ни одно ведомство на себя не берет никакой ответственности и не выходит из тех рамок, в пределах которых оно всю жизнь двигалось. Условно говоря, если не запланирована дорога, то хоть что им пиши — они даже рассматривать не будут. Напишут так: в связи с принятой программой... Никогда они не примут решение, отклоняющееся от принятых стандартов и традиционной схемы. Ответы готовят исполнители, и они вряд ли пойдут к своему руководителю с предложением что-то изменить. Ответ будет один: денег нет... Проблема в том, что человек, отвечая на вопрос письменно, не проникается темой. Совсем другое — разговор глаза в глаза.

— Даже на встрече с Путиным у каждого присутствующего журналиста есть шанс задать вопрос, никто не просит дать их заранее. А у вас все регламентировано...

— На каждой встрече люди имеют возможность задать свой вопрос. Мы ушли от привычного чиновничьего формата совещаний с регламентированным таймингом и заготовленными выступлениями. Мы никогда не знаем, как президент отреагирует, куда повернет и какие поручения даст. Потому что вопросы формулируют сами люди. Я не вижу другого эффективного формата, который позволял бы нам охватить большое количество вопросов за короткий промежуток времени: рассмотреть их, ответить и сделать так, чтобы человек проникся этой проблемой. Есть полтора часа времени президента и 500 полученных вопросов. Это по 11 секунд на вопрос, получается? Это кого-то устроило бы? Еще раз категорически заявляю: никакой цензуры нет, есть только заход на эффективный формат. Поэтому мы прорабатываем с каждым приславшим вопрос предпринимателем и выносим на встречу актуальные вопросы, в которых участие президента во многом определяет положительное решение. И то не все успевают задать свои вопросы.

«С НАЧАЛА СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА ПАТЕНТ СТАНЕТ БОЛЕЕ ДОСТУПНЫМ И ПОНЯТНЫМ»

— Сколько вопросов поступило в рамках проекта «Бизнес и власть»? Приведите примеры вопросов, которые были решены до конца. (Николаев Ю.)

— С теми людьми, которые задали вопрос на встрече в рамках проекта «Бизнес и власть», мы отрабатываем тему дальше: ставим на контроль и мониторим решение проблемы. Что-то удается решить, что-то — нет. Какие-то проблемы не могут решиться по объективным причинам. Например, предприниматель жаловался на уголовное преследование, и прокуратура, внимательно изучив эти дела, отвечала, что к действиям следственных органов нельзя придраться — они все сделали правильно. Хотя история достаточно слезная, чисто ментально, не зная деталей, можно предположить, что следствие действовало неправомерно. Другой пример: когда предпринимателям в Челнах не оплатили перевозку льготников по социальной карте, прокурор взял этот вопрос на личный контроль и добился справедливости.

Или, например, мэр Челнов во время встречи с бизнесом принял решение об отзыве иска о сносе объекта, который администрация города пыталась снести в течение 6 или 8 лет. Именно на встрече, когда встал предприниматель и рассказал о ситуации, мэр ответил: мы должны не сносить, а узаконить, потому что изначально закон был нарушен не по вашей вине. Зачастую бывает так, что предприниматели не виноваты в том, что нарушили закон, у них просто не было другого варианта...

Еще пример по тем же Челнам: предприниматель сказал, что госконтракты по поставкам мяса надо сокращать с годичных до трехмесячных. Отработали вопрос, аппарат президента подключился, достаточно быстро вопрос был решен — перешли на трехмесячные контракты. Вопрос парковки в центре Казани поднимался на двух встречах в рамках «Бизнес и власть» — и с президентом РТ, и с мэром Казани. Сегодня бесплатные парковки появились — в ночное время и в выходные дни. Конечно, предприниматели хотели бы, чтобы бесплатная парковка была еще чаще, но здесь нашли компромисс. Еще один из вопросов — стоянка туристических автобусов. Долго думали: кто же деньги должен выделить на решение этого вопроса? А когда посмотрели на цену вопроса — она оказалась 78 тысяч рублей, то поняли, что уж кто-нибудь найдет эти деньги... Долго переписывались, в итоге президент принял решение и дал поручение.

Также на встрече с президентом поднимали проблему того, что частный детский сад «Счастливое детство» в Челнах не кредитуют. Этот вопрос довольно быстро решился — нашли форму поддержки, и кредит предприниматель в итоге получила. Но не так, что «АК БАРС» Банк выдал кредит, закрыв глаза, а проработал вопрос и нашел форму поддержки.

— Кстати, и сегодня есть подобный вопрос: «Являюсь собственником двух детских центров развития, которые работают 6 лет. Наши клубы работают официально, их посещают более 200 детей. Мы хотели открыть еще клубы или детский сад и обратились за кредитом по городской программе в Татсоцбанк. Но нам отказали в кредите даже при условии, что мы предоставили в залог коммерческое помещение стоимостью, в полтора раза превышающую сумму кредита. Банк отказал без объяснения причины. Какие еще условия необходимо выполнить, чтобы получить кредит?» (Айгуль Ибраева)

— Думаю, этот вопрос можно решить по аналогии. Как правило, детсады зарегистрированы как НКО, а НКО вообще не могут кредитоваться. Дело в том, что по закону у НКО есть ограничения в расходовании средств, поэтому банки их не кредитуют. На самом деле ларчик просто открывается: надо кредитоваться не на счет НКО, а на другое свое юридическое лицо. Сегодня это нормально, когда у детсадов есть несколько юрлиц. Думаю, с автором этого вопроса наши сотрудники отдельно пообщаются, мы поможем решить проблему.

— Есть еще примеры того, как вопросы решаются слету?

— Да, к примеру, руководитель Роспотребнадзора по РТ Марина Патяшина на вопрос, почему разрешение на деятельность выдается через 30 дней, ответила, что ее ведомство может это делать быстрее, и пообещала на следующий день издать приказ о рассмотрении подобных вопросов в течение 10 дней. Это еще один пример эффективной обратной связи.

— Наверное, системные вопросы требуют внесения каких-то поправок и дополнений в законы хотя бы регионального уровня? Есть такие примеры?

— Вопрос внесения поправок в нормативные акты решается чуть дольше, потому что для принятия изменения в закон нужно пройти много этапов. Но проработка ведется. Например, мы недавно добили тему патента в РТ, и сегодня есть шанс привести эту систему в адекватное состояние. Этот вопрос поднимался во время встреч «Бизнес и власть», после чего долго велась проработка проблемы. Мой аппарат как минимум год бился за этот вопрос! И в итоге нам удалось решить его на системном уровне.

— В чем была проблема с патентами?

— Во-первых, не было градации на пять групп по размеру муниципалитета, а было «Казань» и «не Казань». В результате патент, например, в Челнах и Актаныше стоил одинаково, что, сами понимаете, нелогично. Во-вторых, мы перешли на другую группировку по физическим показателям. Условно говоря, если за одного сотрудника ты должен был платить 100 рублей, а за двух — 200, далее по нарастающей, умножая на количество людей, то сегодня до пяти сотрудников надо будет платить, к примеру, 150 рублей, а до 10 человек — 300 рублей. Эта градация способствует развитию в целом и снижает конечную сумму патента. Стоимость патентов мы тоже поменяли, и с начала следующего года патент станет более доступным и понятным.

— Но стоимость патента в Татарстане все-таки выше, чем в других регионах? Есть такой вопрос: «Налог по патентной системе по нашему виду деятельности (услуги по присмотру и уходу за детьми) составляет 232 тысячи рублей в год. Тогда как в Санкт-Петербурге при тех же условиях в том же виде бизнеса сумма налога составляет 15 тысяч рублей. Даже при условии принятия закона о дифференциации ставок 37-зрт от 31.05.2016 налог по нашему виду деятельности составит 74,4 тысячи рублей, что в любом случае в 5 раз дороже, чем в других регионах России. Будут ли какие-либо изменения в пользу малого бизнеса у нас в регионе?» (Айгуль Ибраева)

— Рассчитать напрямую стоимость патентов нельзя, нужно понимать, к каким показателям они привязаны. В Татарстане стоимость патента на базовом уровне по данному виду деятельности ниже, чем в Питере. Чтобы окончательную сумму рассчитать, надо до конца понять, что за бизнес. И патент — это не панацея, кроме него есть и другие системы налогообложения. Многие предприниматели пользуются упрощенной системой налогообложения. Патентная система — это как альтернатива, она проще с точки зрения администрирования, но порой может быть дороже. Два вида деятельности невозможно сравнить, потому что базы для расчета у них разные: для одного базой является количество работников, для другого — оборот.

«ЧАЩЕ ВСЕГО ЖАЛУЮТСЯ НА МУНИЦИПАЛИТЕТЫ»

— Год назад вы говорили, что вам поступило много жалоб по земельно-имущественным отношениям. Кто обычно виноват в возникших разногласиях? Удается ли защитить предпринимателей? (Эдуард Бариев)

— В прошлом году мне поступило 800 письменных обращений и порядка 700 устных, то есть в месяц поступает более 100. За первый квартал текущего года цифра практически та же, что в прошлом году, с небольшим ростом. В прошлом году был большой всплеск обращений во втором квартале, связанный с пожаром в торговом центре «Адмирал». Основные три темы обращений: проверки различными ведомствами, земля и имущество, уголовное преследование. Градация обращений у нас большая, но если еще больше укрупнить, то чаще всего жалуются на муниципалитеты, потому что проверки и земельно-имущественные отношения — это муниципальные вопросы. Землю отбирают, не согласовывают, стоимость аренды подняли... Думаю, земельный вопрос всегда будет одним из ключевых.

— Земельный вопрос будет ключевым, пока находится в серой зоне...

— Да, этот вопрос непрозрачный. Элементарно на картах не указаны инженерные сети, и человек, покупая землю, берет кота в мешке. Причем они покупают ее у муниципалитета или у частника. А когда оказывается, что там проходит магистральная труба, чиновник его спрашивает: о чем ты раньше думал? Как это о чем думал? О том, чтобы землю купить и бизнес открыть, а здесь, оказывается, труба лежит, к которой подходить нельзя... И никто об этой трубе не знал!

Еще бывает, что у земли нет лимита газа, как, например, в Никольском, где с 2011 года расположен частный промпарк. Там есть серьезные резиденты, и ребята работают эффективно с точки зрения создания инфраструктуры и условий. Но там нет лимита газа, и «Газпром» отвечает, что строительство ветки для них пока не предусмотрено. Виноваты они в этом? Я считаю, что не виноваты. Когда покупали землю, они этого не знали. И большинство людей, покупая землю, техусловия не запрашивают. А потом оказывается, что там нельзя провести воду, электроэнергию, канализацию, газ...

— А кто-то обязан открывать им на это глаза, если они сами об этом не задумались?

— Нет, никто не обязан. У нас заявительный характер: если хочешь купить участок свободной земли, заявляй об этом, и она будет выставлена на торги. А что там с ней — запрашивай информацию у естественных монополий. Вопросов там много. Земля — самый дефицитный продукт, он не воспроизводится...

— Много обращений по поводу уголовных дел?

— В прошлом году было около 50. Но я не говорю, что все эти дела были заведены несправедливо.

— Кому-то вы смогли помочь?

— Нам удалось правильно проконсультировать и оказать косвенную поддержку примерно в 60 процентах случаев. К сожалению, мы до сих пор не являемся субъектом уголовного расследования, не имеем доступа ко всем материалам, а только к тем, которые дает нам заявитель. Конечно, здесь главное — позиция прокуратуры.

— К которой вы и апеллируете?

— Да, и мы пытаемся найти какие-то зацепки, просим прокуратуру рассмотреть это дело процессуально. Мы не говорим, прав или не прав человек.

«ЧЛЕНАМИ СОВЕТА МЫ СЧИТАЕМ ВСЕ 140 ТЫСЯЧ СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА»

— Откровенный разговор с властью не помог, потребовалось создать совет по предпринимательству при президенте РТ? Без указки сверху ничего у нас по-прежнему решить нельзя? Я правильно понимаю причину создания этого совета? Считаете, совет будет работать эффективнее, чем проект «Бизнес и власть?» (Андрей Федоров)

— Совет по предпринимательству, если связывать его каким-то образом с проектом «Бизнес и власть», то да — это развитие формата, но в любом случае это два параллельных формата, друг друга дополняющих, но не исключающих. Идея совета состоит в том, что членство в нем отсутствует, то есть мы не делаем кружок избранных. Членами совета мы считаем все 140 тысяч субъектов предпринимательства Татарстана. Если хочешь стать активным участником процесса, то ты работаешь в совете. А если ты не работаешь в нем, то ты неактивен.

У нас проектный подход к работе совета. Мы работаем с вопросами, которые могут сформулировать и предприниматели, и чиновники, и любой гражданин. У нас два ключевых подхода к вопросам: первый — вопрос должен быть системным, а не частным; второй критерий — конечность, то есть три месяца — это конечный срок работы проектной группы. Закроем одну тему — возьмемся за другую, а заниматься всем сразу невозможно. Если вопрос соответствует двум этим параметрам, то мы создаем проектную группу, в которую войдут бизнесмены и соответствующие госчиновники.

К примеру, создана группа по газомоторному топливу, она провела уже несколько рабочих заседаний и выходит на конкретные предложения. Задача проектной группы — в течение трех месяцев в рамках своих заседаний прийти к конкретным решениям, чтобы они были выработаны предпринимателями и чиновниками совместно и отвечали взаимным интересам. Можно сказать, это новый способ, когда мы учим друг с другом коммуницировать. Один из способов коммуникации — заставить вместе работать.

— Какие-то результаты уже есть?

— Да, подготовлены проекты постановлений правительства РТ, идет процесс согласований. Появился меморандум по хлебу — производители и торговые сети хотят, наконец, о чем-то договориться. В Челнах по нестационарной торговле и рекламным конструкциям тоже удалось выйти на правильный путь.

Честно говоря, чиновники, принимая те или иные решения, не очень отталкиваются от мнения бизнеса, а когда это мнение прилетает к ним через СМИ или гневные возмущения, начинают от него закрываться вместо того, чтобы сесть вместе и проговорить ситуацию. Также чиновники в своих решениях часто отталкиваются от мнения каких-то комитетов, которые якобы представляют интерес всех бизнесменов, а на самом деле эти комитеты реальной ситуации не знают. А наши проектные группы каждый раз будут привлекать к работе новых профессионалов, которые знают тему.

— Какие перспективные проекты, социально-экономические показатели и цифры в ближайшие два-три года вы ожидаете от работы совета по предпринимательству при президенте РТ? (Рамиль)

— Наши проекты — это не бизнесовые проекты, а цифры и показатели могли бы быть, например, у строительства завода. В своем формате работы мы отталкиваемся, в первую очередь, от релевантных тем и эффективности их проработки и решения. Если у нас темы кончатся, если мы перестанем их решать, то совет естественным образом перестанет функционировать. Или если все разуверятся в этом формате, тогда мы перестанем с ним работать. А пока проблемные вопросы будут, совет должен работать.

— Какие проектные группы работают кроме уже названных?

— На сайте проекта они все есть. Отдельные группы созданы по стационарной и мобильной торговле по всей республике. Работает группа по газомоторному топливу. Завершена работа группы по бизнесу на территории около Лебяжьего озера. Есть отдельная группа по регулированию в сфере закупки школьной формы. Сегодня идут предпроектные встречи по поводу регулирования риелторской деятельности. И так далее.

«Помогать людям приятно и интересно, и нам это удается: за время нашей работы порядка 850 обращений мы решили положительно, а за каждым из них стоит конкретный человек»

— По Лебяжьему озеру решение найдено? Кажется, там не давали работать бизнесу?

— Там все дело было в том, что озеро Лебяжье — это особо охраняемая природная территория. Мы столкнулись с тем, что все кивают друг на друга, говоря: нет нормативки под это, почему я должен так делать? И предлагают сделать проект. А сколько стоит проект по Лебяжьему озеру в целом? Наверное, миллионов 30. Я против этого, потому что с этим проектом мы уходим практически в бесконечность. И мы нашли более простое решение. По большому счету мы просто заставили городские власти найти решение, исходя из существующих нормативных актов. Не нужно менять республиканскую нормативку, а городская меняется. И на данный момент появляется возможность легализовать здесь бизнес-деятельность. У лидера этого проекта параллельно была еще своя проблема, с которой он обращался к бизнес-омбудсмену, — по процедуре легализации его бизнеса. И этот вопрос тоже сейчас решается.

— В какой стадии находится вопрос о нестационарной торговле? Он будет вынесен на очередную сессию Госсовета?

— Подготовлен проект постановления правительства РТ, который сегодня межведомственной комиссией направлен на согласование со всеми заинтересованными министерствами и ведомствами. После согласования проект ляжет на стол премьер-министру РТ. Если постановление дойдет в той версии, которую мы предлагаем, и все будут с ним согласны, то премьер его подпишет, постановление вступит в силу.

Пока в рамках совета по предпринимательству мы не подготовили ни одного законопроекта, стараемся обходиться другими способами: готовим проекты постановлений кабинета министров или даже приказов ведомств. Например, по запросу бизнеса мы подготовили проект регламента очистки мусоропроводов, который до сих пор отсутствовал. Рынок таких услуг есть, с управляющей компании требуют очистку мусоропроводов, а как это делать правильно, никто не знает. Минюст решил, что регламент должен быть принят приказом минстроя. И сейчас такой приказ готовится.

«Считаю, в совете по предпринимательству должен рулить сам бизнес. А Леонид [Барышев] (слева), на мой взгляд, был очень гармоничен и интересен в этой роли»

— Модератором на первой встрече в рамках совета по предпринимательству был Леонид Барышев. Почему именно ему была отдана эта роль?

— Считаю, в совете по предпринимательству должен рулить сам бизнес. А Леонид с удовольствием откликнулся на наше предложение. На мой взгляд, он был очень гармоничен и интересен в этой роли. У нас вообще есть идея, чтобы модератором каждой встречи был кто-то новый из бизнес-среды. А Барышев для многих предпринимателей, особенно молодых, является примером для подражания, неким эталоном бизнесмена. Это мы увидели из соцсетей в откликах на наше мероприятие: вау, там был Барышев, мы тоже сходили бы на эту встречу...

«РАЗ УЖ ЭТО ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДЕНЬГИ, ТО ПУСТЬ ОНИ ИДУТ ПО НАЗНАЧЕНИЮ»

— Когда прекратят раздавать бесплатные гранты? Почему не направят эти средства на беспроцентные кредиты до одного года уже состоявшимся предприятиям со стажем хотя бы три года? Вот это будет поддержка предпринимательству, а не коррупционная показуха с грантами. (Денис)

— Этот человек и через «Фейсбук» задавал мне такой вопрос... Этот вопрос мы не отобрали на встречу с президентом РТ, но пригласили автора данного вопроса проработать эту тему в совете по предпринимательству, чтобы попытаться доказать, почему это лучше. Пообщаемся с министерством экономики, проанализируем плюсы и минусы программ поддержки.

— Предлагаю взять под особый контроль банкротство застройщиков от строительных холдингов. Сливают десятки миллионов рублей, в том числе и бюджетных. Каким образом можно защитить субподрядчиков в банкротстве крупных компаний, если даже суд не реагирует на явные признаки преднамеренного банкротства? (Ольга)

— Очень интересный и актуальный вопрос. По этому поводу за время нашей работы было вопросов 10, поэтому мы готовим аналитику по данной тематике на имя президента РТ. Проблема состоит в том, что крупные генподрядчики, которые берут большие объекты для строительства, до конца со всеми своими субподрядчиками не рассчитываются, есть факты их банкротства. Бизнесмены говорят, что их кинули.

С одной стороны, это вроде спор двух хозяйствующих субъектов, потому что государство-то с генподрядчиком расплатилось, это другой вопрос, куда он эти деньги дел. С другой стороны, мы считаем, что внедрение более жесткого контроля за государственными деньгами при исполнении госконтрактов сегодня просто необходимо. Знаете, если ты работаешь с госденьгами, будь прозрачен в их использовании.

Сегодня механизм контроля начал отрабатываться на объектах ГЖФ — это биржевая закупка и дальнейшее электронное казначейство. В рамках совета по предпринимательству у нас есть проектная группа по данной теме, но вопрос движется очень тяжело. Практически открытый саботаж идет со стороны чиновников даже в обсуждении проблемы.

Мы считаем, что госзаказ должен быть полностью прозрачным и рыночным. Даже если компания выиграла торги на строительство объекта под ключ вместе с мебелью, то покупать мебель она должна не у своих приятелей за откат, а тоже через торги. И МСБ должен иметь доступ к торгам. И раз уж это государственные деньги, то пусть они идут по назначению, а не в серую сферу.

Но, к сожалению, закон №ФЗ-44 не совсем позволяет это делать. Закон вообще со своей задачей не справился, что уже давно все признали. Но проблема есть, она актуальна, и мы предлагаем механизмы ее решения. В данный момент свои предложения мы прорабатываем с чиновниками. Наш принцип — прорабатывать проблемные вопросы с чиновниками, а не сразу звонить во все колокола. Считаем, что этот путь более конструктивный и эффективный.

«ВОПРОС РАЗМЕЩЕНИЯ БИЗНЕСА В ПАРКАХ И СКВЕРАХ ОЧЕНЬ АКТУАЛЕН»

— Имея в собственности здание бывшего туалета и земельный участок в центре парка «Черное озеро», мы хотим его снести и построить небольшое детское кафе, кофейню или павильон по продаже мороженого. Здание не является историческим и не представляет какой-либо ценности. Вместо помощи благодаря вам нам создали такие кабальные условия, что теперь мы не то что перестроить, даже отреставрировать не можем. (Рахматуллина Гульфия Сабировна)

— В обращениях вы ставили вопрос о разрешении на реконструкцию туалета, а об установке холодильного оборудования для продажи мороженого в обращениях не говорилось. По теме реконструкции мы ответили, что изменение целевого назначения участка невозможно — он изначально выделен под туалет. Реконструкция объектов на территории парка должна осуществляться с учетом исторической застройки, и инвесторы, и вы в этом смысле в равной позиции.

Вопрос размещения бизнеса в парках и скверах очень актуален — предприниматели давно ждут конкретных четких правил, которые регламентировали бы эту деятельность и дали бы возможность бизнесу развиваться. Первые обращения по теме работы в парках я получал от предпринимателей в 2015 году. С созданием совета по предпринимательству появилась площадка, где можно совместно с представителями власти и бизнеса разработать конкретные решения. Мы создали проектную группу, по итогам работы которой исполком сделал концепцию размещения торговых объектов в парках Казани. Процесс разработки был целиком открытым — абсолютно все предложения и замечания предпринимателей учитывались.

— Я производитель продуктов питания, на рынке более 20 лет. У меня до 2016 года работали 240 сотрудников, в начале года я сократил 45 человек, а к концу года планирую уволить еще порядка 50 человек. Причина — торговые сети. Пользуясь полной бесконтрольностью, они за последние два года повысили различные сборы до максимума. Считайте сами: 10% ретробонус + 15–20% маркетинговые платежи + собственная маржа 30 –40% и отсрочка платежа 45 банковских дней. Все, что вы видите на полках сетей (кроме продуктов первой необходимости), имеет наценку в 80 –90%. Из-за дороговизны объемы продаж резко упали, отсюда и сокращения персонала. И так дела обстоят почти у всех производителей, зато сети в шоколаде. Дворкович и Яровая говорят, что ничего делать не надо, мол, рынок разберется сам. Это ошибка. Надо запретить все виды сборов, оставить лимитируемую торговую наценку (как во многих странах). Будет ли, наконец, принят закон о торговле, по которому сети не смогут бесконечно поднимать свою наценку? (Айрат)

— Вопрос, который вы поднимаете, широко обсуждается на федеральном уровне. Подготовлен пакет изменений к федеральному закону о торговой деятельности, призванный решить обозначенную проблему. Таким образом, в настоящий момент на федеральном уровне предпринимаются действия, направленные на ограничение злоупотреблений со стороны торговых сетей.

— Являюсь собственником земельного участка и нежилого помещения, купленного с торгов у КЗИО, в котором располагаются торговые ряды. Так как здание морально устаревшее, было принято решение о строительстве современного агропромпарка с хранением и переработкой сельскохозяйственной продукции на месте рынка. Столкнулись с проблемой размещения парковок, но на основании действующего земельного закона на 2013 год запросили примыкающий участок в аренду под парковку №16:50:250262:116, на что был получен положительный ответ. При оформлении столкнулись с проблемой незаконного захвата данного участка торговыми павильонами в количестве 90 штук. На мои неоднократные запросы о перемещении незаконных объектов проводились проверки, которые в упор не видели все объекты, а переносили два-три с места на место. Как можно привлечь к выполнению своей работе органы власти? (Евгений)

— Специалисты аппарата уполномоченного связались с предпринимателем. Его проблема связана также с деятельностью другого предпринимателя, чье обращение уже находится на рассмотрении уполномоченного. В настоящий момент проводится анализ ситуации.

— Почему ИКМО Казани, вынося решение о размещении ярмарок, не удосужилась привести все земельные участки в соответствие с назначением? Почему не выставлялись данные земельные участи на аукцион? Почему тот, кто отвечает за соблюдением законности, сам его нарушает ? (Евгений)

— О данных фактах нарушений нам неизвестно, прошу предпринимателя обратиться в аппарат уполномоченного, чтобы мы могли изучить ситуацию и помочь в решении вопроса.

«Не знаю, как поступит Борис Юрьевич [Титов]. Когда приезжал в Казань, он сказал, что по результатам осени примет решение, чем будет заниматься дальше. Нам было бы комфортнее, если бы он остался бизнес-омбудсменом»

«БОРИСУ ТИТОВУ МОЖНО ТОЛЬКО АПЛОДИРОВАТЬ»

— Ваш начальник Борис Титов возглавил партию «Правое дело» (ныне Партия роста). Говорят, что многие региональные бизнес-омбудсмены последовали его примеру — вошли в эту партию. А у вас какие планы на сей счет? (Александр)

— Да, действительно, часть коллег активно включилась в эту работу, но политикой я не занимаюсь и не планирую вступать в эту партию, возглавить ее региональное отделение. И предложений таких от Титова мне не поступало.

— Как считаете, какие перспективы у партии Титова?

— Выборы в Госдуму покажут... Я знаю, что попыток было много, но они были не очень удачными. Борису Юрьевичу Титову, если судить по его деятельности на посту бизнес-омбудсмена, можно только аплодировать: за четыре года он выстроил сильный институт, который сегодня есть во всех регионах России. У нас уже появились внутренние правила, традиции. Мы уже представляем собой такую силу, которая может решать многие вопросы. Мы консолидированы, объединены.

Когда в декабре 2015 года администрация президента РФ собрала все три института омбудсменов в Москве на встрече с федеральными чиновниками, 70 процентов вопросов было нам, только 30 процентов — двум другим институтам: по правам человека и по правам ребенка. И это не потому, что к нам больше вопросов, а потому, что наш институт наиболее сильный и активно работающий. У нас работают активные люди! И это заслуга Бориса Титова в чистом виде. Он системно, плотно и долго этим вопросом занимался. Иногда некоторые со скепсисом относились к его работе: зачем он столько времени тратит на это? Но в итоге создан сильный институт, который сегодня эффективно функционирует.

Мы знаем Бориса Юрьевича и как успешного бизнесмена по его компании «Абрау-Дюрсо». Он бизнесмен с социальной ответственностью: не только вкладывал в производство, но и в социальную сферу, в благоустройство. Если он за что-то берется, то делает хорошо. О нем как о лидере у меня только позитивное мнение. А что будет с его новым проектом, я не могу сказать.

— Если Борис Титов так или иначе пройдет в Госдуму, свои полномочия бизнес-омбудсмена он сложит?

— Я не знаю, как поступит Борис Юрьевич. Когда приезжал в Казань, он сказал, что по результатам осени примет решение, чем будет заниматься дальше. Нам было бы комфортнее, если бы он остался бизнес-омбудсменом.

«850 ОБРАЩЕНИЙ МЫ РЕШИЛИ ПОЛОЖИТЕЛЬНО»

— Завершить сегодняшний разговор хочу таким вопросом читателя: « Вы уже три года занимаетесь защитой предпринимателей. Скажите, это стоящее дело, на которое стоит тратить молодые годы? Ведь, думаю, и вам известно, что мелкий бизнес в России никому не нужен — одна головная боль от него. Власть одной рукой дает предпринимателям что-то и тут же отбирает в виде непродуманных и откровенно вредных законов. Чувство безвыходности и напрасной суеты вас не посещало?» (Ильгизар Зарипов)

— Работа бизнес-омбудсмена реально очень интересная, поскольку нам все время приходится решать новые проблемы. Спокойных дней, когда можно было бы спокойно заняться отложенными делами, вообще не бывает. Помогать людям приятно и интересно, и нам это удается: за время нашей работы порядка 850 обращений мы решили положительно, а за каждым из них стоит конкретный человек.

Кроме того, через разные свои проекты нам удается добиваться результата по той концепции, которую изначально мы с командой определили, — это развитие диалога, повестки в целом, актуализация повестки бизнеса. Я настаиваю на том, что сегодня повестка бизнеса все-таки больше на виду, чем это было раньше. Тема бизнеса даже стала сегодня более важной, чем социальная. Мы поворачиваем людей, принимающих решения, к тому пониманию, что бизнес — это не только большие инвестиции, не только красивые новые заводы, но и те, кто мусор убирает и чистит унитазы. Это тоже бизнес! И если они не будут развиваться, то не будет развиваться и все остальное. Вот эта повестка сегодня становится актуальной. Тема «не кошмарить бизнес» очень важна.

Поработав в команде бизнес-омбудсмена год-два, юристы становятся профессионалами по многим вопросам, связанным с работой государственного аппарата и бизнеса.

— Штат вашего аппарата не вырос?

— У нас по-прежнему кроме меня работают еще четыре человека в аппарате президента РТ. Кроме того, еще три человека работают в общественной приемной Бориса Титова в Казани, финансирование которой идет по линии министерства экономического развития РФ. Финансирование «пробил» Борис Юрьевич.

— Тимур Дмитриевич, спасибо, что все-таки нашли время и ответили на вопросы наших читателей. Успехов вам!