Асия Губайдуллина, ООО «Акведук»: «Предать забвению родину Каюма Насыри неправильно по отношению к нации»

Асия Губайдуллина: «Нужно быть не только мужчиной или женщиной – профессионалом»

«В РЕСПУБЛИКЕ НАМ НЕ ДАВАЛИ ЛИЦЕНЗИЮ, НО МЫ ПОЛУЧИЛИ ФЕДЕРАЛЬНУЮ И НАЧАЛИ РАБОТАТЬ»

— Асия Наилевна, вы, женщина, руководите организацией, в подчинении у вас больше 50 человек. Как это случилось?

— В 1975 году я поступила в строительный институт. Спросила брата, который учился на курс старше: «У вас девочки учатся?» — он: «Половина». И я решилась, не догадываясь, куда иду. Когда во время посещения стройки услышала от рабочего нецензурное словечко, находилась под глубоким впечатлением. Тем не менее проработала в легендарном тресте №2 «Главтатстроя» до 1998 года, пройдя хорошую школу проектирования у профессионалов. Ведь что такое профессионализм? Перед тобой возникает задача, и ты не теряешься, находишь пути ее решения. Это приходит не сразу. Сначала я порой чувствовала себя никакой: все все знают, а я — ничего...

— Чем этот трест был легендарен?

— Он был организован в 1921 году как первая государственная строительная контора Поволжья и стал прародительницей всех строительных организаций Татарстана. К моменту моего прихода в нем насчитывалось три тысячи работников. Это была серьезная организация, которой доверяли все уникальное. Например, НКЦ «Казань» — в 1987 году мы на берегу Казанки дневали и ночевали. И таких зданий было много. Взять ГБКЗ имени Сайдашева.

— Там тоже есть частичка вашего труда?

— Да. Балконы проектировала я. Во втором тресте я выросла до главного специалиста по проектированию и уже самостоятельно вела проекты: и производственных зданий, и жилых домов. Кстати, там мне в 1984 году сделали доброе напутствие: дали квартиру в доме, который я спроектировала после окончания института. Мне было 26 лет. И это было здорово, ведь получить жилье тогда было очень сложно. Я прожила там 16 лет!

«Попросила помещение в 50 квадратных метров. А управляющий трестом Юрий Иванович Воронин (на фото стоит) в ответ: «50 будет мало — надо 100 «квадратов». И телефона возьми три»

— Как появилась на свет компания «Акведук»?

— После августовского обвала 1998 года группа энтузиастов учредила проектную организацию, вызвав непонимание руководства лицензионного центра.

— Что им было непонятно?

— Эксперты недоумевали: как, не имея никаких основных фондов и необходимого начального капитала, можно пускаться в самостоятельное плавание? А мы верили, что это возможно. В республике нам не давали лицензию, но мы получили федеральную и начали работать. Сейчас я могу с уверенностью сказать: проблемы решаются, если на то есть стремление и поддержка тех, кто в тебя верит.

— Зачастую женщины стремятся опереться на мужское плечо.

— Нужно быть не только мужчиной или женщиной — профессионалом. Мне в тот момент было 40 лет. Как профессионал я уже состоялась. Надо было идти вперед. Это и сработало.

— Вы ушли из треста до того, как он приказал долго жить?

— Да. Мы дружно существовали параллельно. Но, к сожалению, в 2011 году трест закрылся. Обидно, что его больше нет.

— Вероятно, вы стали переманивать к себе бывших коллег?

— Во втором тресте проектная группа была маленькой. Но тогда многие проектировщики остались без работы. Девяностые годы были характерны исчезновением проектных институтов. Например, в 1993 году закрылся огромный проектный институт союзного значения ГСПИ-10, многие его специалисты до сих пор работают у нас. Сохранились лишь такие глыбы, как «Гипронииавиапром», «Татинвестгражданпроект», «Казгражданпроект», «Союзхимпромпроект», но они уже перестали ограничивать себя специализацией. Например, химики вдруг стали проектировать жилье. Я почувствовала, что и мы сможем занять свою нишу.

— Даже имея в конкурентах такие мощные организации?!

— Глаза боятся, а руки делают.

«Я и сама иногда удивляюсь: как у меня это получилось? Помню, у меня была красная юбка с большим карманом. Я оттуда доставала деньги»

«Я ДОСТАВАЛА ДЕНЬГИ ИЗ КАРМАНА КРАСНОЙ ЮБКИ»

— А почему вы не остались работать в тресте — там же, наверно, было полно работы?

— Видимо, переросла этот уровень. Я, может, и не решилась бы на собственную проектную компанию, если бы не два мудрых человека — Феликс Семенович Задворнов (в прошлом руководитель технического отдела треста) и Марк Гутьевич Смоляр.

— Именно они посоветовали вам это сделать?

— Да, им со стороны было виднее. И они, видимо, внушили мне, что все получится. Тем не менее я не считала себя выскочкой и предложила непосредственному руководителю: «Давайте создадим проектную компанию». Он, наверно, рассудил, что, мол, женщина, все это несерьезно, и ответил: «Мы подумаем». Спустя время говорю: «Мы уже создали компанию. Теперь нужно помещение. Не дадите в аренду? Я не могу решать вопросы с управляющим через вашу голову». Он сходил: «Нет, не дает». Думаю: «Надо идти самой». Попросила помещение в 50 квадратных метров: «На Ершова освобождаются площади. Нам хватит одной комнаты. И телефонный номер бы один». А управляющий Юрий Иванович Воронин в ответ: «50 будет мало — надо 100 «квадратов». И телефона возьми три».

— Люди к вам хорошо относились?

— Никого не могу упрекнуть: отношение ко мне всегда было доброжелательное. Конечно, помещения были в ужасном состоянии. Но мы привели их в порядок, создали роскошные рабочие места. И у меня появился кабинет за стеклянным витражом, откуда было видно все. Рассказывали, что эту перегородку в свое время поставил Альберт Николаевич Маршев — руководитель СМУ-10, легендарная личность в строительстве.

— И все было гладко?

— Я и сама иногда удивляюсь: как это получилось? Помню, у меня была красная юбка с большим карманом. Я оттуда доставала деньги.

— А в карман они как попадали?

— Уже и не знаю — это было давно (смеется).

— Почему вы назвали свою компанию «Акведук»? И, кстати, что это такое?

— Мы воспользовались архитектурным термином. Акведук — это водопроводное сооружение в виде арочного моста для подачи воды к населенным пунктам. Акведуки использовались еще в Древней Греции.

«Проектируя в 2005 году автосалон Аudi, мы работали с немцем-архитектором. Он на кальке от руки рисует чертеж и отдает. Благодаря этому автоцентры этого бренда во всем мире имеют одинаковые очертания»

НЕПРАВИЛЬНОЕ ЗДАНИЕ НА НЕПРАВИЛЬНОЙ ПЛОЩАДКЕ

— Команду вы скомплектовали без проблем? С заказами тоже повезло — были какие-то контакты?

— И контакты были. И потом мы себя проявили в автозаправочных станциях — нас стали находить. Одним из первых, кстати, нашел Сергей Владимирович Кулагин из «Акоса». К нему в руки попал один мой оставшийся невостребованным проект АЗС. И, как следствие, появился заказ на станцию «Полянка» на повороте в Лаишево. В общей сложности мы спроектировали по республике около 40 заправок: в Челнах, Нижнекамске, Заинске, Альметьевске, Казани и вблизи нее. Еще одним нашим направлением стали автосалоны. Первый заказ компании «ТрансТехСервис» на проспекте Ибрагимова, 48 нам принесли в 2001 году. В продолжение этого мы запроектировали огромный комплекс: на площадке совершенно неправильной формы такое же неправильное здание. Конечно же, это было сделано намеренно, чтобы полностью использовать земельный участок.

— Этот заказ стал входным билетом на рынок автосалонов?

— Можно сказать так. Все аналогичные заказы шли к нам. Компании «Акос» и «Фобос» в свое время были на гребне и очень много строили. Уже не говоря о «ТрансТехСервисе». Как и с «Акосом», мы с ними сотрудничаем по сей день: около двух месяцев назад сдали в эксплуатацию салон Datsun, до этого закончили проектирование автосалона BMW на улице Назарбаева. «Фобос» новые заказы не делает, но обращается к нам по поводу реконструкции — мы знаем все их хозяйство.

— В проектировании автосалонов есть особенности?

— Нужно один раз это пройти, чтобы уже не ошибаться. Не скажу, что каждый автосалон это нечто уникальное, но все же. Например, проектируя в 2005 году автосалон Аudi, мы работали с немцем-архитектором. Ездили на встречу к нему в Москву. Он на кальке от руки рисует чертеж и отдает. И так до следующей встречи. Мы тогда шутили: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Но благодаря этому автоцентры Аudi во всем мире имеют одинаковые очертания... Помню, как я каблуками топтала зеленую травку на месте будущего автоцентра «ТТС-Сити» на проспекте Победы. Мы на нем забивали «в молоко» пробную сваю, чтобы прочувствовать, какие грунты. Дальше — больше. Мы уже давно проектируем жилье. Четыре года спустя после создания впервые запроектировали девятиэтажное здание. У ветеринарного института очень долго стояли на консервации два «стакана»-общежития. И это дело поручили нашей молодой компании!

«Помню, как я каблуками топтала зеленую травку на месте будущего автоцентра «ТТС-Сити» на проспекте Победы»

— Как думаете, почему?

— У меня как у работника треста №2 был круг знакомых, которые мне доверяли. До кризиса 2008 года — после такого никогда не было — телефон, можно сказать, плясал от звонков. Я, будучи единственным главным инженером проекта, причитала: «Боже, как все это выдержать?!» Работать было действительно интересно. Тогда даже некоторые молодые специалисты, пару лет назад окончившие институт, с нашей помощью получили квартиры — такой была форма взаиморасчета за работу. Мы тогда хорошо сотрудничали с «Фоном». Например, спроектировали для них жилой дом на улице Космодемьянской: на площадке ниже жилого здания тюрьмы с учетом всех нюансов — парковок и всего остального. Это была действительно технически сложная работа. Покойный Виктор Александрович Буланкин, руководитель подрядной организации, оценив ситуацию на месте — наверху один жилой дом, а внизу на перепаде в 10 метров строительная площадка для другого, сказал, имея в виду меня: «Она хоть задумывалась, как мы тут будем строить?!» Конечно, я думала, как лучше использовать участок.

— Как в вашей компании строится работа?

— Сейчас производственный процесс у нас отлажен. Каждый отвечает за тот участок, в котором он как рыба в воде. Из 55 работающих в нашей организации человек 44 — проектировщики. Ключевые должности — главные инженеры проектов. Им подвластно все, что касается проектирования: встречают заказчика с чистым листом, а провожают с багажом документации, подготовленной для строительства. Раньше такой команды не было. Я сама анализировала топографическую съемку площадки, рисовала планировочные ограничения и смотрела, что из этого получается. Это была моя любимая часть начала работы. Сейчас это делают подчиненные.

«Проблемы решаются, если на то есть стремление и поддержка тех, кто в тебя верит»

— Не скучаете?

— Нет. В этом и заключается кайф: ты знаешь, как это делать, но тебе интересно, как сделают другие.

— На рынке проектирования сильна конкуренция?

— Конкуренция, конечно, есть. Она сказывается на том, что работы становится меньше. Это даже не конкуренция, а состояние общества. Тем не менее каждая проектная организация находит своего заказчика. Многое зависит от того, какой у проектировщика послужной список. Но если незнакомый заказчик выбирает более экономичный вариант проекта и уходит в другую организацию, значит, так тому и быть. Оставаться при своем мнении, может быть, и не всегда на руку, но надо.

— Какие крупные игроки присутствуют на рынке?

— Проектных организаций в Татарстане сейчас много. Но значительную долю работ выполняют крупные институты — «Татинвестгражданпроект», «Гипронииавиапром», «Союзхимпромпроект». У них государственные заказы.

«МЫ ПРИВЫКЛИ СКАКАТЬ ПО ОВРАГАМ»

— Столь сложная работа как на улице Космодемьянской случается часто?

— Мы уже привыкли скакать по оврагам. В Казани свободной земли, чтобы вот тебе площадка как стол — проектируй, практически нет. Например, рядом с нашим офисом находится Нестеровский овраг. Но он замечательный. Внизу у него хорошие грунты, хотя туда сливаются такие стоки! И широкий — мы там разместили столько домов, создали целую улицу, а под ней — парковки. Привели этот овраг в состояние 86 отметок, что и территория в окружении. Это была большая работа. А сейчас у нас в работе Галеевский овраг на уровне 95 отметки глубиной до 20 метров. Знаете, какие сваи в него придется забивать? Тридцатиметровые!

«ЖБИ-3 мы одновременно запроектировали жилой комплекс «Рябиновый» в Константиновке, 20-этажный жилой дом по улице Гвардейская и разной этажности дома на улице Карбышева (на фото)»

— С учетом этого строительство, наверное, выйдет дорогим?

— Инвестор на это идет. Там будет жилой комплекс в общей сложности 40 тысяч квадратных метров. Два 20-этажных жилых дома мы в нем уже поставили. На очереди еще два. ЖБИ-3 — наш постоянный заказчик. Нас устраивает, как с ним сложились взаимоотношения: мы одновременно запроектировали ему жилой комплекс «Рябиновый» в Константиновке, 20-этажный жилой дом по улице Гвардейская и разной этажности дома на улице Карбышева. Это очень большой объем.

— Выходит, строительство в оврагах поставлено на поток?

— В Казани много пустующих оврагов. Задача — их освоить.

— Как часто при проектировании вы принимаете сложные решения?

— Достаточно часто. Наш город состоит из разных отметок по отношению к уровню Балтийского моря. Если в районе улицы Чернышевского и железнодорожного вокзала отметка 55, то в районе улицы Даурская на Горках она достигает 96 и выше. Вахитовский район — это 86 отметок, вниз на улицу Назарбаева — 67, а дальше к Кабану — 55. И в этих условиях нужно правильно посадить здания. Самый первый индивидуальный пятиэтажный жилой дом по улице Овражная, где сейчас живет главный раввин Татарстана Ицхак Горелик, я проектировала в 1997 году. Под ним установили 13-метровые буронабивные сваи диаметром 600 миллиметров. И грунт был настолько связан, что ничего не осыпалось. Хотя обычно это целая проблема. Одна из наших последних работ — дом 3 - 34 на улице Ульянова-Ленина. С этой стороны это два этажа плюс мансарда, а со стороны улицы Щепкина — шести-семиэтажные строения. Дома на пересечении улиц Айвазовского и Овражная, а также здание ресторана «Сытый папа» на улице Астрономической по эскизному проекту творческой мастерской архитектора Ильдара Нургалеева — наши давно реализованные проекты.

«Одна из наших последних работ — дом 3- 34 на улице Ульянова-Ленина. С этой стороны это два этажа плюс мансарда, а со стороны улицы Щепкина - шести-семиэтажные строения»

«НЕКОТОРЫЕ ЗАСТРОЙЩИКИ УШЛИ ИЗ БИЗНЕСА, НО ЕСТЬ И БОРЦЫ»

— Какова сейчас ситуация на рынке проектирования?

— Строительство — первая среди отраслей зависит от состояния общества. Его объемы уменьшились. Некоторые застройщики заняли выжидательную позицию, другие и вовсе ушли из этого бизнеса. Но есть и бойцы, как, например компания «Унистрой». Сложно, но мы продолжаем работать и не теряем оптимизма. Сейчас у нас в работе много жилья.

— Ваши услуги востребованы, несмотря на кризис?

— Да. Мы ни одного человека не потеряли и не хотим терять. Дело в том, что в проектной организации должно быть определенное количество специалистов по всем разделам. Именно специалисты — основной капитал. Самым первым нашим сотрудником был Юрий Шипшов, под руководством которого в строительном отделе ГСПИ-10 работало 56 человек. А в «Акведуке» он сел за доску и стал сам выпускать проекты. Например, дело рук Юрия Павловича — строительная часть проекта ресторана «Сытый папа» на улице Астрономическая. Многие работают у нас с 2002 года. Это зрелые люди, им уже за 50 лет. Например, Виктор Владимирович Станкевич. Хорошо работать и с молодежью, которая стремится учиться. Наш молодой архитектор Даниль Вагапов помимо хорошего образования в Казани стажировался за рубежом — в Голландии. Но есть и такое: молодые люди, поработав какое-то время, ищут себя в другом. Например, проектировщик Артур Гусамов с хорошим, как мне казалось, будущим, решил познать себя в строительстве.

— Познал?

— Рассказывал, что ему дали меньшую зарплату и 20-этажный объект, по которому надо бегать снизу вверх, сверху вниз. Но это его выбор.

— Чем, на ваш взгляд, ваша компания отличается от других?

— У нас комфортная среда и очень дружный коллектив. Молодежь и специалисты с солидным стажем взаимно дополняют друг друга.

— У вашей специальности есть особенности?

— Она требует высокой профессиональной подготовки, так как нет права на ошибку. Поэтому при принятии решения важно понимать суть вопроса с полуслова.

— Ваша профессия больше техническая или творческая?

— Скорее техническая. Хотя ни один наш проект не повторяет другой, все творчество здесь в жестких рамках. На каждом конкретном участке земли есть планировочные ограничения, которые диктуют свои условия по посадке здания. Еще нужно учесть, что инвестору-застройщику всегда хочется получить как можно больше. Поэтому перед архитектором, который закладывает основу здания, стоит задача, как выгодно обыграть площадку и при этом остаться профессионально удовлетворенным. В любом случае мы любим свою работу.

«На каждом участке есть планировочные ограничения, которые диктуют свои условия по посадке здания»

— Погоду для вас делают крупные клиенты?

— Конечно, и в профессиональном, и в экономическом плане нам интересно работать над большими проектами. Но это не значит, что заказчику с небольшим проектом мы дадим от ворот поворот.

— Что вам особенно по душе из уже завершенных проектов? Все?

— Не могу сказать, что все нравится и не нравится. Есть то, мимо чего я прохожу равнодушно.

— Потому что это результат вынужденного компромисса?

— Да. Вот домики на улице Айвазовского такие миленькие — это органично вписанное строительство. А рядом через дорогу посмотрите, какие монстры стоят. Я говорю не про комплекс «Вишневый сад».

— «БИЗНЕС Оnline» писал про конфликт владельца проектной компании «Артпроект» Александра Дембича с Алексеем Семиным. А вам с заказчиками легко находить общий язык?

— Сложно, но, к счастью, у нас таких случаев не было. Надо отдать должное ГлавАПУ, оно очень бдительно следит за соблюдением регламентов. И заказчику постепенно уже объяснили, что есть не только квадратные метры, но еще и социальные вопросы: детсады и школы.

— Ваши партнеры — компании, чьи названия на слуху.

— Да. У нас сложился круг постоянных заказчиков: «Унистрой», «Фон». Компания «Бриз» Андрея Белякова свои первые объекты в начале 2000-х тоже строила по нашим проектам. Теперь это известный своими масштабами застройщик. И в этом году после длительного перерыва мы сдали им еще одно детище — жилой дом на улице Осипенко. Работаем и по госзаказу. Победили в конкурсе и выполнили последние проекты по медицинскому кластеру КФУ.

— Какая доля у вас приходится на проектирование жилья?

— Наверно, процентов 50.

— Кто для вас гуру в проектировании?

— Гуру для нас нет. Но мы отслеживаем, что где и как строится.

«И в профессиональном, и в экономическом плане нам интересно работать над большими проектами»

— Вы, наверно, и на все архитектурные красоты смотрите профессиональным взглядом?

— Есть такое. Вот говорят, что Питер невероятно красивый». Да, это классика, но мне по душе все добротное, не гнилое. Иначе говоря, я люблю новые современные строения.

— Что для вас сейчас наиболее сложно?

— Наша работа нацелена на результат: выполнили проект и словно перевернули страницу. Мы знаем, что будем делать в ближайшие полгода. Что будет дальше — покажет время. Это, конечно, напрягает. Но возводить это в ранг проблемы, думаю, вряд ли стоит. Будет день — будет пища.

— Требовательны ли вы по отношению к подчиненным?

— Любой специалист вам скажет, что им делегируется доверие в принятии решений. Я говорю это не просто так. Наши сотрудники на стройплощадках самостоятельно представляют «Акведук» и проявляют себя, как и должны проявлять.

— Вы убеждены, что людям надо доверять?

— Надо доверять, но в то же время проверять (смеется).

«Я очень люблю свою родину. Хотя и уехала оттуда 11-летней девочкой»

«ЭТО ОСОБАЯ ТЕМА — ДЕРЕВНЯ С ДРЕВНЕЙ И БОГАТОЙ ИСТОРИЕЙ»

— Знаю, что вы испытываете особый интерес к родной деревне. Кстати, что это за деревня?

— Малые Ширданы Зеленодольского района. Я очень люблю свою родину. Хотя и уехала оттуда 11-летней — заканчивала школу-интернат №10 Казани, так как у нас к тому времени закрылась школа. К тому же это особая тема — деревня с древней и большой историей. Для меня это стало предметом и исследования и общественной деятельности.

— Насколько она древняя?

— У древних булгар деревня Ширдан упоминалась еще 800 лет назад! Они летом переправляли на заливные свияжские луга на правобережье Волги свой скот, а по осени возвращали. Доказательство древности деревни — кладбище XIV - XV веков. Кроме того, здесь родился такой великий человек как Каюм Насыри. Благодаря этим двум признакам село Малые Ширданы относится к историческим поселениям Татарстана, которые нуждаются в особом подходе. Но никакого особого подхода нет.

— Деревня сейчас жива? Сколько в ней домов?

— Когда-то там жили почти две тысячи человек. Сейчас не больше 100 жителей и все уже пожилого возраста. Исходя из этого, деревню давно отнесли к бесперспективным. Поэтому там нет никакого веяния времени, кроме того, что в 2011 году от трассы М7 к ней проложили замечательную дорогу.

«Деревню Малые Ширданы давно отнесли к бесперспективным»

— Вы к этому не имеете отношение?

— Какое-то имею (смеется).

— У вас в Малых Ширданах родительский дом?

— Родителей давно нет, и наш дом сгорел. Но мы восстановили. Сейчас в этой деревне уже никто ничего не строит, а мы построили. Сейчас вот еще два дома достраиваем.

— Их проекты какие-то необычные?

— Эти жилища будут комфортными. Наши семьи разрослись, и нам просто стало тесно. Поставленные нами дома — тоже вклад в родную деревню. Может быть, нашему примеру последуют другие?

«В Великой Отечественной войне участвовали 240 мужчин и одна женщина из Малых Ширдан. Сейчас никого из них нет в живых»

— Знаю, что вы даже учредили специальный фонд.

— Фонд возрождения родины Каюма Насыри создали компания «Акведук» и сельское поселение. Вот такой альянс — муниципалитета и бизнеса. Предать забвению родину такого мыслителя было бы неправильно по отношению к нации. Казалось бы, это всем понятно. Тем не менее мы наблюдаем, как угасает некогда процветающая деревня.

— Вы сами, как я поняла, родную деревню не забываете?

— Авторитет наших родителей настолько велик, что их нет, а мы продолжаем каждую неделю ездить домой. Каждый месяц навещаем кладбище — на машине. Как-то я пошла пешком. И проходя мимо памятника участникам войны, увидела, насколько это несовременное сооружение, насколько оно обижает тех, кто погиб во время войны. Сама собой пришла идея поставить новый памятник. Мы еще не думали о том, что нужно заниматься возрождением деревни — только о том, что приближается 70-летие Победы. А в Великой Отечественной войне участвовали 240 мужчин и одна женщина из Малых Ширдан. Сейчас никого из них нет в живых.

— Идея нашла воплощение?

— Памятник мы поставили. Это была архитектурная идея нашего сотрудника — у нас работают талантливые люди, у которых еще и соответствующий менталитет к памяти. Я очень долго обдумывала, как написать на татарском языке каждое слово, которое на нем появилось. 7 мая на открытие памятника собрался народ. Посмотрите на их светящиеся лица на фотографии. Наша компания отреставрировала и памятник Каюму Насыри: исправили постамент и привели в порядок территорию вокруг. Из местных сделать это практически некому — это все пожилые люди.

«Сама собой пришла идея поставить новый памятник участникам войны»

— Историю своей деревни стали популяризировать именно вы?

— Да. Каждый ученик 7 класса, который в средней школе республики проходит татарский язык и литературу, знает, кто такой Каюм Насыри. Но это небольшая страничка информации, и, разумеется, ни у кого в памяти это особо не откладывается. А популяризировать это имя нужно: Насыри — первый человек, кто сделал так много для образования нации. К слову, это была из поколения в поколение образованная династия. Они преподавали, были муллами, владели языками, что было для татарских деревень большой редкостью.

— Одним словом, татарская интеллигенция?

— Да. Причем самым талантливым в этой династии оказался именно Каюм Насыри. Он в общей сложности учился до 31-летнего возраста: до 15 лет в деревне в медресе своего отца, затем в медресе в Казани. После этого преподавал в духовной семинарии татарский язык русским слушателям. Он мог это делать, поскольку пока учился в медресе, тайно изучал русский язык, что тоже не было принято. А затем открыл светскую школу для детей мурз. Именно Насыри привнес то, что татарским детям нужно давать не религиозное, а светское образование. Кроме того, он за свою жизнь издал 40 книг по разным наукам: это и математика, и фольклор, и биология, и география, астрономия, татарский язык.

«7 мая на открытие памятника собрался народ. Посмотрите на их светящиеся лица на фотографии»

«КАЮМ НАСЫРИ ДАЛ ДЕНЕГ НА МЕЧЕТЬ, А МОЙ ПРАДЕДУШКА — ПОСТРОИЛ»

— Постройки, имеющие отношение к Каюму Насыри, в Малых Ширданах сохранились?

— До наших дней дожили только два сооружения — колодец и здание мечети. Согласно архивным данным, в 1901 году ее финансирование взял на себя Каюм Насыри — здание ввели в эксплуатацию уже после его смерти. А строительством руководил — мы знать не знали, недавно выяснили в архиве — наш прадедушка!

— Как именно вы хотите возрождать родину?

— У компании «Акведук» не те доходы, чтобы самостоятельно осилить возрождение. Мы хотим поставить этот вопрос перед общественностью. Во-первых, в Малых Ширданах необходимо создать ландшафтный музей, потому что эта деревня сохранила свое естество. И включить ее в экскурсионный маршрут. В конце позапрошлого года этот проект был презентован администрацией Зеленодольского района премьеру Ильдару Халикову и получил его одобрение.

— Идею подсказали вы?

— Она родилась совместно.

— Другие ваши успешные земляки тоже могли бы внести свой посильный вклад.

— Они, конечно, есть. Например, Резеда Кадыровна Ганеева, профессор университета, востоковед. Это директора заводов в Казани и Воронеже, а кто-то обосновался даже в Америке. Мы начали этим заниматься.

«В 1901 году финансирование мечети взял на себя Каюм Насыри — здание ввели в эксплуатацию уже после его смерти. А строительством руководил наш прадедушка!»

— Кропотливая работа.

— В интернете у нас есть группа любителей деревни Малый Ширдан. У одного из них — подполковника полиции Камиля Минкина родословная восходит от брата отца Каюма Насыри. Он сейчас активно интересуется прошлым, сидит в архивах. Ему в соцсетях пишут земляки. Он раскопал родословную одной семьи с 1660 года. Есть и другие люди, заинтересованные в возрождении Малых Ширдан. Это приятно. Кстати, Минкины — очень многочисленный род: летом в деревню на экскурсию от них приезжали 16 человек. Сели перекусить в поле: кто яйцо, кто помидорку. Это не дело. Хочется принять их достойно. Помимо моего желания это один из моментов раскрутки деревни. Мы часто сталкиваемся с тем, что люди хотят приехать в Малые Ширданы — у них здесь прошло детство, остались могилы родственников, но им негде остановиться. Поэтому мы сейчас в «Акведуке» проектируем гостиницу. Маленькую, но со всеми удобствами. Также заказали разработку концепции музеификации, восстанавливаем здание мечети.

— Вкладываете собственные средства?

— Пока обходимся собственными силами, а там посмотрим. Мы обращаемся с письмами в организации с просьбой оказать посильную помощь. Зеленодольск — это моногород с огромными заводами. И им написали. Ответы пока не получили, но, я думаю, они будут. Вообще, эту работу я начала 2 года назад с письма президенту.

— Он ответил?

— Ответ был из администрации Зеленодольского района и министерства культуры, куда перенаправили мое письмо.

«Популяризировать это имя нужно: Насыри – первый человек, кто сделал так много для образования нации»

ТРИ ЗАСЛУЖЕННЫХ РАБОТНИКА НА ОДНУ СЕМЬЮ

— Вы единственная женщина в Казани — руководитель проектной компании?

— Нет. Есть еще Гульнур Балтабаева, которая возглавляет «СтандартПроект».

— Ваш день, вероятно, расписан с утра до вечера?

— Работа меня захватила. Тем не менее в моей жизни есть и семья, и отдых, и друзья.

— Чем любите заниматься в свободное время?

— Во-первых, каждую неделю езжу домой в деревню Малые Ширданы. Это действительно релакс после рабочей недели.

— И что там происходит?

— Родственное общение. В доме собираются все мамины дети: я с дочерью, моя сестра с супругом и детьми, приезжает и семья моего старшего брата, которого мы похоронили в 2014 году, и мой младший брат. Мы очень дружны.

— А в каких областях они добились успеха?

— В нашей семье три заслуженных работника республики! И все женщины.

«В Малых Ширданах необходимо создать ландшафтный музей, потому что эта деревня сохранила свое естество»

— Судя по всему, ваша ветвь очень сильна по материнской линии?

— Только не говорите об этом мужчинам (смеется). Моя сестра Сарварова Наиля Наилевна — заслуженный работник по обслуживанию населения, она работает в Госалкогольинспекции. Ее дочь Лилия занимается фольклором и заведует кафедрой в консерватории. В минувшем году она стала заслуженным деятелем искусств. В нашей семье в основном развиты две профессии — химики и строители. А в следующем поколении появились уже музыканты, юристы, экономисты.

— Назовите три секрета успешного бизнеса.

— Моя формула состоит из трех «П»: профессионализм, простота в общении, порядочность.