Спекулянты открыли казино, вместо фишек в котором - животы миллионов людей. Что сказать о системе, способной походя причинить так много боли?

 

Возможно, вы думаете, что ваше мнение о Голдман Сакс и их коллегах уже не может быть хуже? Вы ошибаетесь. Может. Так вышло, что их самые деструктивные действия почти не обсуждаются. Эта история о том, как самые богатые в мире - Голдман, Дойче Банк, Меррилл Линч и другие - стали причиной голода беднейших людей мира.

 

Вначале ситуация выглядела загадочно. В конце 2006 цены на еду начали расти по всему миру, неожиданно и резко. В течение года цена пшеницы выросла на 80%, маиса на 90%, риса на 320%. В глобальной вспышке голода 200 миллионов людей - в основном дети - не могли покупать еду и столкнулись с недоеданием и голодом. Более чем в 30 странах прошли голодные бунты, как минимум в одной стране насильственно свергнуто правительство. Весной 2008 цены так же загадочно вернулись к предыдущим уровням. Жан Зиглер, специалист программы Объединенных наций "Право на еду" назвал происшедшее "тихим массовым убийством".

 

В этом году я был в Эфиопии, в одной из наиболее пострадавших стран. Люди вспоминают продовольственный кризис как вспоминали бы цунами. "Мои дети перестали расти" - говорит женщина моего возраста Абиба Гетане. "Я от голода чувствовала, словно у меня кислота в животе. Я забрала двух дочерей из школы и влезла в долги. Если бы это продлилось дольше, мой ребенок умер бы."

 

Большая часть объяснений этой ситуации оказались ложными. Это случилось не из-за падения производства - по данным Международного совета по зерну производство пшеницы за этот период выросло. Не из-за роста спроса - спрос упал на 3%. Другие факторы - рост цен на биотопливо и пик цен на нефть могли повлиять, но их было недостаточно, чтобы объяснить настолько резкий скачок цен.

 

Для того, чтобы понять главную причину, необходимо разобрать несколько концепций, могущих вызвать мигрень. В любом случае не большую, чем боли в животах у бедных голодающих.

 

Больше века фермеры в богатых странах пользуются механизмом, защищающим их от рисков. Фермер Жиль может в январе договориться о продаже августовского урожая трейдеру по фиксированной цене. Если сезон будет слишком хорошим, он немного проиграет,  если цены упадут, он выиграет. Когда этот процес регулировался и участвовать могли только компании с прямым интересом в отрасли, всё работало.

 

С начала 1990-х Голдман Сакс и коллеги пролоббировали отмену ограничений. Контракты превратились в деривативы, которые могли продаваться и покупаться трейдерами, не имеющими ничего общего с сельским хозяйством. Родился рынок "спекуляций едой".

 

Фермер Жиль по-прежнему продает свой урожай трейдеру за 10000. Но теперь контракт перепродается спекулянтам, которые рассматривают его как объект обогащения. Голдман Сакс может купить его и продать за 20000 Дойче Банку, который продаст его за 30000 Меррил Линч - и так далее, все дальше и дальше от конкретного урожая фермера Жиля.

 

Это не только выглядит странно, это на самом деле странно. Джон Ланчестер в книге "Whoops! Why Everybody Owes Everyone and No One Can Pay" объясняет: "Финансы, как и другие формы человеческого поведения, претерпели в 20-м веке изменения, сравнимые с модернизмом в искусстве.Разрыв со здравым смыслом, поворот к абстракции и самоцитированию и тому, что не может быть передано обычным языком." Поэзия отказалась от реализма после того, как Т.С. Эллиот написал "The Wasteland". К финансам этот момент пришел в 1970-х, когда на рынках начали доминировать сложные финансовые инструменты, полностью непонятные даже людям, торгующим ими.

 

Как это связано с хлебом на столе Абибы? До дерегуляции цена продуктов определялась спросом и предложением на продукты. (И тогда это не было совершенной схемой - миллионы голодали.) После дерегуляции рынок перестал быть рынком продуктов, а стал рынком контрактов и спекулянты смогли задирать цены выше крыши.

 

В 2006 спекулянты типа Голдман Сакс выходили из коллапсирующего рынка недвижимости США. Они решили, что цены на еду будут оставаться стабильными или расти даже при спаде экономики, и перевели свои средства туда. За ними пошли инвесторы со всего мира.

 

Спрос и предложение на еду оставались теми же, но спрос на деривативы, связанные с едой, рос. Это привело к голоду. Пузырь лопнул только в марте 2008.

 

Представитель Меррилл Линч на просьбу прокомментировать массовый голод ответил "Не знаю." Позже он отказался комментировать. Дойче Банк отказался комментировать тоже. Голдман Сакс сказали, что продали индекс в начале 2007 и утверждают, что "Серьезный анализ не подтверждает связь индексных фондов с пузырем в ценах на сырьевые фьючерсы".

 

Откуда мы знаем, что это неправда? Профессор Гош указывает нам, что некоторые жизненно важные культуры - пшено, кассава, картофель - не торгуются на фьючерсных рынках. Их цена выросла за тот период лишь немного - несопоставимо  с продуктами, ставшими предметом спекуляций. По его данным спекуляци -главная причина роста.

 

Самые богатые спекулянты мира открыли казино, где вместо фишек - животы сотен миллионов невинных людей. Они ставили на голод и выиграли. Что можно сказать о политической и экономической системе, способной причнить столько боли?

 

Если не начать регулирование отрасли снова, то похожие события - лишь вопрос времени. Скольких убьют в следующий раз? Восстановление правил , действующих до отмены регуляции в 1990-х крайне замедлено. В США конгресс ввел некоторые меры, но есть опасения, что Сенат, запруженный пожертвованиями спекулянтов, сделает поправки бессмысленными. В ЕС все еще хуже.

 

Только одна сила может остановить спекулянтов. Люди в развитых странах должны кричать громче, чем лоббисты Голдман Сакс.  World Development Movement начинает неделю общественного давления за принятие ключевых решений.

 

Последний раз, когда я говорил с Абибой, она сказала "В следующий раз мы не выживем. Пожалуйста, не дайте этому повториться."

(Dowcomments, 07.07.10)