США активно добиваются российских инвестиций в американскую экономику. Их заинтересованность в российских деньгах понятна, но России необходимо решить, насколько это соответствует ее интересам. 

Финансовая политика России в некоторых аспектах загадочна. Я уже обращал внимание, например, на то, что объемы размещенных на Западе под низкий процент в государственных облигациях российских активов успешно компенсируются гораздо более дорогими коммерческими займами в тех же странах, которые набирают российские предприятия с доминирующей государственной собственностью. Все выглядит так, что эти активы являются политическим залогом для кредитов, что обходится стране по меньшей мере в $15—20 млрд в год. Иными словами, Россия кладет в банк $100 под 2% годовых, чтобы потом занять те же $100, но уже под 8—9%. Такой «бизнес» больше напоминает тайную выплату репараций побежденной страной, чем осмысленную финансовую операцию. А как еще можно понять то, что Россия, производящая сегодня, после потери урановых месторождений в Казахстане и Узбекистане, от силы 5000 тонн урана в год при потребности одной только мирной энергетики в 15 000 тонн, передала США, по расчетам бывшего министра геологии СССР, доктора наук Евгения Козловского, уже не меньше 90% стратегического резерва? Не менее удивительно выглядит маниакальное стремление ввести Россию в ВТО. Никто еще не доказал сколько-нибудь убедительно, что участие в этой коллективной организации будет для России более выгодно, чем заключение билатеральных соглашений с интересующими ее партнерами. И уж совершенно фантастически с точки зрения здравого экономического смысла выглядит недавняя отмена Россией пошлины на экспорт зерновых, в то время когда такие ключевые производители, как Индия и Китай, вообще запрещают экспорт риса: это же работа на снижение мировых цен на зерно, то есть против самих себя.

Министр финансов США Генри Полсон выразил пожелание, чтобы Россия инвестировала в американскую экономику, обещал обеспечить для этого необходимые условия и способствовать вступлению России в ВТО. Зачем США понадобились российские деньги — понятно. А вот зачем России вкладываться в США? Очевидно, что экономические и особенно политические риски, связанные с такими инвестициями, для России в высшей степени высоки. Казалось бы, можно уже было понять, что России на Западе приходится иметь дело с «хозяевами своего слова», которые хотят — дают, хотят — берут его обратно при первой возможности.

Кроме того, это ложь, что вложения, например, в западные государственные ценные бумаги якобы наименее рискованны. Чисто экономические оценки, исходящие из волатильности этих бумаг, не учитывают главного, политического компонента этих рисков. Казалось бы, пример Ирана, счета крупнейших банков которого закрываются, так как его поведение кого-то там не устраивает, должен же чему-то научить? Где гарантии (после многолетней информационной атаки на Россию), что очередному «политическому гению», почувствовавшему себя пророком, не придет в голову приравнять Россию к «Аль-Каиде», как это сделал на днях британский премьер-министр, и зачислить ее в очередной раз в разряд империй зла? Нет таких гарантий. Скорее, есть гарантии обратного: зачислят непременно. Тем более если будет возможность под этим предлогом Россию обокрасть, как сегодня обкрадывают Иран. Кроме того, финансовое состояние России оказывается при такой стратегии заложником поведения третьих стран, например, Китая или Японии. Если из экономических или политических соображений тот же Китай решит освободиться от принадлежащих ему ценных бумаг, Россия пострадает больше всех просто потому, что ее запасы велики, а попытка избавиться в такой ситуации от российской доли иностранных гособлигаций приведет к их дополнительному обесцениванию.

Есть и вторая сторона вопроса. Идти на какие-то жертвы было бы разумно, если Россия получила бы взамен нечто ценное. Например, доступ к современным технологиям или долю в перспективных отраслях экономики. Но этого не случится.

Долгосрочная экономическая стратегия США состоит сегодня в том, что трудоемкие и экологически вредные производства вытесняются «овер сиз» — «за моря», в страны дешевого труда. В США же остаются финансы, организация производства, военная промышленность, а также промышленность и услуги, которые не могут быть импортированы в принципе. Поэтому США легко допускают российский капитал в неперспективные отрасли. Так, вполне вероятно, «Северстали» будет разрешено купить находящуюся в кризисе американскую сталелитейную компанию Esmark Inc. Сталелитейное производство не относится в этом смысле к приоритетным для США отраслям, тем более что вряд ли Esmark Inc. выдержит конкуренцию с производствами, выведенными в ту же Индию: рабочим в США надо платить больше. Рациональный смысл в этой покупке может быть только в том случае, если речь идет об использовании известной в США и мире торговой марки для перепродажи стали, произведенной в России. Если так, то почему бы и нет? Но такая покупка не может считаться ни политическим, ни экономическим достижением. А вот купить Microsoft, Intel, Boеing, Ratheon или даже Google России не позволит никто, никогда и ни за какие деньги.

Какой тогда смысл России откликаться на призывы Полсона? Да ровным счетом никакого. Нет смысла. Если только не действовать во вред стране в расчете наиграть тут что-то, как говорится, на карман. Кроме того, у России есть куда как более важные и эффективные направления инвестирования.

Прежде всего России надо раз и навсегда отказаться от использования в качестве инструмента сбережения своих резервов зарубежные валюты и западные государственные ценные бумаги. Россия не контролирует и никогда не будет контролировать их динамику. Используя их, она становится заложником стран-эмитентов этих инструментов. Гораздо разумнее, во-первых, перевести (и постоянно переводить) свои запасы прежде всего в золото. На основе сформированного золотого запаса, который сегодня у России недопустимо мал, России следует перейти на золотой рубль. Если рубль будет реально обеспечен золотом, он станет не региональной, а самой что ни на есть мировой валютой. США в свое время разрушили золотой стандарт, так как превратили необеспеченный доллар в инструмент извлечения дохода из всего остального мира. Но надо ли России гнаться за такой халявой? В то же время золотой рубль исключит подобную халяву для всех ее любителей. Таким образом, создание крупнейшего в мире золотого запаса должно стать стратегической целью России. Значительный золотой запас, накопленный Сталиным, готовившим превращение рубля в мировую валюту, был крайне быстро и непрофессионально распродан Хрущевым. За 12 лет после смерти Сталина СССР продал более 3000 тонн золота, причем большая часть (1244 тонны) была продана в 1963—1964 годах. Для сравнения: в то время реальная годовая продажа золота составляла около 1200 тонн (сегодня — вдвое меньше). Целевой объем золотого запаса, которого Россия должна достичь, составляет, по нашей оценке, не менее 20—25 тыс. тонн, что сопоставимо с запасом США в 1949 году.

Разумеется, такие накопления произвести за один год невозможно. На это потребуется гораздо больше времени, так как необходимы активизация собственного производства желтого металла, аккуратная закупка золота на мировом рынке и серьезные инвестиции в его месторождения по всему миру. Кроме того, нужно принять меры, ограничивающие влияние фьючерсной торговли, которая сегодня примерно в 50 раз превышает истинные объемы торговли золотом и позволяет управлять ценами реальных сделок путем торговли воздухом. Но это цель, которую Россия может и должна достичь.

Вторая часть стратегии — превращение резерва в систему финансовых институтов, прежде всего в мирового класса банк и развитый пенсионный фонд для постсоветского пространства и ряда других зарубежных стран. Эти взаимодополняющие друг друга элементы финансовой системы позволят вытеснить с территории России иностранные займы и создать конкурентную среду для прямых инвестиций.

Третья часть стратегии — использование денег Стабфонда для расширения экономического присутствия в мире: в Монголии, Латинской Америке, Индии, во Вьетнаме, в Африке, в том числе путем участия в золотодобывающей промышленности.

(Профиль, Болд Равен,  №27(582), 14.07.2008)