Эта история началась в начале июня, когда в один прекрасный жаркий день одуревшие от духоты переросшие совята начали резвиться в своем гнезде, расположенном в центре верхней кроны полувековой сосны, на высоте десятиэтажного дома. Кстати, прежде здесь жили вороны. Но, как известно, совы никогда не строят своих гнезд, а на правах сильнейших всякий раз, когда им приспичит, занимают чужие жилища.
В общем, совята расшалились не на шутку. И, как всякая проказа, все это закончилось падением одного из них. Мамки с папкой, как на грех, поблизости не оказалось, иначе они непременно выручили бы своих малышей: известны случаи, когда родители поднимали выпавших птенцов в своих цепких и очень острых когтях. Но на сей раз поблизости оказались только злые вороны, которые набросились на несчастного совенка и принялись его терзать.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, не окажись рядом 67-летнего дачника, Сергея Вениаминовича Лукина, известного в округе любителя природы и всего живого. Он отогнал горластых налетчиков и внимательно осмотрел птицу, неподвижно лежащую с раскинутыми крыльями: на вид, никаких переломов и других серьезных повреждений у нее не было.
- Я знал, что выпавших птенцов совы орнитологи брать не рекомендуют: они могут не выжить без родителей, или, привыкнув к неволе, не смогут больше обитать в своей обычной среде, - рассказал нашему корреспонденту С.Лукин. – Я оставил птенца на месте, ожидая, что вот-вот вернутся родители и сами во всем разберутся…
Но шло время, а взрослые совы не возвращались. Детеныш пролежал возле сосны целый день, а помощь так и не появилась. И только вороны кружились над ним, громко каркая и предвкушая расправу. Немалую угрозу его жизни представляли и кошки, которых летом в дачном поселке видимо-невидимо.
К вечеру совенок совсем обессилел и Сергей Вениаминович был вынужден забрать его в свой дом.
- Я поднял совенка в мансарду и посадил на перекладину комнатной антенны телевизора, - продолжил дачник свой рассказ. - Здесь он и прожил почти восемь дней. Я кормил его сырым куриным мясом, кусочки которого вставлял в его раскрытый клюв с помощью пинцета. Поначалу не все шло у нас с Гошей (так я назвал птицу) гладко, но постепенно он стал привыкать и ко мне, и к даче, и к моему четвероногому другу - песику Чарли, который вместе со мной отбивал его от ворон, а затем сторожил от них же…
С первых дней совенок стал подавать голос. И его протяжное многократное «Пи-и-и!», «Пи-и- и!» было хорошо слышно на всей территории. И вскоре к домику Лукина прилетели две большие совы, вероятно, это и были его родители. Они отзывались на свист Гоши и о чем-то «переговаривались» с ним на своем птичьем языке.
Через несколько дней Гоша настолько окреп, и обжился в новых условиях, что стал появляться в «свете», сидя на плече или на руке своего спасителя и охотно позируя всем, кто желал запечатлеть редкую птицу на фото- или видеокамеры.
Глядя на бодренького и энергичного Гошу, Сергей Вениаминович уже строил планы, как отнесет своего питомца в «большой» лес, где он начнет свою нормальную лесную взрослую жизнь. Но каково было его удивление, когда на восьмой день пребывания в мансарде совенок слетел со своего насеста, прорвал тюлевую занавеску и… вылетел на волю. Сперва он сидел на крыше соседнего дома, а затем на березке. А вскоре к нему снова прилетели родичи, а одна из сов принесла в своем клюве мышку, которую Гоша мгновенно проглотил: ведь мышки и прочая живность – любимейшее лакомство всех сов.
В этот день Сергей Вениаминович видел своего Гошу в последний раз. Он улетел в лес вместе со своими родителями. Их гнездо тоже опустело – вероятно, до следующей весны.
Но, кажется, Гоша не забыл своего спасителя: случаются дни, когда над синим домиком Лукина появляется сова, и, усевшись на самой верхотуре, начинает о чем-то насвистывать. А может, это прилетает сам Гоша, чтобы еще и еще раз поблагодарить человека, спасшего ему жизнь. Кто знает…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции