Малиновые хиджабы демонстративной скромности – это проблемы роста

Самой плотной завесой между человеком и Аллахом являются
мудрость мудреца, богослужение богомольца
и благочестие благочестивого.

Хафиз

НЕОФИТЫ БИЗНЕСА И НУВОРИШИ РЕЛИГИИ

Когда в разгульные 90-е обильный дождь шальных денег хлынул в руки наиболее предприимчивых наших сограждан, в стране появился феномен «новых русских». Речь не о национальности, а о внезапно разбогатевших нуворишах постсоветской России. Золотые цепи толщиною с палец, броские малиновые пиджаки и дорогие шестисотые «мерины» — все это еще совсем недавно было частью нашей жизни. Впрочем, нувориши никуда не ушли. Просто сегодня их погремушки, инкрустированные роскошью, выглядят иначе. Хотя их суть остается той же.

Великие учителя ислама различают несколько стадий духовного становления человека. Сначала ищущий отправляется в «странствие к Богу» (сейр иля Ллах). Это начало великого путешествия, его первый этап...

Мало кто осознает, но феномен «новых русских» (или, если угодно, «новых татар») есть и в религии. Только речь идет не о материальном богатстве отдельных духовных лиц (это другая тема), а о вычурной религиозности многих новообращенных. Желание быть святее Папы Римского — все тот же малиновый пиджак, только в сфере религиозного рвения, в который часто наряжаются неофиты.

Неофитов от бизнеса и нуворишей от религии роднит акцент на внешней атрибутике своего нового статуса. Данная атрибутика призвана замаскировать постыдный для них факт того, что все, чем они так кичатся, остается поверхностным, ибо еще не проникло по-настоящему внутрь их бытия. Как известно, джентльмену благородных кровей незачем выставлять свое богатство напоказ. Ему не надо никого убеждать, лезть вон из кожи, доказывая свою исключительность. Он не расшвыривает деньгами направо и налево. Его отличает совершенно другое — внутреннее достоинство, с которым он идет по жизни, неся свое служение обществу. Белую кость никогда не спутаешь с бизнес-выскочкой.

В религии все то же самое. Здесь также действует правило о том, что настоящее никогда не кричит о себе. Оно просто есть. Подлинно верующий не рвет рубаху на груди, не размахивает четками над головой, никому не грозит пальцем, фыркая слюной. Он просто живет своей жизнью. Делает свое дело и всегда служит людям, которые о его великом благочестии и подвижничестве узнают, порой, только «постфактум», лишь спустя годы, оглядываясь назад в прошлое.

Дмитрий Зимин

«БЫТЬ В МИРУ, НО НЕ ОТМИРА СЕГО»

Толстосумам нашей эпохи необязательно ждать несколько поколений, чтобы обрести внутреннее достоинство благородного мужа. Уже сейчас мы видим переоценку ценностей в бизнес-среде. Вместо прежних стратегий «кидалова» приходит мысль о социальной ответственности бизнеса. Так, создатель «Билайна» бизнесмен Дмитрий Зимин сегодня отошел от дел и занимается просветительскими проектами в рамках фонда «Династия», а президент холдинга «Интеррос» миллиардер Владимир Потанин все свое состояние завещал на благотворительные цели. Примеров такого рода целое множество.

Аналогичная трансформация со временем происходит и с религиозностью человека. Наигравшись во внешнее благочестие, верующий постепенно начинает сосредотачивать свое внимание на внутреннем измерении, которое, как известно, намного важнее. И вот тогда на него и снисходит дар настоящей веры. Каким образом происходит подобное преображение?

Великие учителя ислама в данной связи различают несколько стадий духовного становления человека. Сначала ищущий отправляется в так называемое «странствие к Богу» (сейр иля Ллах). Это начало великого путешествия, его первый этап. Здесь значимым становится дотошное следование всем внешним правилам и постулатам религии. По большому счету, этот отрезок пути стяжатель истины проходит как неофит, как нувориш от религии в малиновом пиджаке яростного благочестия. Послушник на данном этапе очень часто ведет себя как ригорист и педант. Однако если он будет достаточно усерден и если на то будет Высшая воля, то для искателя начнется второй этап — «странствие в Боге» (сейр фи Ллях). Это момент познания сокровенных тайн бытия, растворения себя в Абсолюте. Это внутренний уход из мира.

Познав Абсолют — Окончательную и Единственную истину мироздания, человек остается один на один с относительностью всего прочего (масива). У духовного странника начинает рассыпаться привычная картина мира, которая основана на незыблемости целого набора вещей, ее составляющих, и он проваливается в бездну «странствия от Бога» (сейр ани Ллях), третий этап его Пути. Начинаются процессы «саморазрушения» человека: он ставит под сомнения все принятые социальные нормы, все существующие в обществе догмы. Теперь перед ликом открывшегося ему Абсолюта все это поверхностно, наигранно, иллюзорно. И если в эти дни рядом с путником не будет духовника, выполняющего роль проводника через тернии духовного пути, то страждущий высшей правды может оставить и молитву, и пост, и все другие формы внешнего эталона, пуститься во все тяжкие.

Говорят (но Богу это известно лучше), что именно в таком состоянии известный мистик Халладж изрек свои знаменитые слова, за которые и был казнен суровыми средневековыми ригористами: «Я есмь Истина (= Бог)». Кстати, часто агрессивные реформаторы ислама, в т.ч. и в Татарстане, пытаются сразу перепрыгнуть на эту ступень, хотя с точки зрения исламского богословия на самом деле даже и не начинают свой Путь. Отсюда их презрение к богослужебной практике и формальным обязанностям верующего, а также постоянное желание переиначить религию в пользу отказа от них.

Проходит время. Картина мира, вдребезги разбитая светом богопознания, начинает собираться заново. Все как бы снова возвращается на круги своя. Человек, как и прежде, расфасовывает свой день в одобряемые обществом действия и изливает свой внутренний мир в социально приемлемые фразы. Заново «перерожденный» внешне опять мало чем отличается от окружающих. Он такой же, как все. Однако на самом деле он уже другой. Начинается «странствие среди предметов» (сейр фи ль-ашйа) — тот последний этап Пути, ради которого все и начиналось. Это и есть идеал подлинной веры: «находиться в миру, но быть не от мира сего».

В других духовных традициях мы находим аналогичное описание внутреннего Пути. Так, знаменитый дзенский коан гласит: «До того как я обратился к Дзен, горы были просто горами, реки — просто реками, а деревья — просто деревьями. После того как я вошел в Дзен, горы перестали быть просто горами, реки перестали быть просто реками, а деревья — просто деревьями. Но когда пришло просветление, горы снова стали просто горами, реки — просто реками, а деревья — снова просто деревьями».

Владимир Потанин

ТОТАЛЬНАЯ ИГРА ЖИЗНИ

«Находиться в миру, но быть не от мира сего» — это пространство абсолютной свободы. Жизнь в определенном смысле становится здесь игрой на подобии тех игр, в которые дети вовлекают своих отзывчивых родителей. Как известно, наши малыши любят делать из старшего поколения кротких лошадок и роботов, исполняющих все их капризы. Мы с радостью играем в подобные игры, окунаясь в детский мир грез и фантазий. «Но! Моя лошадка» — кричит малыш, сидя верхом на папе, и мы послушно ползаем на четвереньках, поворачивая то вправо, то влево — куда нам прикажут.

Казалось бы, мы в положении раба. Однако это не подчинение заключенного и конвоира. Нет. Это совершенно другие отношения. Это отношения любви, где мы целиком и полностью погружены в текущую ситуацию. Мы вовлечены в нее и эмоционально, и физически. И все же мы остаемся быть над ней. Мы находимся в мире детской игры, но мы не от мира сего.

Жизнь — это та же игра, только глобальнее. В тех или иных масштабах все это понимают. Однако осознание тотальной игрушечности, иллюзорности мироздания доступно лишь тем, кто смотрит на нее с высоты / глубины Абсолюта, кто познал Его и снова вернулся в увлекательный аттракцион земной жизни.

ЖЕМЧУЖИНЫ ПОДЛИННОСТИ

Религиозное сообщество Татарстана, да и России в целом, сегодня — это по большому счету сообщество неофитов. У нас еще мало высокородных мужей духовности, ведь значительная масса верующих обратилась в религию лишь недавно. И дело не в количестве лет пребывания в вере, а в освоенном на этом пути этапе. Все дело здесь — в духовной зрелости. Неудивительно, что сейчас мы переживаем в религиозной сфере собственные «разгульные 90-е»: золотые четки дутого благочестия и малиновые хиджабы подчеркнуто-демонстративной скромности. Все это ничто иное как проблемы роста.

Впрочем, и в других сферах жизни мы наблюдаем много схожего. Взять, к примеру, патриотическую деятельность. Сколько внешнего, напускного есть в тех мероприятиях, которые проводятся под патриотическими лозунгами новой России! Патриотизм как и религиозность превращается, порой, у нас в лубочную карикатуру на самое себя. И все же всегда существует прослойка подвижников долга, которая служит Отчизне по-настоящему, не для галочки, без громких слов и лозунгов, не стяжая ни славы, ни признания. Мы зачастую о них практически ничего не знаем, не представляем до конца масштабов их значения для нашего общества, но именно на их плечах стоит вся наша страна, питающаяся соками их ежедневного, незаметного труда.

Настоящего во все времена было мало, к какой бы сфере жизни мы ни обратились. И когда мы начинаем это понимать, то становимся немного терпимее друг к другу. Зачем от новичков и первоклассников, требовать того же, что мы ожидаем от зрелых академиков? Это ничего не дает. Освобождаясь от подобных ожиданий, мы вместо упреков и нападок учимся воспринимать окружающую нас социальную действительность без натужных оценок и ханжеских требований. Именно такой чистый, незамутненный взгляд и позволяет нам в океанской толще людской среды встретить те жемчужины подлинности, которые украшают нашу жизнь. Те самые отборные жемчужины, соприкосновение с которыми делает каждого из нас намного лучше.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции