Когда публике ждать «большой татарский фильм»?

Стремление создавать возвышенные витрины, а также разделение на «фильмы для татар» и «фильмы для гостей фестиваля» являются главными препятствиями для развития кино в республике (фото:kazan-mfmk.com)

МЫ СНИМАЕМ КИНО, ЧТОБЫ «УДОВЛЕТВОРИТЬ ТАТАР»

Велеречивые врачи, произносящие натощак целые страницы текста, бесконечный закадровый голос и даже балерины польского происхождения с их бесконечными ветхозаветными яблоками — это все белый хлеб, праздник кинематографа. Все это иногда появляется на экранах, чтобы поразить любителей кинофестивалей, сверкнет, раздразнит критику и исчезнет, уступая место будням. Сторонний человек может подумать, что республиканская кинематография только и живет фестивалями, весь оставшийся год готовя одну-две яркие премьеры, чтобы выставить их в сентябре на фоне иранцев, иракцев и турок. Но это совсем не так. В будни и зритель смотрит что-то еще, и кинематографисты снимают что-то совсем другое.

По словам Владимира Батракова, вот уже 10 лет возглавляющего ГУ «Татаркино», кино в Татарстане снимается активно. Бюджет «Татаркино» составляет 4 млн. рублей (до кризиса — 9 млн.), однако значимым проектам активно помогает республиканское правительство. Кроме того, выросло поколение молодых режиссеров, снимающих без всякой государственной поддержки. Звучит неплохо, однако на конкурс этого года попал лишь худосочный «Рудик», едва ли способный претендовать на звание полнометражного игрового фильма, не то что на победу.

Владимир Батраков: «Мы снимаем фильмы на татарском, для татар, которые живут по всему миру. Это игровое кино, которое находит большой отклик у зрителя» (фото: kazan-mfmk.com)

«Фестиваль для чего был задействован? Поднять кинематографию Татарстана, — поясняет Батраков. — По сути дела, в Татарстане игровое кино мы начали только в 90-х годах. Опыта у нас еще маловато, и у нас очень молодое кино игровое. Знаете, как ситуация складывается? С одной стороны, если мы берем профессиональный уровень кино, то мы еще начинающие. И в фестивальных где-то программах, и в коммерческом плане в российском прокате. Но у нас появилась немного другая стезя. Мы снимаем фильмы на татарском, для татар, которые живут по всему миру. И мы снимаем прежде всего для этой аудитории. И получается где-то два-три раза в год игровое кино, которое находит большой отклик у зрителя. Фестивальное кино тоже есть, и кино, скажем, такое, чтобы удовлетворить татар. И потихоньку, потихонечку поднимаем здесь тоже планку».

Этот «внутритатарский» кинематограф почти никогда не доходит до основного конкурса, оседая в многочисленных внеконкурсных программах. В то время как немногочисленные «художественные» ленты должны соперничать с Ираном, создатели этих картин обращаются к местному зрителю и посматривают скорее в сторону Якутии, создавшей собственный самобытный кинематограф.

«Что для Якутии хорошо, то в Татарстане уже будет плохо, — замечает Владимир Алексеевич, говоря о недостаточной «художественности» якутских лент, однако оговаривается, что «на их кино ходят». — Там в кинозал днем попасть сложно, не только вечером. Там полные залы. И эту цель они выполнили».

«Айсылу» Рустама Рашитова хорошо снята, а искренность повествования искупает ее несколько ходульный сюжет (фото: кадр из фильма)

«АЙСЫЛУ» И «КОРЫЧ»

«Внутритатарские» фильмы вызывают у зрителя не меньшее оживление. На «Рудике» публика штурмовала зал «Родины», «Белые цветы» шли с аншлагом в нескольких залах, но то фестиваль, а здесь можно говорить о постоянном успехе. Заместитель директора «Татаркино» Раис Садриев перечисляет ленты, пользовавшиеся успехом у татарстанского зрителя в 2014 году. Это «Айсылу» Рустама Рашитова, «Корыч» и «Тутык кынгырау» Ильфата Камалиева и «Выстрел» Сергея Яковлева. Фильмы эти популярны преимущественно у областного зрителя, на селе и в небольших городках. Говоря об этих картинах, Садриев признается, что фестивальный «Курбан-роман» пользовался куда меньшим успехом, чем «Корыч» или «Айсылу». Однако фильмы эти, по всеобщему мнению, недостаточно художественны и для фестиваля не подходят.

«Айсылу» Рашитова идет только 28 минут и заканчивается буквально на самом интересном месте. Айсылу стала после аварии инвалидом. Она живет в глубинке, хорошо поет и неплохо смотрится на фоне местной природы. Внезапно происходит целый ворох головокружительных событий: из города приезжает продюсер, с которым она дружила в детстве, в Айсылу влюбляется режиссер, приехавший снимать клип для местной звезды, и решает снять клип ей, героиню приглашают в Казань, впереди ее ждут слава и интриги, однако доберется она до Казани или нет — неизвестно, поскольку на этом фильм и заканчивается.

«Курбан-роман» пользовался куда меньшим успехом, чем «Корыч» или «Айсылу» (фото: кадр из фильма)

Выглядит это все как наивная сказка — какая-то девушка поет на фоне природы, кто-то влюбляется в ее голос, а тут еще и продюсер как-то совсем коварно выглядит, однако перед нами настоящее кино. «Айсылу» хорошо снята, а искренность повествования искупает ее несколько ходульный сюжет. Иногда герои говорят что-то совсем ужасное, например, влюбленный в Айсылу режиссер уговаривает ее сняться в клипе, говоря, что в Татарстане еще нет звезд-инвалидов. Однако в этом совсем нет фальши. Каждая сцена фильма имеет смысл и неумолимо движет сюжет от пролога к эпилогу, избегая длиннот и театральщины.

«Корыч» Камалиева продолжается 90 минут и начинается с несколько затянутого плана поезда. Молодой десантник Булат возвращается в родное село после службы в армии и попадает прямо на Сабантуй. Там он бросает вызов местному чемпиону Тимуру, нахальному детине 108 кило весом, традиционно одерживающему победу в борьбе курэш. На кону — любовь красавицы Айсылу. Булат бегает по лесу, занимается спортом, обнимается с березами, а также очень смешно танцует на дискотеке. Тимур, как и положено злодею, плетет интриги, зазнается и уступать Айсылу Булату не намерен.

Вероятно, можно и «Корыч» обвинить в наивности. Здесь главная героиня появляется под романтическую музыку, а течение сюжета немного напоминает американское кино 80-х. Однако перед нами, несомненно, кино! Как и в «Айсылу», у Камалиева нет ничего лишнего. Каждая сцена логична, герои обрисованы, а простота съемок добавляет фильму правды. Тут нет бесконечных красот «Курбан-романа» и бесконечных разговоров «Белых цветов», которые сменялись такими же бесконечными панорамами. Это вполне человеческое кино, рассказывающее очень простые и понятные каждому истории. Эта простота лишена фальши, она сама по себе прекрасна, а потому «Корыч» смотрелся бы на фоне иранцев куда лучше больших «художественных» картин.

ДИАЛОГИ НА ТАТАРСКОМ КАК ОТДЕЛЬНЫЙ НОМЕР

Батраков и Садриев занимаются важным делом, поддерживая все эти картины, но понимают ли они, насколько эти фильмы в действительности хороши?

Большинство татарстанских «художественных» фильмов отличается невероятным логоцентризмом. И неудивительно. На них возложили серьезную ответственность — представлять на международном смотре родную республику. И большинство этих фильмов напоминает несчастных детей, вытянувшихся по струнке перед важным гостем. Дети испуганы, им нужно и держать спину прямо, и улыбаться, и еще прочитать стишок, и желательно сделать все это вместе. Татарстанской фестивальной художественной ленте нужно рассказывать о возвышенных или благородных предметах, делать это в художественной форме и так, чтобы в кадре было много татарской речи (диалоги на татарском зачастую вообще воспринимаются как отдельный номер, вызывающий всеобщее умиление, — за них публика готова простить все). Вот и получается какое-то сфотографированное радио с балетными номерами. При этом «художественные» фильмы зачастую не предполагают дальнейший показ обычным зрителям, что для фестивального кино вообще естественно. Это «статусные картины», которые достают специально для фестиваля, все остальные дни оставляя пылиться в серванте.

Говоря об особенностях этого кино, которое так стремится стать изящным искусством, можно даже предположить, что оно заложник других высоких искусств, процветающих в Татарстане, — литературы и балета. Первое (а также участие в написании «значимых» фильмов значимых литераторов, которые не всегда понимают особенности сценарной драматургии) обеспечивает фестивальным фильмам многословность, а второе наводняет их танцами.

«Внутритатарское» кино совсем другое. На него никаких особых статусных задач не требуется, а потому герои говорят в нем ровно столько, сколько это вообще необходимо, балерины встречаются не чаще, чем в обычной жизни, а общее действие, несмотря даже на некую сказочность, оказывается довольно правдоподобным. Разумнее всего было бы не ждать, когда уровень этого «внутритатарского» кино вдруг возрастет до необходимого, поскольку художественности у него ровно столько, сколько ему нужно, а именно его и выставлять на фестиваль. Едва ли перипетии «Корыча» уступят приключениям курдов из «Лица в пепле».

Сборник короткометражек «Хлопнул дверью и ушел» при всем его изяществе слишком далек от массы зрителей

КОГДА ЖДАТЬ «БОЛЬШОЙ ТАТАРСКИЙ ФИЛЬМ»?

Разумеется, с фестивальным кино не все так плохо. Так, сборник короткометражек «Хлопнул дверью и ушел» Салавата Юзеева хотя и тяготеет к хореографии (красота движения вообще важна для творчества этого режиссера, если судить по балетным пачкам «Курбан-романа»), составляющие его новеллы нельзя обвинить в многословности. Все здесь решается через пластику или образы. И хотя «Хлопнул дверью и ушел» сложно считать комедией (каждая новелла занимательна, но не более), очевидно, что Юзеев и не стремился смешить публику. Слишком тщательно, слишком изящно отделаны сцены, в них есть некое холодное остроумие и даже блеск, но нет юмора.

Однако этот сборник при всем его изяществе слишком далек от массы зрителей, чего нельзя сказать об «Айсылу» или «Тутык кынгырау». Свидетельствуя о росте одного художника, «Хлопнул дверью и ушел» не является показателем изменения «художественного уровня» во всей республики. С другой стороны, Юзеев (как и авторы «внутритатарского кино») нащупал некий верный метод, который может привести к созданию «большого татарского фильма». «Большой татарский фильм» не должен быть витриной некоего национального своеобразия, он должен рассказывать о неких важных для режиссера вещах. Всеобщее всегда вырастает из чего-то глубоко частного. Стремление создавать возвышенные витрины, а также разделение на «фильмы для татар» и «фильмы для гостей фестиваля» являются главными препятствиями для развития кино в республике.

Впрочем, несмотря на все возможные препятствия, прогнозы на будущее татарстанского кино не так плохи. Оно развивается, создаются новые картины, снимаются интересные мультфильмы и документальные фильмы (из лент, находящихся в разработке, хочется упомянуть документальную «Молитву» Владимира Ерхова, в которой рассказывается о паломничестве татар на места разрушенных булгарских городов). Не мешают развитию даже экономические трудности.

Как замечает Батраков: «Нас никогда не баловали, и если уж мы тут прожили такие тяжелые годы, как 90-е, начало 2000-х, и набрали такой темп, что нам уже ничего не страшно. И поскольку у нас люди снимают кино не для коммерческой выгоды, а это душевный порыв, то кино будет развиваться. Самое главное, что есть люди, которые хотят выразить себя кинематографом».

Максим Семенов