ВОЛКИ, БАЛЕРИНЫ И ПОРТРЕТЫ СТАЛИНА

«Рудик» победоносно шагает по Казани. Толпы зрителей штурмуют зал кинотеатра «Родина», из-за чего сеанс откладывают на полчаса, а дирекция фестиваля назначает повторный показ. Чувствительные пожилые женщины устраивают фильму овацию. Особого умиления заслуживает тот факт, что фильм почти целиком — на татарском. После показа какие-то сердобольные люди даже готовы перечислить режиссеру деньги, чтобы он как можно быстрее снял вторую часть. Есть от чего закружиться голове: на экране — волки, балерины, водяные, хрустальные люстры и портреты Сталина, и все это под бодрый закадровый голос, читающий вслух биографию Рудольфа Нуриева. Отдельный восторг вызывает мастер художественного свиста, который прямо в кадре лихо выводит национальные арии и фрагменты из «Лебединого озера». Одним словом, народное кино.

Впрочем, «Курбан-роман» тоже вызывал и овации, и восторги, и кинозал штурмовали примерно так же, и даже слова благодарности (и самые искренние) были примерно такими же. Это все скорее свидетельствует о желании публики смотреть татарстанское кино, нежели о высоком качестве постановок. Вспомним, в благословенном XVIII столетии за неимением других и Сумароков считался первейшим драматургом.

Разумеется, «Рудольф Нуриев. Рудик» лучше «Курбан-романа»: тот напоминал перезрелый плод татарского кинематографа, а этот... Стоит присмотреться к «Рудику», как сразу же возникает множество вопросов.

КАЧЕСТВО КАРТИНКИ НЕ УСТУПАЕТ ПРОДУКЦИИ ТЕЛЕКАНАЛА «РОССИЯ»

Хотя фильм Фарида Давлетшина представлен в конкурсе полнометражных игровых фильмов (слово «полнометражный» в названии конкурса мудро не указано, однако подразумевается), назвать его полнометражным было бы ошибкой — хронометраж картины едва превышает 50 минут. Кроме того, особого уточнения требует жанр «Рудика». Формально это биографический фильм, однако получившееся можно назвать фильмом очень условно. Правильнее было бы указать, что «Рудик» представляет собой этакую киноиллюстрацию воспоминаний большого человека.

Закадровый текст повествует о том, что во время войны в Башкирии было много волков. И натурально, в кадре появляются волки. Только за кадром подумают о том, что за особое мастерство считалось выбить клуб пыли из паркета во время танца, и вот уже танцующие поднимают клубы дыма. Закадрового голоса так много, что иногда невольно задаешься вопросом: не стоит ли списать «Рудика» по ведомству документального кино с инсценировкой отдельных важных сцен? Благо 50 минут — формат вполне телевизионный, а качество картинки не уступает продукции телеканала «Россия».

Текст за кадром часто называют «майонезом драматургии». Он может связать отдельные сцены в единое тело фильма. Но стоит убрать его — и все развалится. Проделаем подобный опыт с «Рудиком». Почти сразу обнаруживается, что фильм представляет собой отдельные сцены, почти не связанные друг с другом сюжетно: военное детство Рудольфа — его мать спасается от волков; Рудик первый раз идет в театр; возвращение отца; Рудольф общается с уфимскими детьми; Рудольф поступает в школу танцев; возмужавший Рудольф отправляется в Ленинград.

При всей выразительности отдельных фрагментов картина в «Рудике» подчинена слову. Более того, кадр сам по себе абсолютно беспомощен. Вспомним, например, сцену с возвращением отца. Голос за кадром сообщает, что герой силится испытать радость или просто улыбнуться отцу, однако в действительности ничего не чувствует. В кадре отец, гордый подросшим сыном, умиленная мать режет хлеб и переглядывается с соседкой, наконец, улыбающийся мальчик, который, немного посидев с родителями, бежит плясать с сестрами. Не будь начального закадрового комментария, ничто в этой сцене не свидетельствовало бы о внутреннем напряжении героя.

ОТ НИШЕВОГО ПРОДУКТА НИКОГДА НЕ ТРЕБОВАЛИ БЫТЬ ХОРОШИМ

Став на защиту фильма, можно было бы сказать, что речь идет о контрапункте — звук и картинка сознательно не сочетаются, чтобы создать особый художественный эффект, подчеркнуть некую мысль фильма. Однако этот аргумент не работает, поскольку «Рудик» — это именно что отдельные сцены из жизни великого земляка, а не связный фильм. Без закадрового голоса сцены выглядели бы как множество картинок, вырванных ребенком из детской книжки. Между ними угадывается некая связь, но, чтобы ее понять, нужно найти текст, который картинки иллюстрируют.

В «Рудике» фактически нет сюжета, поскольку он и не нужен. Этот фильм не претендует на самостоятельность художественного высказывания и предназначен прежде всего для тех, кто уже знает, кто такой Нуриев. А если и создатели, и зрители знают, чем закончится история, то зачем изобретать велосипед и стараться изобразить некую «духовную биографию»? Достаточно будет просто устроить небольшую экскурсию по дому-музею. Обреченность Рудика на успех воспринимается как нечто само собой разумеющееся. У Рудольфа в фильме, кстати, нет настоящего антагониста. Его короткое противоборство с отцом даже авторы воспринимают не слишком серьезно, а потому оно обрывается как-то само собой.

Как и все умелые экскурсоводы, создатели фильма вроде бы и рассказывают биографию героя, однако умудряются аккуратно обойти все острые углы. Отец недоволен тем, что мать называет «мечтательностью» Рудольфа. Сам молодой Рудик с одухотворенным лицом слушает Баха, а потом бегает под дождем и клянется, что будет танцевать. Все чинно и вполне канонично. При этом не всегда понятно, когда герой танцует хорошо, а когда — нет. Приходится доверять восторженным отзывам остальных героев, всячески подчеркивающих, что танцует герой превосходно.

С другой стороны, если речь идет о рассказывании уже известной зрителю истории, выразительностью кадра действительно можно пренебречь, в конце концов, это не более чем условность. Да и стоит ли обвинять ребенка, который исполняет в фильме главную роль в том, что он не танцует как Нуриев? Не стоит винить и создателей фильма, которым это попросту было не нужно.

Оговорюсь: никто не пытается делать вид, что перед нами сложное художественное высказывание. Все максимально честно. Публике хотелось фильм на татарском, достойный, про что-то великое. Публика именно это и получает. Остальное — досадные частности. Да и в рамках выбранного жанра картина смотрится довольно бодро.

Успех «Рудика» связан с тем, что авторы понимают: они снимают нишевый продукт. В век интернета хорошее кино перестало быть редкостью, а от нишевого продукта никогда не требовали быть хорошим. Главное для него — просто быть. И «Рудик» есть.

Максим Семенов

Чиайте также:

Попал ли под санкции казанский международный кинофестиваль? Часть 1-я

«А вокруг – злая и бесчеловечная Москва, которая перемалывает людей и судьбы...» Часть 2-я