Евгений Гришковец в спектакле «Шепот сердца»

ЭТО МОДНОЕ СЛОВО «КРАУДФАНДИНГ»

В минувший уик-энд Казань посетил Евгений Гришковец. Знаменитый драматург, писатель, режиссер, актер и даже певец на этот раз выступил в своем привычном амплуа, показав в столице Татарстана свой новый моноспектакль «Шепот сердца». Времена серьезного ажиотажа вокруг фигуры ныне 48-летнего артиста уже позади, ему не торопятся вручать новые «Золотые маски», как это было лет 15 назад, когда теперь уже легендарные «Как я съел собаку» или «Дредноуты» виделись чем-то абсолютно отдельным и необычным для отечественного театрального ландшафта. Но, несмотря на то что в компании друзей уже не так активно обмениваются дисками с записями и не так обильно цитируют спектакли Гришковца, зрительская любовь к нему никуда не делась. Вот и на сайте Камаловского театра за сутки до мероприятия доступными к продаже были всего три билета, несмотря на не самые доступные цены (на приличные места в партере можно было попасть за сумму в 2,3 - 2,6 тыс. рублей).

Над своим новым проектом актер и режиссер в одном лице работал три с половиной года и даже познакомился с таким ныне модным, но по-прежнему труднопроизносимым словечком, как «краудфандинг». На одном из популярных интернет-ресурсов самый знаменитый после философа Канта житель Калининграда обратился к поклонникам за соучастием в создании декораций будущего «Шепота сердца». И вот она — народная любовь, сумма примерно в 1,5 млн. рублей была собрана очень быстро. В результате сценограф Ольга Никитина соорудила любопытную конструкцию, где привычно работающий соло Гришковец восседает на небольшой горке из лепестков роз, а над головой у него лампа, очень напоминающая операционный светильник. Вообще, в спектакле много работают со светом, хотя иногда эти спецэффекты и кажутся избыточными, отвлекающими от самого важного — того, что говорит со сцены автор и он же исполнитель.

«Шепот сердца» проходит по разделу «традиционный Гришковец», ничего принципиального нового артист придумывать не стал, провоцируя дискуссию на тему фирменного стиля и самоповторов, хотя и впервые оказался на сцене в образе не человека, а его сердца, ведущего со своим обладателем негромкий разговор. В остальном это все тот же без меры обаятельный провинциал со своими фирменными монологами, в которых самая обыденная повседневность, самые банальные вещи и поступки вдруг приобретают смыслы, оттенки и заставляют публику, обратившись к себе, испытывать целую гамму чувств. «Я — самое страшное, что есть у тебя, человек!» — говорит сердце, и с этим трудно поспорить. Дальше главный герой спектакля отправляется в размышления о настоящем с ностальгическими экскурсами в прошлое, когда оно (сердце) принадлежало ребенку и радовалось жизни своей ритмичной работой. А вот поэт Василий Лебедев-Кумач был абсолютно не прав, когда в тексте знаменитой песни из фильма «Веселые ребята» утверждал, что «сердце, тебе не хочется покоя» и «спасибо, сердце, что ты умеешь так любить». Поскольку сердечная мышца, напротив, очень страдает от переизбытка чувств у своего обладателя.

«У ТЕБЯ НЕТ ЧУВСТВА МЕРЫ»

«Я боюсь, что в какой-то момент не смогу удовлетворить своих запросов. И к тому же у тебя все всегда неожиданно и всегда все с перебором. У тебя так много чувств, человек. Твои чувства разнообразны, их так много. Но не хватает одного, самого главного чувства — у тебя нет чувства меры. Было бы у тебя чувство меры, других чувств не надо», — вот, пожалуй, главное программное заявление от имени героя спектакля. Публика была с Гришковцом на одной волне, но реагировала вполне себе по-разному. Кто-то грустил с улыбкой на лице, а кто-то не мог сдерживать эмоций и так хохотал над шутками со сцены, что, пытаясь сдерживать себя, переходил на тихое хрюканье, пока сердце говорило о страхах, любви и ответственности.

Не обошелся артист и без своих фирменных импровизаций на тему зрителей, ведущих себя в зале неподобающе. Досталось и тому, кто заскучал («Вы так зеваете, что я вижу гланды»), и тому, кто отвлекся на разговор с барышней («Древние греки придумали театр так: со сцены говорят, а из зрительного зала — нет»), и желающему сделать заветное фото героя вечера.

Пожалуй, чего могло не хватить в новом спектакле Гришковца, так это размышлений о наших нынешних социальных и политических реалиях, тем более что работа над «Шепотом сердца» завершилась только в марте этого года. Но, кроме пары вполне дежурных шуток про раздражающие телевизионные новости, эта тема не прозвучала в постановке даже пунктирно. Автор, вот уже полтора десятка лет доказывающий своим существованием на сцене, что массовая культура бывает не только плоской и низкопробной, остался верен себе, его новое творение носит все тот же терапевтический эффект, позволяя зрителю отвлечься от серых будней, почувствовать наличие смысла в этой повседневности, да еще и забрать с собой из зала пару-тройку отличных цитат.

Так что в том, что у Гришковца не нашлось места и времени для разговоров о войне, кризисе и ощущении общей тревоги, нет ничего плохого. Ведь все эти размышления явно не способствуют нормальной работе сердечной мышцы.