Как Виктор Ельцов от ТАИФа ушел и обанкротился

Виктор Ельцов возглавил создаваемый ТАИФом строительный суперхолдинг в 2010 году

ДОЛЖЕН БОЛЬШЕ, ЧЕМ ИМЕЕТ

Заявление строительно-производственного объединения «Казань» (не путать с ПСО «Казань» Равиля Зиганшина) о признании его несостоятельным рассмотрел на днях Арбитражный суд РТ. Представитель СПО Роман Корсаков заявил, что сумма пассивов компании явно превышает сумму активов. Так, кредиторская задолженность достигла 754,3 млн. рублей. По большей части (751 млн.) это обязательства перед поставщиками и другими контрагентами. Задолженность по налогам — 3 миллиона. Еще почти на 5 млн. рублей возбуждены исполнительные производства — по долгам, образовавшимся 1,5 года назад. И это не считая 6 поданных к должнику исков на 13,4 млн. рублей. Как отметил Корсаков, вся кредиторская задолженность просрочена больше трех месяцев. При этом активы СПО оцениваются всего в 610,76 миллиона.

«Мы не ведем в настоящий момент никакой производственной деятельности, — сообщил Корсаков. — И никакого источника финансирования у нас нет». По его словам, с ноября прошлого года все счета компании арестованы, наложен запрет на регистрацию транспортных средств. Никакой недвижимостью СПО не располагает, только 7 легковушками отечественного и зарубежного производства, которые оцениваются в 7,9 млн. рублей.

УЧЕНИК БАТЕНЧУКА И НАЧАЛЬНИК ГРАНИЦЫ

Напомним, что до недавнего времени СПО «Казань» была таифовской «дочкой». В октябре 2010 года газета «БИЗНЕС Online» рассказывала о том, что группа ТАИФ приступила к созданию суперхолдинга, который должен объединить все ее строительные активы, включая широко известное ПСО «Казань». Возглавил эту структуру один из опытнейших татарстанских строителей — Виктор Ельцов, в прошлом — генеральный директор челнинского «Камгэсэнергостроя» и ученик легендарного строителя Евгения Батенчука, который, возглавляя КамГЭС, по сути, и построил современные Челны и КАМАЗ. В начале 90-х Ельцов стал преемником Батенчука, и во многом благодаря его усилиям «Камгэсэнергострой» был сохранен. Он ушел с должности гендиректора этого предприятия в 2003 году в Госдуму РФ четвертого созыва, где стал первым заместителем председателя комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям.

После прекращения депутатских полномочий Ельцов до мая 2010 года работал в должности заместителя руководителя Росграницы и некоторое время был даже врио этого федерального ведомства. Но по прошествии чуть более двух лет его освободил от этой должности соответствующим распоряжением Владимир Путин (в ту пору премьер-министр РФ). После этого Ельцов, собственно, и «всплыл» в таифовской структуре.

ПО СТОПАМ ЗИГАНШИНА

Однако весной 2011 года созданный ТАИФом суперхолдинг потерял бриллиант в своей короне — Равиль Зиганшин, владеющий 0,01% доли ПСО «Казань», выкупил оставшийся пакет у группы и ушел в свободное плавание. От ПСО ему, помимо названия, досталась лишь оболочка и многомиллиардные универсиадские контракты (все подрядные организации и предприятия стройиндустрии остались у ТАИФа). Это не помешало Зиганшину уже по итогам 2011 года нарастить выручку более чем на 40% — до 16 млрд. рублей (и с завершением универсиадских контрактов компания Зиганшина удержалась в «клубе миллиардеров»).

Неплохо шли дела и у оставшегося в холдинге ООО СПО «Казань». После ухода Зиганшина его выручка сразу выросла с 2,1 млн. до 1,3 млрд. рублей, так что создавалось впечатление, что одна структура приняла эстафету от другой. Тем более что и названия были схожими.

Впрочем, сам Зиганшин в разговоре с «БИЗНЕС Online» дистанцировался от тезки ПСО «Казань»: «Я совершенно не знаю эту компанию, что они делали и где работали». На уточняющий вопрос: «Разве СПО «Казань» не была управляющей для строительных активов ТАИФа, включая ПСО «Казань», он ответил категорично: «Никогда. Я ушел — они появились». Зиганшин, конечно же, подметил сходство: «Эту компанию назвали похоже. Видимо, специально — думали, успех повторится. Но дело не в буквах». «Почему СПО «Казань» пришла в итоге к банкротству, думаю, надо спрашивать у Ельцова», — говорит он. — Мне это неизвестно, никаких контактов у меня с ним нет». Глава ПСО «Казань» лишь заметил: «Строительная отрасль такая: понятно, кто-то выплывет, а кто-то нет».

Как же СПО «Казань» под управлением Ельцова попало в такую ситуацию? Казалось, у него все карты на руках. На горизонте у таифовской «дочки» маячил крупный заказ материнской компании — строительство завода по переработке тяжелых нефтяных остатков ТАИФ-НК. Но помимо этого в 2010 году возглавляемая Ельцовым компания, выиграв тендер, стала подрядчиком строительства 300-го титула Новоуренгойского газохимического комплекса «Газпрома». Контракт был подписан с московским ООО «ВИС» — генподрядчиком строительства. Этот контракт и стал тем единственным «приданным», которое в конце 2013 года Ельцов забрал с собой, последовав примеру Зиганшина и выкупив компанию у ТАИФа.

«ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИСПОЛНИЛИ, СРЕДСТВА НЕ ПОЛУЧИЛИ»

Тут-то и начались проблемы. Заместитель гендиректора СПО «Казань» Искандер Тарханов сообщил «БИЗНЕС Online»: «Все работы, которые нам были поручены по этому контракту (на строительство Новоуренгойского ГХК — ред.), мы исполнили, но средства за них в полном объеме не получили. Не то что деньги, по этим работам еще документы не все оформлены из-за каприза заказчика». Сумму оставшейся задолженности перед СПО он не назвал. Но, по его словам, она не равна названной в судебном заседании дебиторской задолженности. «У нас была масса и других контрагентов», — сказал Тарханов, не уточнив, впрочем, каких именно.

Равилю Зиганшину с его ПСО «Казань» «развод» с ТАИФом пошел на пользу

Однако, по словам Корсакова, большую часть дебиторской задолженности СПО «Казань» взыскать сомнительно, хотя она и подтверждена судебными решениями. Дело в том, что в отношении организаций-должников уже введены процедуры банкротства.

Судя по всему, казанцы совершенно не рассчитывали, что останутся с долгами и не у дел. Об этом говорят оставшиеся у них запасы — плиты перекрытия, трубы. Этот тот товар, который был завезен для строительства НГКХ. «Основное производство у нас было в Новом Уренгое и даже Владивостоке», — сообщил юрист.

Корсаков упомянул и о возможных причинах бед: «Это обусловлено санкциями. Сейчас как раз идет технологическая оснастка газохимического комбината. Все оборудование импортное, закупалось в Америке. С учетом высокого курса доллара вынуждены были прекратить производственные отношения».

При этом, по его словам, сама стройка тоже, скорее всего, будет прекращена.

ГЛАВНЫЙ ДОЛГОСТРОЙ «ГАЗПРОМА»

Впрочем, Новоуренгойский газохимический комплекс и до нынешних событий снискал славу главного долгостроя «Газпрома». Комплекс должен был стать первым в мире предприятием по производству полиэтилена высокого давления низкой плотности, которое бы работало в условиях Крайнего Севера.

Планировалось, что он будет производить до 400 тыс. т полиэтилена в год, а сырьем для него станет газ с уренгойских месторождений — его уникальные характеристики гарантировали бы продукции беспрецедентное для полимеров качество. Решение о строительстве НГХК было принято еще в 1993 году. Через несколько лет проект заморозили из-за нехватки средств. В начале 2002 года Газпром включил стройку в число приоритетных объектов. И, казалось бы, дело сдвинулось с мертвой точки — разработали план по реализации проекта, зарегистрировали ООО «НГХК». В 2007 году договорились с BASF и Linde о поставках оборудования — в 2010 году НГХК уже должен был выпускать продукцию. Но проблемы с финансированием оставались. В 2008-м компания «Стройтрансгаз», выигравшая тендер, начала строительство, тогда же было поставлено почти все импортное оборудование. Но из-за кризиса срок запуска начиная с 2011 года неоднократно переносили. А в 2014-м стало известно, что из-за антироссийских санкций на финансирование строительства Новоуренгойского ГХК не удалось привлечь средства.

Таким образом, если Равилю Зиганшину, заручившись поддержкой правительства РТ, удалось раскрутить компанию ПСО «Казань» на пустом месте, то Ельцову повторить этот номер с «Газпромом» не удалось. И дело, по-видимому, и вправду, не в буквах.

«САМОЕ УДАЧНОЕ ВРЕМЯ БАНКРОТИТЬСЯ»

Газета «БИЗНЕС Online» поинтересовалась у участников рынка возможными причинами такого финала для СПО «Казань».

Анатолий Ливада — генеральный директор ГК «Фон»:

— Сегодня самое удачное время банкротиться. Есть много факторов — экономических, юридических, которые позволяют использовать это время для закрытия предприятия и не отвечать по своим обязательствам. Поэтому сегодня с нами работают, чтобы мы этим не пользовались. Президент республики и администрация очень не хотят, чтобы строительные предприятия этим занимались. И всячески пытаются помочь, чтобы не было бюрократических проволочек, неоправданных задержек. Чтобы все, кто взялся за объекты, особенно в жилищном строительстве, довели их до конца.

Когда начинают погибать строительные фирмы, это первый признак крушения экономики. Да, были надежды, были выигранные тендеры. Но не всегда эти тендеры соблюдаются. Обычно крупные российские компании берут в подрядчики предприятия из региона, чтобы провести эти процедуры.

Если компания подает на банкротство, это ее право. Сегодня все нуждаются в средствах, чтобы удержаться на плаву. Строителей надо поддерживать беспроцентными кредитами. Потому что иначе потеряется техника, потеряются специалисты, потеряется возможность. А в итоге от этого потеряет бюджет. Кто у нас больше всего обеспечивает поступлений в казну? Нефтяники и строители. Но никто же из банкиров не распахнул двери: ребята, берите денег, сколько хотите.

Александр Евдокимов — член совета директоров ОАО «Камгэсэнергострой»:

— Сегодня ситуация на строительном рынке сложная. Строитель ничем не защищен, у генподрядчика нет прав, все права у заказчика: хочет — платит, не хочет — не платит. В советские времена все было прописано, а ныне свободный рынок: как договоришься... Когда начинается кризис, первыми страдают строители. Вторые, кто его чувствует, — машиностроители. Эти две отрасли, как барометр нашей экономики. Инвестиции сокращаются. А кто от инвестиций зависит? Строители. Если строительные компании начинают банкротиться, значит кризис приближается мелкими шажками, а, может быть, уже и идет в полную ногу. Не зря же правительство разработало антикризисную программу: сокращения тут, сокращения там, сокращение расходной части бюджета...

Один рабочий строймонтажа обеспечивает 17 других рабочих мест, связанных с подготовкой строительства. Поэтому сегодня все компании отрасли могут попасть в ситуацию банкротства — никто не застрахован. Тем более что заказчики оплачивают не все объемы — нужно ходить доказывать. Причина: у всех лимиты, не хватает средств. Поэтому договорная цена работает не всегда. Если сегодня у строителей рентабельность 10 процентов, это очень хорошо. В основном же она у них составляет от 0 до 5 процентов. Но одни предприятия ликвидируются, а другие создаются. Самое главное, чтобы этот баланс соблюдался и количество рабочих мест не уменьшалось.

Владимир Осташко — генеральный директор девелоперской корпорации «Антей»:

— Причин банкротства масса. Допустим, вы получили деньги, заплатили за какие-то материалы или оборудование, а вам их не поставили. Вы сорвали сроки строительства, а вам не запроцентовали объемы и не заплатили следующую сумму. Или, возможно, вы выполнили контракт, а с вами до сих пор не рассчитались. Что же касается того, что у компании был один, но крупный контракт — есть такая народная мудрость: нельзя складывать яйца в одну корзину. Если вы зависите от одного заказчика, возникни у него задержки с финансированием, вы тут же получите кучу проблем. И кто при этом возглавляет компанию, роли не играет. Человек может быть опытным, но в жизни возникает столько непредсказуемых моментов. Тем более, все может быть, если проект попал под санкции.

Для одной из моих компаний ситуация тоже может быть чревата банкротством. Я построил под Москвой на 50 гектарах коттеджный поселок. Там уже живет порядка 700 семей. И вдруг мне в одночасье в пять раз подняли арендную плату за землю. Я не могу заплатить ни с того ни с сего 20 миллионов. Как я соберу с жильцов эти деньги? Если бы строил, мог бы взять средства из бизнеса и погасить арендные платежи. Конечно, мы пошли в суд. Надеемся, что победим. Эта сделка приобретает форму кабальной. А это значит, что она ничтожна.

Иван Федоров