«ПЕРВЫЙ ОПЫТ Я ПОЛУЧИЛ В ОТДЕЛЕ СНАБЖЕНИЯ ЗАВОДА СЕРГО»

— Дмитрий, почему вы начали заниматься окнами и был ли у вас опыт работы до создания собственной фирмы?

— Идея заняться пластиковыми окнами возникла в 2007 году. Мне исполнилось к тому времени 27 лет, возникло стойкое желание самореализоваться и использовать тот опыт, который я накопил на предыдущей работе. Это была деятельность в отделе снабжения на нашем зеленодольском заводе имени Серго. Связана была моя работа с постоянными командировками по стране, отчего крайне редко видел свою семью. Подчас дома бывал через выходные.

Тогда я со своим другом обдумал варианты, и пришло решение заняться пластиковыми окнами. Первое время совмещал занятия бизнесом с работой на заводе, но уже через четыре месяца стало понятно, что совмещения никакого не получится. Тогда я полностью ушел в бизнес, и уже на следующий, 2008-й, год, мы достигли очень серьезных результатов, на которые поначалу даже не рассчитывали. Стало понятно, что выбор был сделан правильный.

— Возвращаясь к работе в отделе снабжения, что она вам дала?

— Опыт прежде всего. Наша группа в отделе снабжения занималась металлом, цветным металлом. Что было проблемой. ПОЗиС — большой завод, были определенные проблемы с финансированием при прямых закупках товара, и основная цель наших командировок состояла в сокращении времени изготовления продукции для нашего завода.

Эти пять лет работы на заводе и стали той школой жизни, которая помогла мне самореализоваться в дальнейшем. Что вспоминается? Без пяти пять я готовился с супругой сходить, допустим, в гости, как договаривались, а через две минуты меня ставили в известность, что с утра надо быть в Москве для решения очередной проблемы. Мы не ездили просто для контроля, «посмотреть», нет, наш «десант», иначе не назовешь, «высаживался на местности», чтобы вытащить какой-то застрявший груз.

Для примера: моим накатанным маршрутом были поездки в город Ревда Челябинской области. Стандартный срок изготовления медной трубы, необходимой для нашего производства, — 45 дней. По нашим срокам труба нам требовалась через неделю. Потом шесть дней, пять, четыре. В конце концов, сроки изготовления сокращались до такой степени, что мы проплачивали необходимые за трубы суммы, скидывали по факсу экземпляр платежки на завод, сами брали второй экземпляр платежки и ехали с ним в Ревду. Получалось так, что мы приезжали еще до того момента, когда деньги перечислялись, тем не менее на базе уже ожидал необходимый нам товар.

Правда, такие наши комбинации нарушали все принципы их планирования, там же какие-то, условно говоря, заготовки лежали под какой-то заказ, а в результате их использовали для выполнения заказа на заводе Серго, но это уже второй вопрос. Конечно, был риск в том, что каким-то образом сделка могла сорваться, и наш завод мог бы элементарно встать. Но я подобного за годы моей деятельности на заводе не припомню.

— И так вы работали все пять лет?

— Скажу больше, что со временем мы выстроили работу в своей секции снабжения, что работа уже шла по накатанной, а мне приходилось переключаться уже на другие группы снабжения. Руководство нашего завода вызывало меня, называло конечную цель командировки, товар, который необходимо было доставить, и вперед!

Необходима была скорость. Ведь чем меньше у наших поставщиков лежит предоплата, тем меньше было «замороженных» денег и больше средств мы могли использовать в обороте. И если мы получали товар за 5 дней, а не за 45, как предполагалось, тем самым экономились 40 дней.

Правда, это сейчас в разговоре все четко и гладко, а тогда бывало по-разному. Вплоть до того, что ночевал на вокзале. Это когда из главного офиса по какой-то нелепой случайности не перечислялись командировочные, а мне нечем было расплатиться за гостиничный номер. Было такое, что продавал свой сотовый телефон, чтобы оплатить номер в гостинице.

«ПРИШЛОСЬ ПРОДАВАТЬ ТЕЛЕФОН, ЧТОБЫ ОПЛАТИТЬ ГОСТИНИЦУ»

— Интересный случай, можете рассказать подробнее?

— Это было в Волгограде. Мне должны были перечислить командировочные по почте. Она открывалась в 8 на вокзале, а приехал туда в 7. Оставил большую сумку рядом с почтовым отделением и пошел бродить по вокзалу. Вдруг туда залетает ОМОН. Оказывается, кто-то из бдительных граждан заметил сумку, хозяина не обнаружил и вызвал милицию. В результате меня еще и оштрафовали, хотя и так налички почти не было. Когда почту открыли, выяснилось, что мой перевод еще не пришел. И что делать в чужом городе? У меня был телефон Sony, большой такой, размером с рацию. Вот я пошел с ним на рынок. Там какой-то торговец морковью заинтересовался моим сотовым, но у него налички не было. Сказал: вот сейчас распродам товар и куплю у тебя телефон. Вот и я с ним стоял, помогал распродавать морковь...

Или был случай на Урале, когда мне продлили командировку на субботу-воскресенье. Я провел все это время в гостинице, купив продуктов на последние деньги, два дня читал книгу и смотрел программу «Окна» с Дмитрием Нагиевым. Смотреть другое просто не мог, телевизор гостиницы показывал только канал ТНТ, а тот с утра до вечера крутил «Окна». В то время, когда я сам еще не задумывался заняться пластиковыми окнами (смеется). Два дня прошло, книгу прочитал, от Нагиева уже тошнило, денег нет, я перебирал вещи, и в заднем кармане джинсов нашел 200 рублей. На тот момент это было сродни миллионному выигрышу в лотерее.

— Слушая вас, можно подумать, что на работе не снабженцы трудились, а какие-то партизаны. А какова репутация завода Серго по России?

— Репутация у завода всегда была солидная. Потому что работа велась обоюдная, мы своим поставщикам говорили: хотите с нами сотрудничать, идите навстречу нашим условиям.

Что касается «партизанщины», то, честно говоря, то, как мы крутились-выкручивались, решая вопросы по оперативному снабжению завода необходимым, не всегда до конца осознавали даже на родном предприятии. Известный исторический факт, связанный с указом Петра Первого, гласит, что «Торговля железом завсегда была делом воровским. Поэтому раз в год надобно одного из торговцев вешать, дабы другим неповадно было» (смеется). А мы как раз по железу и работали. Поэтому признания внутри завода было трудно добиться.

— С директором ПОЗИСа Радиком Хасановым пересекались?

— Однажды, и то в забавных обстоятельствах. Ехал из Москвы, чтобы забрать определенный дорогостоящий груз, который мне выдали поздно, и я опоздал на поезд на полторы минуты. И на платформе встретил Хасанова. Я к нему: «Радик Шавкатович, так и так. Опоздал на поезд, теперь решаю вопросы по попаданию туда». «Ладно, если будут проблемы, заходи в мой вагон». Зашел я в поезд, переговорив с одним из проводников, и через пять минут столкнулся лоб в лоб с начальником поезда, с которым ранее пытался договориться, но не получилось. Он в итоге вызвал милицию и начал расспрашивать: «Кто из проводников пустил меня в вагон?» Я в несознанку. Что делать? Я тысячу уже отдал проводнику. На руках у меня 300 рублей, слезы, одним словом. Договорился уже с милицией, что и им отдаю тысячу, которой у меня на тот момент не было. Пришлось искать Радика Шавкатовича, рассказывать ему ситуацию, брать взаймы тысячу. В итоге с грузом я был на заводе вовремя, но директору о том, что у меня с собой такой важный груз, конечно, я говорить не стал.

— Возвращаясь от историй и баек времен работы на ПОЗИСе к вашей нынешней деятельности, как вы ее начинали?

— С розничной торговли пластиковыми окнами. Начали сотрудничать с казанской фирмой «Мир окон». В нашей фирме тогда работали всего пять человек. Потихоньку начали расти, брать объекты... Когда стало много и розницы, и объектов, начали расширять время деятельности. В розницу работали днем, на объектах — по ночам. 8 первоначальных месяцев было очень тяжело, переживал — правильно я сделал, нет, но дотерпели мы, а уже в июле 2008-го пришло понимание, что все сделали правильно.

Но мы не имели никакой возможности для маневра, делали то, что нам диктовали, тем самым бизнес мало отличался от того, что у меня уже было на заводе. А уже пришло понимание, что в производстве может быть хорошая прибыльная составляющая, и тогда решили вложиться в это самое производство. Полтора месяца мы готовились к его созданию и буквально за два дня завершили наше сотрудничество с «Мир окон», начав уже полностью собственный бизнес.

«ПЕРВЫЙ МОЙ ВКЛАД В СОБСТВЕННЫЙ БИЗНЕС СЛУЧИЛСЯ ПОСЛЕ ПРОДАЖИ КВАРТИРЫ»

— Вложились с помощью кредитов?

— По-разному было. Всего первоначальных инвестиций было миллиона два рублей. К примеру, я продал свою квартиру, мы с семьей жили на съемной. Взяли помещение, закупили станки, вложились и примерно в 2009 году начали продвигать на рынок марку ВТО «Вот такие окна». Началось с того, что по улицам развесили баннеры, на которых был изображен поднятый вверх большой палец, который разрывал плакат и фраза «С 1 июля все будет вот!» Зеленодольцы, помню, тогда были заинтригованы: «Что вот? Как вот?»

Важен еще не материальный, а моральный аспект. Когда мы полтора месяца обдумывали создание собственного предприятия, заседал некий штаб, каждый из членов которого стал за это время по-человечески сильнее. Помню, руководитель рекламного отдела говорил: «Вот завершим эту работу, и я уволюсь». Было очень тяжело. Но этот человек до сих работает с нами, потому что, повторюсь, тот переход сделал всех нас сильнее.

— Между тем 2008 год считают стартовым годом мирового кризиса.

— Да, в августе того года впервые заговорили о кризисе. Но тогда мы шли вверх, не оглядываясь на то, что творится вокруг. Помимо того, замечу, что и рынок шел вверх. К примеру, сейчас оконный рынок даже не стагнирует, он впервые пошел вниз. Почему? Да просто проходит пик как у любого другого модного бизнеса, который приходит в Россию. И сейчас количество предложений очень сильно превышает имеющийся спрос. В результате начинает закрываться мелкая розница, вслед за ними уходят с рынка мелкие производители. Но, как бы это ни звучало дерзко, мне больше нравится работать на падающем рынке.

— Почему?

— Элементарно. На растущий рынок приходят все кому не лень. Никто не считает свои затраты, вроде бы рынок большой — всем места хватит. В результате цены на товар падают, их просто сбивали. А когда рынок падает, то это бьет по тем, кто в свое время неправильно посчитал свои издержки. Остаются на рынке разумные игроки, с кем всегда можно и общаться, и договариваться.

Что касается кризис, не кризис... Бизнес — это всегда риск. Вот как мы входили в оконный бизнес, еще будучи дистрибьюторами «Мир окон»? Мы у них покупали окна, а комплектующие, то есть подоконники, москитные сетки, отливы, покупали у других поставщиков. Для того чтобы прочно войти в местный рынок, нам необходимо было снижать цены либо на окна, либо на комплектующие. До этого мы брали комплектующие под каждый конкретный заказ, а потом начали покупать их оптом. Для этого открыли в Зеленодольске небольшой складик, куда начали возить комплектующие из Москвы, где было дешевле. Появились деньги, которые можно было пускать в оборот, склад начал нам приносить около 200 тысяч рублей прибыли в месяц. Эти деньги тоже впоследствии пошли на производство.

Что касается кредитов, то их нам начали одобрять только после того, как у нас уже появилось собственное производство. На нашу первую «Газель» мы брали кредиты вчетвером, те, кто работал в фирме, взяли по 100 тысяч рублей потребительского кредита как частные лица.

«ОБУЧАЮ СВОИХ СОТРУДНИКОВ, ВСПОМИНАЯ ШКОЛЬНЫЕ УРОКИ ИСТОРИИ»

— Бытует мнение, что во время кризиса, с одной стороны, легче было начинать бизнес. Что называется, государство чуть «отпустило вожжи», да и сотрудников было легче найти, потому что потенциальные работники начали опасаться безработицы.

— На этот счет у меня собственное мнение, что вожжи отпускают, чтобы потом их сильнее натянуть. А потом началось увеличение налогов, из-за которых многие мелкие фирмы вынуждены были уйти с рынка. Но мы к тому времени уже крепко стояли на ногах.

Что касается сотрудников нашей фирмы, то на протяжении трех лет, когда мы расширялись и набирали штат, я каждого из работников подбирал сам. Вплоть до 2010 года я проводил собеседования с каждым потенциальным сотрудником фирмы ВТО. С того времени, когда компания уже расширилась, увы, не всегда хватает времени на подобные собеседования и бывают определенные проблемы в коллективе.

Чтобы их не возникало, мы сейчас проводим совместное обучение персонала. Я почерпнул практику подобного обучения на уроках истории в нашей средней школе №9. Там учитель истории Мария Фаритовна на каждом уроке заставляла нас не заучивать, а задумываться. К примеру, мы обсуждали плюсы и минусы политики того или иного первого лица в государстве: царя, генерального секретаря, не суть важно. Мы на уроках разбирали его действия, за хорошие ответы, за грамотные мысли получали карточки, из которых и складывались оценки за занятие. В результате и уроки проходили интересно, все в них могли принимать участие, высказывая свое мнение и, главное, задумываться. Я теперь практикую то же самое на обучении персонала. И сам готовлюсь к занятиям. В данном случае я выступаю для своих сотрудников не руководителем, а бесплатным тренером. А руководителем и единственным боссом для работающих на нашей фирме является... покупатель. Он своими деньгами поддерживает нашу жизнедеятельность.

— А сотрудники вашей фирмы поощряются за хорошую «учебу»?

— Да, тем, что эта учеба для них бесплатна. Будут плохо обучаться, начнут платить. Как это и делается на многих других фирмах, которые также участвуют в процессе обучения своих сотрудников, только не собственными силами, а людьми со стороны, которые подчас заинтересованы не в отдаче от процесса обучения, а в элементарном зарабатывании денег.

Что касается этого заклинания «мировой кризис», «экономический кризис», то я не заметил его влияния на текущую жизнь ни в 2008, ни сейчас, в 2014-м году.

— Почему?

— Может быть, потому что с 2008 года мы приняли решение — не давать наш товар в рассрочку. И мы жестко придерживались этого правила. Да, мы на этом потеряли процентов 10 от имеющейся клиентской базы. В результате они погуляли по нашим конкурентам, посмотрели и.. вернулись к нам же, теперь сотрудничество идет по нашим правилам. А наши поставщики представляют нам большие кредитные линии. И, по идее, те деньги, которые находятся у нас в обороте, являются их деньгами. И пусть евро будет стоить не 60, а 160, 260 рублей, для нас это не столь принципиально.

— С кем из поставщиков вы сейчас работаете?

— Сотрудничаем с Москвой, есть позиции в Германии, откуда мы также возим фурнитуру через дилеров в Москве. Это такая, определенного вида фурнитура, скажем так, премиум-уровня, которая поступает нам из Германии.

— Каков средний чек на ваши изделия?

— В районе 18 - 20 тысяч рублей на изделие.

— У вас большая филиальная сеть. Это просто точки продаж или там тоже осуществляется производство?

— Нет, это точки продаж, которые открывались по двум принципам. Либо люди пришли к нам с желанием осуществлять сотрудничество, либо точки, открытые нами.

«ЗАПАТЕНТОВАТЬ НАЗВАНИЕ НАШЕЙ ФИРМЫ НЕВОЗМОЖНО.
ТАМ ВСЕ СЛОВА ИЗ СЛОВАРЯ ВЛАДИМИРА ДАЛЯ»

— В первом случае люди работают по франшизе?

— Да нет, запатентовать «Вот такие окна» невозможно, потому, что все эти три слова в названии нашей фирмы взяты из словаря русского языка Владимира Даля. Естественно, были случаи, когда предприимчивые граждане пытались делать подделку, например «Во Такие Окна». Чем больше люди стремятся быть похожими на нас, тем, значит, мы становимся более знаменитыми и уважаемыми. Вопросов нет, работайте, мы на такие вещи смотрим совершенно спокойно. Для интересующихся мы объясняли, что данная марка не имеет отношения к нашей фирме, а когда они закрывались в короткий срок, то и проблем более не возникало. Если говорить о нашей фирме, то в каждом рекламном буклете или проспекте прописаны адреса фирмы, ее головного офиса и филиалов.

Бороться с таким подражательством сложно, может быть, и невозможно. Да и незачем, я считаю. Потенциальным клиентам можно посоветовать — внимательно относиться к своему выбору, тогда мы все будем застрахованы от подделок. И люди, надо отдать им должное, становятся осторожны в выборе. Когда мы открывали свои офисы в каких-то населенных пунктах, клиенты смотрели, делали выбор, но ехали заключать договор в центральный офис ВТО.

Что касается наших филиалов, то они расположены в Казани, Альметьевске, Чистополе, это в больших городах по Татарстану. Далее Кайбицы, Звенигово, Свияжск...

В каждом из названных населенных пунктов есть наши мини-складики, чтобы по логистике все было правильно выстроено. Мы туда отгружаем продукцию с производства, а там уже они сами работают. Но все это не просто один стандарт, все окна «идут в размер». Стандартные окна при «особенностях» нашего строительства очень сложно продавать.

— Какой диалог вы выстраиваете с крупными строительными компаниями?

— А мы не стремимся попасть в партнеры к строительным компаниям. На данный момент 80 процентов своей продукции мы реализуем в розницу. Так как в рознице продается более дорогой и качественный товар, чем по опту, то в этом и больше прибыли. Что касается сотрудничества с застройщиками, несмотря на падающий рынок, о котором я уже говорил, там еще достаточно большая конкуренция. А конкурировать с дешевыми профилями, дешевым качеством мы могли бы благодаря нашему снабжению и правильной логистической политике, но я не вижу в этом резона. Те 20 процентов опта, которые есть у нас, приходятся на сотрудничество с теми застройщиками, которые нас давно знают, с кем можно проговорить ряд моментов, объяснить, какие минусы и плюсы их ждут в том или ином случае. Они понимают, что в день прихода комиссии по приемке дома прибудут и наши специалисты для того, чтобы совместно участвовать в процессе сдачи дома.

— А как географически располагаются компании-застройщики, с которыми вы сотрудничаете?

— И Казань, и Москва, и Ижевск, Йошкар-Ола, Оренбург, Саратов, Уфа, Чебоксары...

— Москва? Неужели в Москву выгодно возить окна для компании-застройщика?

— Буквально за день до нашего с вами интервью отгрузили фуру с окнами в Долгопрудный Московской области.

— То есть ваши профили совершают маршрут: Москва — Зеленодольск — Долгопрудный, и даже в этом плане ваши окна оказываются конкурентоспособнее окон, произведенных в Москве?

— Я говорю о том, что есть. А «как» — это другой вопрос. Возможно, кто-то где-то ведет не совсем правильную ценовую политику, мы-то тут при чем?

— Вы сказали о правильно выстроенной логистике в вашей компании. Что вы имели в виду?

— У нас есть отдельное подразделение, которое и занимается логистикой. Руководит этим подразделением человек, который начал свою трудовую деятельность в нашей фирме с 19 лет. Что называется, вырос вместе с нашей компанией.

«ПРОЦЕНТ РЕНТАБЕЛЬНОСТИ МОЖНО ПОВЫСИТЬ, ТОЛЬКО СНИЗИВ КАЧЕСТВО ИЛИ ПОВЫСИВ ЦЕНЫ. МЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕМ»

— Каков процент рентабельности вашей продукции?

— От 4 до 8 процентов. Не самый высокий, но для сегодняшней ситуации на российском рынке это, скажем так, средние цифры. Процент можно было бы поднять снижением качества продукции. Снижением количества услуг, представляемых нашей компанией. Чем мы отличаемся сейчас от конкурентов? Даем клиентам более широкий спектр услуг, которые могут быть незаметны на первый взгляд. Что имеется в виду? Во-первых, мы сейчас работаем на более дорогих профилях — Rehau (Германия) и Veka. Это профили, которые отличаются брендом, ценой, качеством, на порядок выше, чем у других производителей. Во-вторых, наша фурнитура немецкого производства. В-третьих, на чем можно было бы сэкономить, так это на уровне монтажа. Мы стараемся использовать при монтаже только дорогостоящие материалы, достойные высокого уровня наших окон. Стремясь повысить рентабельность, можно было бы повысить цены, но тогда мы заведомо потеряли бы часть оборота.

— Сколько сотрудников в вашей компании

— В целом с регионами около 400.

— Каковы, на ваш взгляд, три принципа успешного ведения бизнеса?

— Один из первых принципов состоит во фразе, которую я всегда говорю: либо правильно, либо никак. Второй принцип, на мой взгляд, это наличие хорошей, мотивированной команды. Третий принцип сформулирован не мной, но он мне очень нравится. Мы зарабатываем на жизнь тем, что получаем. Но мы создаем жизнь тем, что отдаем. Я согласен с этим выражением и часто использую его в своей деятельности.

— Каковы ваши планы на ближайшее будущее? Или, когда штормит экономику, уместней не рисковать лишний раз?

— Да нигде нас не штормит. Я считаю, что наоборот. Когда нас будет штормить, то заштормит и в экономике. Тут обратное взаимодействие. Если говорить конкретно, то нас ждет большое расширение и модернизация производства. Ведем переговоры о покупке немецких станков в новые цеха. Рост евро оказался в этом плане неприятным, но не смертельным. Я считаю, что его рост просто скажется на сроке окупаемости оборудования, который немного увеличится. Скажем, с 5 до 6 лет. А поработаем мы получше в эти пять лет, то и окупим данный станок в срок, который планировали изначально.

Потом надо понимать, что на Западе ничего же не изменись в связи с ростом цен на валюту в России. У них и доллар, и евро сколько стоили, столько и стоят. Поэтому мы провели переговоры с нашими поставщиками и установили внутренние цены на евро в районе 53 рублей. Им также невыгодно терять одного из своих стабильных покупателей. Мы партнеры, этим все объясняется. К примеру, последний разговор по ценам на фурнитуру с одним из наших традиционных западных поставщиков сложился для меня легко и просто. Я созвонился с директором, он ответил, что улетает на отдых, и предложил решить вопрос с его заместителем. Мы так и сделали.

Что касается удорожания профиля, то его стоимость составляет тысячу рублей на общую стоимость окна. Ну, подорожал он на 20 процентов, это 200 рублей, и стоило окно, допустим, 18 тысяч рублей, а сейчас цена выросла до 18,2 тысячи. На мой взгляд, это некритично.

— Сейчас есть опасения «отъема бизнеса» со стороны конкурентов?

— А каким образом? Генри Форд говорил, что вы можете отнять у меня все! Оставьте мне только пять моих людей. И пока вы будете отлаживать мои станки, я рядом с бывшим моим заводом отстрою точной такой же завод, который у меня отняли. Что касается меня, о чем может пойти речь? Забрать людей? Так рабство у нас отменено. Забрать бизнес? Так ведь с ним что-то надо делать. Если забрать с проблемами, то у людей их своих хватает. А просто так забрать бизнес нет никакого смысла. Полтора десятка человек, которые есть в моей команде, через некоторое время снова создадут бизнес. Дело останется только за названием.

«ЧТОБЫ ПЕРЕКЛЮЧИТЬСЯ НА ЛЮБОЙ ИНОЙ ВИД БИЗНЕСА, НАМ НАДО ТОЛЬКО ВЫВЕЗТИ ОДНИ СТАНКИ И ПОСТАВИТЬ ВМЕСТО НИХ ДРУГИЕ»

— В чем риски вашего бизнеса? Например, торговля с Германией прекратилась...

— Мы тут же переключимся на отечественного производителя. Но риски есть всегда, поэтому надо просто вести свой бизнес осознанно. Какие еще риски? Упадет рынок до нуля? Тогда переоборудуем и производство, и офисы продаж на что-то другое. Мебель, двери, натяжные потолки... Что для этого надо сделать? Вывезти одни немецкие станки и завезти другие — только и всего. Да, это проблема, но она решается.

— Если кто-то, заразившись вашей уверенностью, захочет войти в рынок на данный момент, то насколько это сложно будет сделать?

— Если бояться трудностей, то можно и не просыпаться с утра или из дома не выходить. Что касается выхода на рынок, то надо вложиться финансово и выложиться психологически, только и всего. Рынок заполнен, на данный момент существует порядка 25 «оконщиков» только на территории Казани.

— Есть ли среди них компании, соизмеримые с вашей?

— Думаю, что нет.

— Мешают ли вам частники?

— В целом только помогают. Люди, обжегшись на попытке продешевить, в итоге придут в серьезную компанию. Да еще и своих родственников, друзей, знакомых подговорят это сделать. Если же к нам в компанию приходит клиент, который ссылается на дешевизну продукции неких неизвестных умельцев, и просит нас о дополнительных скидках, то мы тут же накидываем на нашу цену 10 процентов. Потому что мы не на базаре, чтобы «скинуть» свою продукцию. Она стоит столько, какую цену мы на нее установили. Переубеждать таких себе дороже. Ищешь дешевле — флаг в руки. Мы же будем работать со «своим» клиентом, который понимает, что наша работа обеспечит клиенту и постгарантийное обслуживание, техническое обслуживание. Кстати, полтора года назад наш сервисный центр начал приносить прибыль — около 40 тысяч рублей в месяц. Я перестал им платить зарплату, потому что уже полтора года они ее сами себе зарабатывают, в том числе и на заявках по исправлению чужих «косяков».

— В вашем бизнесе есть понятие сезонности?

— Конечно. Зимой на три месяца отправляем людей в отпуск. Что бы мы ни делали, как бы ни выкручивались, зимой производство проседает по сравнению с другими временами года раз в пять-шесть. Пытаемся отложить заказы крупных застройщиков на зимний период, при этом договариваемся с ними по поводу снижения цен на нашу продукцию. Это снижает процент рентабельности, но позволяет загрузить производство зимой.

«ФУТБОЛ — МОЯ СТРАСТЬ, ПОСЕЩЕНИЕ СТАДИОНОВ — ХОББИ»

— Скоро время ваших отпусков. Вы уже запланировали, как его проведете?

— Я с детства играл в футбол. И одним из моих хобби является посещение стадионов в тех городах, где я бываю. Италия, Испания, «Ноу Камп», Франция, США, я там побывал. В этом году съездил сразу на два чемпионата мира: по хоккею в Беларуси, где я был с сыном, который у меня занимается хоккеем, и в Бразилии на мундиале, в том числе и на матче сборной России на стадионе «Маракана».

— Уже два года ваша команда ВТО выигрывает Кубок Казани по мини-футболу. Помимо кубковых достижений на городских соревнованиях команда становилась серебряным призером чемпионата Татарстана 2013 года, а в уходящем сезоне выиграла чемпионат республики. Как появилась ваша команда?

— В Зеленодольске была дружина, которая долгое время выступала на уровне чемпионатов города Казани по мини-футболу. Потом у этой команды начались проблемы с финансированием, потребовалась поддержка, и было принято решение руководителем о спонсировании этого коллектива. Это входило в том числе в программу социальной нагрузки, в частности, поддержки спорта, от чего наша компания никогда не открещивалась. До мини-футбола мы были спонсорами многих спортивных мероприятий, в том числе и проводимых в наших спортшколах.

— Что вы имеете в виду?

— Если быть конкретным, то это соревнования по хоккею с шайбой, футболу, фигурному катанию и так далее. Помогали и детям, «Золотой шайбе», «Кожаному мячу», ветеранам, активно способствуя проведению Мемориала Виктора Колотова.

В 2012 году, когда наша компания заинтересовалась участием в турнирах по мини-футболу, развитие этого вида спорта получило у нас новый импульс. Перед нашей теперь уже командой ВТО стали ставиться правильные задачи и цели. Мы двинулись вперед, вначале вышли в высшую лигу чемпионата Казани, постепенно обновляли состав. В команде играют свои, зеленодольские воспитанники, а также ребята из Волжска, Марий Эл. В том же году мы уже выиграли первый трофей, выиграв Кубок Казани. Причем поначалу мы проигрывали опытному сопернику «Давылу», потом сравнялись и во втором овертайме финала вырвали победу. С тех пор пошло-поехало, теперь ни одного года не проходит без побед либо медалей на всех турнирах, на которых мы участвовали.

От республиканского уровня мы постепенно поднялись до регионального. Выступали на Кубке Российской футбольной бизнес-лиги в Екатеринбурге. Там были представлены команды Поволжского и Уральского регионов, состоявшие из работников и сотрудников крупных организаций, промышленных предприятий и коммерческих структур. Интересный турнир с хорошей организаций, условиями соревнований. В финале в упорной борьбе обыграли команду «Башнефть» из Уфы. Как отмечают специалисты, это первая подобная победа татарстанских команд на уровне российских соревнований.

— Чувствуется, что вы не скучаете...

— Да, разнообразных турниров сейчас множество. К примеру, одновременно с этим турниром в Уфе наше министерство строительства, а мы имеем отношение к данной отрасли, проводило свои соревнования. Те, кто уже не совсем отвечает уровню высшей лиги чемпионата Казани, выступают в нашей второй команде «ВТО-регион», играющей на уровне второй лиги. Там и «старички» бегают, и мы еще молодежь обкатываем.

— Сколько примерно вы тратите на содержание команды?

— Примерно 900 тысяч - 1,1 миллиона рублей. Бюджета как такового нет. Мы стараемся помимо спонсирования команды прививать у людей привычку болеть за своих земляков, «ребят с соседнего двора», за команду, которая не существует на бюджетные деньги, а содержится за счет энтузиазма меценатов, тем самым пропагандируя здоровый образ жизни, побуждая у молодежи интерес к занятиям спортом. Во всяком случае, среди сотрудников компании мы такой интерес возбудили. К примеру, мы неоднократно побеждали в конкурсах на звание лучшего болельщика, у нас есть внутренняя сеть, по которой осуществляются рассылки информации об очередных матчах нашей команды, наших коллег по работе.