ВТОРАЯ ПОПЫТКА БАНКРОТСТВА

Как стало известно «БИЗНЕС Online», Арбитражный суд РТ прекратил дело о банкротстве ООО «Соллерс-Елабуга», входящего в группу Sollers. Признать компанию несостоятельной требовал польский контрагент «Ауторобот Стрефа». Как отметил на судебном заседании рассматривавший дело судья Мансур Камалетдинов, компания проявила упорство — это уже вторая ее попытка. Первый раз она потребовала признать несостоятельным ООО «Соллерс-Елабуга», не дождавшись подтверждения судом суммы долга, и заявление возвратили... Стороны просили у суда время для того, чтобы урегулировать свои взаимоотношения. И эта попытка в итоге увенчалась успехом: компания «Ауторобот Стрефа» отказалась от своего заявления. Отказ, как прозвучало на судебном заседании, связан с удовлетворением требования. Его размер впечатляет — более 1,7 млн. евро. За «Соллерс-Елабуга» расплатилась компания компания «ЗМЗ-инвест», также входящая в автомобильную империю предпринимателя Вадима Швецова.

«ИТАЛЬЯНСКОЕ» НАСЛЕДСТВО

О том, что польская компания «Ауторобот Стрефа» предъявила ООО «Соллерс-Елабуга» внушительный счет, исчисляемый в миллионах евро, стало известно в марте прошлого года. На тот момент долг российской компании перед иностранным контрагентом подтвердил Международный арбитражный суд в Лондоне. Поляки подали заявление в Арбитражный суд РТ, добиваясь его признания в России.

Обществу «Соллерс-Елабуга», а компания к тому времени уже была в процедуре ликвидации, аукнулось сотрудничество с итальянским концерном Fiat. Еще в начале 2010 года главный бенефициар компании Sollers Швецов анонсировал в Татарстане грандиозный проект, предполагавший сборку до 500 тыс. машин Fiat ежегодно. Свои намерения стороны тогда скрепили в Набережных Челнах в присутствии Владимира Путина. ВЭБ обещал прокредитовать проект на 2,1 млрд. евро, но денег так и не дал. Тем не менее на заводе ООО «Соллерс-Елабуга» в ОЭЗ «Алабуга» действительно началась сборка машин, которые активно закупали для полиции, минздрава и других госструктур. Но проект в итоге не пошел...

В 2011 году у группы Sollers не возник новый проект — на этот раз с Ford, оцениваемый в 39 млрд. рублей (при общей стоимости проекта в 74,5 миллиарда). На трех площадках планировалось выпускать более 350 тыс. автомобилей в год. И первым делом под это производство был модернизирован завод по сборке Fiat Ducato... Тем временем партнеры свернутого итальянского проекта жаждали расчета. В частности, польский поставщик комплектующих «Ауторобот Стрефа» (работает с такими именитыми автомобильными концернами, как Volkswagen, Alfa Romeo, Fiat, Maserati, Renault, Mercedes — прим. авт.). Еще в марте 2010 года он подписал с ООО «Соллерс-Елабуга» контракт на поставку комплектующих. А примерно через полтора года после этого — 24 августа 2011 года — обратился в Лондонский арбитражный международный суд с просьбой взыскать с партнера набежавший долг более чем в 1,7 млн. евро.

15 ЮРИСТОВ ДЛЯ ПОЛЯКОВ

Стороны заключили мировое соглашение, предполагавшее, что «Соллерс-Елабуга» будет выплачивать долг по графику. Но затем поляки уведомили лондонский арбитраж, что договоренности сорваны: автопроизводитель внес первый платеж, большие никаких денег от него не увидели. Тогда-то международный арбитраж, рассмотрев дело по существу, постановил взыскать с «Соллерс-Елабуга» более 1,7 млн. евро (1,44 млн. евро основного долга, проценты и судебные издержки). Но это решение суда еще надлежало признать не территории России. Для этого иностранный кредитор нанял московскую юркомпанию. Что интересно: доверенность оформили разом на 15 юристов...

На рассмотрение заявления «Ауторобот-Стрефа» в Арбитражном суде РТ ООО «Соллерс-Елабуга» представило 7 страниц возражений, весь смысл которых сводился к одному: отказать. Автопроизводителя якобы надлежащим образом не уведомили о разбирательстве: корреспонденция из Лондонского арбитража высылалась не туда и не тем. Более того, компания «Соллерс-Елабуга» настаивала на нелегитимности самого мирового соглашения: Виктор Зорников, подписавший в ноябре 2011 года этот документ как гендиректор ООО «Соллерс-Елабуга», оказывается, к тому моменту уже неделю как был руководителем ООО «Форд Соллерс Елабуга». Озвучил должник и другие претензии. В свою очередь, польский партнер упрекал партнера в недобросовестном поведении. По рассказам его юристов, сначала, в ноябре 2012 года, компания «Соллерс-Елабуга» была готова выплатить долг. Тем более что, согласно ответу ее ликвидатора, балансовая стоимость активов автопроизводителя — 1,458 млрд. рублей — в несколько раз превышала размер его обязательств — 262,5 миллиона. Но этого так и не было сделано.

Марат Камалов: «Банкротство могло быть чревато не просто серьезными, а неконтролируемыми последствиями»
Марат Камалов: «Банкротство могло быть чревато не просто серьезными, а неконтролируемыми последствиями»

Поляки были уверены в том, что у российского суда нет никаких оснований для отказа. Однако они проиграли дело и в Арбитражном суде РТ, и в суде кассационной инстанции, куда обратились, минуя апелляцию. «Для того чтобы ответчик, наконец, исполнил перед нами свои обязательства, есть разные способы», — намекал тогда представитель кредитора... Как видим, они были применены. Но только после того, как компания «Ауторобот Стрефа» добилась признания решения Международного арбитражного суда в Лондоне. Для этого ей пришлось дойти до Высшего арбитражного суда РФ.

«УДОВЛЕТВОРЕНЫ ДОСТИГНУТЫМ РЕЗУЛЬТАТОМ»

Газета «БИЗНЕС Online» обратилась за комментарием в ОАО «Соллерс». Там сообщили следующее: «По результатам проведенных переговоров, группа Sollers и польская компания «Ауторобот-Стрефа» достигли соглашения о мирном урегулировании возникших между ними споров, что нашло отражение в подписанных сторонами документах. Вследствие достигнутой договоренности все претензии со стороны польской компании к ООО «Соллерс-Елабуга» были сняты и «Ауторобот-Стрефа» перестала быть нашим кредитором по каким-либо основаниям, включая ранее заключенный между сторонами контракт и решение Лондонского международного арбитражного суда».

«Принимая во внимание искреннюю заинтересованность обеих сторон в мирном урегулировании, они удовлетворены достигнутым результатом и приветствуют прекращение всех судебных процессов», — говорится в ответе.

БАНКРОТСТВО МОГЛО ОТКРЫТЬ ВИДЫ НА СКЕЛЕТЫ В ШКАФУ

Газета «БИЗНЕС Online» поинтересовалась, что думают по этому поводу эксперты.

«Ликвидация компании по обыкновению проходит в добровольном порядке по решению учредителей. Они, как правило, назначают своего председателя ликвидационной комиссии, — говорит управляющий партнер ООО «Юридическая фирма «Татюринформ» Марат Камалов. — Задача ликвидатора: как можно быстрее закончить эту процедуру. При этом как можно меньше заплатить кредиторам и как можно больше оставить владельцам». «В условиях начавшейся процедуры добровольной ликвидации юрлица инициирование банкротства его кредитором может иметь несколько целей, — отмечает адвокат Эмиль Гатауллин. — Во-первых, этот кредитор может радикально перекроить очередность погашения требований в свою пользу: если при ординарной процедуре ликвидации он стоит в дальнем, четвертом, ряду очереди (после налоговой), то в случае банкротства перемещается в ту же очередь, что и налоговая. Шансы получить им удовлетворение своих требований теоретически станут выше, а у налоговой — ниже, что само по себе способно заставить ответственных лиц налогового органа занервничать». Во-вторых, по его словам, процедура банкротства способна открыть интересные виды на скелеты в шкафах банкротящегося предприятия: недружественные должнику (и его руководителям, бывшим и нынешним) лица приобретают доступ к документации. И чем больше они там способны накопать интересного, тем более скучной станет жизнь вполне конкретных физических лиц. В-третьих, возникают перспективы обжалования ряда сделок, совершенных должником даже до момента принятия заявления о признании банкротом. А это может способствовать вовлечению в скандал еще большего числа лиц из незадачливых контрагентов должника по таким сделкам. Поэтому, делает вывод Камалов, ООО «Соллерс-Елабуга» приняло решение, которое грозило ему наименьшими потерями: как только подали на банкротство, компания выплатила долг. Иначе она обрекла бы себя на то, что ее деятельность проверяли бы от начала и до конца: «Это общество — не ООО «Рога и копыта», оно производило автомобили, имело миллиардные обороты и всевозможные обязательства, будучи при этом непубличным. В том числе через компанию проходили крупные потоки бюджетных средств. Отдать ее со всей документацией в руки абсолютно постороннего арбитражного управляющего, который мог прийти от поляков и вскрыть все схемы и секреты, а также обжаловать всевозможные сделки? Лучше заплатить 1,7 миллиона евро. В противном случае можно было понести еще большие убытки». Кроме того, добавляет Гатауллин, в данном случае сам факт принятия судом заявления о признании должника банкротом актуализирует ряд вопросов. Не было ли ошибкой избрание пути добровольной ликвидации ответственными лицами должника? Может, надо было бы сразу и честно идти по пути добровольного банкротства? И что это: просто ли ошибка или же некие преднамеренные неправомерные действия, охватываемые соответствующим уголовным составом? И нельзя ли поднять в связи с этим тему имущественной ответственности конкретных физических лиц перед кредитором, если такая ошибка причинила вред его правам? «Помимо всего учредителей могли привлечь к субсидиарной ответственности», — соглашается с ним Камалов. — В целом банкротство могло оказаться очень болезненным и быть чреватым не просто серьезными, а неконтролируемыми последствиями. В подобных случаях могут возбуждаться и уголовные дела».