Айрат Валиуллов, Trace magic: «Предприятия в каком-то подвисшем состоянии, страна как будто замерла в ожидании чего-то»

Айрат Валиуллов: «Когда я учился в школе, были учебно-производственные комбинаты, были кружки»

«ЛЮДИ ЗНАЮТ КОМПЬЮТЕР НА УРОВНЕ WORD, EXCEL И «КОСЫНКИ»

— Айрат Мидехатович, почему вы решили написать письмо Владимиру Путину?

— Мы надеялись получить поддержку в продвижении станков с числовым программным управлением (ЧПУ) в образовательной сфере. Когда я учился в школе, обучение было поставлено по-другому: были учебно-производственные комбинаты, были кружки. Сейчас этого нет, подготовка к профессиям, которые связаны с промышленностью, с производством практически не ведется.

Для того чтобы люди начали осваивать технологии обработки материалов с помощью станков с ЧПУ, уже со школьной скамьи должно быть воспитано хоть какое-то понятие об этом. К сожалению, сейчас большинство клиентов, которые приходят ко мне, даже не понимают, что такое станок с ЧПУ.

— Вы сами пробовали обращаться в школы и техникумы? Все-таки сбыт — это ваша проблема, а не Путина.

— Мы не хотим, чтобы нас полностью обеспечивали казенными заказами. Работа с бюджетными организациями тоже сложности определенные за собой влечет, с частниками проще работать. Хотелось получить поддержку в продвижении. 8 станков уже присутствуют в учебных заведениях Татарстана. В Казани у нас 2 - 3 станка стоит, в Набережных Челнах есть наши станки, сейчас мы заканчиваем станок в Нижнетабынскую школу Муслюмовского района. Мы на самом деле работу-то ведем.

В некоторых школах даже понятия не имеют, что такое станок с ЧПУ. А зачем, говорят, нам это в школе?

«В 2009 году мы взялись и сделали станок себе сами»

— Действительно, а зачем это школе?

— В школах есть классы трудового обучения, и сейчас практически любое производство не может существовать без роботов. Если на уроках труда будут продолжать заниматься выпечкой, вышивкой, промышленность страны не поднимется.

В школах говорят: у нас есть компьютерные классы, нам этого хватает. А потом устраиваться на работу к нам приходят люди, которые знают компьютер на уровне Word, Excel и «Косынки». В тех же компьютерных классах надо обучать детей проектированию, каким-то финансовым ходам, но это же не делается. А станок с ЧПУ представляет собой робота, благодаря которому можно понять сам принцип управления машиной.

— Почему вы свое письмо отправили Путину, а не Минниханову?

— Минниханову мы тоже писали.

— Когда?

— Одновременно.

— А результат какой?

— Письма перенаправили в министерство экономики и министерство образования Татарстана. Недавно мы разговаривали с министерством экономики Татарстана, я предложил провести бесплатные ознакомительные семинары для трудовиков. На что мне ответили, что это рекламная акция, что этим мы должны заниматься сами. Частично, возможно, они и правы.

— А в министерство образования Татарстана вы обращались?

— Да, отвечают то же самое. Обращение к Путину было для того, чтобы упросить цепочку закупок в школах. По федеральному закону №44 о закупках, школы не имеют права закупать что-либо в обход конкурсов. И получается так, что нам приходится конкурировать с продавцами китайских станков.

— Тендер вы не можете выиграть?

— В тендере мы пару раз участвовали — безуспешно. Сейчас, когда доллар и евро выросли, торговцы китайскими станками пересчитали свои цены по курсу доллара, наши станки стали дешевле.

Объявлено об импортозамещении, а в действии ничего такого не видно. Я уже молчу о налогообложении. Мы, производственное предприятие, вынуждены конкурировать с продавцами. Какие затраты у них и какие затраты у нас? А играем мы по одним правилам: налоги одни и те же.

«В 1998 году я продал столярное производство прямо перед самой девальвацией, и все потерял. Приходилось бомбить»

— А в России кто-то занимается таким станкостроением?

— Вообще станками с ЧПУ в России занимается порядка 10 - 15 компаний. Почему через тире? Потому что иногда выясняется, что предприятия, которые говорят о себе как производители, являются, на самом деле, просто продавцами тех же китайских станков с наклейками «Сделано в России». Мы сами иногда путаемся — производитель это или продавец.

СОРВАЛИСЬ ЗАКАЗЫ, НЕ ОПЛАЧЕНЫ СЧЕТА

— Почему вы решили заниматься производством станков с ЧПУ?

— Вообще предпринимательскую деятельность я начал в 1991 году. На базе авиационного института мы занимались интерьерами самолетов, вертолетов, потом это переросло в столярную мастерскую по изготовлению элитных интерьеров. Это домашние кабинеты, лестницы.

При создании интерьеров мы постоянно сталкивались со сложностью изготовления каких-то форм. Была идея приобретения станков с ЧПУ, естественно, на это не хватало финансов, тогда это было вообще очень дорого. В 2009 году мы взялись и сделали станок себе сами. Этот станок сразу снизил себестоимость производства, по некоторым изделиям до пяти раз. Потом стали обращаться знакомые с просьбой изготовить для них такой же станок. Так оно и пошло.

— Разве не выгоднее было заниматься интерьерами?

— Нет.

«Сын занимается инженерной поддержкой, ведет проектную документацию»

— Когда речь идет о самолетах, кажется, что это хорошо оплачивается...

— Это дорогая работа, но там такие же огромные накладные расходы.

— Если говорить про интерьеры, где можно увидеть вашу работу?

— Мы работали в основном с частными клиентами. По интерьерам самолетов и вертолетов мы около трех лет плотно сотрудничали с «Тулпаром». После этого меня пригласили в «Тулпар интерьер групп», где я проработал три года под руководством Калачева Александра Владимировича и Хакима Азата Муртазовича. Был хороший коллектив, работа с ними мне нравилась, почему я оттуда ушел? До сих пор не могу ответить на этот вопрос. Азат Муртазович говорил, что это «самость», желание вести бизнес самостоятельно.

— Вернемся к станкам. В этом году у вас вдвое сократилось количество заказов. Как вы считаете, почему?

— Из-за кризиса, тут и думать нечего. Большинство предприятий, по-моему, в каком-то подвисшем состоянии, вообще страна как будто замерла в ожидании чего-то. Мы это ощутили на себе с конца весны. Сорвались заказы где-то на 3 миллиона рублей. 4 компании подписали с нами договоры, получили счета...

«От выставки на «Казанской ярмарке» удовлетворения не получили. Там низкая посещаемость, и затраты себя не оправдали»

— Но не оплатили их?

— Да, и все. Причем они не отказываются от станков, просто ждут финансы, видимо.

— Какие это компании?

— В частности, завод «Элекон». Они хотели усовершенствовать технологию по изготовлению разъемов. До сих пор они, оказывается, делают все по старинке, как это делалось 20 - 30 лет назад.

— Если вы работаете с 90-х годов, у вас уже есть опыт прохождения через кризисы. То, что сейчас происходит, похоже на то, что было раньше?

— В отличие от того же 1998 года для нас это уже не ново. Тогда у меня было одно предприятие, и случилось так, что я продал столярное производство прямо перед самой девальвацией, и все потерял. Я все продал, деньги обесценились, и я смог купить какую-то оргтехнику только, копейки какие-то остались, в 6 - 8 раз все упало. Приходилось «бомбить», чтобы прокормить семью. Тогда это было неожиданно.

В этом году сбило немножко подписание договоров весной, то есть мы «перенадеялись». Всегда было так: если подписан договор и отправлен счет, можно сказать, что заказ получен. А случилось совсем по-другому. На нас неполучение заказов на три миллиона рублей серьезно сказалось. Годовой оборот у нас небольшой.

— Какой у вас оборот?

— В 2013 году был порядка 8 миллионов, а в этом году он в два раза меньше.

«ОСНОВНЫЕ КОНКУРЕНТЫ — КИТАЙЦЫ»

— Если бы вы начинали производство станков с нуля, какой вам понадобился бы первоначальный капитал?

— Наверное, пара миллионов рублей. Но мы начинали не с нуля: часть оборудования удалось перенести из того производства, часть средств мы получили с продажи оборудования от производства интерьеров, ну и личные вложения. Мы постоянно берем кредиты на физических лиц, к сожалению, кредитование производственных организаций достаточно сложное, банки косо смотрят на производственников.

— Им проще дать потребительский кредит?

— Мы с супругой получаем кредиты на физлицо гораздо проще, на производство нам кредит не дали. Причем если бы мы были торговой организацией, нам бы этот кредит одобрили.

— Каким был первый заказ?

— Станок для мебельного производства «Передовые технологии».

— Какой была сумма первого заказа?

—350 тысяч рублей. Первые станки мы продавали дешево, практически по себестоимости, чтобы о себе заявить на рынке.

— А сейчас сколько рублей в среднем стоит ваш станок с ЧПУ?

— Станки стоят от 100 тысяч до 1 миллиона 300 тысяч рублей.

«Первые станки мы продавали дешево, практически по себестоимости, чтобы о себе заявить на рынке»

— Свои станки вы стали производить, копируя чью-то технологию, как это делают китайцы?

— Прежде чем мы изготовили первый станок для своего производства, около года длился процесс изучения этой технологии. В интернете изучали иностранные образцы. У меня образование авиационное, я закончил первый факультет КАИ по специальности «Самолетостроение», некоторые вещи приходилось изобретать. Велосипед, конечно, не изобретешь, но все равно, у нас не было информации, как это делается. В итоге года через 2 - 3 мы обнаруживали, что это кем-то используется, но приходилось самим это придумывать, потому что получить информацию о конструкции станков с ЧПУ негде. Это надо было купить какой-то, разобрать, чего мы не делали.

— Кого вы считаете своим конкурентом?

— Основные конкуренты — китайцы. В Татарстане, да и в близлежащих регионах, мы единственные. В Ижевске есть фирма «Семил», которая изготовлением станков занимается порядка десяти лет. Мы в этой области новички. Тем не менее я считаю, что мы за эти три года очень много сделали. Есть предприятия, которые производят максимум три модели, а у нас ассортимент очень широкий, порядка 20 видов станков.

«В БЛИЖАЙШИЕ 2 - 3 ГОДА ВЫПУСКАТЬ СТАНКИ ДЛЯ КРУПНЫХ ЗАВОДОВ НЕ ПЛАНИРУЕМ»

— Кто ваши крупные клиенты?

— Екатеринбургский НПП «Антекс» у нас заказывал три станка, ООО «ЦСТ» из Ижевска заказывало серьезный станок для четырехосевой обработки. Кстати, недавно к нам приезжали гости из Крыма — представители регионального отделения общественной организации «Трудовая доблесть России» Наталья Васильева и Юрий Бардин. В Крыму на базе судостроительного завода хотят реанимировать УПК, который планируется оснастить нашими фрезерными станками. По словам Натальи Николаевны, 25 ноября создание УПК будет обсуждаться на совещании у главы республики Крым Сергея Аксенова.

— В выставках не участвуете?

— Достаточно редко. В последний раз мы участвовали в выставке на «Казанской ярмарке» около года назад, удовлетворения не получили. Там низкая посещаемость, и затраты себя не оправдали.

Если говорить о Москве или Санкт-Петербурге, я считаю, что мы не готовы к этим выставкам. Для нашего региона и для близлежащих республик мы представляем интерес, но мы себя не позиционируем как компания, которая может конкурировать на всем российском рынке. Станки у нас бюджетные. В ближайшие 2 - 3 года выпускать станки для крупных заводов не планируем. Наше производство адаптировано под выпуск более легких станков, мы не используем литье.

В этом году мы планировали собрать автоматизированный станок-купе для серьезной обработки цветных металлов, который позволял бы работать серийно, 24 часа в сутки. Кризис сдвинул планы, но я считаю, что в следующем году мы этот станок сделаем.

У нас есть опыт производства станков для обработки цветных металлов — дюралюминия, меди. Наши станки используются при изготовлении оснастки, в производстве эндоскопов, при обработке нержавеющей стали. «Вакууммаш», допустим, является нашим заказчиком.

— А сейчас какая область применения у ваших станков?

— Широкая: наши станки участвуют в мебельном производстве, производстве беспилотных летательных аппаратов. Недавно приобретался станок для производства электронного медицинского оборудования. На наших станках также можно изготавливать опытные образцы электронных плат.

«Каждый сотрудник выполняет свою операцию — мы стараемся работать, как настоящие заводы»

— Это для «Эйдос»?

— Нет, «Эйдос» у нас заказывал часть станка для каких-то своих исследований, нашего станка с ЧПУ у «Эйдоса» нет. «Уретантех» изготавливает на нашем станке формы из дюралюминия для отливки полиуретана. Два станка отгрузили компании «Икар», которая поставляет комплектующие для «КАМАЗов».

«РЕМОНТ СТАНКА, КУПЛЕННОГО В ИТАЛИИ ИЛИ ГЕРМАНИИ,
МОЖЕТ ЗАТЯНУТЬСЯ НА ПОЛГОДА»

— Что приносит наибольшую прибыль — производство станков, услуги или продажа комплектующих?

— 60 процентов оборота приходится на станки, 20 процентов — на фрезерные работы и еще 20 процентов приходится на продажу комплектующих. В последнее время к нам часто обращаются владельцы китайского оборудования. Потому что, купив китайский станок, можно забыть про гарантийное обслуживание и замену каких-то запчастей. Западные производители, конечно, поддерживают станки, но ремонт станка, купленного в Италии или Германии, может затянуться на полгода. После продажи мы оказываем гарантийную поддержку в течение года.

— Какова рентабельность на производстве станков?

— Порядка 10 - 15 процентов.

— Заказчики в основном из Татарстана?

— На Татарстан приходится примерно 60 процентов заказчиков, 40 процентов — это Москва, Белгород, Екатеринбург, Ижевск, Марий Эл.

— Как вы оцениваете емкость татарстанского рынка станков с ЧПУ?

— Это очень большая цифра. Даже здесь, на «Химграде», периодически я слышу о покупке каких-то дорогих станков с ЧПУ. Допустим, у нас есть станки стоимостью в полмиллиона рублей. Иностранные станки с таким же функционалом продаются за 3 - 4 миллиона рублей, они считаются более надежными. Сумма очень большая, уровень потребления растет: лет пять назад о них знали 10 процентов населения, сейчас о станках с ЧПУ знают 80 процентов.

— Сколько станков вы может произвести в год?

— Порядка 30 профессиональных станков. В 2013 году, например, мы произвели 17 станков. У нас еще было на складе пару моделей, но мы их быстро реализовали. К сожалению, чтобы полноценно работать на склад, у нас не хватает финансов.

— Сколько времени уходит на производство одного станка?

— Если брать какой-то усредненный вариант, то порядка двух недель. Для производства в основном используем два материала — дюралюминий и сталь. Закупаемся на металлобазе в Подмосковье. Пока у нас не те объемы, чтобы закупаться на заводе. У дилеров покупать дешевле, чем напрямую у завода.

— А сколько человек над одним станком работают?

— В производстве станка задействованы все сотрудники, их у нас 8. Все поделено по операциям, каждый выполняет свою — мы стараемся работать, как настоящие заводы. Кроме того, у нас сильная инженерная поддержка производства. Без чертежа не делается ни одно изделие. На любую деталь станка присутствует документация. Бывает, что сотрудник изготавливает деталь, даже не зная, для чего она нужна. Например, у нас есть элементарное изготовление кабелей для станка: нарезка проводов, обжатие жгутов, пайка. Жгут делается по чертежам, люди зачастую даже не знают, для какого станка.

— Если не секрет, какая средняя зарплата в компании?

— Порядка 25 тысяч рублей.

«ОКОЛО ГОДА Я РАБОТАЛ С КОМПОЗИТОРОМ ЛУИЗОЙ БАТЫР-БУЛГАРИ»

— У вас семейный бизнес, каково вам находиться 24 часа в сутки рядом с одними и теми же людьми?

— У нас каждый отвечает за свое направление. Я занимаюсь технологиями, глобальными направлениями в развитии. Сын занимается инженерной поддержкой, ведет проектную документацию, работу с инженерами, работу с заказчиками по фрезерным работам. Супруга занимается маркетингом, делопроизводством, письма она писала. Ну, бывают какие-то срывы, но редко. В этом есть и плюсы, например, надежность.

— Подвоха не ждешь?

— Да, не жду. Подвох тут может быть со стороны детей, но мне не жалко, все равно все для них. Когда я начинал бизнес, нас было в кооперативе 6 человек. В итоге мы все разошлись года через три, а другие члены кооператива организовали похожий бизнес. Уже тогда возникли первые сомнения, что не надо иметь партнеров, тем более так много.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Свободного времени у меня практически нет, а вообще я люблю музыку. Сочиняю музыку, играю на синтезаторе. Около года я работал с композитором Луизой Батыр-Булгари, занимался аранжировками ее музыки. Но это больше было как хобби, я занимался этим не ради денег. Сейчас на музыку не остается времени: младшему сыну два года, по возможности я провожу время с ним. Я работаю 14 часов в сутки. Зачастую бывает так: я прихожу — он уже спит, я ухожу — он еще спит.

«В основном используем два материала — дюралюминий и сталь»

— Поделитесь секретами успешного бизнеса.

— Решения в лучших традициях, жалко, что у нас в стране нарушена преемственность поколений. Я считаю, что быстрые деньги не имеют будущего — как придут, так и уйдут, поэтому мы стремимся совершенствовать технологии, повышать качество и доступность оборудования.