Приближается очередная годовщина взятия Казани, которая обычно сопровождается митингом национальных активистов. Некогда многотысячное шествие по центральным улицам столицы РТ давно превратилось в скромный междусобойчик на отшибе, где половина участников — пенсионеры, а вторая половина — силовики. На фоне объявленной в стране активной борьбы с политическим экстремизмом все актуальнее поиск альтернативных форм чествования памятной даты: нельзя, чтобы слова «татары» и «экстремизм» ставились в один ряд. О перспективах Дня памяти в Казани — в материале «БИЗНЕС Online».
Лидер ВТОЦ Фарит Закиев подал в исполком Казани заявление о проведении митинга по случаю Хәтер көне 15 октября, когда традиционно отмечается День памяти защитников Казани в 1552 году
Закиев опять штурмует исполком, прокуратура многозначительно молчит
Лидер ВТОЦ Фарит Закиев подал в исполком Казани заявление о проведении митинга по случаю Хәтер көне 15 октября, когда традиционно отмечается День памяти защитников Казани в 1552 году. Уже в понедельник заявители ждут ответа городских властей. Глава ТОЦ подал заявление как частное лицо, а не руководитель организации, но это не меняет сути потенциального конфликта.
В прошлом году прокуратура РТ пыталась запретить мероприятие, ссылаясь на «путинскую» редакцию Конституции, в которой появился пункт: «Действия, направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются». В результате исполком Казани в проведении мероприятия отказал и лишь Верховный суд РТ встал на сторону национальной общественности. В результате мероприятие состоялось, собрав чуть менее сотни активистов.
Собирается ли прокуратура РТ и этой осенью помешать возможному митингу, к примеру, в сквере им. Тинчурина? Соответствующий вопрос татарстанские прокуроры нашему изданию предпочли пока оставить без ответа. Но на этот раз ставки еще выше: прокуратура РТ через суд требует признать ВТОЦ экстремистской организацией. И главный аргумент — как раз митинг по случаю Хәтер көне и высказывания, которые на нем звучат. Пока процесс затягивается: были назначены очередные лингвистические экспертизы, и адвокат ВТОЦ Алексей Златкин считает, что следующее заседание состоится только в 2022 году.
Но силовики явно пытаются усилить свои позиции: у лидеров национального движения проводятся обыски, изымаются какие-то книги. 4 октября лидер организации вызван в центр по противодействию экстремизму МВД по РТ в качестве свидетеля. По какому уголовному делу — неизвестно.
Потенциальное признание ВТОЦ экстремистской структурой — довольно серьезный удар по национальному движению. Под борьбу с соратниками оппозиционера Алексея Навального законодательство ужесточили, причем придав ему обратную силу. К примеру, представителям таких организаций запрещено куда-либо избираться. Учредители и руководители организаций лишаются права избираться на пять лет с момента признания организации таковой, рядовые сотрудники и причастные — на три года. Причем запрет распространяется и на тех, кто работал в структуре до того, как суд решил ее запретить или ликвидировать. Бывший руководитель столкнется с ограничением избирательного права, если оставил эту должность не ранее чем за три года до решения суда; бывший участник — если сотрудничал в течение последнего года до решения суда. Причем понятие «сотрудничество» выглядит довольно расплывчато, под него теоретически вполне может попасть посещение митинга или мероприятия ВТОЦ в эти сроки.
На практике правоохранительные органы могут привлечь к ответственности и за действия, имевшие место до признания организации экстремистской, — например, когда человек оставил в соцсетях какие-то старые записи. Органы исходят из той логики, что раз не удалил старые материалы, значит, продолжаешь осуществлять экстремистскую деятельность. «Поэтому лучше обезопасить себя и удалить все», — поясняет адвокат фирмы «Ялилов и Партнеры» Рустам Губайдуллин.
В этих обстоятельствах митинг 15 октября если и состоится, то, кажется, лишь поможет спецслужбам уточнить списки и собрать новый «компромат».
Несмотря на все риски, представители национальной общественности продолжают отстаивать Хәтер көне
«Кто это предлагает, хочет, чтобы мы с песнями и плясками отправились в ад»
Несмотря на все риски, представители национальной общественности продолжают отстаивать Хәтер көне. Более того, появилось письмо президенту РТ Рустаму Минниханову за подписью таких тяжеловесов, как руководитель Института истории им. Марджани Рафаэль Хакимов, академик АН РТ Индус Тагиров, экс-депутат Госдумы Фандас Сафиуллин, лауреат премии им. Тукая Вахит Имамов. Они просят придать Дню памяти защитников, погибших при взятии Казани войсками Ивана Грозного, официальной статус памятной даты. Более того, председатель союза писателей, депутат Госсовета РТ Ркаил Зайдулла выступил с соответствующим предложением на сессии Госсовета РТ. Парламентарий напомнил, что в 2030 году в России планируется отметить 650-летие Куликовской битвы. «И битва за Казань по своему значению в судьбе страны ничуть не уступает Куликовской. После взятия Казани путь развития страны пошел в совершенно ином направлении. И мы все еще движемся в этом направлении», — добавил Зайдулла.
Никакой реакции со сторон официальных властей не последовало.
Опрошенные нами представители национальной общественности настаивают на том, что уличные акции, приуроченные к 15 октября, по-прежнему нужны. При этом настойчивое преследование его участников не поддается рациональному объяснению, считает Хакимов. «Я не знаю, что там запрещать. Там нет ничего политического, ничего уголовного, хулиганства нет, призывов к свержению власти — тоже. Этот митинг и так по большей части из сотрудников спецслужб состоит, что там еще запрещать?» — сказал Хакимов нашему корреспонденту.
Зайдулла считает, что от традиционного формата нельзя отказываться. «Это уже сложившаяся традиция, ее не хочется обрывать. Да, есть определенный кризис, нужно искать другие формы проведения. Но совсем менять формат нельзя, это будет утеря сложившейся с 1989 года традиции», — говорит депутат. По его мнению, День памяти стал таким немногочисленным в результате преследований ТОЦ уполномоченными органами. Сам депутат считает такие меры необоснованными. «Если я в этот день нахожусь в Казани, я тоже принимаю участие в Дне памяти, это традиция с 90-х годов. Мы там никого не судим, не рассуждаем о средневековых событиях, а делимся мнениями, как нам жить в будущем. Я убежден, что никакого вреда День памяти не несет, это не какое-то антиправительственное сборище», — отмечает Зайдулла в разговоре с «БИЗНЕС Online».
В свою очередь, заместитель председателя ТОЦ Галишан Нуриахмет и вовсе категорически против любой замены уличного митинга. «Кто это предлагает, хочет, чтобы мы с песнями и плясками отправились в ад», — считает активист. Нынешнее невзрачное проведение Дня памяти — результат ежегодного планомерного давления властей, напоминает Нуриахмет. Если раньше это было многотысячное шествие от площади Свободы до башни Сююмбике, то постепенно мероприятие довели до формата митинга на отшибе, у старого автовокзала. Уменьшение численности участников активист объясняет двумя факторами: старшее поколение постепенно уходит в мир иной, а молодежь запугивают «особые органы». «Приходят к их родителям, на место работы. Были даже случаи увольнений. Они же не просто так сидят в здании на площади Свободы, которое занимает целый квартал, им свою работу надо показывать», — считает аксакал национального движения.
Камиль Самигуллин: «У каждого народа есть свои шахиды. Для татар это в первую очередь те, кто погиб при взятии Казани. Тем более события 1552 года шли в дни священного месяца Рамазан. Наш долг — помнить их, изучать свою историю»
«День шахида» От Камиля Самигуллина
Свою попытку переосмыслить Хәтер көне предпринял ДУМ РТ. Совет аксакалов духовного управления мусульман республики решил отмечать его по лунному календарю; это значит, что дата будет каждый год сдвигаться относительно «обычного» григорианского календаря. В этом году 13-й день месяца шавваль выпал на 25 мая. Религиозные деятели почтили дату чтением Куръана и дуа за упокой души павших при взятии Казани на территории Казанского кремля в стенах мечети Кул Шариф, а также на площадке мавзолея казанских ханов.
«У каждого народа есть свои шахиды, — заявил муфтий Камиль Самигуллин. — Для татар это в первую очередь те, кто погиб при взятии Казани. Тем более события 1552 года шли в дни священного месяца Рамазан. Наш долг — помнить их, изучать свою историю и прививать любовь к своему народу в подрастающем поколении. Но и после 1552 года в истории татарского народа было много шахидов, положивших свои жизни ради религии, Родины, нации. Поэтому важно помнить и о них тоже. Я предлагаю Хәтер көне посвящать памяти всех героев и батыров татарской нации».
Инициатива ожидаемо получила нервный отклик в федеральной прессе. Само слово «шахид» в контексте борьбы с «русскими захватчиками» вызывает все тот же понятный ряд ассоциаций с обвязанными взрывчаткой бородачами. С наиболее подробной отповедью на госканале Russia Today выступил известный русский националист Егор Холмогоров.
Неоднозначной была и реакция внутри республики. Смещение даты и слова муфтия Самигуллина о том, что молиться надо не только за павших в 1552 году, были истолкованы как попытка размыть содержание события. Сам председатель совета аксакалов Айрат Аюпов даже отмечал, что вовсе не предлагает заменить традиционный Хәтер көне: пусть, мол, остаются оба мероприятия.
Старший научный сотрудник центра исследований Золотой Орды и татарских ханств Институт истории АН РТ Исмагил Гибадуллин призвал в беседе с «БИЗНЕС Online» различать в Дне памяти два аспекта: политический и религиозный. Если политический план ассоциируется с определенными силами в татарском национальном движении, «которые не всегда настроены на конструктивный лад и вызывают озабоченность у федерального центра», то религиозный имеет большое значение и восходит как к раннему периоду исламской истории, так и непосредственно к падению Казани. «Я считаю, что целесообразнее всего перевести мероприятия Дня памяти в полностью религиозную плоскость и связать с мечетью Кул-Шариф, избегая при этом однозначно политических коннотаций, идеологических манипуляций со стороны кого бы то ни было, хотя это сложно», — признает Гибадуллин.
К слову, не все помнят, кто такой тот самый Кул Шариф, именем которого названа главная мечеть Татарстана. Вообще-то речь идет об имаме, который возглавил оборону одной из частей Казани в октябре 1552 года против войск Ивана Грозного и погиб при штурме вместе со своими сподвижниками. По словам Гибадуллина, это исторический символ, воплощающий собой и идею мученичества, и преемственность со средневековой тюрко-татарской государственностью, духовностью татарского народа.
В наше время митинг — это не самый эффективный способ распространения идей. Единственный плюс — почти не надо готовиться: вышли, плакаты развернули, что-то покричали, разошлись. Дел на час. Но и эффекта почти нет
«Я готов на эту дату взглянуть по-новому, но в каком ключе?»
И все же самое время спросить: а надо ли дразнить гусей ради грустного собрания из сотни пожилых националов с лозунгами, предлагающими не забывать? («1552 — татар! Онытма!») Кажется, это давно не о памяти о защитниках Казани, а этакие ежегодные поминки по самому национальному движению.
Трудно не замечать, но, по сравнению с концом 80-х, когда возник и ВТОЦ, и Хәтер көне, многое изменилось. Тогда были и многотысячные толпы, и стояла ясная цель — борьба за суверенитет Татарстана, за расширение полномочий. Это сработало. Но сейчас повестка совершенно иная, а значит, и форма, и содержание общественных акций должны претерпеть апгрейд.
Сначала о форме. В наше время митинг — это не самый эффективный способ распространения идей. Единственный плюс — почти не надо готовиться: вышли, плакаты развернули, что-то покричали, разошлись. Дел на час. Но и эффекта почти нет. От «Дом.ру», повесившего в Казани рекламу «интернета по-царски» с персонажем, похожим на Ивана Грозного, шума в разы больше. Спрашивается: где креатив? Где публичные лекции с трансляцией в интернете? Где экскурсии? Где выставки, конференции? Где песни и клипы? Где вирусные ролики, сетевые флешмобы, где художественные произведения, где перформансы? Способно ли на это современное татарское национальное движение? Большой вопрос. Но если и вовлекать молодежь, то только так.
Проблема и с содержанием. Ясно, что события 1552 года требуют серьезного историософского осмысления. Да и банального ликбеза. Иначе в массовом сознании все останется на уровне варварских штампов: сначала, мол, 300 лет было иго, татары собирали с русских дань, но потом русские поднялись, татар разбили, Казань взяли. «Он татарей бил нещадно, чтоб им было неповадно…» — такая трактовка ни к чему хорошему не ведет. Но альтернативных никто не пытается предложить.
«Я понимаю, что новые форматы нужны, чтобы об этой очень важной исторической дате помнили и знали и осознавали, к чему все это привело, что это у нас отняло и что нам это дало, какая-то рефлексия по этому поводу должна быть. Я с этим согласен, но, какие формы использовать, пока не очень понимаю», — сказал «БИЗНЕС Online» главный режиссер театра им. Тинчурина Туфан Имамутдинов, который считает, что непросто на фоне сегодняшнего спада в языковой культуре и литературной среде еще и говорить о таких трагических событиях. «Возможно, нужно одно на другое переключить, допустим, на тот же эпос „Идегей“, где воспевается сила и мощь татарского, тюркского духа. И здесь можно говорить в контексте возрождения, но не упадка и порабощения, — считает Имамутдинов. — А как говорить о 1552 годе? Смотрите, мы какие мескеннәр, какие мы жалкие, нас поработили… Другого посыла я не вижу, это не может быть так, что собрали людей: „Ну как было здорово в 1552 году!“»
Наш собеседник готов на эту дату взглянуть по-новому, но в каком ключе, задается он вопросом. «Для меня это очень сложная тема. В позитивном ключе я это событие совершенно не вижу, а в негативном… Этого негатива сейчас и так много», — резюмирует Имамутдинов.
Возможно, вместо того, чтобы посыпать голову пеплом, полезно вспоминать, что именно стоит за известным афоризмом «поскреби русского...», который любит цитировать президент России Владимир Путин. Российская государственность позаимствовала от Орды не меньше, чем от Киевской Руси. А взятие Казани было воссоединением осколков единого евразийского государства, носившего другое название. В русских летописях словом «царь» первоначально именовали ордынских ханов. Ну а российских дворянских фамилий с татарскими корнями было, наверное, не меньше тех 15%, которые позволяют говорить об «объединении» ТАИФа и СИБУРа. Да и самих понятий «татары» и «русские» в современном значении не было. «Государственность Казанского ханства — это лишь условно государственность татарской нации, — напоминает известный историк и археолог Искандер Измайлов. — Для средних веков „татары“ — это слой аристократии — военно-служилое сословие, а основное население считало себя мусульманами. Для любого средневекового государства нет единой общности, которая в советской науке называлась народностью».
Есть и еще один аспект. Возможно, правильнее сместить акценты и скорбеть не о самом «взятии» Казани, а о тех «перегибах», которые затем последовали: запретах татарам селиться вдоль рек, ограничениях на профессии, насильственной христианизации и т. д. Именно это та история, о которой нельзя забывать, чтобы не повторять ее ошибок. Иными словами: вхождению в состав России — да, ассимиляции — нет. Такая трактовка выводит на позитивную повестку: можно и нужно укреплять национальную идентичность, сохранять язык в составе единого государства, требуя соответствующих прав.
В конце концов обеспечить каждому татарскому ребенку в стране возможность учить татарский язык мешает отнюдь не Иван Грозный.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 1076
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.