...

СПЛОШЬ ШАРМ И ОБАЯНИЕ

Казалось бы, подготовить к Дню республики программу из музыки известных оперетт, под конец дополненную серией неаполитанских песен и сайдашевским «Маршем Красной армии» под традиционный салют, не бог весть какая новация. Однако в нашем городе, изобилующем архитектурой в стиле модерн, — стилем, рожденным в Вене, — предсказуемость репертуарного захода в венскую оперетту обретает вполне содержательную культурную конкретику.

Приглашенные из московских оперных театров — Большого и Немировича-Данченко – солисты Мария Пахарь (сопрано), Артем Сафронов (тенор) и Андрей Жилиховский (баритон) без оглядки на популярных в советское время Татьяну Шмыгу, Леонида Серебренникова и Герарда Васильева насытили свои выходы «под открытое небо» той оперной доброкачественностью, с какой, если уж соревноваться, то только с шенбруннским (опять-таки венская тема) выступлением Анны Нетребко и Пласидо Доминго (концерт в австрийском Шенбрунне в свое время транслировали по телевидению — прим. ред.). В общем, по части бескомпромиссного отношения к развлекательному мероприятию музыкальный подарок Александра Сладковского оказался информативным и показательным.

Люди всех возрастов и статусов — от членов правительства до случайных прохожих и от пенсионеров до совсем еще малышей — погрузились в программу, выстроенную со вкусом и исполненную без скидки на городское гуляние под открытым воздухом. Словно трансляцию концерта вели на весь мир, а запись выступлений будут показывать на Mezzo — главном европейском канале классической музыки.

Превосходно отстроенному звуку не мешали ни порывы ветра, изредка аж вздымавшие фалды дирижерского фрака, ни отдаленно бухавшие с другого берега Казанки низкие частоты параллельно идущего мероприятия. Монтаж видеокартинки на большом, расположенном за оркестром, экране был грамотен: в нужные минуты показывали именно тех солистов, чьи инструменты в данный момент играли в соответствии с партитурами Иоганна Штрауса, Франца Легара и Имре Кальмана. Одна из видеокамер, расположенная vis-a-vis с дирижерским пультом, то и дело транслировала на экран маэстро, словно с пеленок привыкшего к объективу: ни одного неловкого движения, сплошь шарм и обаяние, сравнимое разве что с легендарным Карлосом Клайбером. Кто не верит, пусть посмотрит в YouTube увертюру к «Летучей мыши» Штрауса с самым прекрасным из австрийских дирижеров ХХ века.

ТРИО СОЛИСТОВ

Именно этой увертюрой и был начат концерт, придуманный таким образом, чтобы циркуляция адреналина была постоянной и не расхолаживала ни исполнителей, ни публику. Номера Пахарь, которая пела Сильву из «Королевы чардаша» с роскошной вокальной статью, Ганну Главари из «Веселой вдовы» — с эксцентричным аристократизмом, а Марицу из одноименного произведения Кальмана — с зашкаливающим темпераментом, были ослепительны и на слух, и на вид. Большой экран позволял понять уровень артистизма певицы: в игре она превзойдет иных киноактрис, чьи крупные планы подфальшивливают в известных фильмах-опереттах. Если говорить о ее пении, то, скажем прямо: уровень Нетребко — вовсе не заслон богатым краскам голоса и мастерству Пахарь.


Тенор Сафронов при очевидном сходстве с советским актером Евгением Урбанским из фильма «Коммунист» вокально выглядел скорее двойником Пласидо Доминго. По крайней мере его выходной номер — ария Су Чонга из оперетты Легара «Страна улыбок» — позволил оценить достоинства чуть более жестковатого, чем у Доминго, но эффектного и сильного тенора. Заинтригованную, правда, еще не до конца доверившуюся ему публику, Сафронов сумел растопить Песенкой Бонни из «Королевы чардаша» («Без женщин жить нельзя на свете, нет!»): импровизированно-озорному танцу поющего во славу балета Бонни аплодировали с искренним воодушевлением. Ну а после O, sole mio из публики, наконец, раздались и многочисленные вопли «браво».

Баритону Жилиховскому по драматургии концерта досталась, пожалуй, самая сложная тема: его персонажи — от тоскующего сердцееда-графа Данило из «Веселой вдовы» и восточного принца Раджами из «Баядеры», пока еще безнадежно влюбленного в примадонну парижского варьете Одетту, до героя песни «Скажите, девушки, подружке вашей», —  находятся, скажем так, в не самых простых отношениях с предметами своей любви. Высший пилотаж певца выразился в легкости, с какой он избежал так называемой «технической слезы» (а ею часто грешат как раз оперетточные специалисты), окрасив все свои выходы неотразимой оперной статью, за которую Жилиховского любят в Москве. Теперь он стал, похоже, фаворитом и у казанской публики.

ЕВРОПЕЙСКОГО КЛАССА OPEN AIR

Конечно, не будь на авансцене Сладковского, тонус концерта был бы иным. Уже на выходе маэстро в публике раздались обожательные восклицания: «Ну наконец-то!» Взрощенную на дисциплине красоту оркестрового звука «татарских симфоников» Сладковский развернул во всей красе. В польке Штрауса «На охоте» отыграл трюк, запомнившийся по его московским концертам, когда, дирижируя «Пляской скоморохов» из музыки Чайковского к драме «Снегурочка», Сладковский дает едва уловимый такт, а дальше музыка раскатывается, словно по мановению небес, без какой-либо видимости дирижерского управления. В другой польке Штрауса, «Гром и молния», с юмором была обыграна бравада «громовых» литавр. В «Песне о Вилье» из «Веселой вдовы» валторны так подхватывали тему героини, бережно неся ее на волне арфового аккомпанемента, что просто радость и счастье. «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина, колоритно панорамируя грациозные инструментальные soli, незаметно подбросили градус до шквальной силы tutti.

К финишной черте — «Маршу Красной армии» Салиха Сайдашева — двухчасовой концерт приближался с неумолимой пунктуальностью. Занятно, что и это популярнейшее в народе сочинение спровоцировало не столько радость узнавания, сколько удовольствие от высоты и безупречности стиля, благодаря которому мастерство симфонического оркестра оказалось далеким от фамильярности, с какой нередко разыгрывают уличные программы. После такого качества исполнения салют казался не столько итогом массового празднества, сколько адекватной благодарностью за европейского класса open air.